Buch lesen: «Эскорт для ведьмы»

Посвящается

Моей дорогой семье. За неизменную поддержку , веру и любовь .

Мамочке. За бесконечное тепло и свет, которые ты нам даришь.

Папе. За доброе сердце и крепкое плечо.

Моим любимым дочерям. За счастье, которое вы каждый день приносите в мою жизнь.

Сестре. За то, что всегда вселяешь оптимизм и веру в себя.

Моим верным друзьям. За то, что, несмотря ни на что, вы всегда остаетесь рядом.

Глава 1

Так все и было

Сабрина проснулась в странном замешательстве. «Что это за шум?» мелькнуло в затуманенном сном сознании. Девушка резко вскочила с кровати, рассеянно убрала волосы со лба и, пытаясь прогнать остатки тяжелого сна, выглянула в раскрытое настежь окно. Ничего особенного. Лишь тусклый свет уличного фонаря отчаянно пытался пробиться сквозь сумрачную мглу. Очередной грохот в глубине коридора окончательно развеял сон и вернул ее в прохладную реальность.

– Эрик! – раздраженно выкрикнула она. – Я убью тебя! Четыре часа утра! Какого черта ты не спишь? – Сабрина накинула на плечи халат и быстрым шагом направилась в коридор, стараясь придать своему облику как можно более опасный вид. На ходу она судорожно пыталась вспомнить, куда спрятала бейсбольную биту. Девушка вышла в коридор и мгновенно оторопела. В дальнем углу, около входной двери, сидел весьма нетрезвый юноша.

Он сидел на корточках, охватив голову руками, и что-то громко и бессвязно мычал.

– Эрик, ты опять за свое, – обреченно воскликнула девушка и присела рядом с почти неподвижным телом молодого человека.

– Привет, Саби, – тихо произнес он мягким певучим голосом, судя по которому было ясно, что выпил он не одну рюмку текилы. – А я вот… Домой пришел, – пряча пьяный взгляд и с трудом выговаривая слова, пробубнил парень. – Скажи, что хотя бы ты рада меня видеть. Ты же рада, правда?

Юноша уставился на Сабрину пустыми, стеклянными глазами, и окончательно оставил бесполезные попытки произнести еще хоть пару слов. Он лишь красноречивым жестом поднял руку, закрыл глаза ладонью и издал гулкий, отчаянный стон.

Девушка не на шутку перепугалась и потянулась к переполненному алкоголем телу брата, но не успела ничего ответить. Громкий щелчок открывающейся входной двери нарушил тихую идиллию прохладной южной ночи. Сабрина в недоумении покосилась на дверь, в проеме которой появилась темная высокая фигура. Девушка злобно прищурилась и снова вспомнила о бейсбольной бите. Вдруг фигура, которая явно старалась не производить лишнего шума и двигаться как можно тише, с оглушительным грохотом споткнулась о стоявшую неподалеку корзину с зонтиками, тростями и всевозможной утварью, в числе которой, кстати, оказалась и та самая бита.

– Твою мать, Эрик! Ты что, свет экономишь? – хрипловатым голосом пробурчал вошедший мужчина и, негромко выругавшись, щелкнул выключателем.

Сабрина с заранее заготовленной ненавистью посмотрела в зеленые глаза молодого человека, внезапно оцепеневшего от неожиданной встречи. Ей же хотелось вцепиться в него и разорвать на мельчайшие кусочки, только бы это исчадие ада никогда больше не приближалось к ее брату. Да и вообще обходило ее дом стороной. Однако она тут же решила, что это не лучшая идея. Высокий рост и хорошо развитая мускулатура нежеланного гостя не позволили бы ей успешно осуществить задуманное. Оставалось только упереть руки в бока, грозно свести брови на переносице и выслушать очередную неправдоподобную байку о приключениях своего брата. Парень на мгновение закрыл глаза, словно пытаясь прогнать от себя пугающее видение. А когда снова открыл их, весь его вид выражал смирение и готовность к неизбежной ссоре. Он медленно перевел взгляд с разгневанного лица Сабрины на мирно похрапывающего друга и приготовился выслушать очередную отповедь. Которая, впрочем, не заставила себя долго ждать.

– Какая прекрасная возможность прибить тебя, Джек. И, как это ни странно, причина нашлась сама собой, – тихим сердитым голосом заявила Сабрина, в очередной раз оценивая высокий рост и спортивную фигуру незваного гостя.

Парень явно не ожидал встретиться с девушкой. Да еще и оказаться с ней один на один. Ловким движением руки он убрал с лица упавшую прядь темных волос и невинно улыбнулся. Его взгляд метнулся в сторону «подвыпившего» друга. Эрик же каким-то образом пришел в себя. Однако прийти на помощь другу оказался совершенно неспособен.

– Упс, Саби. Какая неожиданная встреча! Я так понимаю, Эрик сегодня немного перебрал. Но, как говорится, с кем не бывает, правда? – мягко произнес Джек, пристально взглянул на воинственно настроенную перед ним особу и вновь улыбнулся. В глазах цвета синевы предрассветного неба отражался гнев. И, судя по всему, этот гнев сейчас же выльется именно на него. На бедного, несчастного Джека.

– Да ладно тебе, – примирительно произнес он. – Улыбнись!

– Я улыбнусь только, когда прибью тебя, Джек! Вот сейчас возьму биту и как подправлю тебе нос! – сердито прорычала девушка и скрестила руки на груди в ожидании объяснений столь предсказуемого появления гостя. – Что ты сделал с Эриком? Это ты его напоил! – не давая опомниться, накинулась с расспросами Сабрина.

– Да, да, конечно! Давай, вини меня во всех смертных грехах! Но не я же виноват, что у твоего брата настолько слабый иммунитет к крепкой выпивке, – поддразнил Джек и взглянул в угол кухни, куда за время их короткой перепалки успел перебраться Эрик.

Джек глубоко вздохнул и вновь посмотрел на девушку.

– Эй, я, между прочим, трезв как стеклышко. И не смотри на меня так, будто тебя в руках клюшка для гольфа, и ты собираешься ей воспользоваться. Причем не по назначению. Он позвонил мне, начал мямлить что-то про Сару, что она его не понимает, и все в таком духе…

С театральным безразличием девушка продолжала слушать очередную историю о похождениях своего брата.

– Ты не могла бы сменить гнев на милость? Я, кстати, объездил почти все бары в городе в поисках твоего милого брата. Мозгов у него не хватило уточнить, в каком именно баре он торчит, – нервно и с явным преувеличением заявил Джек, резко сунув ключи от машины в руку Сабрины. – На вот, подержи-ка. Пока я оттащу твоего брата в более подходящее место для прихода в себя. – А то вдруг его тут стошнит, а тебе потом все это убирать, – пробубнил себе под нос Джек и поймал на себе убийственный взгляд синих глаз. – Да шучу я, шучу!

«Надо отдать Джеку должное, если бы не он, неизвестно, где бы сейчас был Эрик и чем бы все это могло закончиться», – промелькнуло в голове у Сабрины. Она медленно побрела на кухню, где Джек уже пытался хоть немного привести в чувство пьяного и вовсю храпящего на полу Эрика.

– Ну что я могу сказать? Сегодня твой братец побил все рекорды по выпивке в экстремальных соревнованиях с самим собой. Отчаянный псих! – со смехом произнес Джек и подхватил Эрика под руки. – Знаешь, а все-таки хорошо, что вы перебрались на первый этаж. Хоть не придется тащить это пьяное чудище наверх.

– Тебе виднее, – тихо пробубнила себе под нос Сабрина. А Джек с легкостью поднял Эрика, перекинул через плечо и потащил почти безжизненное, постанывающее от переизбытка алкоголя тело друга в комнату.

Сабрина молча стояла на кухне, наблюдая, как за окном играют первые лучи восходящего солнца. В ее синих глазах нельзя было прочесть ничего, кроме безумного чувства усталости и полной опустошенности. Последние два месяца на работе оказались сущим кошмаром. Из-за огромного наплыва туристов приходилось работать в две смены. Лето в Новом Орлеане выдалось жарким и насыщенным на всевозможные фестивали и праздники, что привлекло в город огромные толпы зевак и любителей веселых приключений. К концу августа поток туристов, наводнявших город все лето, наконец, начал спадать. А это говорило о том, что не за горами осень, а с ней и начало занятий в университете. Впереди ее снова ждали бессонные ночи над книгами, конспектами и прочими «радостями» студенческой жизни. И, естественно, работа, непутевый брат и все остальные прелести, связанные с его тягой к бурной жизни. Она же чувствовала себя совершенно выжатой и разбитой.

Сабрина закрыла глаза и поежилась. Одна только мысль о предстоящей осени наполняла все вокруг безысходной печалью. Девушка настолько погрузилась в грустные мысли, что даже не заметила, как Джек подошел к кухне и остановился в дверном проеме, прислонившись к косяку. Он неохотно перевел взгляд на часы, одиноко стоявшие на столе. Пять часов утра. «Не то чтобы поздно, но все еще слишком рано для визитов», – решил молодой человек и слегка прокашлялся, чтобы привлечь внимание Сабрины.

– Я, конечно, не прочь прогуляться пешком, но было бы глупо не воспользоваться машиной, которая ждет меня с распростертыми дверями на улице, – спокойно произнес он и снова бросил взгляд на часы.

Девушка вздрогнула, словно ее застали врасплох. Она резко обернулась, и ее изящно изогнутые брови вновь сердито сошлись на переносице.

– Прости, я не заметила, как ты вошел, – тихо проговорила Сабрина, робко взглянув на привлекательного молодого человека, все еще стоявшего в дверях. – Может, выпьешь кофе или позавтракаешь? – после недолгой паузы пробормотала она и отвела взгляд в сторону, заметив, как на лице Джека отразилось неподдельное удивление, а на губах заиграла легкая усмешка.

– Ух-ты! Я в шоке, – прошептал парень, вскидывая красиво изогнутые высокие брови.

Сабрина нетерпеливо фыркнула, отвернулась и принялась перекладывать с места на место кухонные полотенца, которые до этого аккуратной стопкой лежали на столе.

– Нет, правда, а где же твоя традиционная лекция о вреде, который я причиняю твоему брату своим с ним общением? – с интересом спросил Джек и не смог скрыть лукавую улыбку, которая вновь появилась на его губах.

– Отложим ее до следующего раза, – язвительно пропела в ответ Сабрина, окинув его суровым взглядом. – Зная Эрика и тебя, могу с уверенностью сказать, что следующий раз случится уже меньше чем через двадцать часов.

– Ведьма, – весело рассмеялся Джек, обнажая ряд ровных белых зубов.

– Ладно, давай мне ключи, и я перестану мучить тебя своим присутствием. По крайней мере, ближайшие двадцать часов.

– Какой же ты…– прошипела Сабрина и бросила связку ключей от машины в протянутую руку молодого человека. Всем своим видом давая понять, что на сегодня его визит закончен.

При этом настроение Джека только улучшилось. Он игриво подмигнул ей и неспешным шагом вышел из дома, насвистывая веселую мелодию. Сабрина же неуверенно вернулась к своему посту около окна. Девушка отодвинула занавеску и стала наблюдать за тем, как статный молодой человек направился к черному «Шевроле Камаро», припаркованному на другой стороне улицы. Остановился, закурил сигарету и, немного подумав, сел в машину. Медленно опустил окно и бросил небрежный взгляд в сторону дома своего старого друга. Его глаза остановились на красивом, но слегка встревоженном лице девушки, которая с интересом наблюдала за ним. Поймав на себе пронзительный взгляд молодого человека, Сабрина смутилась и, не сдерживая эмоций, резко задернула занавеску. А Джек устало улыбнулся, завел мотор и умчался навстречу рассвету.

Глава 2

Задание. Чтоб его!

С первыми днями сентября в Новый Орлеан неожиданно ворвалась настоящая осень. Теплые и уютные дни уходящего лета сменились беспокойными порывами ветра, который хоть и оставался еще теплым, временами становился пронизывающим. Он лениво срывал позолоченные листья с величественных деревьев, разбрасывая их по улицам.

Припарковав машину около здания администрации университета Нового Орлеана, Джек закурил сигарету и вышел. Зеленые глаза молодого человека выражали крайнее недовольство погодой. «Надо же», – подумал он, неохотно подняв голову и взглянув на небо, затянутое тяжелыми серыми тучами. Он искренне надеялся увидеть в нем хотя бы крошечный лучик солнца, но тщетно. Никогда еще сентябрь в Новом Орлеане не был таким мрачным, по крайней мере, на его памяти. «Ну что ж, бывает и такое», – смирился он. Джек не спеша докурил сигарету и направился к зданию администрации. На свежевыкрашенной двери красовалась огромная табличка, на которой гигантскими алыми буквами была выведена надпись «Добро пожаловать!». Он усмехнулся, толкнул тяжелую дверь и уверенно шагнул внутрь.

Внутри творился настоящий хаос. Повсюду с дикими глазами, полными ужаса, шныряли новенькие студенты. «Свежая кровь!», – с сарказмом подумал Джек, но тут же отбросил гадкие мысли. С трудом пробираясь сквозь толпу первокурсников, он слушал их горячие споры о том, в каком крыле здания «А» находится лабораторию для практических занятий по биологии. И что самое главное, где вообще искать это здание «А»? Их было около семнадцати человек, а до начала занятий оставалось всего полчаса, что в понятии новоиспеченных студентов означало катастрофически мало, их крики и вопли становились все громче. А это, в свою очередь, все сильнее раздражало Джека. С видом человека, который знает, что делает, он протиснулся к стойке администратора и перегнулся через нее, чем до чертиков напугал девушку, сидевшую за ней. Она тихонько подпевала под музыку, доносящуюся из старенького MP3-плеера. Джек достал одну из карт университетского городка и молча, с многозначительным видом, протянул ее одному из наиболее растерянных студентов. Бедный малый побледнел и дрожащей рукой схватил карту, едва сдерживая счастливую улыбку. Первокурсник с благодарностью посмотрел на Джека и плюхнулся на скамейку, которая, видимо, была предназначена для самых впечатлительных студентов.

– Вообще-то, это моя работа, молодой человек, – пропищала девушка администратор и ее голос задрожал от злости. Она устремила колючий взгляд серых глаз в сторону самоуверенного юноши.

Джек театрально поморщился и обернулся.

– А, Бэтти, это ты. Ну, конечно, кто же еще, – усмехнулся он. – Отлично справляешься с работой, Бэт! Не забудь отписать мне процент от зарплаты.

– Неудивительно, что тебя все ненавидят, – холодно бросила администратор.

Джек лукаво подмигнул, и его улыбка стала еще шире. Он изо всех сил старался сдержаться и не высказать девушке еще пару едких замечаний, которые так и вертелись у него на языке.

– Эх, Бэт, давай не будем ругаться, ладно? А то это продлится до самой старости. А теперь попробуй выполнить хоть часть своей работы, ok? Cкажи-ка, где мне найти миссис Рэнтон?

Девушка бросила в юношу испепеляющий взгляд своих бледно-серых глаз, и его веселое настроение мгновенно испарилось. Весь ее вид говорил о том, как она мечтает дернуть его за серьгу в ухе или воткнуть карандаш в руку. В общем, сделать что угодно, лишь бы отомстить за колкости, которые он постоянно отпускает в ее адрес. На памяти бедной Бетти за три года работы в администрации университета Нового Орлеана, не было и недели, чтобы красавчик Джек Корнэлл или кто-либо из его немногочисленной компании не зашел и не наговорил ей гадостей.

– Ты знаешь, что сама виновата, Бэт, – словно прочитав ее мысли, с укором произнес Джек. – Так что просто скажи, где мне найти миссис Рэнтон, и я обещаю, что сегодня ты меня больше не увидишь.

– Она сегодня заменяет мистера Зигона. Думаю, у нее сейчас начнется вводная лекция по химии в…

– Вот видишь, думать – не такое уж и сложное занятие. А в некоторых случаях еще и полезное, – Джек направился к выходу, краем глаза заметив, что первокурсники все еще не могут разобраться, где на карте находится здание «А». «Что ж, рано или поздно они его найдут и ринутся на занятия. Нужно успеть перехватить их преподавателя до того, как они выведут ее из себя своим бесконечным стремлением к новым знаниям», – подумал Джек. И, не теряя ни минуты, бросился на поиски заветного учителя.

Лаборатория в здании «А» представляла собой специально оборудованное помещение, предназначенное для проведения практических занятий по химии и биологии. Чего здесь только не было! Огромное количество всевозможных растений, причудливо переплетенных между собой, создавали ощущение живого лабиринта. Среди них встречались странные гибриды цветов и декоративных деревьев, которых вызывали у посетителей самые разные, а порой и довольно противоречивые эмоции. Вдоль стен стояли невысокие стеклянные полки, уставленные химикатами, колбами и различными приборами для проведения опытов, разрешенных Министерством Образования Соединенных Штатов Америки.

Джек подошел к двери аудитории, осторожно приоткрыл ее, стараясь не создавать лишнего шума, и незаметно проскользнул внутрь. Около дальней стены класса, на невысоком деревянном стульчике, стояла женщина. Она склонилась над чем-то, чего сам Джек никак не мог разглядеть, и тихо напевала мелодию, доносившуюся из мобильника, лежащего на учительском столе.

– Миссис Рэнтон, – тихо позвал Джек.

Миссис Рэнтон никак не отреагировала на свое имя. Ее губы продолжали напевать мелодию, а взгляд был устремлен куда-то вниз.

– Миссис Рэнтон, – повторил Джек, на этот раз чуть громче. Реакция осталась прежней. То есть никакой.

– Мам! – почти выкрикнул он, и не смог сдержать улыбку, когда Миссис Рэнтон подпрыгнула на стуле, едва не упав с импровизированного подиума. Она резко обернулась, широко раскрыв глаза, и ее очки тут же съехали на кончик носа. Женщина не на шутку перепугалась. Ее зеленые глаза ярко заблестели, а новые морщинки вокруг них стали заметнее. Она прижала правую руку к груди, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Джек прикусил губу.

– Прости, – пробормотал он, с трудом сдерживая смех.

– Господи! Ребенок, ты решил довести меня до инфаркта? – воскликнула миссис Рэнтон с преувеличенным ужасом в голосе. Она аккуратно поправила тонкий свитер на своих узких плечах и грациозно спрыгнула со стула, открывая взору небольшой круглый аквариум. Женщина добродушно улыбнулась сыну и танцующей походкой направилась к учительскому столу.

– Мам, ты проводишь опыты на золотых рыбках? – с любопытством поинтересовался Джек, разглядывая крошечных рыбок, которые резво плавали в воде. – Лягушки у нас теперь в дефиците? Кстати, тут прошел слух, что крысы стали умирать чаще. Бедняги.

– Отстань, Джек, – отмахнулась миссис Рэнтон, неторопливо расставляя на столе мерные колбы.

– Не отстану. Ты мне сегодня звонила.

– Да.

– Двенадцать раз.

– Ну, возможно…

– В шесть утра, мам! – возмущенно воскликнул Джек, оскорбленный ее спокойным тоном.

– Да брось ты, – мягко ответила она мелодичным голосом.

– А ты, кстати, даже не перезвонил, – миссис Рэнтон аккуратно поправила очки и внимательно посмотрела на сына. Придирчиво разглядывая его с ног до головы.

– Ну, я подумал, что мы давно не виделись, и решил зайти, – тихо ответил Джек и невинно взглянул в добрые глаза матери.

– Это точно. Отец передавал привет, – как бы между делом заметила миссис Рэнтон, переключив внимание на листья фуксии. – И когда ты в последний раз стригся?

– Мам, что-то случилось? – раз уж отец передавал привет, значит точно что-то произошло. Возможно, это даже объясняет внезапную перемену в погоде или в поведении Бэт, которая сегодня была подозрительно дружелюбной.

– Да. Мы с ним тут недавно сидели и… Ты только посмотри на листья!– воскликнула миссис Рэнтон, словно это было невероятно важным.

– Мама, мы уже это проходили. Если ты сейчас же не скажешь, что случилось, твой мраморный фикус станет фикусом ободранным! И я не шучу! – сердито проворчал Джек и, скрестив руки на груди, уставился на пришедшую от слов сына в ужас женщину.

– Я всегда знала, что ты очень жестокий человек, – наигранно прошептала миссис Рэнтон и почти неслышно произнесла: – Мы немного посоветовались и приняли решение.

Джек неохотно перевел взгляд с листьев растения в сторону матери и внимательно уставился на преподавателя. Чья последняя фраза, брошенная как бы невзначай, не сулила лично ему ничего хорошего.

– Какое еще решение? – с нарастающим раздражением в голосе и без особого желания продолжать разговор, спросил Джек. Привычка его матери говорить загадками всегда выводила его из себя, и сегодняшний разговор, судя по всему, не обещал стать исключением.

– В последнее время Эрик ведет себя, мягко говоря, не лучшим образом, – тихо начала миссис Рэнтон. И то, как она произнесла имя его лучшего друга, заставило Джека в очередной раз взглянуть ей прямо в глаза. Теперь ее взгляд стал острым и внимательным.

– То, на что мы пошли двадцать три года назад, было отступлением от правил ордена. Очень серьезным отступлением, ты сам знаешь. Каждый месяц, а то и неделю, Алекс присылал нам подробные отчеты.

– Надо же было человеку на пенсии чем-то заниматься, – с легкой ноткой иронии пробормотал Джек.

– Не перебивай меня, Джек! – резко оборвала его миссис Рэнтон. – По мере прогрессирования его болезни он присылал их все реже. В одном из последних писем он обещал, что теперь за него это будет делать Эрик.

Джек опустил глаза и принялся внимательно рассматривать жвачку, тщательно размазанную кем-то по полу. Он прекрасно понимал, к чему клонит его мать, и это ему совсем не нравилось.

– После смерти Алекса мы получили всего несколько бессмысленных каракуль от Эрика. Причем написанных совершенно разным почерком, с кучей смайликов и прочей ерундой, – миссис Рэнтон пристально посмотрела на сына. – Ты можешь это как-то объяснить? И не сиди на столе! Что за дурная привычка! – прикрикнула она, снова драматично хватаясь за сердце.

– Что именно объяснить? – Джек не отрывал глаз от пола, изо всех сил стараясь сдержать нахлынувшие эмоции.

– Прекращай, Джек. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Я думаю, что не все так страшно, как Вам, мадам, кажется. Ему просто… Сложно следить за тем, кто живет с ним под одной крышей. И этот кто-то – его сестра, – последние слова Джек произнес почти шепотом, а про себя добавил: «могу еще и поспорить, кто за кем там следит».

– Это все равно что я начну следить за каждым шагом своего кота! Рано или поздно он это заметит и в отместку взроет все мои грядки или зассыт все вокруг! А если уж на то пошло, вы с отцом могли бы и сами зайти да посмотреть, что у них там происходит. Друзья как-никак, – с упреком сказал Джек и вновь посмотрел в глаза матери, едва сдерживая улыбку. Женщина явно не ожидала такого выпада от сына и замерла, приоткрыв рот от удивления. – И не наезжай на Эрика. У него депрессия. Он переживает. Ему нужно время.

– Грядки, говоришь, взроет? Джек, я не спорю, Эрик хороший парень, но встреча и разрыв с этой… Как ее…

– Сара.

– Да, Сара. Он стал безответственным! Мы больше не можем на него положиться! – с волнением и тревогой в голосе воскликнула миссис Рэнтон.

Джек громко сглотнул и, с трудом оторвав взгляд от пола, на котором он теперь разглядывал до безобразия интересное темное пятно, обреченно посмотрел в такие же зеленые, как и у него самого, глаза матери.

– Ну и чего ты хочешь от меня? Чтобы я лично проверял всю его писанину перед отправкой к вам? Правки вносил?

Миссис Рэнтон отвернулась к учительскому столу и, словно между делом, произнесла:

– Теперь ты будешь присматривать за Сабриной.

– Что я буду делать? – рявкнул Джек и с силой ударил по столу, на котором так и продолжал сидеть, несмотря на осуждающие взгляды матери. – Вы совсем с ума сошли?

– Начиная с сегодняшнего дня, – совершенно спокойно, не обращая внимания на волну ярости сына, ответила миссис Рэнтон.

– Нет уж! Эта девица готова мне горло перегрызть! С самого детства и по сей день включительно!

– Значит, на то есть причина. Причем с самого детства и по сей день включительно, – парировала миссис Рэнтон и привстала на носочки, чтобы полить цветы, неровно расставленные на полках и подоконнике.

Джек нервно провел рукой по волосам, глубок вздохнул и принял самый страдальческий вид.

– Мам…

– Джек.

– Она ненавидит меня!

– Ну так переубеди ее!

– Мама.

– Не обсуждается. И выведи Эрика из запоя, а то он опять наворотит дел, а потом даже и не вспомнит об этом. Отчет через неделю.

– Об Эрике? – угрюмо спросил Джек.

– Об обоих! – тоном, не терпящим возражений, ответила миссис Рэнтон и, грациозно развернувшись на каблуках, принялась готовить реактивы и концентраты к предстоящему уроку.

В дверь робко постучали. И Джек, ни сказав больше ни слова, спрыгнул со стола и быстрым шагом вышел из аудитории, громко хлопнув дверью прямо перед носом ошеломленного первокурсника.

Он вышел на улицу и, стоя под мелками каплями дождя, сделал несколько глубоких вдохов. Его взгляд скользнул по студентам, спешащим по своим делам. Недолго постоял, глядя в серое бездушное небо, и тяжелой походкой направился к корпусу «В».

«Ну и в какое дерьмо ты вляпался теперь, друг? Нет, надо все-таки сказать спасибо своему деду, который двадцать три года назад усыновил годовалого сына одной из служительниц ордена «Гардия¹» трагически погибшей при исполнении задания. А спустя несколько месяцев удочерил новорожденную девочку, дав ей имя Сабрина. И свою фамилию – Вентерс. Ах да, забыл упомянуть, что эта девочка, по совершенно случайному стечению обстоятельств, оказалась потомком одной из старейших французских семей, женщины которой слыли в народе ведьмами. Помимо своей внешней красоты, ведьмы обладали своеобразными и необъяснимыми, с точки зрения обычного человека, способностями.

На протяжении многих веков орден «Гардия» внимательно следил за родом де Маншанд. По крупицам собирая историю этой необычной семьи, и нередко вмешиваясь в их дела, чтобы предотвратить возможные беды и трагедии. Так продолжалось до тех пор, пока Мишель, мать Сабрины, не сбежала с новорожденной дочерью из дома, узнав, какую судьбу готовит для девочки ее бабушка Мари. И тут-то мой дед и не смог остаться в стороне. И тут он умудрился переплюнуть всех в ордене. Я имею в виду тех, кто когда-либо влезал в историю этого злосчастного семейства и вносил свои так называемые «коррективы». Он предложил помощь Мишель, и она с радостью приняла ее. Они спрятали новорожденную девочку в секретном логове ордена в Нью-Йорке, а позже дед тайно перевез ее в Ливерпуль. Сама же Мишель вернулась домой. Она хотела поставить точку в непростой истории рода де Маншанд. С тех пор ее никто не видел.

Тем временем девочка прекрасно росла в семье Вентерс, состоявшей из моего деда и, как она полагала, ее брата-близнеца Эрика. Я же играл роль лучшего друга Эрика, который вместе с родителями в возрасте десяти лет перебрался из Ливерпуля в чудесный город Новый Орлеан, в штате Луизиана, США. Куда моя неуемная мать и пассивно-активный отец перетащили и «своего старого друга», а по совместительству моего родного деда, Алекса Вентерса, и всю его новоиспеченную семью. Они поселились в небольшом, но внушительном двухэтажном доме в Садовом квартале, в котором и жили до тех пор, пока… Пока дедушка не скончался.

Это случилось полтора года назад и стало сильнейшим ударом для всей нашей семьи. Особенно для Сабрины. Но и Эрик тоже не подвел! Он начал пить так, что было сложно понять, то ли от природы у него такие синие глаза, то ли от выпитого. А потом он связался с чудаковатой девчонкой по имени Сара. Она называла себя «свободным художником» или что-то в этом роде. Что за картины она писала? Одному Богу известно. С каждым днем ситуация только ухудшалась. Они стали напиваться вместе. Тем временем Сабрина не находила себе места, безумно переживая за брата. Его высокая, когда-то поджарая фигура теперь напоминала скрюченную вешалку, на которую натянули растянутую футболку не первой свежести.

Сабрина без конца названивала мне и пилила за то, что я, такая гадина, не обращаю внимания на своего друга и позволяю ему губить свою жизнь. Я же был бессилен, потому что Эрик меня совершенно не слушал. А Сабрина рыдала, забившись в угол на кухне. В итоге однажды, когда моему терпению пришел конец, я схватил Эрика за шиворот и потащил его на прием к нашему семейному психотерапевту. К моему отцу. После долгого и, на мой взгляд, чересчур заумного разговора с ним, Эрик стал немного адекватней. Но привычек своих не поменял. Тем не менее, пить он стал заметно меньше. Однако сокращение алкоголя в крови повлекло за собой и побочное действие. Он стал чаще ссориться с Сабриной. И она опять принялась за свое. Названивала мне и высказывала все, что до этого выслушала от своего брата. Напомню, что мы с ней никогда не питали друг к другу особой симпатии. Я пару раз рявкнул на Эрика, а заодно и на его подружку, которая переживала очередной «творческий кризис», и стал злейшим врагом своего лучшего друга на долгие, долгие годы. А точнее, на целых пять дней. Пока в субботу, двадцать восьмого августа, в одиннадцать часов вечера не зазвонил мой телефон, и в ответ на мое «алло» я услышал пьяное, невнятное бормотание. Все, что я смог разобрать из этого странного монолога, так это то, что Эрик был в каком-то баре на Бурбон-стрит, и ему было очень плохо и грустно. Он поругался с Сарой и решил утопить свое горе в старом добром «Черном дикси вуду²». В общем, ничего необычного, все как всегда.

Я представил бешеное лицо Сабрины, когда ее братец явится домой со всем звуковым сопровождением, без которого он никак не сможет обойтись. И… И мне ничего не оставалось, кроме как броситься на спасение тонущего в алкоголе друга. Я нашел его в одном из баров на Бурбон-стрит. Мне несказанно повезло, так как Эрик был почти в сознании. Пьяный в хлам, но в сознании. Какая-то девчонка-хиппи повесила на его шею бусы с Марди Гра³ и украсила левое ухо ярко-розовым искусственным цветком. Эрик с трудом поднял голову, когда я подошел к нему, и даже умудрился выдавить жалкое подобие улыбки.

– Жизнь – говно, – обреченно констатировал он. И дыхнул на меня таким перегаром, что у меня заслезились глаза. Да, зрелище было как минимум скорбным, когда я тащил его к выходу под плачевные звуки музыки, доносящиеся из колонок.

Всю дорогу до его дома я молил Бога лишь о двух вещах. Первая – чтобы его не вырвало в моей машине. Вторая – чтобы Сабрина была на работе. Она работала барменом в одном из баров Французского квартала, и я смутно припоминал ее жалобы на то, что во время наплыва туристов работы у нее прибавилось вдвое. На крайний случай я желал, чтобы она спала так крепко, что мы бы с ней не успели столкнуться в вечной словесной баталии, конца которой не наблюдалось и не предвиделось. Эта красивая девчонка не просто не любила меня. Она ненавидела меня! Вот только за что? Так как ответа на этот вопрос я не находил, то старался отвечать ей взаимностью, но получалось как-то не очень. Точнее, совсем не получалось. По ее словам, я был чем-то вроде настоящего посланника дьявола, который пришел на Землю, чтобы отравлять жизнь ее брату, а заодно и ей самой. Проблема состояла еще и в том, что ее брат придерживался совершенно противоположного мнения и видел во мне своего спасителя.