Buch lesen: «Всё чудесатее… Стихотворения»

© Вера Мещерская, 2019

ISBN 978-5-4490-0671-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«     В школе прилежно учили…»

 
     В школе прилежно учили
Золото прошлых веков.
 
 
      По окончаньи забыли
      Путы тянувших оков
Те, кого радости быта
Счастьем наполнили вмиг,
 
 
     Что не к душе, позабыто,
     Быт не устроишь из книг.
    Толку не будет от чтенья,
     Счастье заменит вполне
Вместо громады ученья
Фиговый куст на окне.
 

Шуту

C l o w n. But, indeed, words are very rascals, since bonds disgraced them.

Shakespeare W. Twelfth Night, or What you will.

Ш у т. Слова стали сплошным жульничеством с тех пор, как на них понавешали замки.

В. Шекспир / Д. Самойлов «Двенадцатая ночь»

 
Не печалься, мой шут, улыбайся,
Как ты делаешь это всегда.
Уходи, улыбаясь, теряйся,
А потом приходи сквозь года…
 
 
Пёстрым строем шагают у трона
Твои братья в цветных колпаках,
Ну а ты улыбнёшься влюблённо
И останешься, может, в веках.
 
 
Если всё же безжалостной шуткой
Обернутся удары судьбы,
Ты чуть-чуть прослезись на минутку,
Лишь в преддверии новой борьбы.
 

«Мои стихи рассыпаны везде…»

 
Мои стихи рассыпаны везде,
как-будто вскользь оброненные слёзы.
Так чудеса растут среди людей,
И из навоза вырастают розы.
Не блещущие пышностию фраз,
Составленные в суете привычной,
И, может, выставленные напоказ,
Они покажутся мечтой обычной…
Но всё же жалкая и мелкая мечта
уже не пошлой фразы суета.
 

Бабушкины строфы

«Как нить в испорченном клубке…»

 
Как нить в испорченном клубке
Дремала мысль моя когда-то,
Пылилась тихо в сундуке…
Её распутать сложновато.
 

«Любовь не повод для греха…»

 
Любовь не повод для греха,
Её использовать не надо
Ни для высокого стиха,
Ни для сомнительной услады.
 

К И. Я

 
Ты так любишь теряться из виду
В окружении тёмных кошмаров,
Как вуалью закрывшись обидой,
Призывая блаженство угара.
 

Подруге

За то, что Вам, мой демон крутолобый

Скажу прости,

За то, что Вас – хоть разорвись над гробом! —

Уж не спасти!

М.И.Цветаева

 
Ты – Божье чадо, ты спасёшься!
В движеньи к свету ты верна.
Не важно, как здесь назовёшься
Сестра, подруга ли жена.
 
 
Есть высшее в тебе стремленье,
То, что бывает не у всех,
Сонм Ангелов развеет тьмы сомненья,
И ты преодолеешь грех.
 

Воскресный экспромт

 
Я домашняя, ручная,
Приручить меня легко.
Нежность сразу изливаю,
Как на блюдце молоко.
Только всё же будь в ответе
Среди ночи, среди дня
Если изо всех на свете
Выбираешь ты меня.
 

Моей литературной бабушке

Австралийской писательнице Нэнси Като, которой недавно исполнилось бы 100 лет

 
Я нарекла Вас бабушкой своей…
Смешно сравнить шотландца с малороссом!..
А что дало бы нам родство кровей,
Помимо общих черт, болезней и земель?!.
Но так же как и Вы болезненным вопросом
Я задаюсь… О смысле бытия
И вечной неустроенности быта…
Хоть Ваша обустроена земля,
Ну а моя, как прежде неумыта…
Что общего у нас? Стремление к искусству?..
Но Вы уже добились своего,
В кристаллы слов повергнув мысль и чувство.
Я лишь пытаюсь быть проводником его…
И если, подхватив из рук клубок,
Прибавила узор при перевязке,
То это лишь последствие того,
Как бабушкиной не хватало сказки
Мне наяву. Так, может, хоть во сне,
Который явью делает искусство,
Удастся, моя бабушка, и мне
Облечь в хрустальные слова и мысль, и чувство.
 

Из Нэнси Като

Аркуна

Спросила я: «Могут ли птицы здесь жить?»

Мне голос вещал: «Невозможного нет!»

Щебечущий шорох раздался в ответ.

Что смела стихия сюда возложить?

Лишь кости кругом… Ни травы, ни куста…

Не скажет романтик, что здесь красота —

Здесь рыжие камни в бескрайней пыли,

И взгляд лишь пески различает вдали.

Всё это – Аркуна – сердце пустыни,

Той, что смиряет земную гордыню,

А после молебен бесстрастный споёт

И больше ничем не оплачет её.

Но слышится зов с Лебединой реки —

То кукабарры поют. От тоски

Птицы смеются, их взгляд величав,

И вскрикнула я их слегка напугав:

– Не смейтесь! Это – моя страна! —

Но эхом насмешка вдали слышна,

Ей вторит, звонко звеня над песками,

Цветных попугайчиков яркая стая —

Зелёными рыбками в небо порхнули,

И тень их исчезла из зарослей соли.

Лишь дико, не в лад, о свободе поёт,

Природе хвалу колокольчиком дрозд.

А на рассвете однажды когда,

Земля просыпалась свежа молода,

С дерева Квинсленда хищные птицы

Спрыгнули. В воздухе покружиться

Мёртвой петлёю успели все три

И с звонкою трелью исчезли вдали.

Звук тот алмазом меня резанул:

Не этот ли голос вещал?.. Только гул

Был мне ответом с пустынной земли,

Под пурпурным небом… Сказать не могли

Ни песни сорок, ни кукушек гаданья,

Ни щебет пичуг, ни возня попугаев.

Вновь слышится звон с Лебединой реки

От кукабарр. Как зелёные мотыльки

Летят попугайчики к степи назад —

Там засуху ворон обкаркал и рад.

А каравонги после дождя

Чаек встречают, листвой шелестя.

С пальмы пандануса горлинка белая

Курлычет своё, мягким гнёздышко делая…

Так птиц в этом крае с лихвой запреметив,

К тебе я, Аркуна, приду и отвечу:

Земля моя здесь, хоть извук здесь порой

Обильнее каменной тверди земной.