Buch lesen: «Паранормы»
Автор предупреждает, что все имена и события в книге вымышлены, любые совпадения с реальностью – чистая случайность.
Глава 1
Зигзаг
Дорога пошла под уклон.
Нестор привычно сбросил скорость и внезапно обнаружил, что тормоз не действует! Как он ни нажимал на педаль, его скромная «Рено Аркана» серебристого цвета продолжала увеличивать скорость, а когда трасса вильнула влево, отказал и руль. Машина слетела в кювет и врезалась в пень, выросший перед ней сказочным великаном.
Нестор ухитрился нырнуть в сорванную могучим ударом дверцу, не успев понять, как это произошло, и его вынесло к стене колючего кустарника, исцарапавшего лицо. Пролетев сквозь эту стену, он оказался почему-то в библиотеке: ряды книжных шкафов не позволяли усомниться, что это в самом деле библиотека, освещённая тусклой свечкой, одиноко стоящей на столе.
Налетев на стул, Нестор закрутился волчком, и его подхватили под руки две тёмные фигуры. Напротив выросла ещё одна фигура в чёрном плаще с капюшоном, и на Нестора глянул зрачок пистолета.
– Ты приговорён к смерти! – раздался гнусавый голос.
– За что?!
– За несанкционированное подавление.
– Но я никого… не подавлял.
– Вспомни Дениса! Зачем ты использовал свою силу, не имея на это права?
Нестор подумал о сыне Анны Матвеевны, с которой вместе работал в нотариальной конторе. Он действительно помог двенадцатилетнему мальчишке избавиться от приставаний одноклассника, хотя об этом не мог знать никто. Свидетелей не было.
– Я хотел… решить проблему… не доводя её до полного негатива.
– Ты не имел права раскрывать свои способности. Умри же за это!
Палец палача в чёрном сдвинул курок пистолета, но за мгновение до выстрела Нестор сконцентрировался, «вылетел» из себя, «прыгнул» в голову убийцы, и тот выстрелил… в тех, кто держал Нестора под руки.
Сознание помутилось, ныряя в бездну тьмы… и парень проснулся на краю постели, в поту, свесив затёкшую ногу.
Полежал с минуту, приходя в себя, успокаивая сердце и гадая, что хотело сказать ему подсознание, о чём предупредить. Вспомнил инцидент, о котором заговорил палач в чёрном плаще.
Вся эта вполне житейская история случилась несколько дней назад. На работе он (а служил Нестор Безоружный уже пять лет как в нотариальной конторе Величко) поинтересовался причиной плохого настроения у коллеги, тридцатилетней Анны Тарасовой, и та призналась, что серьёзно расстроена. У симпатичной матери-одиночки был сын Денис, ученик шестого класса. Его, как оказалось, вот уже второй год подряд третировал одноклассник по имени Лёва, сын начальника полиции Южи. Этот Лёва был переведён в класс Дениса из другой школы по причине скверного характера и воспитания и сразу невзлюбил тихого очкарика, не способного дать сдачи.
Провожая одноклассника до дома, он издевался над ним разными способами, а иногда просто колотил, будучи не по возрасту крупным, хотя и немускулистым. За выдающийся живот и толстый зад его втихую дразнили Боровом, что только добавляло злобы в его отношение к сверстникам.
Анну Матвеевну (все в конторе звали её Анютой) Нестор уважал за доброту и отзывчивость, поэтому её слёзы подействовали на него сильно. Выслушав коллегу, он вызнал подробности конфликта и внезапно для себя самого решил помочь, тем более что мужа у Анны Матвеевны не было и воспитывала она сына одна.
Школа располагалась на площади Ленина: жёлтое трёхэтажное здание, в левом крыле которого имелась столовая. Нестор отпросился у начальницы конторы Натальи Степановны Величко, шестидесятилетней дамы с седыми локонами, и подогнал машину к школе к двум часам дня. Приоткрыл окошко, сосредоточился на подготовительном ритуале сродни медитации, помогавшем ему создавать то, что он сам называл «мысленным нокдауном». Он очень удивился бы, узнав, что феномен имеет научное объяснение и прячется под парой терминов, таких как «индивидуальное психотронное воздействие» и попроще – «засос» или «подвал». Словечко «засос» являлось сокращением слов «затемнение сознания», а «подвал» – «подавление воли».
Громко прозвенел звонок, означающий конец урока, и через несколько минут на крыльцо школы высыпала толпа учеников, порождая бурю весёлых воплей.
Вышел и Денис Тарасов: высокий худенький паренёк с соломенными волосами, в очках, с рюкзаком за спиной. А вслед за ним потопал и Лёва Шмалько. Дождавшись, пока объект его издевательств немного отойдёт от школы (Денис с матерью жили в квартале от неё, на улице Пушкина), Лёва – здоровенный не по годам бугай ростом чуть ли не под метр семьдесят, с покатыми плечами, толстозадый, толстопузый и толстомордый, привыкший к тому, что ему всё сходит с рук благодаря должности отца-полковника, догнал мальчишку и с ходу толчком в спину отправил его с тротуара на проезжую часть.
К счастью, водитель внедорожника «ниссан», едущего по улице, успел затормозить, и Денис под колёса автомобиля не попал.
Дальнейшие события развернулись в течение минуты.
Нестор «прыгнул», и его сознание овладело сферой мышления драчуна, не успевшего сообразить, что происходит.
Восприятие информации, запасённой памятью реципиента, и уяснение главных приоритетов поведения мальчишки стало делом нескольких мгновений. Нестор успел за это время и понять его характер, и осознать правила жизни семьи Шмалько (полное пренебрежение к судьбам окружающих), и определить алгоритм воздействия на его психику.
Проще всего было бы поставить блок в подсознании мальчишки на негативное отношение к Денису. Однако Нестор поступил чуточку иначе. Он не только соорудил блок «антизла», но и заставил Лёву при всех подойти к Денису и попросить прощения, что буквально вызвало у свидетелей, знавших нрав малолетнего агрессора, ощущение разорвавшейся бомбы. Ещё никогда и ни у кого Боров прощения не просил!
Вернувшись в своё тело, Нестор посидел в машине, наблюдая за детьми, живо обсуждавшими родившуюся на их глазах сенсацию, проводил глазами Дениса, вряд ли понимавшего, что произошло, и поехал на работу…
Сон с предупреждением приснился ему на следующую ночь, заставив молодого человека (двадцать восемь лет, за плечами институт лёгкой промышленности в Иванове, женитьба, короткая семейная жизнь, закончившаяся отъездом жены с любовником в Европу, мастер спорта по бегу на длинные дистанции, рост сто восемьдесят пять, скуласт, глаза серо-голубые) задуматься о причинах столь экстравагантного ментального послания. Однако предпосылок к предупреждению он не нашёл и успокоился, подумав, что просто перенервничал после разговора с Анютой, приняв её переживания как реально случившееся с ним самим.
Способности мысленно-волевым усилием выходить из тела и внедряться в сознание собеседника или вообще в любое живое существо проявились у Нестора пять лет назад, после того, как он попал с товарищем в ДТП и чуть не утонул: машина упала с обрыва в реку, а её водителя и пассажира выловили из воды не сразу. С тех пор Нестор научился «затемнять сознание» людей, читать их мысли (после внедрения) и диктовать свою волю.
Разумеется, он не афишировал свои новые умения, справедливо полагая, что на него станут глядеть косо не только друзья, но и правоохранительные органы. Хотя не раз приходила мысль обсудить приобретённые способности с отцом, интересующимся проблемами выживания в экстремальных ситуациях; старший Безоружный, Евлампий Калистратович, работал в Иванове научным сотрудником отделения Российского географического общества.
Спать расхотелось окончательно, хотя шёл только шестой час утра.
Нестор привычно освободился от стресса, порождённого необычным сном, восприняв его не как угрозу, а как вызов, проанализировал план действий на весь день и приступил к выполнению первого пункта – медитации, восстанавливающей бодрость мыслей и мышц.
В шесть часов утра он извлёк себя из пространства «отсутствия мыслей» и занялся «совершенствованием скелетно-мышечной системы организма». То есть – сто раз отжался от пола, сто раз присел, держа спину абсолютно прямо, сто раз поднял (нагрузка на бицепс) восьмикилограммовые гантели. Качком с гипертрофированно развитыми мышцами он не был, зато идеально поддерживал суплес, выглядел жилистым и гибким, и редкие женщины не задерживали на нём взгляд, когда он шёл по улице, хотя сам относился к этому совершенно индифферентно.
В половине седьмого закончил «заряжаться», приготовил завтрак: омлет с помидорами, чай с розмарином, бутерброды с мягким турецким сыром «Beyaz». До восьми часов читал философские труды Сухоноса «Вселенская сила нравственности» и поехал на работу; не на машине – на велосипеде. Это было не только модно, но и полезно для здоровья.
Ровно без одной минуты девять он вошёл в офис, располагавшийся в полуподвале пятиэтажного жилого дома на улице Вокзальной. Контора Величко переехала сюда год назад и успела обжиться, оценив тишину и спокойствие данного городского района.
Соседка по комнате, та самая Анюта, уже сидела на рабочем месте, деловито раскладывая документы по столу. Она занималась вопросами наследования, в отличие от Нестора, являвшегося специалистом в области соблюдения правовых норм, и очередь посетителей к ней всегда была больше, чем у него.
– Ой, слушай, что произошло! – воскликнула Анна, поправляя локон причёски; волосы она красила в ярко-рыжий со светлыми прядями, такой цвет назывался блоранж и в сочетании с медового цвета глазами Анюты делал её симпатичней. Хотя Нестор предпочитал чистых, в смысле цвета, блондинок.
– Да, и что же? – спросил он, уже зная, о чём пойдёт речь.
– Денисик рассказал, – затараторила женщина, поведав ему историю вчерашнего инцидента с Боровом. – Представляешь?! – закончила она удивлённо. – Не понимаю, что на него нашло. Ведь бандит бандитом!
– Может, получил внушение от папаши, – предположил Нестор с преувеличенной задумчивостью. – Либо начал взрослеть и умнеть, испугавшись, что может покалечить твоего Денисика.
– Ой, вряд ли, – всплеснула руками Анюта. – Такие мальчишки с такими родителями не считаются ни с кем!
Нестор сел, начиная разбирать свои дела.
Вошёл еще один их коллега, Пётр Еремеевич Калугин, интеллигентного вида, в костюме с галстуком, которые не снимал даже в летнюю жару. Он носил очки с модным нынче вижн-гаджетом, заменявшим мобильный телефон. Они вместе с седоватой бородкой, причёской «бой-энд-гёл», строгим тёмно-коричневым, в полоску, костюмом и летними брогами с перфорированным верхом превращали пожилого мужчину в представителя Академии наук или, в крайнем случае, водителя крупного чиновника.
– Приветствую, Анна Матвеевна, – тенорком проговорил он, целуя женщине руку. – Приветствую, Нестор Евлампиевич. Как вам погода?
– Погода прекрасная, – улыбнулась Анюта, привыкшая к ритуалу; рабочий день Калугин начинал всегда с одной и той же фразы. – Меня едва не сбила машина без водителя. Терпеть ненавижу эти киберштучки! Если живому водителю можно предъявить претензии, то к железяке за рулём – бесполезно!
– Вы правы, – согласился Пётр Еремеевич вежливо. – Однако нам ещё крупно повезло, что мы живём в эпоху, предшествующую появлению искусственного интеллекта и поголовной чипизации. Нашим внукам будет очень сложно доказывать свою правоту компьютеру. Не так ли, Нестор Евлампиевич?
– Совершенно с вами согласен, Пётр Еремеевич, – не менее вежливо сказал Нестор, и в самом деле склонявшийся к точке зрения коллеги. – Я вообще считаю, что следствием развития цифровых технологий станет создание гиперсети машинного разума, при которой человеку будет отведена лишь роль не имеющей собственной воли клетки.
– Отлично сформулировано! – кивнул Калугин одобрительно. – Скажу больше: мы живём в эпоху распада старой цивилизации и зарождения новой, полностью лишённой духовности и нравственности. Всё начинает зависеть от алгоритмов, вскоре они начнут следить за каждым нашим шагом, каждым вздохом и каждым сердцебиением. Мы ещё будем тосковать по добрым старым временам, когда виртуальный мир был отделён от реального.
– Но это же возмутительно! – воскликнула Анюта.
– А кого в наших властных структурах это волнует? – пожал плечами Калугин. – Они первыми проголосуют за новый порядок, лишь бы он позволял им оставаться у власти.
– Их же тоже уволят…
– К сожалению, мало кто из чиновников это понимает. Их сократят в первую очередь, когда интерфейсы «мозг-компьютер» сотрут границу между электронными устройствами и органическими телами. Кстати, мгновенно умрут многие профессии.
– Какие?
– Юристы, к примеру, финансовые аналитики, – Калугин подумал, – врачи, бухгалтеры, библиотекари.
– Врачи не исчезнут.
– Ошибаетесь, нас станут лечить компьютеры.
– А мы останемся?
– Скорее всего, и нотариусы исчезнут как класс вместе с юристами.
– Какой вы сегодня позитивный, Пётр Еремеевич, – рассмеялась Анюта, находясь в приподнятом настроении после инцидента с Денисом.
Улучшилось оно и у Нестора, неожиданно для него самого засомневавшегося в правильности своего вмешательства в ситуацию. Хотя он до сих пор не мог объяснить свой странный сон с «палачом» в чёрном и приговором.
Пётр Еремеевич ушёл, пожелав коллегам хорошего дня.
Но через минуту в комнату впорхнула ещё одна сотрудница конторы, двадцатипятилетняя Валентина Холина, красавица и модница, нередко щеголявшая в откровенных нарядах. Но специалистом она была хорошим, с делами разбиралась быстро, и коллеги терпели легкомысленную брюнетку с пышными формами, относясь к ней кто с понимающей улыбкой, кто с осуждением, кто снисходительно, как тот же Калугин.
Вот и сейчас она ворвалась в комнату потоком летней свежести (погода стояла отнюдь не осенняя, температура воздуха доходила до двадцати восьми градусов), говорливая и смеющаяся, одетая в модный белый, с тонким рисунком костюм отечественной фирмы «Врубашке» из материала букле и туфли от Taccardi. Волосы она взбивала волной по моде «ирокез», носила в ушах красивую геометрическую коллекцию из металла и кристалликов кварца, а ногти у Валентины вообще представляли собой произведение искусства, так как её подруга, известная художница, мастер маникюра Юлия Ведард, копировала на них картины великих художников мира – Ван Гога, Дега и других. Получалось очень оригинально и свежо, и даже хозяйка конторы чопорная Наталья Степановна, сначала принявшая увлечение сотрудницы в штыки, согласилась с мнением остальных служащих, выраженным словами «шикарная экзотика!».
– Ой, чуть не опоздала! – сообщила Валентина, сияя серебристой помадой на губах. – Байкера на углу Первой Заречной сбила какая-то жуткая тачка и уехала, даже не притормозив!
– Он хоть жив остался? – полюбопытствовала Анюта.
– К нему народ сбежался, ждут «скорую».
– Рассмотрели, кто был за рулём?
– Говорят, кавказцы.
– Вот гады! – покачала головой Анюта. – Уже и у нас прописались.
Нестор вспомнил свой первый опыт «подвала», произошедший четыре с лишним года назад в Москве.
Пролежав в больнице Южи неделю после ДТП, Нестор поехал на консультацию психиатра в московский психоневрологический диспансер № 3 возле метро Тушинская, чтобы убедиться в своём психическом здоровье (новые возможности тогда действительно пугали), и стал свидетелем конфликта между водителями двух автомашин: «Жигули-пятёрка» с дагестанскими номерами подрезала «Фольксваген-Джетту», за рулём которой находилась молоденькая девушка-водитель. Ехала она с подругой и ничего противозаконного не делала. Зато «джигиты» за рулём убитых донельзя «жигулей» были настроены иначе. Так получилось, что Нестор в этот момент пересекал улицу Циолковского и видел всё в подробностях. Лишь на следующий день стали известны имена «гостей столицы», уверенных в своём превосходстве и потому не боявшихся ни прохожих, ни общественного мнения, ни полиции: Анзор Мадагов, Баграт Качаев, Замир Исаев и Камаль Мамедов.
В принципе, событие казалось рядовым, и смуглолицые «джигиты», едва не устроив ДТП, могли уехать, не доводя ситуацию до конфликта. Однако они оказались автоподставщиками (об этом красноречиво говорила их «супертачка», усеянная вмятинами от мелких столкновений) и ни о каких компромиссах не помышляли. Все четверо выскочили из машины и начали поносить сидящих в «фольксвагене» девушек, оскорблять их и угрожать.
Мимо в этот момент проезжал байкер на мотоцикле класса «Эндуро», но остановился, услышав крики и мат, и попробовал урезонить разгорячённых «джигитов». Это привело молодцов в ярость, двое вытащили из багажника бейсбольные биты, начали крушить байк и избивать мотоциклиста, первыми же ударами разбив ему шлем и сломав руку.
Решение вмешаться возникло у Нестора спонтанно, после того как один из наиболее агрессивных молодых людей ударил девушку-водителя, пытавшуюся вступиться за мотоциклиста. Так как Нестор находился в машине, ему не надо было специально готовиться – искать тихое место или какое-нибудь убежище: в момент перехода сознания в чужую голову его тело естественно теряло способность мыслить и замирало. Поэтому виртуальный прыжок «пси-сферы» в мозг «джигита» почти не отразился на положении Нестора: он просто откинулся на спинку водительского сиденья и «заснул». Само же внедрение в мозг молодчика заняло долю секунды, и осознавший себя хозяином чужого тела Нестор начал командовать им как своим собственным.
Первым делом он с удовольствием перетянул битой напарника, избивавшего мотоциклиста: от удара по голове тот с криком завертелся волчком и рухнул под свою машину.
Вторым ударом – по плечу – Нестор остановил его соседа, затем от души врезал ему по спине, заставив с воплем отступить.
Но так как ни борьбой, ни боксом, ни воинскими искусствами Нестор тогда не занимался, хотя и выглядел спортивным, то не знал ни приёмов боя, ни принципов уличной драки. Четвёртый член банды не стал ждать, когда «сошедший с ума» приятель звезданёт его, и ударил Замира по затылку, практически оглушив парня.
Естественно, получил «сдвиг по фазе» и Нестор, находясь в голове «джигита», почувствовав такую же боль. Какое-то время он неумело отмахивался битой (отмахивался конечно же её владелец, смуглолицый Замир, Нестор лишь командовал его телом) от озверевшего приятеля, но получил куском бордюра по челюсти и вернулся, оглушённый, в своё родное тело.
Драка закончилась.
К толпе, окружившей «джигитов» и их жертвы, подъехала полиция, начался «разбор полётов», мотоциклист и девушки из «фольксвагена» хотя и пострадали, но остались живы, и Нестор, пришедший в себя в машине, поехал прочь. С тех пор он занялся боевой подготовкой под руководством приятеля отца Трофима Игнатьевича Сокола, наставника и тренера сборной Подмосковья по боевому самбо. Правда, драться и доказывать свою правоту кому бы то ни было с помощью кулаков он по-прежнему не любил.
За истекшие с того памятного момента годы он не раз становился свидетелем криминальных разборок, а также отвратительного отношения чиновников к людям, особенно на бытовом уровне, но в инциденты вмешивался крайне редко, несмотря на то что затемнением сознания и подавлением чужой воли научился владеть почти так же свободно, как дыханием. Не увлекаясь ни политикой, ни соцсетями, он полагал, что контролем законности в стране должны заниматься соответствующие структуры уровня МВД и ФСБ. Однако иногда душа бунтовала, видя беспредел чиновного, бандитского или властного люда, и требовала справедливости. Тогда он вмешивался, надеясь, что о его способностях никто не догадается и не узнает…
Пошли посетители, соблюдавшие давно заведённый (после окончания пандемии коронавируса) порядок: социальная дистанция, маски, никаких рукопожатий, измерение температуры. До вечера Нестор проконсультировал восемь человек и обрадовался, когда рабочий день закончился. Позвонил другу, Стасу Ревенко, капитану экраноплана южской Рыбинспекции. Стас находился в отпуске и предлагал рано утром в субботу сходить в Балинский лес за клюквой.
– Договор в силе? – спросил Нестор, нацепив очки с вижн-гарнитурой, позволявшей видеть лицо абонента так, будто тот стоял перед ним.
Стас, загорелый, с выгоревшими соломенными усами, улыбнулся.
– К нам хочет присоединиться Ксюша Форнасова, с мужем, помнишь такую?
– Наша соседка. – Перед глазами Нестора соткалась фигурка девушки, дом которой стоял на окраине Южи, где они когда-то, ещё до переезда семьи Нестора в новый дом, жили бок о бок.
– Она работает и живёт в Иванове, но приехала в отпуск к родителям и нашла меня.
– Ты когда-то за ней…
– Бегал, – белозубо засмеялся Стас. – Но пути наши, к сожалению, после школы разошлись. Может, это и к лучшему, но я очень хочу посмотреть на её избранника.
– Кто он?
– Говорит, майор полиции, зовут Костей.
– Вообще-то я не жажду компании…
– Дружище, я ей уже пообещал, – смущённо шмыгнул носом Стас.
– Ладно, уговорил. Как поедем? На моей «реношке» или на твоём бомбовозе? – Нестор имел в виду «Джип Патриот», на котором ездил друг.
– Ксюша предлагает ехать на их тачке, у них «Порше Кайенн».
– Солидный аппарат. Хорошо наверно зарабатывают полицейские в Иванове, крышуя коррупционеров.
– Ну не все же они крышуют, нынче в полиции служат и честные ребята.
– Ехать надо пораньше, чтобы в лесу быть уже на рассвете.
– Заедем за тобой часов в пять, встанешь?
– Разбужу тебя в три, – пообещал с улыбкой Нестор, прекращая разговор.
Размышляя о том, зачем Стасу понадобилось брать с собой соседку, в которую был влюблён в юности (неужели старое чувство проснулось?), он попрощался с коллегами и поехал домой, не зная, как круто вскоре изменится его размеренная жизнь.
