По законам Вселенной

Примечание

страгглеры: Алька (Аль-Эрейль), Андрей (Рей), Вадим, Павел, Галя, Света, Нина

Душа Мира – Магическое Существо, Белая Летящая Птица

Хранитель Времени – Посланник из параллельной реальности

Фарах Непобедимый (отец), Ратхар (сын) – воины, племя д`хaвpoв

Архор и Эйо – Правители племени маоров

Таор – воин, племя маоров, муж Аль-Эрейль, сын Архора

Эрг – воин, племя маоров

Риор – невольник, племя маоров, сын Эрга

Фурби – лекарь, племя текров

Аль–Дара и Аль–Рада – близнецы, дочери Альки

Сайрим – приёмный сын Альки, племя укамов

Толод – аменораш, Старейшина, племя кардаров

Дарирхан – Повелитель Пустыни, племя д`хaвpoв

Арракиб-шазу – предводитель разбойников, племя укамов

Нарикс-Зейтуна – жена Дарирхана

Атлач-Наче – палач

Апхум-Жах – главный евнух гарема Дарирхана

Асом, Анакс – воины, племя д`хaвpoв

Лончак, Харшим – охранники, племя д`хaвpoв

Зигрим – слуга, племя укамов

Федька – птица

Брунгильда, Сигурд – ящерица, дракон

харум – верблюд

д`хaра – платок, скрывающий лицо мужчины племени д`хaвpoв

Глава 1. Главное – не пересолить

Давайте будем реалистами и совершим невозможное.

Че Гевара

– Алька! – воскликнул кто-то в невероятно грязных лохмотьях. Его седые пряди в давно нечёсаной кудрявой бороде не скрывали усмешку, слегка кривившую сухие губы.

Молодая женщина резко обернулась и увидела измученного старика с высоким лбом, изуродованным криво выжженным клеймом. Его красное худое лицо, связанные руки, с которых неоднократно сходила кожа, вызвали у неё странное чувство узнавания. Ей был знаком этот взгляд: спокойный и уверенный, с прищуром карих глаз. Так когда-то смотрел сильный и отважный парень с рыжими волосами и густой бородой. У седого раба такой же искрящийся взгляд, как у руководителя экспедиции страгглеров.

И вдруг сердце Альки сжалось от невероятной догадки. Вырвавшись из клейкой ловушки страха, на ватных ногах подошла к пленнику, обняла его худое тело и вскрикнула:

– А-а-ндр-е-е- й!

– Прочь! – завопил толстый торговец, замахиваясь на молодую женщину пухлой рукой, но не удержался и рухнул к её ногам.

– А-а ндр- е- е-й – твой муж? – хриплым голосом спросил Ратхар.

– Спаси, спаси его, – еле слышно прошептала Алька, теряя сознание.

Маорка пришла в себя в шатре. Она откинула полог и увидела Андрея, который сидел у костра, закутавшись в длинную меховую накидку. «Три года назад я ушла из лагеря страгглеров. Сейчас ему должно быть около тридцати. Почему он так стар? Почему он раб? И где остальные ребята? Значит, страгглеры не вернулись домой», – подумала она, глядя на сгорбленную фигуру друга. Зная, как важно быть осторожной с теми, кто испытывает боль, и понимая, как важны первые слова и интонации, Алька интуитивно выбрала стратегию сопереживания и не пыталась выглядеть для него спасителем.

Получив разрешение Андрея на разговор, она начала рассказывать о том, что с ней произошло, её голос был отстранённым.

– Я стояла за камнем и слышала, как ты с Вадимом и Пашей решали, что сделать, чтобы я так часто не ходила в горы. Тогда обида заставила меня убежать. Весь день я взбиралась на гору, не выбирая пути, цеплялась то за скалу, то за пучок сухой травы. Я уходила всё дальше и дальше от легкомысленного Павла, который обидел меня, и от мелочных придирок скучающих девчонок.

Я искала уединения, потому что чувствовала себя одинокой. Хотя нет, рядом со мной был Сигурд – ящер стал моим единственным другом. Начался дождь, и мы нашли укрытие в маленькой пещерке. Там-то меня и укусила жёлтая змея. Сигурд спас меня, он прижал к себе и не отпускал, он не давал мне биться головой о камни из-за невыносимой боли.

Алька посмотрела на Андрея и продолжила свой рассказ.

– Утром мне стало легче. Я хотела пить, но, спускаясь к воде, упала в горный поток. Река подхватила меня и не отпускала. Меня спас Таор, воин из племени маоров. Он охранял границу в тех местах.

Когда я поправилась, мы отправились к озеру, где раньше был лагерь страгглеров. Но озера больше не было. Наш дом оказался завален огромными камнями. Я подумала, что, возможно, это случилось из-за того, что вы сумели вернуться домой.

Вскоре я прошла Посвящение в Пещере Молчания и чудом осталась жива. Вышла замуж за Таора, моего спасителя, и Эйо, правителя маоров. Теперь меня зовут Аль-Эрейль. Родила близняшек, но моих маленьких дочек отдали бездетной маорке. Всё повторилось: я обиделась, ушла в горы. а там встретила трёх путников из племени текров. Но уже на следующий день попала в плен к Фараху, воину племени д'хавров. С ним я прошла пустыню.

Знаешь, я раньше не верила в телепортацию. но во время песчаной бури я наткнулась на бункер – шлюз «Незабудка». Это было невероятно! Казалось, что бункер переместился из другой реальности. Мы набрали в «Незабудке» воды и переждали в нём песчаную бурю. А ещё я оставила там письмо для мамы. Представляешь, в бункере на полу лежала мокрая тряпка!

Маорка с улыбкой смотрела на Андрея. Однако в отблесках костра лицо её друга оставалось бесстрастным. И Алька продолжила свой рассказ.

– Фарах вёз меня во дворец Дарирхана как наложницу. Мне пришлось ждать Повелителя Пустыни в зверинце, где я вылечила ящерицу Брунгильду и птенца Федьку. Когда прибыл Повелитель, меня поселили в гареме. Вскоре я случайно узнала, что Фараха и его сына Ратхара хотят убить. Во время праздника нам удалось сбежать из дворца. В пустыне мы встретили отряд воинов из племени укамов. Они помогли нам, потому что я их побратим. Теперь мы идем в страну маоров. Мои дети там. Я хочу забрать их, но не знаю как.

Андрей закрыл лицо руками и начал читать стихи нараспев.

– «Старайся этот мир покинуть так,

Чтобы без долгов расчесться с пережитым.

А должником уйти в могильный мрак.

Не то же ль, что из бани – недомытым?»

Он посмотрел Альке в глаза и произнёс хмуро:

– Кыта Алишера Навои помогла мне выжить, когда меня клеймили, как вора. Почему я вор? Потому, что мой друг Вадим специально подложил мне чужую вещь. Моя кожа на лбу вздувалась от раскалённого клейма, но крик из моей глотки не вырвался, потому что я смотрел на чудовище. Оно… улыбалось! Улыбка Вадима была похожа на звериный оскал. Меня клеймят, а тот, кого я считал другом, улыбается. Молчание, когда тебя истязают, тоже своего рода месть…

Андрей долго смотрел на языки пламени костра. Наконец, он взволнованно произнёс:

– Говорят, если понять, то можно простить. Но это для слабых людей. Нельзя простить бессовестного человека. Я вычеркнул Вадима из своей жизни. Он дикий зверь. Дикий зверь в человеческом обличье. Таких людей нужно лишать жизни. Алька, ты спасла меня. Теперь я твой раб.

И тут Андрей воскликнул:

– Прошу тебя, дай мне возможность отомстить Вадиму!

Алька с удивлением и недоумением смотрела на Андрея. Она не могла понять, как Вадим мог совершить такой ужасный поступок – радоваться, когда его друга, с которым он делил все трудности, подвергают пыткам!

Сдерживая рыдания и делая ударение на «не», она взволнованно произнесла:

– Андрей, ты не раб! Твоя жизнь принадлежит только тебе. Говорят, что худший враг – это бывший друг. Фараху, Ратхару и мне мстит Дарирхан – Правитель д'хавров. Мы будем рады, если ты пойдёшь с нами.

– Благодарю. Я подумаю, – отозвался Андрей.

– Мы родились в другом мире. Попав сюда, я не чувствую печали. Наоборот, мне здесь хорошо! Моя жизнь стала неизмеримо ярче. Здесь я обрела любовь и друзей. Здесь родились мои дети. Благодарю тебя, Андрей.

– Теперь меня зовут Рей. Ты знаешь, Алька, раньше, находясь среди людей, я стремился к уединению, но предательство Вадима полностью изменило мою жизнь. Соляные шахты, а точнее, люди, которые поверили в меня, помогли мне обрести друзей и вернуть смысл жизни. Удивительно, но в этом мире я тоже счастлив.

К костру подошли Ратхар и Фарах, воины племени д'хавров. Они присели и, согласно традиции, помолчали.

– Рад встрече с тобой, Рей. Ты гордый и справедливый человек, – уважительно сказал Фарах.

– Шагая по дорогам жизни, я понял, что главное – не пересолить, – с усмешкой ответил Рей.

Мужчины рассмеялись.

– О тебе, Рей, ходят легенды и рассказывают удивительные истории. Тебя считают и волшебником, и целителем. Раньше в соляных шахтах погибало множество людей. Ты спасал рабов от болезней. Благодаря твоим изобретениям, добыча соли в шахте значительно увеличилась. – Фарах выжидающе посмотрел на Андрея и сказал: – Мы рады, что оказались в нужном месте в нужное время. Если пожелаешь, ты можешь пойти с нами.

– Благодарю тебя, Фарах, за спасение от рабства.

Бывший пленник смотрел на пламя костра, ему виделись сцены предательства Вадима: «За что? Почему?» – вертелось у него в голове.

– Андрей, как тебе удалось выжить в плену? – спросила Алька.

Он на секунду задумался и нахмурившись начал говорить:

– Я был Андреем до того, как стал рабом по имени Рей. Меня привязали, как харума (верблюда), и погнали по бескрайним пескам. Жаркие дни и холодные ночи сменяли друг друга. Тяжёлый мешок с чем-то острым наносил рану за раной. Воды давали так мало, что мираж реки сменялся миражом водопада.

Не успев ступить на соляное плато, залитое по щиколотку водой, я попал, что называется, из огня да в полымя. Невысокого роста охранник бросил мне мешок с инструментами, жестом указал, а потом подтолкнул к чернеющему провалу. Я спустился в шахту по узловатой верёвочной лестнице.

После изнурительной дороги, ужасно уставший, голодный, босой и униженный, я, конечно же, не удержал мешок при спуске. Едва мои босые ноги коснулись грубого пола, как я почувствовал удар в спину и упал. Кусок соли окрасился в красный цвет. «Вставай!» – раздался крик у меня над ухом.

С трудом поднявшись, я сразу же получил ощутимый удар. «Что разлёгся! А ну, работать! Собирай соль и тащи её сюда. И если псов будет мало, ударов по твоей спине будет много».

Человек в изорванной одежде помог мне подняться. Он сказал: «Идём, они не остановятся, могут забить до смерти», – и протянул верёвку, к которой был привязан уродливый ящик. Он показал, как складывать пласты соли и куда их тащить. Затем сказал: «Я – Кай. Я здесь уже три каравана. Не бойся. Главное – работать и не попадаться охранникам на глаза. А как тебя зовут?»

Я хотел сказать «Андрей», но получилось «Рей». Новая жизнь – новое имя. Я спросил: «Как таскать псов?» Кай ответил, что псы – это ящики с солью, и мне нужно идти по тоннелю. Возле дробильщиков мне следует собирать мелкую соль в мешок, затем класть её в ящик и нести к выходу. Там рабы помогут поднять соль наверх.

Сколько ящиков с солью я собрал в первый день, не считал. Но каждый последующий пёс давался мне всё труднее. Мокрая от пота рубашка прилипла к телу, а грубая верёвка врезалась в повреждённое плечо. Босые ноги, израненные и залитые холодной солёной водой, невыносимо щипало. Было очень холодно и темно, словно в склепе.

Когда ящик с солью застрял, я потянул за верёвку, а она порвалась. В этот момент я получил сильный удар по израненному плечу. «Растяпа! Останешься без еды», – зарычал охранник и ударил меня по лицу. Я покачнулся, но не упал. Откуда взялись силы? Я набросился на обидчика и начал наносить удар за ударом. На крики сбежались охранники. Они били меня по голове. Я потерял сознание.

Очнувшись, я обнаружил, что нахожусь в шахте один. Отполз от лужи, в которой лежал, и огляделся. Капли солёной воды, падая, отмеряли время. Голова гудела. С огромным трудом я заставил себя сесть. Стянул мокрую рубашку и отдышался. Хрипло произнёс: «Хранитель, это те сокровища, о которых ты говорил? Стоило ли так стараться, чтобы затащить меня в соляной гроб?»

Гроб… Гроб… – гулко вторило эхо.

Я с трудом поднялся, но поскользнулся и упал. Падая, я резко повернул шею, послышался хруст. Боль была невыносимой. Я медленно и с трудом поднялся, но поскользнулся и упал. При падении я резко повернул шею, и в этот момент услышал хруст. Боль была невыносимой. «Вот и всё, я умираю», – подумал я.

Я безучастно наблюдал, как во рту, носу и горле пересохло, а на зубах появился толстый слой налёта. Мой язык стал короче и толще. Вдох был слабым, а выдох – сильным и долгим. Перед глазами возник образ: синее озеро в знойной пустыне. Лучи заходящего солнца отражались от золотистого песка. На берегу я увидел женщину. Она обернулась и посмотрела на меня. Никогда прежде я не видел такой одухотворённой красоты. Она легко подошла ко мне, прикоснулась к ране на моей голове, и боль исчезла. Образ Прекрасной Незнакомки и мираж озера растворились. Красные искры в клубах дыма сменились пламенем свечи.

Я не мог пошевелить и пальцем, но моё внимание было полностью сосредоточено. Я ни о чём не размышлял. В моём воображении яркие картины сменяли друг друга. а небо, которое в начале ночи было сияющим, постепенно становилось непроглядно тёмным. Я почувствовал себя обновлённым, очищенным от всего лишнего. Меня охватил трепет, а затем страх полного исчезновения. Но вдруг всё начало меняться: ночь превратилась в полумрак, пламя свечи погасло, а мерцающие светлячки слились в озёрную синь. Это произошло не в пустыне, а в соляной шахте.

Алька и Ратхар молчали, не в силах найти слова, а Фарах произнёс торжественно:

– От порога смерти тебя увела Душа Мира.

– Я благодарен ей за это, – коротко ответил Рей с серьёзным видом.

– Скажи, что случилось с тобой после этого, – попросила Алька.

Рей кивнул и продолжил свою эмоциональную речь.

– Я почувствовал, как страх отступает, и ко мне возвращается способность двигаться. Но я не мог понять, почему это произошло. Когда я увидел себя лежащим у кромки озера, у меня возникло желание вернуться в своё тело. Я услышал биение своего сердца и почувствовал, как лёгкие наполняются воздухом. Я дышал! Ощущал запахи, которые с трудом мог идентифицировать, но они мне очень нравились. Пошевелил пальцами – и боли не было. Ничего не болело!

Я подумал: «Я умер. Теперь у меня ничего не болит». Я был озадачен и попытался найти рану на голове. Я спросил себя: «Я жив?»

Жив! Жив! – гулко покатилось по подземелью эхо.

«Где я? Где я?» – вскрикнул я, ожидая, когда эхо ответит мне. Но услышал хриплый старческий голос: «Глубоко под землёй в соляной шахте».

Глава 2. Хранитель Времени

Мои глаза наполняются слезами.

Что я буду делать? Куда я пойду?

Кто сможет утолить мою боль?

Мое тело отравлено ядом

Змеи по имени «одиночество»,

И жизнь покидает меня

С каждым ударом моего сердца.

Мирабаи, индийская поэтесса, XVI в.

Андрей сидел возле ночного костра, склонив седую голову, а ему всего-то тридцать лет; до плена его волосы и пышная кудрявая борода были ярко рыжими. Алька отвела взгляд от его лба, изуродованного багровым клеймом раба, и попросила продолжить рассказ о жизни в плену.

Рей почувствовал боль, как в тот день, когда охранник избил его и оставил лежать глубоко под землёй, в соляной шахте. Воспоминания о первых днях плена пронеслись перед его мысленным взором, не давая выстроиться в чёткую последовательность. Он откашлялся и, не глядя на Альку, начал свой рассказ хриплым голосом.

– С трудом открыв глаза, я увидел в глубине пещеры странный светящийся столб. Это голубое свечение позволило мне разглядеть крепкого старичка в необычной одежде. Его тело было обернуто белой тканью, которая словно светилась изнутри. Свободные складки ткани скрывали лодыжки и спускались на изящные ступни, обутые в коричневые сандалии.

На мгновение моё сердце замерло, а затем я испытал смесь эмоций: радость сменялась ужасом, отчаяние – обидой. В этом призраке я узнал того самого старика, который назвался Хранителем и рассказал мне о пути в подземелье.

«Кто вы?» – прошептал я. И услышал надтреснутый голос: «Я – Хранитель Времени. Мы разговаривали с тобой на холме в Подмосковье за пять дней до спуска в пещеру».

Меня охватила злость, и я воскликнул: «Почему мы страдаем и испытываем лишения? Зачем? Ради чего?»

Андрей посмотрел на слушавших его людей и уже спокойно продолжил свой рассказ.

– На его добром лице я разглядел странные коричневые глаза с золотистыми искорками, они были похожи на тёмные омуты с прозрачным светом изнутри. Довольно выразительный нос. Благородный лоб. Седые борода и усы указывали на восточную внешность, но волосы были коротко острижены.

Хранитель Времени сначала с усмешкой, а потом серьёзно ответил: «Никто не может съесть за один день пищу, рассчитанную на шесть месяцев. Знания даются согласно развитию Ученика. Если Ученик продвигается, то раскрывается больше граней Истины».

Я не смог сдержать возмущения и снова спросил: «Почему столько страданий?»

Алька перебила друга:

– Зачем он нас сюда отправил?

Рей не ответил ей. Он продолжал свой рассказ о событиях трёхлетней давности, глядя на костёр.

– Хранитель Времени медленно убаюкивающим голосом говорил: «Мир таков для нас, каким мы создаём его. Если всё, что случалось, ты воспринимал как лишения и страдания, то это твой выбор».

Я ему уже спокойней возразил, сказав, что не мечтал стать рабом, что я не выбирал плен!

Хранитель с улыбкой произнёс: «Ты хотел познать себя и людей. Но лишь пройдя через страдания, ты понял, что глупо возмущаться и бороться с Судьбой. Ты изменился, Рей. Ты так долго терпеливо переносил удары Судьбы, что сейчас же тебе надо отдохнуть».

Хранитель Времени дотронулся до моего лба и погрузил меня в состояние созерцания Великой Тишины и Покоя. В соляной пещере это состояние, как ни странно, пришло ко мне без усилий.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я вновь услышал голос Хранителя Времени: «Никогда не беспокойся. Оставь беспокойство мне».

«Я постараюсь», – ответил я ему.

«Зачем стараться? Просто перестань беспокоиться», – его тихий мелодичный голос напоминал лесной ручеёк.

– Разве человек может перестать беспокоиться? – вновь перебила Алька. – Ой, прости, скажи, что ответил Хранитель?

– Я тоже задал ему этот вопрос, а в ответ услышал:

«Этого легко достичь, если ты сделаешь верный выбор. Представь четыре двери. Одна дверь ведёт к азартным играм, другая – к пьянству, третья – к воровству, а за четвёртой дверью – секс. Чтобы перестать беспокоиться, ты должен пройти только через одну дверь. Выбирай».

Алька вздохнула и с усмешкой сказала:

– Да уж, выбор невелик. Из предложенного я бы выбрала секс. А ты на чём остановил свой выбор?

– Я с изумлением смотрел на Хранителя. Он лучезарно улыбался, а его окружал ослепительный свет. Его белое одеяние тоже излучало сияние. И вдруг сердце моё замерло, я задержал дыхание и… выбрал секс.

Началась самая ужасная ночь в моей жизни. Никогда, даже в дни моей юности, моё тело не испытывало ничего подобного! Это было сексуальное желание. Неистовство в самой низшей животной форме; дикое притяжение мужского к женскому. Каждая клетка моего тела, каждый атом взывали к этому. Волны мурашек пробегали по моему телу, заставляя волосы вставать дыбом. Я кусал руку, чтобы не завыть, как дикое животное. Это самое безумное состояние. Самое неистовое, которое только можно представить. Такое стремительное. Такое яростное.

Мне казалось, что моё тело вот-вот разрушится, а мускулы лопнут от боли. Боль была похожа на ту, что бывает при судорогах. Страх, животный страх окутал меня. Я дрожал, как лист или как бессловесное желе. Внутри моих клеток жар то возрастал, то волнами уменьшался. Что было дальше, я не помню, так как, скорее всего, я потерял сознание.

– Андрей, не молчи. Расскажи, что случилось дальше? – спросила Алька, её глаза выдавали тревогу за друга.

– Когда я открыл глаза, Хранителя Времени уже не было. На стене оставалась только светящаяся лента из букв.

– Что ты прочитал? – взволнованно спросила Алька.

– Я успел прочитать только: «Лишь сердце, что сожгло себя, свободно для дара любви». После этого светящиеся буквы погасли.

– А что было потом? – спросил Фарах.

– Я бездумно лежал в глубине соляной шахты. Калейдоскоп моих чувств быстро угас, оставив лишь одно ощущение: после долгого отсутствия я наконец вернулся домой. Ты представляешь, Алька, что это за удивительное чувство возвращения? Тогда я подумал: «Но почему? Это же абсурд? И как долго? Годы? Всю мою жизнь?» Но это уже не имело значения: я был дома, и мне было хорошо.

Алька встала и, протянув руку Рею, торжественно произнесла:

– Мы оказались в параллельном мире, который стал для нас новым домом.

– Родным домом после долгого отсутствия, – кивнул Андрей, пожимая протянутую руку.

Вдруг он весело рассмеялся и сказал:

– А этот Хранитель Времени – настоящая загадка и ещё та штучка!

Фарах гортанным голосом спросил:

– Рей, ты много бед достойно перенёс. Расскажешь, что ещё тебе поведал Хранитель Времени? И как ты смог так быстро вылечиться?

– Я обратился к Хранителю: «Не понимаю. Вечером меня избили охранники, бросили умирать, а сейчас я полон сил! Ничего не болит! Даже царапин нет!»

Хранитель Времени ответил: «За это благодари Душу Мира. Она вернула тебя к жизни. Тебе многое дано. Ты должен совершить всё, зачем ОН отправил тебя в этот Путь».

– О ком Хранитель говорил? – допытывалась Алька.

– Хранитель снова ушёл от прямого ответа, сказав, что у НЕГО много имён, что я ЕГО скоро увижу, если, конечно, изменюсь. А потом спросил: «Ты готов пройти этот Путь?» Я кивнул.

Фарах с тревогой в голосе задал Рею вопрос:

– Что ещё говорил Хранитель Времени?

– Я спросил его: «Что мне делать?» И он ответил: «У тебя будет много друзей и врагов. Будь сильным, справедливым и терпеливым. Будь изобретательным и милосердным. Помогай тем, кто обречён на смерть. Одолей жестоких и алчных. Победи зло».

Фарах повторил эти слова и посмотрел на сына. Глаза Ратхара светились решимостью. Он прошептал:

– Отец, это знак. Вернее, призыв к действию.

– Что ещё сказал Хранитель Времени? – спросил Фарах.

– Скрипучим и еле слышным голосом он произнёс: «Исследуй пещеры. Здесь семь уровней. На стенах найдёшь карту. Тебе будут попадаться фигурки из соли и символы. Разгадай их, они помогут тебе…», – и вдруг послышался шум. Я обернулся лишь на миг. Хранитель исчез.

«Удачи тебе, Рей», – услышал я то ли наяву, то ли во сне.

Фарах с волнением произнёс:

– Рей, Хранитель Времени предложил тебе разгадать ещё одну загадку. Удалось ли тебе найти карту и фигурки?

– Да. Я нашёл, но разобраться что к чему не успел: у меня не было времени, чтобы понять, как они связаны. Мне нужно было бороться за свою жизнь и помогать другим. Я хочу вернуться в пещеру и надеюсь, что после обрушения из-за взрыва газа я смогу найти и карту, и фигурки из соли. Вот это я сохранил, – сказал Андрей и расстегнул рубаху. На его груди на грязной верёвке висел плоский гладкий камушек с неровными краями. На нём можно было разглядеть нацарапанные символы.

Фарах и Ратхар переглянулись, встали и попросили разрешения посмотреть на знаки на камне. Рэй не возражал.

– Мудрый Амин Ар-рейхани говорил:«Спрячься под пеплом, взлети над звездой – Ты не постигнешь жизни земной», – произнёс Рей, а потом со злостью добавил: – В вашей стране процветает рабство. Ещё в соляной шахте я поклялся, что всеми силами будут бороться за его уничтожение. И я сдержу свою клятву.

– Мы тоже против рабства. Но ты должен понимать, Рэй, что свергнуть правителя и устроить переворот в стране не так сложно. Куда труднее изжить рабство из памяти людей, – отозвался Фарах.

– Рабство стало для нашего народа нормой жизни, – заметил Ратхар. – С чего ты предлагаешь начать, Рей?

– Я вижу два пути решения проблемы. Первый – быстрый: принять закон, который запретит рабство. Но можем ли мы заставить рабовладельца отпустить своих рабов, предоставить им жильё, работу и средства к существованию? Захотят ли они работать на своих прежних хозяев? Я думаю, что нет. Второй путь – более долгий. Необходимо постепенно убеждать людей в том, что рабство должно быть искоренено. Нужно дать им время на обсуждение и принятие законов, по которым они будут жить.

Алька кивнула в знак согласия и сказала:

– Свобода для рабов – это только первый шаг. Однако, как это ни странно, господин и раб не могут жить друг без друга. Оба они с трудом откажутся от привычного образа жизни. Я не уверена, что удастся мирно добиться отмены рабства. Многие люди будут против, и они присоединятся к Дарирхану. Прежде чем люди станут свободными, будет много сражений, как на поле битвы, так и в умах людей. Фарах, ты лучше всех нас знаешь Дарирхана. Расскажи нам, какой он?

Фарах сказал:

– Я знаю Дарирхана много лет. Бедность сделала его жадным, а страх – жестоким. До того, как он стал правителем, он был щедрым и великодушным человеком. Но когда получил власть, стал называть себя Повелителем Пустыни. Без суда отправлял людей на смерть за любую мелочь – за шутку или даже за то, что они хвалили других. С каждым годом его жестокость и изощрённость в наказаниях только возрастали. Вот совсем недавно он, начав с подарков, ласковых слов и угощения, закончил тем, что заставил гостя самому себе выбрать смерть.

– Дарирхан в своей свирепости перешёл все границы. Его воля к могуществу ненасытна. Его надо убить, – с яростью добавил Ратхар.

Рей возразил ему, сказав:

– Смерть Дарирхана не освободит людей. Алька права, господа и рабы не могут существовать друг без друга. Страшно, когда господин становится рабом, но ещё страшнее, когда раб превращается в господина. Власть одного человека над другим – это зло.

– Увы, человек всегда стремился властвовать над другими людьми, а путь к жестокости часто незаметен. К тому же не каждый человек способен выбрать путь добра и бескорыстного служения другим, – добавил Ратхар.

– Всё так. Я бы сказала, что все люди, независимо от статуса, в какой-то степени являются рабами. Рабами традиций, денег, еды, даже любви. – Алька понизила голос и спросила: – Рей, что ты чувствовал, когда стал рабом?

– Чтобы понять, это нужно пережить. Я стал рабом из-за того, что мой друг Вадим из зависти оговорил меня. Я начал его ненавидеть и хотел отомстить, хотел, чтобы он умер. Но ненависть – это тоже форма рабства. Находясь в соляной шахте, я перестал быть рабом. Я больше не боялся гнева господина, потому что был свободен от страха за жизнь. Я поверил в свои силы. И тогда рабы в соляной шахте не только поверили мне, но и пошли за мной. У нас появилось время радоваться жизни, мечтать о свободе, смеяться и петь вместе.

Фарах гортанным голосом продолжил:

– Ты, Рей, смог измениться сам и помог измениться другим. Но ты должен понять, что рабство не исчезнет в нашей стране, даже если его запретить под страхом смерти. За его отмену нужно бороться. У меня много единомышленников, но и много противников.

– Согласен, мир в жизни и мир в душе возможны только для тех, кто свободен от рабства, – сказал Рэй, делая акцент на каждом слове. – Как только люди, которые не носят клеймо раба на своём лбу, поймут, что они тоже рабы – рабы богатства, власти, страха, зависти, мании преследования – они начнут бороться с рабством.

Ратхар широко улыбнулся и с чувством произнёс:

– Нам бы стать иными: добрыми, не злыми.

Нам бы стать иными: не боятся гнева господина.

Нам бы отказаться быть рабом богатства.

Нам бы отказаться быть рабом успеха.

Нам бы стать иными: себе господином.

Нам бы стать иными: добрыми, не злыми.

– В нашей стране очень любят стихи Ратхара. Они легко запоминаются и быстро передаются от одного человека к другому, – с гордостью произнёс Фарах.

– А ещё это отличный способ убедить людей и изменить их взгляды, – добавила Алька, с нежностью глядя на своего мужа.

– Согласен ли ты, Рей, вместе с нами начать борьбу с Дарирханом? – спросил Фарах.

– Я принял решение: я иду с вами.

– Рей, мы благодарим тебя за выбор, – сказал Фарах, пожимая ему руку.

Но вдруг Алька, словно обращаясь к себе самой, сказала:

– Если и тебя, и меня спасла Душа Мира, значит, мы здесь оказались неслучайно, значит, у нас есть какое-то важное предназначение. Но почему всё так таинственно и непонятно?

– Ты видела Душу Мира!? – воскликнул Фарах, оторвавшись от изучения символов.

– Аль-Эрейль, почему ты не рассказала о встрече с Душой Мира? – укоризненно посмотрев на жену, упрекнул Ратхар.

– Ты расскажешь нам о Белой Летящей Птице?– взволнованно спросил Фарах.

– Да. Расскажу, – ответила Алька.