Фаетон. Книга 6. Цепная реакция

Глава первая

Привет Анюта, – позвонила Анна Собинова Ане.

– Привет, – ответила ей Аня на мобильный телефон.

– Ты ждала приезда тетушки Эльзы?

– Да, она уже здесь. И ты знаешь так классно. Я высыпаюсь по утрам. Голова перестала болеть. Ведь у меня в этом учебном году выпускные почти уже висят на носу. Надо работать над дипломной работой. В общим я ей так благодарна.

– Послушай, я вот что хотела сказать? Пока наших пацанов нет, может, двинем в Переделкино. Сейчас же конец августа. Грибов там видимо, не видимо.

– Да в общим занятия то с первого сентября, а в последние выходные не плохо бы.

– Самый раз. И тетя Эльза у тебя как раз кстати! – подзадоривала ее Анна.

– Димка так привязался к ней. Так сдружился. Я после декретного, ну помнишь в прошлом году, намучилась с этими экстернумскими экзаменами.

– Ну, ведь тебя же восстановили в твоей же группе. Все– таки жена героя России.

– Да ладно тебе. Только бессонными ночами дались мне эти экзамены.

– Ну, так что?

– А, давай. Завтра суббота. Двинем в Переделкино. Переночуем там и на рассвете за грибами. Жду тебя завтра. Заезжай и сразу на электричку.

– Окей.

Аня, закончив разговор, прошла в кухню, где малыш уплетал кашку. Тетушка Эльза самозабвенно кормила младенца из маленькой кастрюльки. Малыш с удовольствием тянулся ручонками к этой кастрюльке, пытаясь ухватить за ее край. И когда ему это удавалось, он изо всех сил тянул ее на себя. Если бы на столе стояла тарелка, то уже б давно она была бы перевернута, а с кастрюльки кормление превращалось в приятное занятие. Тетушка Эльза держала ее крепко за рукоятку одной рукой, а второй кормила из ложечки. А когда малыш пачкался кашкой, оставляла кастрюльку и тщательно вытирала его щечки чистой салфеткой. Тетушка Эльза была в клеенчатом переднике. Сидела за кухонным столом и вытирала щечки малыша как раз за этим занятием и застала ее Аня.

– Эльза Эдуардовна, я завтра уеду с Анной Собиновой за грибами в Переделкино и буду в воскресенье вечером.

– Ох, милая девочка, как бы я хотела поехать с вами, но малыш важнее.

– Я так вам благодарна за все, что вы для меня делаете.

– Ну, что ты. Мои внуки давно уже выросли, а опыт вещь бесценная. Вот почему он у тебя не хотел есть манную кашку, например, у меня ест так, что я даже боюсь перекормить, а?

– Ну, конечно же, вы знаете какой-то секрет? – стараясь придать разговору больше тепла, говорила Аня.

– Конечно, знаю. И он заключается в том, что я утром, чуть свет, бегу на базар. Там я познакомилась с хозяйкой, у которой есть козы, и покупаю свежее козье молочко. От этого то сладчайшего на вкус молочка, вырастают настоящие русские богатыри.

– Я так вам благодарна, тетушка!

– Ты мне как дочка стала. Ведь мы с тобой можно сказать потеряли близких. У тебя умерла мама, у меня уехали дети. И я, и ты мы практически одиноки, а вот он наше спасение. – Эльза Эдуардовна указала глазами, полными нежной любви, на Димку.

– Да тетушка Эльза, мне ведь никогда даже Леню проведать в реабилитационном центре. Так только перезваниваемся по мобильному.

– А что он, как он там?!

– Ему пообещали отпуск, аж в конце апреля. Как раз на день рождения Димочки. Крестный папа Гаринов Алексей Алексеевич обещал тоже прилететь.

– Да, я помню, как мы крестили Димочку с ним в нашей церквушку у реабилитационного центра. Такой статный и красивый мужчина. Эх, была бы я помоложе.

– Да он ведь одинок. Когда погиб его сын, жена не смогла пережить смерть сына. Умерла спустя полгода.

– Так он так и не женился? – с удвоенным любопытством спросила Эльза Эдуардовна.

– Да, одинок, – вздохнув сказала Аня.

– Ну, если у меня не будет неотложных дел, то и я буду на дне рождении Димочки. Вот тогда мы ему тут все вместе подберем невесту, будь уверена.

– Э– Э– мля– мм, – пролепетал малыш, измазывая ручкой полной кашицы свой рот и щечки.

– Ох, ты мой маленький! – причитая, Эльза Эдуардовна чистой салфеткой быстро вытерла кашку…

Субботнее утро выдалось теплым и солнечным. Аня, потягиваясь в постели, с наслаждением, предаваясь лени и бездействию, не торопилась вставать. В дверь неожиданно позвонили. Эльза Эдуардовна, шаркая комнатными тапочками, поспешила открыть дверь. Вскоре из коридора послышался голос Собиновой: – Здравствуйте, Эльза Эдуардовна. Аня еще спит? – звонкий ее голос с веселыми нотками говорил о том, что Аниной лени в постели пришел конец. И она быстро всунула ноги в тапочки, поспешила навстречу к подруге, на ходу застегивая розовый махровый халат.

– Привет, Собинова. Каким ветром в такую-то рань?

– Какая рань? Уже десять часов, – и, спохватившись, что она не у себя дома, и не вычитывает своего Петю, продолжала, – Ну, извини меня, пожалуйста. Заскучала я вот и не выдержала долго, кстати, такси уже ждет. Так что одевайся и в путь.

– Мы же, как все нормальные люди договаривались, что поедем на электричке.

– Да, но, я что– то уж давно отвыкла от электричек.

– Ты знаешь, я наверно то же. Ты меня подожди, вон там за журнальным столиком, я скоро. В душ сбегаю и поедем. А такси не смоется?

– Да ты что? Где он найдет столько бобла? За целый день не наездит столько, сколько я ему пообещала, – имитируя жаргон бывалой в переделках женщины, отвечала Собинова. Аня удивленно посмотрела на нее, подумав, ″ Что может сотворить с женщиной вынужденное одиночество? ″.

Собинова имела в своем распоряжении все. Деньги, служебную машину, дачу в Переделкино и даже приходящую домработницу. Но при таких возможностях недолго было облениться и стать брюзжащей толстухой с вечно недовольным характером. Это никак не входило в планы Анны, и она решила коренным образом поменять все и начать вести спартанский способ жизни. Особенно после прочтения исторического романа ″Триста Спартанцев″. В один прекрасный день, проснувшись ″по утру″ этак часиков в 12, она вызвала к себе домработницу и рассчитала ее. Затем принялась за водителя со служебной машины. Попросив отогнать ″Волгу″ в Переделкино и запереть там, в гараже, который был выстроен во дворе дачи, а ключи отдать садовнику. Водитель пытался возражать, но, наткнувшись на железные нотки в голосе хозяйки, покорно взял причитающиеся расчетом деньги и, не попрощавшись, и с силой хлопнув дверью удалился с недобрыми мыслями.

″ Подожди, сука, приедет хозяин, как миленькая позовешь″.

Итак, оставшись одна, Анна принялась хозяйничать в доме. И это ее отвлекло от вынужденного безделья, дав новый толчок в борьбе со скукой одиночества. Конечно, Аня Кразимова не успела вволю, насладится прелестями сытой беззаботной жизни, какая была до недавнего времени у Собиновой. И ей хотелось, как можно дольше продлить это состояние, но жесткий напор Анны и податливость характера Ани сделали свое дело. Спустя с пол часа процедур, Аня свежая и одетая в спортивный костюм, была готова следовать за подругой.

– Аня, а во что мы будем собирать грибы? – встревожено, осмотрев с ног до головы подругу, спросила Собинова.

– Там на нашей даче в Переделкино есть все необходимое, пошли! – скомандовала она. И попросив кое о чем тетушку Эльзу, вышла с Анной в коридор…

Такси у входа в дом, загородив подъезд легковым машинам, стояло посередине проезжей части подъездной дороги к дому. Таксист стоял у открытой дверцы, явно нервничая, очевидно сомневался в обещанном вознаграждении. На нем был клетчатый суконный кепи, сшитый на английский манер, и в клетчатой безрукавке. Черные густые и щетинистые усы, нависали с нижней губы, практически закрывая рот, а кудряшки черных с проседью волос, выступавшие из под кепи и толстая шея на округлом туловище, делали сходство с крупным и хищным бульдогом. Особенно подчеркивало это сходство тяжелая и массивная челюсть, маленькие лоснившиеся карие глазки и нос, как шарик в лузе рулеточного колеса, лежащий в промежности усов.

– Я уж хотел уезжать! – встретил он женщин радостным, алчным возгласом.

– Ну, что вы? Мы женщины пунктуальные, – ответила Собинова, растягивая певуче слова.

– Пунктуальные то, да, а вот за простой надо бы накинуть?

– Ну, на счет этого не волнуйтесь. И трогайте. – властно скомандовала она, усаживаясь рядом с водителем.

До Переделкино ехали молча. Дорога шла подмосковной трассой, обсаженной с обеих сторон ельником и березками вперемешку. Переделкино раскинулось в живописнейшем подмосковном пригороде. Рядом был сосновый лес со смешанными вкраплениями орешника, березок, дубовых и осиновых рощиц. Обширный водоем богатый на рыбу сулил отдыхающим тут знаменитостям улов от карпов до щук. Их женам и детям здесь было, где набирать полные корзины грибов.

Перед въездом в Переделкино водитель вдруг запротестовал, узнав, куда надо было сворачивать. Он остановил такси и с нескрываемым раздражением сказал, – Дальше не поеду!

– Это почему же?! – возмущению Собиновой не было предела.

– Там закрытые дачи эФ– эС– Бе.

– Так и что?!

– А то, что вы едете туда на пикник, а меня потом будут таскать по всем инстанциям, кого и для кого ты сюда привез? И сколько они тебе заплатили и в какой валюте? Я этого не хочу!

– Послушай, ты! – вдруг грубо начала Собинова, – Ты за кого нас принял? Я что похожа на шлюху?

– Нет, – вдруг спокойно ответил таксист, – я таких видел не один десяток! Ты похожа на сутенёршу.

– Что?! Да ты…! – Анна, покраснев от возмущения до малинового цвета, не знала, что и сказать. Исправил положение таксист: – Послушай, если ты заплатишь мне таксу, по которой сюда возят сутенеры – это украшение стола, он кивнул кепи в сторону Ани, я вас довезу. Если нет, то выметайтесь и идите пешком здесь с километров три будет.

– Ну, ты и наглец. Если ты не извинишься немедленно и не довезешь нас бесплатно, то я тебе гарантирую, что завтра ты не устроишься даже водителем машины, что выкачивает дерьмо из выгребных ям в Переделкино.

– Да, кто ты такая? Ану пошла…! – таксист не договорил. Анна сунула ему под нос удостоверение пропуск на территорию закрытого элитного поселка, строго охраняемого сотрудниками ФСБ. С придурковатым видом, внимательно, таксист долго разглядывал написанное там, изучая содержимое красной книжицы с солидными печатями и размашистой подписью начальника особого отдела ФСБ. Затем побледнел, как мел и молча завел мотор. Он довез до первого поста со шлагбаумом. К ним подошел охранник в полицейской форме. Анна показала пропуск. Охранник потребовал пропуск у Ани. Когда она предъявила ему свой, шлагбаум поднялся вверх. Такси последовало дальше. У массивных выкрашенных в зеленый цвет металлических ворот остановилось. К ним подошел прапорщик в зеленой фуражке, убедившись в правильности пропусков, дал команду открыть ворота. Машина проследовала дальше, углубляясь в сосновую тень от высоких столетних сосен. Вскоре появились двухэтажные особняки с индивидуальными заборами и воротами, с тарелками спутниковых антенн на крышах. Возле особняка с табличкой с номером на ней 10 остановилось. Анна открыла дверцу такси, молча, швырнув на сидение стодолларовую купюру и, с силой захлопнула ее. Аня еще возилась со своей дверцей, когда водитель повернул к ней свою бульдожью физиономию, заискивающе стал лепетать: – Скажите своей подруге, что я не хотел вас оскорбить, я порядочный таксист и мне не все равно, как на наши деньги, на деньги налогоплательщиков, развлекаются их дети? Дети этих высокопоставленных шишек. Ну, и извините меня?!

Аня открыла, наконец, дверцу, сказав: – Будете в следующий раз внимательнее. А моя подруга уже вас извинила, иначе она не расплатилась бы. Прощайте!

– Храни вас Бог, милая девушка, – облегченно вымолвил таксист.

Анна входила уже в калитку, когда Аня догнала ее.

– Вот подлец, так испортить настроение, – причитала Анна, – У тебя есть, что-нибудь выпить? – вдруг спросила Собинова.

– Посмотрим в баре у камина, там Леня ставит всякие сувенирные напитки, – отвечала Аня, открывая входную дверь. Они вошли в просторную веранду с круглым столом и рядом дачных деревянных стульев вокруг. Аня стала возиться с замком от двери в комнаты дома. Вскоре они вошли в гостиную. Прямо напротив входа располагался камин. Слева от него был встроенный в стену бар с импровизированной стойкой и выставленными у зеркальной витрины на полках напитками. Над стойкой висели бокалы, а внизу под стойкой стоял холодильник, где можно было сделать лед и охладить шампанское. Анна, как у себя дома, зашла за стойку бара и повеселевшим голосом, стараясь подражать бармену: – Что будете пить, сер? – Аня, подражая разбитным пьяницам, отвечала: – Кровавую Мери! Со льдом!

Анна полезла в холодильник.

– Холодильник отключен.

– Так включи его, чего ждешь, а я займусь камином.

Спустя некоторое время, подруги сидели в кожаных креслах у пылающего камина, на столике между ними стояла недопитая бутылка шотландского крепкого виски ″Белая Лошадь″. Анна, когда включала холодильник, обнаружила там банку с икрой. И скоро, в розеточках наполненных красной икрой уже торчали чайные ложечки, время от времени они отпивали из своих бокалов по глотку виски, вкушать чайными ложечками икру.

– Надо же, козел старый, за сутенёршу меня принял, и кого, меня? – стуча кулаком себя в грудь, говорила Собинова пьяным голосом, проклиная, на чем свет стоит таксиста.

– А, по-моему, оригинально. Меня вот с проституткой, а, меня? – вторя ей, возмущалась Аня, – Как ты думаешь, похожа я на проститутку?

Анна долго смотрела на Аню, меряя ее пьяным взглядом осоловелых глаз, затем авторитетно ответила, – Не– а! Не похожа, но, – она сделала многозначительную паузу, затем добавила, – за жрицу любви, может быть, и сошла бы.

– А, за жрицу любви? Ну, а ты за моего сутенера? Ха– ха– ха! – они смеялись громко и долго, время от времени повторяя друг дружке:

– Жрица!

– Сутенер!

И снова смех, пока пьяный угар не поверг их, и они не уснули прямо в уютных и удобных креслах у камина…

На следующее утро, проснувшись, женщины долго не могли понять, как оказались на даче. Превозмогая страшную головную боль, по очереди бегали к унитазу, и неприятный подступавший к горлу ком выплескивался, туда на несколько минут облегчая общее состояние. К часам двенадцати все прошло. Ослабевшими голосами они стали обсуждать, что с ними произошло вчера и, как очутились они на Аниной с Леонидом даче?

– А может Эльза Эдуардовна, что– то знает? – высказала догадку Аня.

– Ты, что в своем уме, чтобы нас заподозрили в пьянстве? Я вот что думаю, давай ты спроси, как там с Димочкой, а тетушка Эльза наверняка что– то да подскажет. Набирай!

Аня набрала номер на мобильном телефоне, и вскоре услышала голос Эльзы Эдуардовны:

– Да, это ты Аннушка? Ну, как там много грибов насобирали? – Аня вдруг вспомнила, что они собирались на дачу за грибами. Ей стало все понятно, и чтобы спасти положение она отвечала: – Никаких грибов здесь нет. А может их собрали уже, так, что приедем с пустыми руками. А как там маленький?

– В порядке, накормлен, и уже спит после обеда.

– Скажите ему, что мама скоро будет, пусть не скучает, хорошо?

– Хорошо, милая, скажу.

Аня положила телефон на стол и обратилась к Анне:

– Так знаешь, как мы здесь очутились, а?

Глава вторая

Из Байконура Леонид вылетел в Москву поздно вечером. Его самолет еще был в полете, когда в его квартире две Ани, Анна Собинова и жена Леонида Аня накрывали на стол по случаю дня рождения сына Кразимова, Димы. Малышу исполнятся второй год. В этот апрельский вечер, особенный вечер для Ани и Леонида, так, как ко дню рождения сына, Кразимову был предоставлен отпуск. И они будут вместе целый месяц. Петр нервничал. Часто выходил на балкон. Всматривался на рубиновые звезды Кремля, хорошо видневшиеся отсюда с балкона квартиры Кразимовых. Сияние, исходившее от их величественных пятиконечных лучей, озаряло небо над Москвой, одевая столицу в праздничный блеск. Собинов, в ожидании встречи, мысленно не раз возвращался к тому моменту, когда Гаринов должен был утвердить экспедицию в аномальную зону с надеждой ожидая, что полетят они вдвоем с Леней. Но все вышло, как вышло. И теперь Петр слегка завидовал Лене. Анна Собинова восхищалась оригинальными рецептами солений, выставленных на стол и приготовленных Аней по особым рецептам Эльзы Эдуардовны, которые она передала Ане. Эти соления издавали чудный аромат восточных пряностей и были такими свежими с виду, словно только что собранными с грядки. А маслята в хрустальной вазе со свежее нарезанным колечками луком, лоснились, там томясь в ожидании закуски. Особенно хороши они под Столичную водку, если пить ее мелкими рюмками, обильно закусывая маслятами, то водка становится бодрящим напитком, освежающим мысли и возбуждающим гамму чувственных наслаждений застолья. Под соленые огурчики и грибочки водка навевает собой романтические мечтания о новых проектах и экспедициях в неведомое и еще не исследованное космическое пространство, увлекая собеседников в неведомые миры вселенной. Стол уже был накрыт и ломился от яств. Женщины закончили накрывать и вели непринужденную беседу о хозяйственных делах, вплетая в разговоры замеченные причуды в характерах их мужей, и от этого с кухни время от времени доносился их веселый и жизнерадостный смех. Петр откровенно скучал. С балкона дома с двенадцатого этажа, открывался изумительный вид на Москву, на Красную Площадь и на Кремль. Внизу по прилегающей улице неслись сплошным потоком автомобили, время, от времени замирая на перекрестках у красных огней светофоров.

″ Очевидно попал в пробку″, – подумалось Собинову. Он взглянул на наручные часы, стрелки показывали без пяти двадцать один. Самолет приземлился в Шереметьево в двадцать ноль, ноль, и ехать сюда всего то сорок пять минут, если конечно нет пробок. Петр не выдержал, набрал номер на мобильном телефоне. Длинные гудки в трубке внезапно прервались: – Да, Петро, слушаю, – Леонид зычным голосом ответил.

– Ну, ты где? Водка уже застыла в холодильнике, а тебя нет.

– Уже поднимаюсь лифтом.

Петр вышел из балкона на кухню: – Эй, девчонки, Леня уже в лифте!

Женщины быстро сняли фартучки, и вышли в коридор навстречу хозяину квартиры. Леонид с букетом красных роз переступил порог и вручил цветы Ане, она передала букет Анне Собиновой, а сама обняла и прижалась к Леониду всем телом. Он ощутил упругость ее груди и трепетание ее молодого тела. Они поцеловались. Затем Леонид поцеловал в щеку Анну и крепко пожал руку Петру: – Ну, здравствуйте, мои родные. А где же самый маленький?

– Он уже давно в кроватке. – ответила Аня.

– Я ему тут кое-что привез, – указывая на увесистый прямоугольник кожаного кейса, сказал Леонид.

– Это потом, – скомандовала жена. – Давай, мой руки и за стол. Видишь, гости заждались.

Застолье проходило весело. В разговорах о смешных событиях в жизни пар. О том, о сем, кроме работы. Эту тему почему-то старательно обходили стороной, и все понимали, что это табу. Чувствовалось, что Алексей Алексеевич провел хорошую работу с каждым и в разговорах, и в мыслях о работе ни, ни… Далеко за полночь Собиновы распрощались. Леонид проводил супругов до лифта и с нетерпением вернулся к жене. О, как он ждал этого мига, блаженного мига уединения и покоя в объятиях горячее любимой женщины и верного друга. Лежа в постели, наслаждаясь друг другом, они, как дети, лепетали разные слова, коверкая их смысл. Им казалось в эти мгновения любви, что смысл этих слов, понятен, им двоим в целой Вселенной, и что жизнь сказочно прекрасна и божественна. У Ани в полумраке, глаза казались огромными сияющими, как две звезды. В пушении длинных ресниц, глаза были прекрасны, сияющие счастьем и радостью, восторгом, наполненным ее сильным мужчиной. В эти мгновения ее женская слабость приобрела силу любовной игры, ради которой влюбленные мужчины ломали копья на рыцарских турнирах. Ради которой, влюбленные совершают чудеса храбрости, отстаивая в поединке честь и достоинство своей избранницы. Аня, как прекрасный цветок, источающий тончайший аромат, порождающий бурю чувственной неги, взрывался полуобморочным трепетом, в котором утопало и останавливалось время. Пространство исчезало и только Аня, и только ее глаза, ее губы, ее щеки, ее красивые изгибы и линии, ее острые соски грудей, как два острых и нежных бугорка, скользили по его груди, повергая все тело в экстаз любви… И лишь под утро, когда первый луч восходящего солнца проник в спальню, муж и жена, уставшие от любовных страстей, уснули в неге. Их разбудил лепет малыша в кроватке. Гремя погремушкой, он громко звал: – Ма–ма! Ма–ма–а!

От этого голоса оба проснулись. В комнате уже сияло солнце. Часы показывали 9–00.

– Пора кормить именинника. – сказала Аня.

– Пошли, я поменяю ему постельку и постираю пеленки. – заботливо с отцовской теплотой заговорил Леонид, – А ты, сваришь ему кашки?

– За дело, – скомандовала Аня. И они быстро и со знанием дела принялись выполнять свои родительские обязанности…

Леонид, сидя в кресле под лампой торшера, читал книгу. Это было произведение Шарля де Костера ″Легенда об Уленшпигеле и Ламе Гудзаке об их доблестных забавных и достославных деяниях во Фландрии и других краях. ″ Леонид читал эту книгу еще в детстве, и теперь, с наслаждением, придавался домашнему уюту, и отдыху перечитывая любимое произведение еще раз. Аня с сынишкой в это время ушли во двор прогуляться перед сном. Старинные часы, свадебный подарок Аниной бабушки, мерно тикали в углу комнаты, было уже 19– 00, вот должны были явится с прогулки жена с ребенком, как вдруг в полумраке комнаты сверкнула молния и вмиг возник силуэт мужчины. От этой вспышки комната наполнилась озоном, а силуэт материализовался в Карлоса Альенде. На нем был неизменный спортивный костюм. Леонид, привыкший к неожиданностям в своей работе, спокойным голосом приветствовал непрошенного гостя:

– Добрый вечер. С чем пожаловали на этот раз?

– Вы не поверите, – Карлос взмахнул рукой. Над двуспальной кроватью спальни в воздухе возник мерцающий экран и на нем прошли картины секретного разговора Леонида с Гариновым в сверхсекретном ″Музее″, детище Алексея Алексеевича. Удивлению Кразимова не было предела: – Откуда это? – спросил он.

– Спасибо Вам, Леонид, за информацию. Мы вживили Вам имплантат, он сделал запись, которую мы сканировали с его памяти, вот и все. Теперь мы точно знаем, что торсионные поля штурмуются вами. Что исследования, не зависимо от смертельной опасности, продолжаются.

– Так ведь, мы принимаем меры к нейтрализации, – пытался возразить Леонид. Карлос снова взмахнул рукой. На экране возникла лаборатория с восстановленным из пространства оборудованием.

– Вы видите, что восстановить предметы, или, другими словами, вернуть из пространства в целости и сохранности ничего нельзя. Это будет хаос. Обратите внимание на лабораторный стеллаж посреди комнаты. – на экране увеличилось изображение и стоявшие там колбы были с трудом узнаваемы. Одна была впаяна в деревянную полку, словно выросла вместе с деревом, из которого эта полка была изготовлена. Другая колба лежала на краю стеллажа, и ее свободный конец был вытянут до самого кафельного пола. Ни единого предмета, находившегося в лаборатории, не было в хорошем не деформированном состоянии.

– Как видите, эти эксперименты ни к чему хорошему не приведут. Поэтому я настоятельно рекомендую, прекратите издеваться над природой вещей. Мы в свое время вынуждены были утопить известную вам Атлантиду из– за хаоса и деструкции пространства. Но вам еще повезло. Еще можно было спасти планету, пожертвовав одним материком. А вот Фаетон пришлось разрушить.

– А что там произошло?

– Для захвата власти в ходе междоусобных войн они создали квази-кварковую бомбу, которая представляла собой не что иное, как цепную реакцию превращения материи в пространство. Втиснув толчок к началу реакции в бомбу, они провели первое испытание в районе пустыни Пастка. Там был заброшенный город. После испытаний от развалин города не осталось и следа, образовался огромный и глубокий котлован. Наши передовые отряды спасателей еле погасили очаг разрушений начавшейся неуправляемой цепной реакции. Котлован заполнился водой, образовав там огромное озеро.

– Мне непонятна Ваша позиция, уважаемый Карлос, почему Вы игнорируете контакт?

– Вы низшие цивилизации не понимаете одного, что, вступая с вами в контакт, мы подвергаем вас опасности заражения. Пока вы не достигнете уровня самоочищения и защиты себя от синдрома алчности, зависти и злобы, мы не сможем полноценно развивать наши отношения.

– А помочь нам преодолеть эти синдромы?

– Это невозможно! Невозможно из– за того, что Вы еще не достигли понимания того, что, получив все блага высокоразвитых цивилизаций, и их достижения мгновенно наступает эпидемия вселенской деградации личности, порожденная синдромами лени и бездействия. Ваши организмы так устроены. А переделать их мы не в силах и только исторический опыт, и борьба за выживание перестраивает вас, а для этого необходим естественный отбор, естественный путь развития, который мы тщательно оберегаем.

– И ничего не делаете, чтобы прекратить начало военных действий и конфликтов среди Человечества.

– Если хотите, то войны и конфликты стимулируют ваше естественное развитие и толкают прогресс. Мы стоим на страже вашего естественного развития отсюда наше невмешательство. И только в исключительных случаях, когда цивилизация заходит слишком далеко, нанося вред угрожающий всему живому во Вселенной, мы принимаем меры.

– Уничтожая цивилизацию.

– И как вы догадываетесь и целую планету, как например Фаетон. Но на самом деле это не наших рук дело. Цивилизации уничтожают сами себя, мы лишь ликвидируем последствия их разрушительной деятельности. И порой это нам достается с трудом. На месте Фаетона, вследствие цепной реакции, образовалась черная дыра вселенского масштаба, грозившая все материальные тела превратить в единый пространственный монолит. Нам пришлось задействовать новейшие технологии для блокирования места взрыва планеты. Заблокировать континуум нам все же удалось, там теперь дрейфует аномальная зона или Дыра времени, что вы и используете для проникновения в прошлое.

– Значит, я так понимаю, что для продвижения нас в познании законов мироздания необходим некий исторический путь естественного отбора.

– Понимайте, как хотите. Что заложено природой, то заложено и всякое вмешательство в этот процесс грозит деградацией и вымиранием цивилизации. Я не хочу повторять одно и то же.

– Можно еще спросить?

– Спрашивайте.

– Мы знаем, что высокоразвитые цивилизации имеют отличительный внешний вид по сравнению с Человеком. Но вы, Карлос не отличаетесь от земного жителя?

– Да это верно. Цивилизация будущего ведет коррекцию наших предков, наставляя их деяния, что улучшает нас и продвигает внедрение в будущие времена, где нет таких огромных запасов бурлящей энергии, как здесь.

– А черпать энергию из прошлого вы не пробовали?

– Ха– ха– ха. Вы мне определенно нравитесь, Леонид. Нельзя, даже крупицу на атомном уровне почерпнуть этой энергии, пойдет цепная реакция и принесет вред нам в нашем времени. Мы можем только брать некоторые ресурсы для своих летающих объектов, которые использовать в этом же времени для передвижения, вот и все.

– Уважаемый господин Карлос, смею вам заметить, что жена сейчас войдет.

– Не волнуйтесь, я верну вас во время начала нашего разговора, и на часах время нашего диалога продлится лишь мгновение.

Леонид с любопытством посмотрел на часы. Маятник часов застыл в отклоненном положении и не двигался, стрелки застыли на отметке 19– 00.

– Как Вы это делаете?

– Нашей цивилизации миллиарды лет, а вы хотите, чтобы мы дали вам управление энергией, чтобы вы разрушили мироздание. Нет уж. Научитесь жить в мире и уважении друг друга, тогда мы поможем вам.

Как и в прошлый раз, пришелец растаял в пространстве комнаты. Часы тут же пробили 19– 00. И в комнату вошла Аня.

– Какой-то странный запах появился в спальне. Ты не чувствуешь?

– А что такое?

– Как будто озоном запахло, ну как после грозы…