Выздоровление. Миссия «Навсегда»!

© Урс Кузнецов, 2021

ISBN 978-5-0053-8479-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Миссия «Навсегда»!

Патрик почти засыпал, ему не помогали никакие из предпринимаемых усилий, ни встряхивания головой, ни сжатие холодного металла ствола, уже даже быстрые перемещения на посту не оказывали взбадривающего действия, в этот час приближающегося рассвета. В этом, проклятом всеми богами, Тривандраме, городе этой дерьмовой, для солдата, Индии. Не дай боже случиться тому, чтобы черти принесли сержанта с проверкой постов. Тут же пронеслись в голове мысли о наказании, воспоминания об экзекуции встали перед глазами. Недавняя экзекуция известного задиры, но заснувшего на посту Квена и прищученного на этом сержантом, наказанном перед строем их полка, заставила вздрогнуть сейчас и взбодрила Патрика на несколько минут.

Внезапная вспышка молнии, ослепила даже сквозь опущенные веки, закрытых, сдавшихся необоримой сонливости, глаз. Патрик вздрогнул, мгновенно очнувшись, моментально выпрямился. В духоте ночи ничего не было видно ещё ослеплённым глазам несмотря на то, что они были закрыты. Завеса мерцания в глазах быстро прошла, помогло засыпание и то, что вспышка была сбоку. Небо звёздное, без облачка. На площади, перед стоящим напротив храмом божку туземцев – пусто. Правда, ему почудилось, что в тишине он слышал шаги. Звук был как бы от пробежки лёгкого человека, в мягкой обуви, почти ребёнка или девушки по тяжести от звука шагов. Осмотревшись, он никого не увидел. Никого из неизвестных или подкрадывающихся туземцев.

Сзади, не доходя до него несколько шагов, стоял остолбеневший сержант, хлопающий глазами, что ясно было видно в свете фонаря в одной из распятых в недоумении рук.

Не растерявшись, Патрик громко окликнул ошарашенного сержанта: «Стоять! Кто идёт!»

Было видно, по застывшему изумлению на лице сержанта, застывшего по направлению к площади перед храмом божку, что тому сейчас не до постового.

– Проверка постов. – Затем, сглотнув, помявшись и с усилием над собой, сержант добавил. – Ты не заметил странность в этой молнии?

– Нет! – отрапортовал Патрик.

– Дубина ирландская. – Как-то без обычной злости, являющейся его отличительной особенностью, точно такой же, как и длинный, бугристый нос, кратко выругался сержант. – Молния без грома… вертикальная, короткая… и ещё мне повидалось, что из неё выскочил синий чёрт с пушистым рыжим хвостом.

Удивлённый Патрик, облегчённо понял, что его пронесло, одновременно подумав, как можно было что-то увидеть в молнии?

***

Матвей, моментально сориентировавшись на местности, нырнул в тень за углом дома. Обвисшее тело Гила оттягивало руки. Хвост, потерявшего сознание псевдолиса, мотался и бил по ногам бегущего Матвея.

– «Видимо, полностью выложился, чтобы я чувствовал себя полным сил и здоровья», – мелькнула мысль. Следствием мысли было только одно, перехватив как можно бережнее тело псевдолиса, Матвей, бесшумно скользя в тенях домов ночного города, выбирал путь к центру в поисках убежища, чтобы привести себя в порядок по местной моде и получить передышку в один, два дня.

Увидев маленькую лавку в первом этаже здания, Матвей пристроил Гила в чистом месте около двери, и тут же переместившись к ней, одним движением выдавил дверь внутрь. Вернувшись, подхватил Гила, скользнул в дверь, пристроив тело на стол для тканей, прикрыл дверь и замер, оглядывая помещение. Вся энергия из комбеза ушла на транзакцию в это место. Пользуясь только своими органами чувств, Матвей изучал лавку. Потом быстро подошёл к отделу европейской одежды. Выбрал пиджак, брюки, рубашку тёмно-синих и серых цветов быстро одев, пошевелил руками, подвигался всем телом. – «Всё нормально. Сойдёт».

Подошёл к Гилу. Положил руки на грудную клетку, почувствовав мягкость меха. Прислушался. – «Дышит». Быстро перемотав передние лапы, оторванными кусками чёрной ткани, подхватил тело Гила на руки.

Больше не став мешкать, подхватил тело «лиса» на руки, затем тихо потянув, открыл дверь, высвобожденной из-под бережно поддерживаемого тела «лиса», частично, правой рукой.

Наконец увидел свет в окнах гостиницы. «Второй сорт, но сойдёт. То, что доктор прописал для нас», – решил Матвей. Походка изменилась на спокойную, вальяжную, насколько это было возможно с таким грузом в руках.

Из-за стойки, взлохмаченный и ошарашенный увиденным господином, несущим на руках лиса, поднялся сонный клерк.

– Хороший, отдельный номер. – Бросил свысока и небрежно на тамильском Матвей. Затем повторил то же самое на хинди.

Это заставило клерка действовать. Низко поклонившись, говоря слова приветствия, тот подхватил ключи с конторки, и повёл Матвея к лестнице.

– Как тебя зовут?

– Все, когда я нужен, обращаются – Вайшек, сахиб.

Первый же номер, находящийся на втором этаже, с правой стороны, в конце коридора, устроил Матвея. Бережно устроив на софе Гила, Матвей повернулся к ожидавшему около двери клерку.

– Это очень ценный друг и дорогое мне существо. Его не беспокоить пока он восстанавливается. Ему досталось по голове.

Матвей посмотрел в глаза клерка. Было понятно, что не понимает, почему такое отношение к зверушке, но каприз сахиба исполнит.

– Я сейчас пройду к месту, где на нас напали и посмотрю, может, что осталось от моих вещей. Мы только что высадились в порту и на меня напали, когда я был в двух кварталах от гостиницы. В залог оплаты оставляю золотой перстень.

Матвей небрежно стянул с безымянного пальца левой руки массивный золотой перстень с печаткой и передал его низко склонившемуся клерку в его почтительно вытянутые руки со сведёнными вместе ладонями. Чистыми ладонями.

– Хранить старательно. На печатке герб моего рода.

Матвей указал на дверь. Когда клерк вышел, он подождал, встав за спиной того, чтобы на его глазах закрыли дверь и вместе спустились в холл.

Матвей убедился, что перстень, предварительно тщательно смазанный чернилами для получения отпечатка, который и сделали с перстня на расписке. Получив расписку от Вайшека, а перстень поместили в массивный сейф и тот закрыли на его глазах. Теперь Матвей мог спокойно использовать остающиеся у него полтора часа для решения самой неотложной задачи – найти деньги.

План у него возник, как только он увидел здание администрации полка, размещённого в Тируванантапураме. Комбез уже восстановил на три четверти свою функциональность в эффекторной плоскости, а ему, для задуманного, этого было более чем достаточно.

«Ведь полковая касса должна хоть что-то иметь для текущих расходов»? – думал Матвей, стремясь к запримеченному зданию, по без людным, в эти предрассветные минуты, улицам.

Часовой у здания старательно боролся с пустотой «ничего не происходящего» бдения и сонливостью. Двое в холле первого этажа добросовестно поглощали ром и развлекались игрой в кости.

Матвей бес шумно прошёл к щели, скрытой темнотой от соседнего дома, от любых взоров с улицы рядом. Быстро разделся и сложил всё в аккуратный тюк, зафиксированный ремнём. Активировал «прилипание» на перчатках, коленях и носках комбеза. Быстро прополз к окну на втором этаже. Выдавил наружное стекло, внимательно осмотрел и закрепил на локте, внутреннее стекло опустил на пол, проникнув в комнату. Снял, закреплённые на комбезе, и сложил стекла на пол. Комната оказалась специализированной под оказание лечебных процедур. Активированный «наладонный» глиип (глиип * – персональный искусственный интеллект, прибор высочайших технологий даже для цивилизации содружества центра галактики) дал быструю оценку инструментария и медикаментов – конец восемнадцатого века, можно взять порошки в синих конвертах для использования при производстве оздоровительных капсул для носимого реактора комбеза.

Матвей, открыл стеклянный аптечный шкаф, синих пакетиков было много. Практически они занимали пять полок с надписями на латыни о разных субстанциях в них. Осмотрелся. Увидел в меру заношенный, добротный саквояж (или кофр?) быстро раскрыл. Набор хирургический, полевой. «Вот и профессия для вживания в среду. Для восемнадцатого века мои навыки вполне на уровне для хирурга». – Мысли не мешали аккуратно складывать в стопки под одним наименованием и укладывать в саквояж уже стопки лечебных сборов. Это у него не заняло и пяти минут.

Открыл осторожно дверь, Матвей, осмотревшись, вышел в коридор. Касса находилась на первом этаже. Скрываясь в тени у стен, Матвей стёк по лестнице и по первому этажу в коридоре до двери кассы. Бесшумность шагов, мимикрия комбеза, опьянение охраны и её увлечённость игрой помогли остаться Матвею абсолютно незамеченным. Дверь кассы внушала уважение своим увесистым металлическим блеском. Матвей приложил перчатку к её краю около ручки и просканировал поверхность в поисках замка. Примитивный механический механизм был в хорошем состоянии и находился сразу под ручкой двери. Поэтому щелчки стержней внутри замка слышались только вблизи. Без скрипа дверь открылась. Матвей заметил сейф. В комнате была ещё дверь в другое помещение.

Пройдя к ней, Матвей погрузился в вонь перегара, а тело внутри храпело и воняло.

«Быстро»! – команда себе, времени всё меньше, Матвей среагировал на отдыхающего, на посту своей службы, казначея. «Сейф был с замочными скважинами, а ключи должны быть у хозяина», – не сложный ход мысли и уже Матвей, вначале надавив на сонную артерию, а потом быстро охлопал карманы и извлёк связку ключей. «Меньше чертовщины, больше … «ну это же всё понятно» … для комиссии, которая будет вести расследование.

Быстро подобрав ключи, Матвей был приятно удивлён открывшейся его взору картиной. «Да… одного саквояжа не хватит»! – осмотрев помещение, Матвей приобрёл ещё один кофр и чемодан, судя по всему «тревожный чемоданчик» офицера казначея.

В лекарский саквояж Матвей, на дно поместил упакованные в столбики золотые монеты и купюры среднего достоинства. В «тревожный чемоданчик», открыв который ничего не удалил, только извлёк кинжал редкой красоты – «видимо экспроприация из местного фонда» – предположил, – «но мне нужно что-то иметь и для своего образа для местных, а это сойдёт, раз уже – сахиб», – усмехнулся Матвей и начал укладывать крупные купюры. В кофр, в полтора раз больший лекарского саквояжа, Матвей уложил оставшиеся пачки крупных купюр и оставшиеся остальные купюры, и монеты. Соорудив из ремней, взятых с тела, винтовки и висящей в шкафу одежды – сбрую, закрепил саквояж, чемодан и кофр, а узел с одеждой прификсировал к саквояжу на груди. «Интересно бы смотрелся с мимикрирующим комбезом и видимыми чемоданами, висящими в воздухе для внешнего наблюдателя, идя по коридору», – думал Матвей, тихо открывая окно и распахивая металлические ставни окна выходящего в переулок с другой стороны здания.

Осмотрелся. Небо ещё тёмное, с ясно видимыми в своей яркости звёздами. Но уже доносились редкие звуки спешащих редких прохожих по рядом проходящей улице.

«Взять удалось! Надо благополучно выбраться и присвоить, а это труднее», – Матвей дождался тишины вокруг. Быстро перенёс тело через подоконник, прикрыл ставни и спустился на землю. Пересёк гравийный переулок и, спрятавшись за углом соседнего, от административного здания полка, быстро отвязал тюк с одеждой и начал одеваться.

«Справа, на расстоянии четырнадцати метров зафиксирован объект чуть более сорока килограммов веса, в яме под деревом. Ведёт наблюдение за нами», – новость была не приятной. – «Свидетель категорически не нужен. Придётся ликвидировать».

Быстро оделся. Кинжал за пояс. Ремни сбруи неудобно давили на плечи, пришлось перевесить через одно плечо, чемодан бил по спине сзади, а сумки болтались впереди, придерживаемые левой рукой. Изображая абсолютную непринуждённость, что даже не подозревает о наблюдении, а только вся забота, быстрее скрыться с места, Матвей озабоченно двинулся по переулку в противоположную от улицы сторону, к дереву.

На расстоянии семи метров Матвей уже заметил тонкую фигуру наблюдателя, вжимающуюся в дно неглубокой ямы у дерева.

Смотря в другую сторону, высматривая более удобные для ходьбы пространства, чтобы поставить ногу, Матвей почти миновал яму, когда броском захватил тонкую шею наблюдателя. Раздался тонкий писк из сдавленного горла.

«Девчонка»! – удивлённо отметил ум Матвея внутри сознания, оценивающего всю ситуацию.

***

– «Худая, грязная, в замызганной одежде, когда-то знававшей и лучшие времена», – держа её за тонкую, крепкую, длинную шею оценивал Матвей. Мысли его вились вокруг задачи, точнее проблемы. – «Никакой свидетель не должен связать его с преступлением, особенно с таким преступлением, – против Великобритании! Великобритании, хозяйствующей в Индии. Но и ликвидировать почти подростка, тем более девчонку? – Хотя его давила возложенная миссия, всецело и полностью зависящая от его благополучия для эффективности продвижения к Цели, но вся его душа человека двадцать третьего века сопротивлялась мысли, – «свернуть голову этой девчонке»?

– Теперь ты быстро и, только основное из нужного мне знать, сейчас говоришь: кто ты? Что здесь делаешь? – тихо переместившись со всей своей громоздкой ношей к стволу дерева, полностью укрывшего его и его добычу в тёмном углу между деревом и стеной дома, спокойно, смотря в миндалевидные глаза старающейся держать себя в руках – жертвы, спросил Матвей.

Задавая вопрос, Матвей запустил аналитику восстановившейся интеллектуальной «оболочки» глиип по объекту. Ему нужна была точная экспресс оценка ситуации и объекта.

– Меня зовут Ай… и дальше длинное имя Матвей не запоминал. Наш дворец разрушен, вся семья, кроме меня, уничтожена восемь дней назад. В тот день я была на охоте. Поссорилась с отцом. Когда вернулась, то дом догорал. Слуги дали описание отряда, проводившего экзекуцию. Человека описали точно, человека, которому сносили деньги и ценности из нашей казны. Сегодня я его выследила, потом поправилась – вчера. Но он так и не вышел из этого дома.

Пошёл анализ из глиип, который имел имя – «Во». Наряд соответствует обычной одежде, входящей в базу данных для лиц касты «купцы». Исходя из описания успешный торговец, входящий в верхний разряд данной касты в городе. Одежда несёт на себе остатки пепла, судя по потовым отложениям от тела, используется девять дней. Объект предельно собран, несуетлив, расчётлив, осторожен. При этом основным проходит внутренняя дисциплина и доверие к тебе.

«Блин. Эта девчонка ещё мне и доверяет»! – ударила мысль-эмоция. Решив проверить идею, Матвей перешёл с малаялам на английский.

– Что думаешь обо мне?

– Вы враг моих врагов. – Последовал тотчас ответ на английском.

«Чисто и без запинки», – оценил Матвей. – «… ну сахиб без окружения слуг или, хотя бы одной служанки, это как песня без музыки. Во, когда у тебя восстановится когнитивно-ментальная сфера функциональности надо проработать проект моей легализации через уничтоженную семью каст браминов или воинов. Или передать задачу, при их восстановлении функционирования, Ди или, лучше, Васу».

Матвей отпустил шею девушки.

– У тебя сейчас две возможности, по выбору. Я беру тебя в свои служанки – первая возможность. И твоё имя будет … – Матвей вспомнил её писк и неудобно произносимое имя – Ай. Вторая возможность – ты отказываешься от этого предложения.

– Я буду – Ай.

– Хорошо. Тебе придётся понести до гостиницы «O by Tamara» вот этот саквояж и чемодан. Знаешь где это?

– Да. – И взялась за ременную упряжь, протянутую Матвеем. Уместив связку так, что чемодан оказался впереди, она ждала, пока Матвей приведёт в порядок одежду.

Саквояж «врачебный», вместе со своим ремнём Матвей уже отцепил, а ремень вставлял в брюки. Все отличительные знаки с этих, теперь, вместилищ: для одежды, инструментов, денег он нашёл и убрал ещё в комнате казначея. Теперь это были обычные: саквояж, чемодан, кофр, со всего лишь, потёртостями, вмятинами и царапинами на металлических частях.

Обогнув дом, они вышли на всё ещё тёмную улицу и, Матвей впереди с саквояжем в руках, а нагруженная вещами служанка сзади, дошли до старого здания гостиницы.

Звук открываемой двери, а потом шаги посетителей заставили поднять голову так и не спавшего, усталого клерка.

Матвей сразу подошёл к стойке Вайшека.

– Комнату для моей служанки рядом с моей. Она заслужила хорошую комнату, так как спасла часть моих вещей. Меньшую часть. К сожалению. А сейчас помоги ей донести вещи до моей комнаты и давай-ка доставай залог, – мой перстень. Да, и я могу оплатить счёт, пока, за неделю вперёд.

Посмотрев, как Вайшек неспешно, но и не мешкая, достаёт ключ от сейфа из закрывающегося ящика под стойкой, открывает сейф и достаёт его перстень, Матвей достал расписку и отдал её клерку в обмен на перстень.

Затем уже Матвей с нетерпением, а Ай, озираясь, поднялись в номер. Вайшек открыл номер и отдал ключ Ай.

Матвей сразу подошёл к Гилу, встал рядом и прислушался. Ровное дыхание, бока ритмично поднимаются и опадают, нос влажный: – «Просто спит. Хорошо»!

– Вайшек выпишите счёт и приготовьте какую-нибудь простую пищу, варённый рис с курицей, например. Главное – быстро! Мы проголодались.

Ай вдруг сделала грациозный шаг вперёд к столу. Положила на него ключ от номера Матвея и повернувшись к клерку безапелляционно заявила.

– Я приму душ и могу помочь в приготовлении пищи.

Вайшек, судя по несколько расширившимся на мгновения глазам, – удивился. Но ни чем другим, не показав своего удивления, только движением руки показав на дверь, как бы приглашая служанку сахиба к выходу, сказал:

– Я провожу в ваш номер и буду ждать внизу.

Матвей остался с Гилом и трофеями, наконец, … одни. Гил посапывал. Матвей закрыл дверь на ключ, раскрыл чемодан и высыпал его содержимое на ковёр. Револьвер в кобуре, новенький Colt Army model 1860, положил на стол, туда же, початую бутылку хорошего стекла, поставил. Чёрный костюм и запасные рубашки бросил на кровать, думая: – «По размеру слегка великовато, но сойдёт. А 44 калибр будет хорош для дистанции, особенно когда я с ним немного поработаю. Мелочь и мелкие купюры сразу в свёрток», – тут же сделанный из порванных кальсон казначея. Остальные бытовые мелочи не стал разбирать, сгрёб и бросил в ящик шкафа. В шкаф отправилось и запасное бельё из чемодана. Приготовленная мелочь и несколько купюр лежали на столе, ожидая прихода Вайшека. Немного подумав, он кобуру убрал под подушку, незачем наводить на мысли о странности сочетания кобуры и лечебного саквояжа.

Наконец то Матвей смог сесть в кресло, вытянуть натруженные ноги и расслабиться. Рядом посапывал, восстанавливающий силы, Гил.

Главное – они живы! А базу для дальнейших действий в этой вселенной он приготовит.

***

Гил оторвал взгляд от лица, спящего Матвея, усталое лицо, мерно вздымающая грудь, видно, что сон беспокойный по волнам мимики и изменению дыхания.

Взгляд застыл на шероховатом потолке, его тонкие пальцы с коготками, освобождённые от стягивающей материи, потёрли слежавшийся, потный мех под подбородком. Из единственного окна, занавешенного тонкой, просвечивающейся простой ткани без узоров шторы, струился свет утра, высвечивая добротную мебель комнаты: круглый стол на четырёх изогнутых ножках, четыре стула вокруг стола, судя по резной отделке из одного набора; шкаф на три дверцы, бюро с писчими старинными приспособлениями; широкая, массивная кровать. Он сам лежал на удобной софе, укрытый лёгким, шёлковым одеялом.

Увидев, что Матвей пошевелился, он позвал:

– Матвей!

Взгляд Гила продолжал при этом изучать обстановку, как будто по ней Гил мог получить ответ на мучивший его вопрос.

– «Что случилось? Как обстоят их дела»?

Вслед за его окриком послышалось скрип кровати, шелест белья, шорох движения тканей при движении тела в постели. Затем голос друга.

– Мы Прибыли!

Незначительная пауза.

– Год 1862. Сейчас находимся в гостинице Тируванантапураме. Я добыл средства для жизни и начала первого этапа.

Затем пауза, которую Гил моментально оценил, как смущение у своего товарища.

– При извлечении полковой кассы и отходе из административного здания я выявил свидетеля моего отхода и захватил того, … теперь, как слугу.

Понимая, какие вопросы взвихрились в голове Гила, торопливо добавил.

– Сейчас подойду.

Раздался шлепок голых ног об пол и голый Матвей, ну не любил его товарищ одежду, точнее накама (накама – значения: друг, брат, товарищ, единочаятель, команда-братство, команда-семья), так будет точнее на языке одного из народов Земли, уже идёт к нему. Вот рука Матвея в руке Гила.

– «Что!? Невероятно! У нас всё получилось! Ну… а твои мотивы я одобряю». – Поток мыслеобразов и его ответов, ворвался в голову Гила снежной лавиной, всё сносящей на своём пути.

Гил вытянулся на софе, не отпуская руку Матвея, и уже спокойнее продолжил.

– «Мы, я имею в виду Русский Дом и Дом Гилир, на это рассчитывали, к этому готовились, потратили на это фантастические ресурсы, никогда раннее не аккумулируемы в галактике …, и я только сейчас понял, осознал, почувствовал, насколько, внутри себя, боялся провала».

Матвей осторожно вытащил свою руку из захвата тонких, изящно-скульптурных, как будто покрытых атласным, чёрным мехом пальцев Гила. Сделал шаг к столу, подхватил стул и с недовольной усмешкой, обдумывая что-то своё, приставил его к софе. Одел штаны и рубашку. Взял снова, мягко, в руку хрупкую руку Гила.

– Не смог ликвидировать свидетеля. Судьбы наших миров и одна случайная жизнь, … а я в затруднении был.

– «Ты смущён. Зря. Пойми, ты подготовлен как никто. Ты знаешь этот мир и его население. Я тебе полностью доверяю»!

Смыслы образов были чёткими, контрастными, не допускающими двусмысленности, сопровождаемые музыкой эмоций высоких сфер, несущих поддержку, одобрение, понимание. Да. Поддержка, сочувствие, вера в него. Всё это, передал Гил несколькими короткими мыслеформами Матвею.

«Личный коммуникатор для Гила был исключён, ещё при подготовки пробоя между мирами. Того и так пришлось маскировать, маскировать руки, под лапы у очень большого лиса. Хорошо, что индийский лис хорошо известен и причуда сахиба, имеющего такой „крупный экземпляр“, не выбивается из стереотипов восприятия мира у этих землян». – Пронеслось вспышкой молнии в голове Матвея.

– «Возможно, уважаемый Гил», – передал сотоварищу Матвей. Его, отдохнувший за ночь, разум разбирался с обстоятельствами сложившегося положения вещей и событий. – «Что делать в первую очередь? Подобранный им финансовый „ключ“, очень удачный „кусок“ для мозаики, для той картины, которую он обязан собрать! Но новый фрагмент – Ай, может послужить ускорителем процесса, ими уже инициированном, или разрушающим план, в формате ближайшей недели? Как оптимальнее и эффективнее кусочки мозаики притирать друг к другу, если уже в процессе сборки они меняют цвет и форму? Вот динамика многокомпонентных систем в многокомпонентном процессе жизни»!

– «Мы ввели новый субъект – Ай», – передал он Гилу. – «С этого момента наши расчёты усиливаются всем комплексом причинно-следственных цепей её жизни. И я намерен потрясти партнёров её отца. Уничтожение их дома, перемещение их состояния не может быть случайным событием в этом центре торговли и пересечении торговых путей. Не случайно легендарный в истории царь Соломон, по одной из версий, в этом месте действовал то же»!

– «Да. Мы исходили из двух субъектов в начале реализации адаптации к этому миру». – Передал Гил. – «Теперь у нас три степени свободы в реализации! К вечеру я уже буду ограничено здоров».

– «Я благодарен тебе! Фактически, если не учитывать симбионтов, да и то, Во – был функционально исправен для контактной исполнительской деятельности, что и сработало, а моё самочувствие, в пределах собственного тела, было полностью эффективным»!

Волна удовлетворения, радости, облегчения была ответом Матвею.

Лицо Матвея осветилось благодарностью другу. – «Всё предусмотреть невозможно! Ты показал себя наилучшим образом»!

Потом поудобнее повернулся к софе. Отметил, Гил прикрыл глаза.

– «Сейчас я закажу еду в номер, и ты подкрепишь силы. Тебе нужна только еда и отдых. В ближайшие дни предстоят только рутинные операции. Во вошёл в рабочий режим и развернул полную функциональность. Вот и мои вполне достаточные ресурсы для действия, друже»!

Матвей посмотрел на облегчённо вздохнувшего, расслабленно распластавшегося на софе Гила. Вздохнул и поднялся со стула, сам себе сказав: – Вся их раса – эталон ответственности и благородства. А он слишком переживает за меня. … Пусть пока отдохнёт. Пора поговорить с Ай!

Матвей осторожно прикрыл за собой деревянную, добротную дверь своего номера прошёл по ковру к двери номера, выделенного его служанке, не сильно постучал.

Дверь открылась практически сразу. Ай стояла настороженная, за шаг от двери, в отчищенной одежде, местами ещё влажной.

– Можно войти?

– Да. – С некоторой растерянностью в глазах, замешкавшись, затем, всё же склонив голову, сказала девушка. Так и стояла, с отсутствующим видом уставившись в пол.

– Ай! – спокойно, убедительно, с нажимом в голосе начал Матвей, – от тебя мне требуется, только твоя голова, – подчеркнув интонациями, – со знаниями на пользу выполнения моих поручений. То, что ниже головы, принадлежит тебе, и на это я не претендую! Запомнила?

– Да. – Смущённо и тихо ответила девушка.

– Сейчас надо пойти на кухню и заказать еду в номер. Пища должна быть приготовлена руками, вымытыми с мылом, и ты это проверь обязательно! Сейчас и всегда, в дальнейшем. Продукты только доброкачественные. Сейчас: рис, отварная курятина, зелень, промытая кипячёной водой. Подсчитай, сколько денег надо тебе, чтобы прилично одеться. Потом мы с тобой поговорим о том, что произошло с твоей семьёй и тобой.

Ай, всецело поглощённая собственными мыслями, захлестнувшими её от осознания слов Матвея, продолжала мрачно всматриваться в никуда.

Матвей ждал, с любопытством наблюдая за девушкой. Он всё ещё чувствовал себя «чужим» этому миру, и живой человек с волнующимися процессами в ментально-интеллектуальной сфере был более внешним объектом, чем живым существом, в отличие от того же Гил, для него.

Девушка подняла голову, волнение как бы смылось спокойствием из её удлинённых, тёмных глаз. Гордо посмотрев на него, она лишь сказала.

– Хорошо.

Почувствовав, что его служанке надо пройти, а он встал у неё на дороге, Матвей поморщился и сделал шаг в сторону.

– Я буду у себя, когда принесут заказанные блюда, зайди, чтобы отобрать себе то, что будешь есть и скажешь, сколько денег тебе надо выделить на одежду и хозяйство.

Потом вышел и, не оглядываясь, пошел к себе в номер.

Абха хмуро посмотрела на закрывшуюся дверь за сахибом. Её шутка вышла ей же боком. Она скрыла своё имя, теперь её же называют как-то… иноземно. Вдруг её мысли приняли совсем другую направленность. – «Он не столько странный сколько… выдающийся. Да, выдающийся. Из тех людей, которыми восхищаются и которых ненавидят. Я ещё тогда поняла, что моя жизнь в его руках и малейшая ошибка и …. Я ведь видела, как он обходил здание. А сейчас я понимаю, что мне оказана великая честь и что это моя самая большая удача»!

– Только почему у меня ощущение, что меня дурачат? Ну, ладно, буду – Ай! – улыбнулась Абха и поспешила выполнять поручения «этого сахиба».

Не прошло и двадцати минут, как появилась Ай, предводительствуя двух поварят, несущих подносы с блюдами.

– Будет ли достаточно этих блюд? – спросила она, выстроив поварят у двери, а сама, чистые пятки сведены, плечи развёрнуты, кисти перед грудью, заняв место перед столом напротив Матвея.

– Достаточно. Отпусти кухонных работников.

Матвей довольно махнул рукой.

– Выбери себе, что ты хочешь поесть и жду тебя через полчаса со списком нужных покупок и потребных для этого денег.

Как только Ай ушла, Матвей закрыл дверь на ключ и бережно поднял Гила с софы, потом опустил на то же место, только усадил поудобнее и передвинул стол к софе.

– Пора нам и поесть нормально и с удовольствием! Позволь я за тобой поухаживаю? Показывай, что тебе в тарелку положить!

Повинуясь указанием пальца Гила, Матвей понемногу накладывал на большую тарелку из каждого блюда, привлёкшего внимание Гила, – пищу.

Обслужив товарища, набросал себе ароматно пахнущего риса, мелких кусочков курятины, обильно полил красным, острым соусом, выбрал из зелени, наиболее приятную по вкусу, и они занялись едой.

Матвей прерывался только на то, чтобы пополнить тарелку Гила добавкой из тех блюд, в которых было то, что тот распробовал и облюбовал.

Затем, скрывая, что ели двое, Матвей собрал все тарелки в башню, в которой скрылись и тарелки с чашками используемые Гилом.

– Сейчас выслушаем нашу подопечную, а ты потом дашь мне отчёт о её благонадежности. Наши инструментальные методы хорошо, но не так «глубоки», как твои возможности.

Закончив приведение в порядок стола под тему «сахиб ел сам». Перевязал руки Гила «под лапы», и только потом Матвей открыл замок у двери.

Через четыре минуты раздался вежливый стук в дверь. Ай деликатно вошла, услышав разрешение от Матвея, грациозно вручила список необходимых расходов, с её точки зрения и отошла на три шага, остановилась, повернулась, встала в уже привычную стойку, но руки вдоль туловища.

Матвей сел на софу, сбоку от лиса, отодвинув хвост того и принялся изучать список.

– Ай, надо тебе одежду докупить. Мне купи костюм, который достоин – сахиба. Теперь тебе надо меня представлять, когда рядом со мной пойдёшь. Так что я тебе выделяю дополнительно сумму, и ты приобрети всё и для себя необходимое. А это мой друг, зовут его Гил. Подойди, погладь, чтобы он привык к тебе.

Матвей, ворчливо закончив речь, слегка, якобы придержал лиса, положив свою руку тому на спину. В это время Ай подходила. Она встала за пол шага и осторожно, видимо опасаясь, погладила того по голове, за ушами, а потом снова по голове от носа к шее.

– Он болеет? Что-то вялый.

– Плохо переносит дорогу.

Убедившись, что девушка успокоилась, Матвей достал, выдвинув ящик шкафа, приготовленную сумму денег и отдал удивлённой девушке. Наблюдая, как бьётся на шее жилка, а руки дрогнули, прижимаясь к бёдрам, быстро придя в себя, спокойно и внимательно пересчитала всю сумму и вопросительно посмотрела на него.

– Чтобы у тебя был запас на покупки, которые необходимы, но в плановые не попали. – Пояснил Матвей на невысказанный вопрос в глазах Ай.

Как только закрылась дверь за Ай, Матвей подошёл, повернул ключ и вернулся на софу. Подхватив бережно лиса, несколько переместил, чтобы удобно было тому, когда Матвей займёт место. Теперь, когда рядом, сразу развязал лапы и, взяв в свою руку правую Гила, начали «беседу».