Buch lesen: «Самые остроумные афоризмы и цитаты»
© ООО «Издательство АСТ», 2014
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Слова
Я всегда радовался, когда вызывал смех у людей. Кто смеется добрым смехом, заражает добротой и других. После такого смеха иной становится атмосфера: мы забываем многие жизненные неприятности, неудобства. Много доброго можно сделать, если у тебя хорошее настроение.
* * *
Зритель смеется и аплодирует только тогда, когда ему все происходящее на манеже понятно. Кстати говоря, именно по этой причине меньше всего получают аплодисментов иллюзионисты. Все смотрят на работу фокусника и думают: «А как это делается? В чем секрет?»
* * *
Смешное и трагическое – две сестры, сопровождающие нас по жизни.
* * *
Искусство клоунады рождается при непосредственном контакте зрителя и артиста.
* * *
В трудные годы в короткие часы и минуты отдыха мне часто помогало чувство юмора.
* * *
Провожать в последний путь всегда грустно. И что лукавить, конечно, думаешь: придет и твой черед.
* * *
Порой что-то отложишь на завтра и с ужасом думаешь: а завтра – это же практически через несколько часов!
* * *
– А сейчас мы проедем эту большую стену, и вы увидите район, где все бросили пить и курить.
Мы оживились. Кинулись к окнам автобуса. Кончилась стена, и мы увидели огромное городское кладбище.
* * *
– Я не могу его обогнать, – жаловался Вицин. – Пусть Моргунов бежит медленнее.
– Почему ты так быстро бегаешь? – спросил я Моргунова.
– А меня, – заявил он мрачно, – живот вперед несет.
* * *
Слышать смех – радость. Вызвать смех – гордость для меня.
* * *
Раньше мне казалось, что многоликая масса зрительного зала только и ждёт от тебя промаха, чтобы с радостью засвистеть, затопать ногами. Проработав пару лет, я понял, что ошибался: народ приходит к нам благожелательный, настроенный по-доброму, щедрый на аплодисменты.
* * *
Публика! Она ведь для нас самое главное. Мы репетируем, ломаем голову, придумывая новые номера, переживаем и мучаемся, когда что-то не получается, и все это ради зрителей, ради уважаемой публики.
* * *
Артист должен поражать и удивлять публику своим номером, заставить ее смеяться или, затаив дыхание, следить за опасным трюком. Когда цирк перестанет удивлять, восхищать, поражать, он перестанет быть цирком.
* * *
Меня всегда восхищало, что в старых классических клоунадах нет ничего лишнего. Все в них смешно. Они как круглые камешки, гладко отшлифованные морским прибоем. И это потому, что над ними работало не одно поколение клоунов. Да и у нас, прежде чем новая реприза по-настоящему зазвучит, ее нужно «прокатать» на публике сто, а то и двести раз. Только тогда мы считаем, что реприза доведена.
* * *
В моей жизни не раз определяющую роль играл именно случай. Анализируя прошлое и раздумывая о нем, я прихожу к выводу, что он бывает только у тех, кто ищет, кто хочет, кто ждет появления этого случая и делает все от себя зависящее для того, чтобы исполнить свою мечту, желание.
* * *
Зритель – первый и самый главный рецензент нашей работы. Мы внимательно прислушиваемся к реакции зала, стараясь почувствовать, где зрителю скучно, фиксируем ненужные паузы. Словом, все наши репризы, интермедии, клоунады мы всегда окончательно доводим на зрителе. Когда кто-нибудь из публики приходит к нам за кулисы, мы охотно разговариваем с ним и стараемся узнать, что понравилось больше, что меньше. И бывает, что одни что-то восторженно хвалят, а другие это же самое ругают. Одни любят лирические, трогательные репризы, другие жаждут «животного смеха».
* * *
Проходят годы. Про нас уже говорят – маститые артисты. И как в свое время я смотрел на корифеев цирка, так, видимо, смотрят и на нас начинающие клоуны. А мне кажется, что мы остались такими же, какими были много лет назад. Да, конечно, приобрели опыт, стали более профессиональными, но, в сущности, не изменились. Скорее наоборот, некоторые вещи мы раньше делали лучше, чем сейчас. В молодости легче работалось, были озорство, поиски, импровизации. Раньше мы легко переносили любые промахи. А теперь неудачи стали переживать острее.
* * *
В последнее время я часто вспоминаю слова Карандаша: «Влезть на гору легче, чем потом на ней удержаться».
* * *
В цирк я стал влюбляться постепенно. Год за годом вживался в этот пестрый мир. Больше всего я полюбил в цирке людей. Только одержимые люди могут всю жизнь переезжать из города в город, жить в переполненных гостиницах или на чужих квартирах, ежедневно часами репетировать, и все ради того, чтобы поразить и удивить зрителя, завоевать уважение среди товарищей по работе.
* * *
Солдатскую науку каждый из нас усваивал довольно быстро. Одно из правил этой науки – умей смеяться не только над другим, но и над собой – я усвоил в первые же дни. Если окружающие, не дай бог, поймут, что ты обижаешься, «заводишься», когда над тобой шутят, то тебя засмеют вконец.
* * *
За годы войны я не раз видел, как люди, вылезая из щелей, стряхивая с себя комья земли и осознавая, что все обошлось благополучно – нет убитых и техника цела, – начинали громко смеяться. А многие изображали в лицах, кто и как вел себя во время боя.
* * *
В первый же день войны я с грустью подумал о своем чемоданчике, в котором лежали записная книжка с анекдотами, книги, фотография динамовцев, письма из дома и от нее – от той самой девочки, которую я полюбил в школе. Я понимал: о демобилизации и думать нечего.
* * *
Видно, все отцы любят вспоминать и показывать, как и где они жили, как проходило их детство. Все повторяется.
* * *
Отец любил животных и серьезно разговаривал с ними, как с людьми, уверяя, что они все понимают, но просто не подают вида.
* * *
Смешно – это уже хорошо. Ведь именно для того, чтобы смеялись, мы и выходим на манеж.
* * *
Как сказал Леонид Утесов, лучше уйти со сцены на три года раньше, чем на один день позже.
