Золото Шеренгёра

Глава 1

Молодая женщина выглянула в окно проверить, не возвращается ли с работы муж. На лавочке возле подъезда умывался беспризорный кот Васька, которого она десять минут назад накормила сосисками. Под старой раскидистой липой стоял темного цвета автомобиль, где по характерному покачиванию и ладоням на боковом стекле, занимались любовью. Вероника улыбнулась, задернула тонкие занавески и, положив ладонь на слегка выпирающий живот, пошла в комнату.

В кроватке посапывал младенец, раскинув в стороны кулачки. Мать наклонилась к сыну, поправила пушистый плед с яркими бабочками по краям полотна, и села на диван. Она вспомнила, как три месяца назад мучилась родами. Трое суток, готовясь стать матерью, она силилась родить сама, чем усугубила положение. Согласовав вопрос, ее принялись готовить к операции, но открылось кровотечение. Последнее, что она запомнила, это жгучая боль внизу живота, после чего потеряла сознание.

Вероника очнулась спустя двое суток в реанимации. Молодая мать заметила, что большого живота больше нет, но присутствовала тянущая боль. На ее вопль прибежала медсестра и уверила, что с ребенком относительный порядок, но из-за ее глупого упрямства новорождённому хорошенько досталось. Опытные врачи вовремя извлекли мальчика из опутывающих его шейку недр и поместили в специальный блок.

Молодая женщина немного успокоилась, и через день ее перевели в обычную палату, где на тумбочке в литровой банке дожидался букет хризантем от любящего мужа.

К вечеру Вероника упросила старенькую, добрейшей души акушерку, и та показала ей сынишку. Мать во все глаза смотрела на крошечного человечка, который открыл глазки и посмотрел на нее, после чего чихнул и тут же задремал. Ника счастливо улыбнулась сквозь слезы и кинулась обнимать акушерку.

Когда они шли в палату, старушка осторожно намекнула, чтобы она более чем берегла этого мальчика, поскольку своих детей у нее, скорее всего, уже не будет. Ника вскрикнула, но женщина приложила палец к ее бледным губам и укоризненно покачала головой. Молодая мать, стиснув зубы, вытерла слезы и вошла в палату, где до рассвета пролежала без сна, ругая себя за глупое упрямство в желании родить самой. Как только бледный солнечный луч проник в запыленное окно, Вероника задремала, но тут же была разбужена голосами в коридоре и поскрипыванием каталок. Вскоре ее выписали, а через две недели она счастливо прижимала конверт с сынишкой, который окреп, набрал вес, и был выписан с отличными медицинскими показателями. Муж бережно усадил семейство в автомобиль и, набирая скорость, помчался в другой конец города, где они пять месяцев назад приобрели квартиру.

Ника теперь занималась бытовыми мелочами в их новом жилище и заботилась о сыне. Макар недавно обрадовал ее повышением по службе, после чего радость от известия померкла из-за постоянных задержек на работе и спонтанных командировок.

Вот и сейчас на часах первый час ночи, а его до сих пор нет. Вероника вздохнула и легла на диван, подобрав под себя озябшие ноги, но тут же услышала щелчок дверного замка, и резво соскочив с дивана, кинулась в прихожую, где порывисто обняла мужа и звонко поцеловала в щеку.

Тот, устало улыбнувшись, слегка отодвинул жену и вручил ей большую коробку конфет.

– Малыш, ставь чайник, я ужасно проголодался, – проговорил Макар, отворачиваясь от жены, чтобы повесить на вешалку тонкий серый пиджак.

– Сейчас, любимый, я тебя накормлю, – улыбаясь, произнесла Ника. Она рассматривала коробку с резными шоколадными фигурками на обороте, после чего развернулась и пошла в кухню. – Ты только потише, а то Мишенька сегодня неспокойно спит.

– Так я всегда тихо, – промурлыкал Макар на ухо жене, обхватив ее за талию сзади. – Ты была у доктора? Что он сказал? Когда уже будет можно?

Ника развернулась к мужу и виновато опустила голову.

– Что? – Напряженно спросил Макар, приподнимая пальцем подбородок жены.

– Любимый, ты же знаешь, что я перенесла сложную операцию и чуть не умерла, – сглотнув ком, перехвативший дыхание, ответила Ника, глядя в черные глаза мужа. – Мне еще нельзя этим заниматься. У меня осложнения, и требуется новое лечение. Сегодня выписали кучу лекарств.

– Ну что же: нет, значит, нет, – натянуто улыбнулся муж, поцеловал Нику в кончик короткого носика и осмотрел стол. – Хотя бы накормят меня в этом доме?

Жена обвила шею мужа вспотевшими от волнения руками и шепнула:

– Конечно, родной мой мужчина. Обработай руки антисептиком и садись за стол.

Макар вышел в коридор, а Вероника достала из микроволновой печи тарелку с рисом и отбивными. Поставила на стол миску с овощным салатом и блюдо с ломтиками свежего ржаного хлеба.

– Как день у вас прошел? – Возвратившись, задал вопрос Макар. – Кстати, вот тебе немного денег. Сама же говоришь, что лекарства там всякие нужны, да и Мишке смесь купи в запас.

– Спасибо, любимый! – с благодарностью взглянув на Макара, произнесла Вероника. Она пересчитала деньги и убрала в карман спортивных брюк. – Днем мы с Мишей погуляли очень хорошо, даже долго. Я рано вернулась от врача. Твоя мама торопилась, и как только я пришла, она убежала по делам. Пока Миша спал, я сгоняла в душ. После клиники всегда хочется смыть с себя этот их запах. А потом мы покушали и ушли гулять. Вечером я искупала сына и уложила, приготовила ужин и ждала тебя у окна. Но быстро стемнело, поэтому пришлось покинуть свой пост.

Ника развела руками и села рядом с мужем. Тот распаковывал конфеты, но замер и строго посмотрел на жену.

– Ты не считаешь это глупым: дежурить под окном, дожидаясь мужа с работы? – Спросил Макар, возвращаясь к конфетам. – Ты мне не доверяешь?

Ника подперла щеку кулачком и вздохнула, но промолчала.

Она была много младше мужа, и старалась во всем его слушаться, уважая его решения. Разница в возрасте в тринадцать лет ее не тревожила, но часто молодая женщина ловила на себе взгляды мужа и замирала, считая их задумчивыми и даже тоскливыми. Вот и сейчас он весь ушел в себя, хотя ничего страшного не произошло. Чтобы не нагнетать обстановку, Ника легонько толкнула кулачком мужа в плечо и улыбнулась.

Макар достал из коробки конфету, откусил половину, вторую положил жене в рот. Та зажмурилась, будто от удовольствия, но на самом деле она скрыла набежавшие на глаза слезы. Муж бы не понял ее сентиментальности и не оценил уж точно, а то и снова бы пожурил. Вероника до сих пор не очень понимала, как так случилось, что столь разные люди сошлись и живут вместе уже год. Она безрассудно любила Макара. Нежная, ранимая, романтичная девушка цеплялась за отношения со строгим, молчаливым и самоуверенным мужчиной тридцати одного года всеми силами.

– Сегодня был в автосервисе, – произнес Макар, отодвигая пустую тарелку, чем вывел жену из задумчивости. – Так вот через пару дней можно будет забрать обе машины.

– Да?! – Буркнула Вероника, с опаской взглянув на мужа. – Любимый, а давай мою машину продадим. Честное слово, Макар, я боюсь садиться за руль после того, как у самого дома въехала в твой автомобиль. Мне не очень нравится водить машину. А если бы я повредила чужую, не твою?!

– Не говори ерунды, – отмахнулся Макар, шумно хлебнув из чашки. – Все будет хорошо! Привыкнешь. Тем более, с Мишкой ты как в поликлинику будешь мотаться на другой конец города? Я с работы не могу уходить, плюсом командировки постоянные. Так что бери себя в руки, и в путь.

Макар вышел из-за стола и пошел в туалет. Ника тяжело вздохнула и стала собирать посуду. После того как кухня сияла чистотой, мать подошла к сыну, пощупала его лобик, укрыла пледиком и взяла пижаму, чтобы готовиться ко сну.

– Ты бы хоть тряпье это не рядила на себя, – состроив гримасу недовольства, вымолвил Макар, следя за женой. Он бесшумно вошел в комнату и стоял у двери. – Хоть бабу голую ощутить рядом. Ведь можно доставить удовольствие мужу и другими способами.

Ника бросила смущенный взгляд на мужа и отложила в кресло пижамную кофточку.

– Ты же знаешь, любимый, я стесняюсь и не умею, – произнесла Вероника, скользнув под наспех сорванное с постели покрывало, пряча голую грудь.

– Пора бы научиться, Ник, ты давно не ребенок, – укоризненно произнес муж, скидывая одеяло на пол. Он рывком опрокинул жену лицом в подушку, приподнимая ее зад.

Как только он пристроился сзади и стал поглаживать ягодицы жены, она заплакала, чувствуя нарастающую боль внизу живота.

– Что-то ты, мать, стала форму терять, – тяжело дыша, произнес Макар, запустив палец в лоно жены. – На тренажеры пора бы записаться.

Вероника молчала, закусив губу до крови. Она округлила глаза от боли и страха от выходки мужа, а слезы горошинами катились на подушку.

– Что ты скрючилась как перемороженная креветка? – Пропыхтел Макар, водя напряженным членом меж ягодиц жены. Он принялся их мять довольно грубо, и Ника вскрикнула. Муж тихо выругался, перевернул ее на спину и резко ввел член в ее приоткрытый рот. Вероника дернула головой от неожиданности и охватившего ее страха. Она не могла дышать, поскольку заполненный рот и зажатый его пахом нос не давали ей этой возможности.

– Ну, давай же, девочка моя, давай, приласкай своего любимого мальчика, – шептал Макар, вцепившись жене в волосы и дергая ее голову. – Трудись!

Ника оцепенела от ужаса. Она давилась твердой плотью, давящей ей в глотку. Тут заплакал Миша, но муж не отпустил ее, продолжая доставлять себе удовольствие и не замечая ни хрипов жены, ни вопля младенца.

Вероника не понимала, сколько тянулась эта пытка. Она пыталась вырваться и бежать к ребенку, но муж не отпускал, скользя членом по ее щекам. Спустя мгновение он зарычал, расслабил руки, при этом оттолкнув жену. Та ударилась головой о спинку кровати. Сдерживая тошноту, подступающую к горлу, она отползла от мужа. По ее пылающим щекам стекала пахучая жидкость, но у нее не было времени приводить себя в порядок, ведь Миша уже заходился от плача.

Соскочив с кровати, Вероника натянула на себя штаны и кофту, и кинулась к кроватке. Успокоив сына, она ушла в ванную, где под прохладными струями воды чуть ли не до крови скребла щеки, чистила зубы, избавляясь от крепкого запаха мужа. Как ни странно, но слез больше не было, будто десять минут назад ее действительно сначала придушили, а уже потом выбили душу из плоти.

Отрешенная, Ника вернулась в спальню, когда муж храпел, но как только она опустила голову на подушку, тот притянул ее к себе, укладывая у себя на плече.

– Все нормально, я не поранил тебя? – Заботливо осведомился Макар, будто до этого момента не он был в этом помещении.

– Нет, – хрипло ответила Вероника, пытаясь отодвинуться. Макар крепко держал ее одной рукой, а второй гладил по волосам.

– Прости меня, – шепнул он на ухо жене. – Но если слушать этих врачей, то можно годами жить без близости. Сама же видишь, что ничего с тобой жуткого не случилось после нашей любви.

– Макар, я очень тебя люблю, – тихо произнесла Ника, глядя в темноту, – но ты иногда сильно меня пугаешь. Мне кажется, что ты не любишь нас с Мишей. Ты редко к нему подходишь.

– Не говори ерунды, – буркнул Макар, убирая руку с ее волос. – К Мишке я не подхожу, потому что боюсь причинить ему боль. Он слишком маленький, а я как медведь. Ты же знаешь это. Я люблю вас, просто устаю на работе. Чтоб скорее выплатить ипотеку и кредит за машину, я берусь за все сделки, а это не только время, но и нервы.

– Ты нас любишь? Правда? – С замиранием спросила Ника, склонившись над мужем.

– Правда, – ответил Макар, коротко поцеловав жену в шею.

– Ты больше не сделаешь этого со мной? Мне было очень больно, и сейчас тяжело говорить.

– Не сделаю, обещаю. А сейчас давай спать, а то мне рано вставать. И Мишка выспится и начнет орать посреди ночи, а я не встану к нему. У меня же работа. Ты же знаешь.

– Любимый, я только вот что еще спрошу: у тебя новый заместитель? А где Илья? – Спросила Вероника, укладываясь рядом с Макаром.

– Илью перевели в офис в Смеханово, а мне подсунули свистушку шефа – Адиль. Он хочет, чтобы она все время была рядом. Только при этом, чтобы жена ничего о ней не знала. Иначе останется наш Ерохин без бабок жены.

– Да уж! – воскликнула Ника, прижимаясь к мужу. – А она красивая?

– Ник, спи, – осадил жену Макар, при этом шумно зевнув. – Ты у меня самая лучшая, и на других я не смотрю.

– Спокойной ночи, родной! – с легкой улыбкой произнесла Ника, при этом зажмурившись от слез.

– Сладких снов, родная, – ответил Макар, переворачиваясь на другой бок.

Глава 2

На следующее утро Вероника все же не смогла пересилить обиды, и избегала Макара. Она не отходила от ребенка и не приготовила завтрак. Проведя бессонную ночь, молодая мать страдала от головной боли, еще саднило горло. Надо заметить, что муж не стремился уделить ей внимание. Быстро собравшись, одарив ее и сына беглыми поцелуями, Макар хлопнул дверью и через несколько секунд вышел из подъезда. Ника проводила его грустным взглядом и крепче прижала к себе малыша. Она не стала думать о случившемся, чтобы окончательно не впасть в уныние, а во время прогулки с сыном вспоминала знакомство с Макаром и их отношения, пытаясь оправдать мужа и осудить себя.

– Гель, я не хочу туда идти, ну правда! – вскричала Ника, оттолкнув руку подруги. – Мне нужно пробежаться по конспектам. Ты же знаешь, что мое поступление в институт зависит только от меня. Это тебе мать уже проложила дорожку в будущее, а у меня, сама знаешь, какая ситуация. Некогда мне гулять.

– Вероничка, ну любимая моя подруженька, ну пожалуйста, помоги мне, – канючила Ангелина, вцепившись подруге в руку. – Я же никогда тебя ни о чем не просила. Просто в этот раз мне необходимо пойти на этот велопробег с тобой. Там будет Лев, а с ним обязательно придет Антон. Лев к тебе точно подойдет, а с ним и его друг. Тогда мы познакомимся, и я постараюсь его увлечь, а ты сможешь улизнуть домой.

Девчонки шли по аллейке небольшого городского парка, размахивая сумками приличных размеров, в которых помимо книг и тетрадей находились кеды и спортивная форма.

– Гель, ну не хочется мне никуда сегодня идти. Мне еще с пацанами надо уроки делать.

– Вот ты прям наседка, курочка безотказная. Это дети твоей матери, но не твои. Почему ты позволяешь сидеть им всем на твоей шее? Что-то я не припомню ни одного дня за последние лет десять, чтобы твоя мать уделила внимание именно тебе! – воскликнула Ангелина. Она остановилась и топнула ногой. – Ты еще пойди ей на уступки, и вместо поступления в институт языков, останься дома и заделайся нянькой. Ник, ну ты что, совсем дурная что ли? Ты молодая девочка, которой в пору юности надо гулять, искать себя, а не быть домохозяйкой и нянькой. Когда твоя мать рожала, она это делала для себя и нового мужа. Ты-то к ним каким боком? Ну, прости меня, Вероника, прости, прошу! Не моё это дело, но мне жаль тебя. Ты губишь свою молодость, только слов благодарности не услышишь все равно.

Заметив грустный взгляд подруги, устремленный на молодой куст акации, покрытый мелкими душистыми цветками, Ангелина устыдилась своего напора. В глазах Вероники плескались непролитые слезы, и она старательно отводила их. Стоя напротив друг друга, подруги молчали.

Геля первая нарушила молчание и обняла Нику.

– Прости меня, Вероник, прошу тебя, – шепнула она на ухо расстроенной девочки. – Я не со зла это все ляпнула.

– Ничего, Гель, все нормально, – ответила Ника. Обхватив подругу за талию, она впитывала в себя ее уверенность и бойкость. – Во сколько выйдем из дома?

Геля замерла, потом отстранила от себя подругу и посмотрела ей в глаза. Ника кивнула, после чего подруга начала скакать вокруг нее.

– Все, Гель, пойдем домой, чтобы я успел сделать домашку.

– Погнали, погнали скорее, Вероничка, любимка моя, – радостно бормотала Геля, ухватив подругу под руку.

У подъезда девочки разошлись в разные стороны, чтобы через два часа встретиться вновь. Жили они в одном доме через подъезд, а дружбу завели, чуть ли не со времен песочницы, хотя столь ранних моментов не помнили, да и не могли помнить, поскольку семья Ангелины переехала в этот дом, когда дочке было пять лет. А вот родители Ники перебрались в квартиру ее бабушки еще до рождения малышки. Когда девочке исполнилось четыре года, родители развелись. Отец уехал в другую страну, а мать недолго воспитывала дочь одна. Через несколько месяцев после развода, она активно занялась устройством своей личной жизни, и воспитанием девочки занялась бабушка. Женщина полностью посвятила себя Веронике, даже в ущерб своей личной жизни. Она отвергла ухаживания одного интересного мужчины, с которым познакомилась в гостях у подруги. Между ними сразу же вспыхнула страсть, но видя, что дочь забросила свои прямые обязанности, меняет мужчин и редко бывает дома, отказала поклоннику и занялась внучкой… пока не случилась трагедия. Тогда Ника ушла в себя, засела за уроки, чтобы лишний раз не показываться матери на глаза, рассмотревшей в дочери кухарку и уборщицу.

Вот и сейчас, чтобы не встретиться с матерью, которая возвращалась с работы после четырех, Вероника не стала обедать, а быстро села за уроки. В половине четвертого девочка переоделась и вышла из квартиры. Она пересекла двор и уселась на лавочке у первого подъезда противоположного дома. Об этом месте она условилась с подругой заранее. Рассматривая разноцветные клумбы, Ника дождалась Ангелину, и они направились к спортивному городскому комплексу, откуда стартовали местные велосипедисты.

– Вот, иди сюда, – командовала Геля, расталкивая болельщиков локтями. – Вот здесь, мы их точно перехватив.

– Гель, да стой ты уже! – прикрикнула на нее Ника, оттаскивая за рукав. – Ты уже всех тут раскидала. Угомонись.

– Все, стою, стою, не кричи, – отмахнулась от подруги Геля. Не успела она докончить фразу, как сорвалась с места и куда-то убежала.

– Вот полоумная, – покачала головой Ника, отмахнулась от осы и отошла подальше от толпы. Она достала из кармана карамель и уже обхватила ее зубами, как поняла, что к ней прилип фантик. Девочка рывком сорвала его, при этом выронив конфету на запыленные кеды.

– Клуша! – буркнула Ника, и подняла глаза, осматривая людей. Вдруг ее взгляд встретился с прямым и насмешливым взглядом черных глаз взрослого мужчины.

Незнакомец стоял в двух шагах от нее и наблюдал за ее действиями.

Ника смутилась. Она топнула ногой, стряхнула конфету, и, подняв глаза, закусила губу. Мужчина подошел ближе и улыбнулся приветливо.

– Привет, красавица!

Нику обволокло бархатом мужского голоса, после чего сдавило юное сердечко и бросило вниз, прямо под ноги его обладателя.

– Здравствуйте, – вспыхнула алыми щеками Ника.

– Ты одна здесь? – Спросил незнакомец.

– С подругой, – ответила она, рассматривая мужчину.

– Где она? – Деловито осведомился тот.

– Вам что надо? – Резко ответила вопросом на вопрос Ника.

Мужчина пожал плечами и на шаг отступил.

– Думал угостить тебя кофейком с конфетами.

– Я не пью кофе с незнакомцами, – отчеканила девочка. Ее напугала и стала раздражать напористость незнакомца.

– А что ты с ними пьешь?

– Да пошел ты! – воскликнула Ника, обозленная наглостью взрослого человека. Она сделала несколько шагов, чтобы удалиться, но мужчина перехватил ее руку, преграждая путь.

– Не злись. Я просто хотел показаться… э… крутым что ли. Не знаю, как это обозначить, – признался мужчина, смиренно разведя руками. – Я не знаю, как у вас знакомятся, в смысле – у молодых.

Ника фыркнула, а незнакомец смущенно улыбнулся.

– Уж точно не с таким сомнительным подкатом, – произнесла девочка, скрестив руки на груди.

– Слушай, тут так шумно, и того и гляди, нас затопчут. Может, пойдем в кафе? Уверяю, что не стану к тебе приставать.

– Я верю. Иначе получишь большой срок. И что ты тут вообще делаешь? – Уже мягче заговорила Ника, с легкостью перейдя на «ты».

– От нечего делать пришел с коллегой и его сыном. Парнишка участвует в соревновании, а Николай пошел к его тренеру. А мне-то чем заняться?! – поджав губы, проговорил мужчина, потирая гладко выбритый подбородок. – Вот я увидел симпатичную, адекватную девочку, которая уронила конфету, тогда я решил компенсировать ей потерянную сладость.

Ника выслушала мужчину, потом поискала глазами подругу, надеясь заметить ее в толпе, но безуспешно, тогда кивнула, пряча руки в карманы спортивных брюк.

– Я согласна.

– Наконец-то! – воскликнул незнакомец. – Свершилось. Я – Макар.

– Вероника, – шепотом ответила девочка, прикрыв смущенный взгляд светлыми ресницами.

Позднее они до темноты просидели в кафе, где успели о многом поговорить и узнать друг о друге самое важное.

Ника, раскрыв рот, слушала восхищенные речи Макара о классической музыке, которую он мог слушать часами, отрешившись от всего мира. Она, смущаясь под пристальным мужским взглядом, призналась, что такую музыку не только не любит, но не может слушать и минуты. Зато она с гордостью призналась, что много читает классической литературы, и все школьные сочинения были признаны лучшими, и многие печатались в местной газете. Макар кивал и улыбался, не сводя жадного взгляда с раскрасневшейся школьницы.

– Ой, вот я растяпа, мне же давно пора быть дома! – со страхом в глазах выпалила Ника, вскакивая со стула, что тот с грохотом опрокинулся на пол.

– Чего ты так всполошилась? – Недоуменно хлопая ресницами, спросил Макар, выходя из-за стола.

Мужчина помог девочке поднять стул и, схватив ее за плечи, заглянул в глаза.

– Мы увидимся завтра? – Задал он вопрос, заранее зная ответ.

– Да, – робко ответила Ника. – Только сейчас мне надо бежать домой. Теперь получу нагоняй по полной программе.

– У тебя строгие родители? – Спросил Макар. Расплачиваясь по счету, он не глядел на спутницу.

– Да! – краснея, ответила Ника, и устремилась к выходу.

– Да погоди ты, торопыга, я провожу тебя, – хватая девочку под локоток, произнес Макар. – Сколько тебе лет?

– Почти семнадцать, – ответила Ника, в душе сожалея о своем столь юном возрасте.

– Самое оно.

– Что именно? – Испуганно спросила девочка, стараясь справиться с прерывистым дыханием от спешной ходьбы.

– Из тебя получится хорошая жена.

– Не думаю, – не глядя на спутника, возразила Ника. – Я не собираюсь замуж. Мне надо учиться.

– Время покажет, – пожал плечами Макар, ускоряя шаг.