Buch lesen: «Боливаркин из квартиры 53 города Омска. Бегемотик Толстенький Животик (Какашников). Рассказы»

Корректор Мария Черноок

© Татьяна Петровна Ларионова, 2023

ISBN 978-5-4474-4888-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Боливаркин из квартиры 53 города Омска

Симон Боливар – Семён Семёнович Боливаркин – Лобзик, Двоечник и…

В квартиру 53 города Омска Сёмка просочился под видом потомка серо-голубых квартирных «персов» благодаря усилиям Дочи. И если Дочина Мамка на появление кота в квартире 53 города Омска согласилась почти сразу, узнав о его практически «персидском» происхождении, то у Бабушки кота долго пришлось выпрашивать.

Будь на то Бабушкина воля, согласия на животное в городской квартире она никогда бы не дала. Но одно Бабушкино «нет» против двух «да» Дочи и Мамки определило исход дела. Изо дня в день канючила Доча, и через день да каждый день доставала нравоучениями Мамка. В канун дня рождения Дочи Бабушка сдалась, и маленький серо-голубой перс появился в квартире 53 города Омска.

Данное при рождении коту прозвище Сëмка обитательницам квартиры 53 города Омска не нравилось. С лёгкой руки Дочи он стал Симоном. Для Мамки – учителки истории все Симоны – Боливары, а все Симоны в России – Боливаркины.

При этом вряд ли Мамка имела в виду характер кота. По крайней мере, в маленьком персе характер венесуэльского борца за независимость испанских колоний в Южной Америке никак не проявлялся или никто, кроме Мамки, этих проявлений не замечал.

Бабушке иностранные изыски были не по нраву, она называла кота по-разному, но всегда на русский манер и чаще всего – Семёном Семёновичем. Причиной тому было, вероятно, желание видеть в лице единственного представителя противоположного пола в квартире 53 города Омска опору, необходимую женщине, в том числе и неслабой.

В конечном итоге полное имя кота, как и положено имени представителя Передней Азии, получилось длинным. Кот стал Симоном Боливаром – Семёном Семёновичем Боливаркиным. Длинное имя никак не осложняло жизни кота. Кот отзывался на все данные ему имена, а сверх того – и на Лобзика, и на Двоечника.

Так что вряд ли Мамкино «Боливаркин – двоечник!» имело отношение к способностям Боливаркина усваивать знания. Скорее, это были издержки её учительной профессии. Боливаркин, пролёживая на книгах и рукописях целыми днями, в силу одного уже этого не мог быть, как вы понимаете, двоечником.

Для начала жизни Симона в квартире 53 города Омска Бабушка выделила коту посуду для еды и воды, Мамка – клетку для птиц в качестве персонального туалета, Доча – коробку из-под обуви, в которой коту особенно приятно было бы спать.

Клетку для птиц пришлось заменить тарой из-под тихоокеанской сельди, потому что клетку Боливаркин отверг раз и навсегда. Постельке в коробке из-под обуви Симон предпочёл Бабушкин тапочек, из тех тапочек, которые так любят носить многие омские бабушки и которые продаются ещё на некоторых омских рынках.

И стал Симон Боливар жить-поживать в квартире 53 города Омска, жизнь узнавать и верой-правдой служить обитательницам квартиры 53 города Омска.

Попрошайка – индийская, сборщик подати – русский воришка

Симон оказался редким попрошайкой. Он умел выпросить у обитательниц квартиры 53 города Омска всë, что ему было нужно. Притом способы его выпрашивания были настолько умелыми, что Мамка-учителка, услышав по радио об индийских женщинах лëгкого поведения, которые, как и кот, не отставали от жертв, не получив своего, тут же окрестила Симона попрошайкой индийской, а заодно и сборщиком подати. На заре правового государства сборщики подати были подобны Симону Боливаркину.

Судите сами. Только завтракать Симон умудрялся по три раза, причём обитательницы квартиры 53 города Омска и не подозревали об этом. В шесть утра Семëн Семëнович начинал истошно выть в комнате Бабушки.

Бабушка, отвыкшая рано вставать, ворчала, плакала и проклинала тот день, в который она дала согласие на это ненасытное животное. Из-за него ей приходилось вставать ни свет ни заря, идти на кухню и сыпать Семёну Семёновичу сухого корма, купленного специально для завтраков.

Только после этого Бабушка могла (если могла) продолжить прерванный котом сон.

Как только Боливаркин справлялся с завтраком от Бабушки, а справлялся он очень быстро, он шёл к Мамке и начинал ныть у неë прямо под ухом. Если это не помогало, а это чаще всего не помогало, Боливаркин приступал к выцарапыванию из-под одеяла Мамкиной руки или ноги. Тут уж Мамке ничего не оставалось делать, как идти на кухню и кормить Боливаркина. После этого Мамка могла попытаться уснуть и спать почти до восьми часов, то есть до завтрака Дочи.

К восьми утра, когда Доча начинала собираться в школу, Симон, давно сидевший перед Дочиной постелькой, начинал нежно мурлыкать и лизать еë щëчки. Доча вставала, умывалась и шла завтракать. Если в Дочином завтраке не принимала участия Мамка (иногда такое случалось), Симон получал свою утреннюю порцию корма, уже на законных основаниях.