Buch lesen: «Лекарство против иллюзий»
© Коган Т. В., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
Пролог
Он караулил ее уже сутки. Лежал в снегу, боясь лишний раз пошевелиться, размять затекшие мышцы. Он подкрался достаточно близко. Любое неосторожное движение могло ее испугать – и тогда неизвестно, сколько еще пришлось бы ждать. Хорошо хоть, температура удивительно высокая для этого времени года – всего минус 19 градусов. Обычно в начале апреля на острове Врангеля тридцатиградусный мороз. И метели.
Когда Сашка готовился к поездке, знакомый профессор советовал перенести вояж на июль – разгар лета. Мотивировал тем, что вплоть до мая высока вероятность ураганных ветров, скорость которых достигает 150 километров в час. На открытых пространствах ледяных долин вырастают сугробы высотой с 8-этажный дом – в таких условиях работать будет сложно. Но Сашка отговоры пропустил мимо ушей. Он точно знал, что на остров необходимо попасть в тот момент, когда медведицы выводят из берлог медвежат.
С администрацией арктического заповедника проблем не возникло: фотографам всегда рады, тем более в составе международной экспедиции. Через двухсоткилометровый пролив Лонга летел на «Ан-2», вслушиваясь в наукоемкие речи ученых-попутчиков и поглядывая в иллюминатор. Меж рваных полос густого тумана мелькали изборожденные трещинами торосы и отвесные прибрежные скалы.
Долго пришлось отбиваться от компании навязчивого гида, призванного сопровождать коллектив в диких местах. Он никак не хотел отпускать подопечного в самостоятельный рейд. Уже много лет на острове никто не живет. Раньше здесь было три поселения, однако в конечном итоге немногочисленных жителей перевезли поближе к обитаемой земле – на мыс Шмидта. Так что интравертному путнику без куратора не обойтись: если заблудится, дорогу спросить будет не у кого. Плюс опасность встречи с хищниками. Полярные медведи не столь агрессивны, как бурые, зато более любопытны. Последний факт Сашка уже успел ощутить на себе.
После жесткой перепалки гид привел его в горы Дрем-Хед, к заброшенному кунгу. Неохотно ретировался, проговорив заученные напутствия и уточнив время возвращения к самолету – через 30 часов. В железном кузове военной машины раньше столовались зоологи, наблюдавшие за животными, – на склонах гор ежегодно устраивали «родильные дома» несколько сот медведиц.
В металлическом жилище Сашка растопил буржуйку, проверил технику, перекусил и собрался на разведку. Повернул замок, потянул за ручку, открыл дверь. Ступил за порог и поймал взгляд блестящих черных глаз.
Однозначно самец. У самок шея тоньше головы, да и размеры не такие внушительные.
Косолапый явно раздумывал, как себя вести дальше. Очевидно, что выскочившее из укрытия существо – не кто иной, как невероятно уродливый медведь. Худой, но в холке повыше будет. Следовательно, может быть опасен. Не мешало бы продемонстрировать ему свою агрессивность, на всякий случай.
Сашка лихорадочно соображал. Можно было закрыть дверь и благополучно отсидеться. Но кто даст гарантию, что гость не явится вновь? Главное – не паниковать. Дело не в страхе. Его нет. Дело в том, что нужно поступить правильно, чтобы не сорвать долгожданную съемку, чтобы спокойно передвигаться по тундре, не отвлекаясь на необходимость обороняться. Он же готовился к подобным эксцессам. Специальную литературу штудировал! «Память напряги, идиот!» – выругался он и сразу улыбнулся. Буквально на днях он читал статью о повадках полярных хищников, там же черным по белому…
Сашка шагнул на скрипучий снег. С губ сорвался странный звук, походивший на громкое кошачье шипение. Сделал два резких выпада вперед и остановился метрах в десяти от медведя, всем своим видом давая понять, что готов порвать незваного гостя на кровавые ошметки. Спектакль копировал стандартное поведение угрожающего медведя. Только бы сработало!
Зверь дрогнул, колеблясь, и позорно пустился наутек.
Сашка медленно выдохнул. Сердце учащенно колотилось. Захотелось расстегнуть меховой воротник, такой жар накатил. Наклонился, зачерпнул снега, умыл горящее лицо. Внезапно пришло осознание: ведь рисковал, серьезно рисковал! Представители фауны в заповеднике вполне миролюбивы, поскольку проблем от человека получают по минимуму, но все же хищник остается хищником.
…Вентиляционное отверстие было узкое, затянутое слоем инея. Невооруженным глазом и не разглядеть. Сашка подкрутил бинокль: без сомнения, это было окошко еще не «распечатанной» берлоги. Надо расположиться где-то рядом, установить фотокамеру и ждать. Фокус навести на площадку чуть ниже по склону. Самки откапываются так, чтобы зимовальное помещение оставалось выше входа, дабы внутри сохранялось тепло. Прежде чем навсегда покинуть убежище и повести малышей к побережью, на первую в их жизни охоту, самка с медвежатами еще не раз заночует в берлоге после дневных прогулок по окрестностям.
Сашка вырыл в снегу углубление, расстелил непромокаемый коврик и улегся. Теплый комбинезон отлично защищал от холода. Никаких неудобств, за исключением скуки от бездействия. Уже через пару часов начал нетерпеливо кусать губы. «Нда, снайпером ты бы подрабатывать не смог». Впрочем, с детства он мечтал о том, чтобы стать фотографом – и стал. Хотя воспитатели магаданского детского дома, в котором он вырос, мальчиков направляли учиться на автомехаников, а девочек – на швей или поварих. Что ж, чинить машины он научился, диплом получил. И даже устроился по профессии – в автосервис, где числился на хорошем счету.
Когда Сашка был маленький, лет пяти, отец-дальнобойщик брал его в долгие рейсы. Мальчишка глядел в окно грузовика, наблюдая, как между сопок – серо-зеленых летом и серо-белых зимой – петляет унылая Колымская трасса. Отец подмигивал и ворошил его волосы:
– Что, сынок, скучно?
Скучно Сашке не было.
– Я вот раньше тоже думал: отчего люди песни про Север слагают, ведь глазу не на чем остановиться. Деревья карликовые, небо низкое, море ледяное. А вот выехал в свой первый рейс и прозрел. Посмотри, какие просторы! И природа… Знаешь, есть красота, которую сразу видно, а есть такая, которую нужно почувствовать. Первую увидишь – и забудешь. А вторую всегда будешь в сердце носить.
Ребенок высокопарные речи не разумел, но звук папиного голоса ему нравился. Под него было хорошо засыпать. Однажды Сашка проснулся и долго не мог понять, что происходит. Милицейский «уазик», мужчины в форме, красные пятна на лобовом стекле. Кроме отца, родственников у ребенка не было. Его определили на государственное попечительство.
Сначала Сашка не понимал, почему его папу, заснувшего за рулем, увезли в белой машине с красным крестом и до сих пор не возвратили. Папка поспать любил, но не столько же дней подряд! Каждый день мальчик ждал, что во время занятий в класс войдет директор и скажет строгим и одновременно радостным голосом: «Агеев, на выход. К тебе приехали!» Он выбежит во двор и увидит отца. Тот виновато улыбнется, обнимет сына и велит собирать вещи. Они покинут интернат и отправятся домой.
Но минули неделя, месяц, год, а отец так и не пришел. Когда Сашке исполнилось семь, старший товарищ рассказал ему про смерть. Долго расписывал, что это такое: человек перестает дышать, видеть, слышать. Сколько его ни тормоши, не очнется. Он как бы есть, но на самом деле уже исчез и больше никогда не вернется.
Сашка догадался, что папа умер.
Ветер усилился, снежная крошка колола лицо, он подтянул шарф, закрыв губы и нос. Она вот-вот должна выйти. Сроки горят. Большинство ее соплеменниц уже выбрались наружу.
Идея поснимать на острове родилась два года назад, но позволить себе эту авантюру Сашка смог только сейчас. Копил деньги на профессиональную фототехнику и амуницию. Друзья к столь странному наваждению относились скептически. В самом деле, лучше бы фотографировал людей – они, по крайней мере, платежеспособны. Иметь красивый портрет не прочь каждый обладающий толикой самолюбия гражданин. Мастеров данного жанра в городе мало, Сашка – один из них. Немного пиара – и от клиентов не будет отбоя. Так нет же, животные ему понадобились! Да еще дикие.
Он не мог объяснить себе это желание. Но привык доверять интуиции, и в последнее время она все настойчивее требовала не откладывать мероприятие. Рефлексировать над предчувствием – занятие глупое и неблагодарное. Ты или сразу же принимаешь его, или раз и навсегда отказываешься. Сашка выбрал первое. К чему приведет поездка – не так уж принципиально. Важно, что в данную секунду, зарывшись в сугробе, изредка снимая перчатки и дуя на закоченевшие пальцы, он ощущал спокойствие, почти умиротворение. Так бывает, когда ты уверен в правильности совершаемого поступка. Как будто именно этот поступок должен был запустить необратимую цепочку событий, которые – Сашка чувствовал – приведут его к особенному, беспрецедентному итогу.
Взгляд в сотый раз скользнул по склону. Та же неизменная засвеченная пленка белого покрова. И как эскимосам удается различать сорок оттенков снега? Сашка прищурился. Направил объектив на черную точку, которую раньше не видел. Навел фокус, отрегулировав резкость. Мокрая бляшка медвежьего носа качнулась вправо, потом влево. А затем рванулась вперед.
Самка была молодая. Гладкий бледно-цыплячий мех еще не успел приобрести грязно-желтого оттенка. Красавица. За нею следом из берлоги высунулась крошечная ослепительно белая мордочка. И еще одна. Медвежата с любопытством втягивали воздух, принюхиваясь к новым запахам открытого пространства. И, учуяв что-то необычное, испуганно прятались за мамины лапы. Через секунду осторожно выглядывали, словно трусоватые воришки. Самка разгребала наст, докапываясь до растительной ветоши и кустиков ив – первых весенних кормов, а детеныши увлеченно возились в снегу.
Кадры получились великолепные.
Работал до вечера, пока семейство не скрылось на ночевку. От усталости и ветра глаза слезились. Сашка собрал вещи и отправился к кунгу. Немного отдохнуть, выпить чаю – и на базу. Пока шел, размышлял, что есть повод для гордости. Сделанные фотографии не стыдно будет отправить в журналы или на специализированные сайты.
Вскипятил воду. Горячая жидкость обжигала небо, вливая в тело приятное тепло. Сашка нахмурился: что-то было не так. Казалось бы, он выполнил все, что задумывал. Было бы уместно довольно улыбнуться и похлопать себя по плечу, но какая-то неоформленная мысль назойливо крутилась в подкорке.
Он загасил печь, вскинул на спину рюкзак и вышел на улицу, заперев дверь на засов. Закрепил на ногах лыжи. До места сбора – час бега.
Солнце садилось. Тусклое миниатюрное пятнышко окрашивало однообразную пустыню снежных равнин и льдистого моря в нежно-сиреневый. Небо стало влажным, фиолетовым, еще минута – и закапают на землю густые капли опрокинутой гуаши. Померещилось, будто окружающее пространство пытается донести до него какую-то мысль. Бред. Эффект зрительной утомленности. Не хватало только галлюцинаций.
Сашка ускорил темп, начав дышать ртом. В затылке сверлило раздражающее ощущение чужого присутствия. Он обернулся назад и замер, едва справившись с волнением. Трясущимися пальцами расстегнул молнию на чехле, достал камеру. Опустился на одно колено. Нажал спусковую кнопку. Клац, клац, клац. Облизнул пересохшие губы.
Теперь он знал, для чего сюда рвался.
Ради одного этого снимка.
* * *
– Погодите, что значит «не хотите рисковать»? Мы же с вами отслушали материал, вам понравилось! Ведь понравилось? Ребята талантливые. Что же изменилось за сутки? Куда исчезла уверенность, что будет взрыв? – Марина едва сдерживалась, чтобы не ответить собеседнику грубостью. Ей, генеральному продюсеру независимой звукозаписывающей компании «Холидей Рекордс», не раз приходилось доказывать дистрибьюторам перспективность того или иного нераскрученного исполнителя. И зачастую дар убеждения приводил к положительным результатам. На днях сидела до часу ночи в кабинете директора концерна, с которым уже много лет плодотворно сотрудничала. Крутила мастер-диск, глядела горящими глазами и читала на лице господина Гранина ответный восторг. Решили не затягивать и на неделе подписать договор. Тут же ребятам позвонила, обрадовала. И нате! Барин передумал. А ведь на него единственная надежда была! Другие дистрибьюторы наотрез отказались.
– Ладно, Сергей Степанович, давайте-ка остынем и созвонимся завтра! – Марина положила трубку и громко выругалась.
Вот же трусливый пройдоха, чтоб его! К благотворительности Марина никогда склонна не была. Если и бралась за раскрутку молодых дарований, то лишь будучи уверенной в несомненном успехе. Группа «Арктика», пожалуй, являлась редким исключением. Марина сомневалась, готова ли русская публика принять подобную музыку. Проект слишком необычный, на грани фола, и, скорее всего, убыточный. Но как же хотелось рискнуть, попытаться донести его до слушателя!
Она надела наушники и откинулась на спинку кресла, вспомнив, как месяц назад задержалась в офисе допоздна. Был аврал в связи с релизом нового сборника, оставалась пара дней, а еще не все авторские договоры были подписаны. Робкий стук в дверь заставил Марину оторвать голову от бумаг.
– Да! – Ее крик означал что угодно, кроме радушия.
В кабинет вошел привлекательный юноша лет семнадцати, одетый в излюбленный подростками неформальный прикид: потертые джинсы, худи и яркие кеды. Он потоптался у порога и шагнул вперед.
– Здравствуйте.
«Промоутер, что ли? Или билеты в театр распространяет? Интересно, как его охрана пустила?»
Паренек опередил ее вопрос:
– Марина Николаевна, вы меня извините. Меня зовут Вадим. Мы с друзьями… Короче, вот, возьмите. – Он протянул флешку.
Почему она тогда просто не нажала кнопку вызова охраны, чтобы наглого гостя выпроводили вон? Почему она вообще взяла эту чертову флешку? Не сказать чтобы отличалась великим любопытством. В папке на мониторе высветились три песни в формате mp3. Наверняка очередной школьный ансамбль с раздутым эго жаждет попасть на вершину музыкального Олимпа. Эх, дети… Включая «Play», Марина уже обдумывала, как откажет пацану.
Из динамиков полилась минорная мелодия. Короткое вступление оборвалось резко, дав начало иному звучанию – жесткому и надрывному. И почти сразу же вступил мужской голос с приятным тембром.
Она прослушала все три песни, а затем повторила. Запись была непрофессиональной, сделанной где-нибудь в домашней студии, но, черт возьми, это не имело никакого значения, никакого!
Марина уставилась на паренька и молчала целую вечность. Потом указала на стул:
– Рассказывай.
Вадиму и двум его приятелям, с которыми он организовал группу, было по двадцать. Сами писали, сами исполняли. К тому моменту у них накопилось пятнадцать треков, оставалось лишь отшлифовать.
– А название у вашей группы есть?
– «Арктика».
– Хм. – Марина одобрительно кивнула. Их музыка – мощная, бескомпромиссная, пробирающая до нутра – как нельзя лучше соответствовала эпитету «арктический».
– Решение принимаете? – спросил Вадим. – Молчите, подбородок гладите.
– Умных книжек по психологии начитался? Нет. Решение я не принимаю, – заметив мгновенно поникший взор паренька, добавила: – Уже приняла.
Маринин азарт ее коллеги и друзья не разделили. Большинство из них после насильственного прослушивания композиций только пожимали плечами. Марина их не винила, ей и самой собственное неожиданное помешательство казалось странным и нелогичным. И все-таки от своей затеи она не отказалась.
Альбом подготовили в считаные дни. Дело оставалось за малым: оформить и отпечатать обложку и наладить канал сбыта. Здесь-то и начались проблемы.
Дизайн обложек Марина Николаевна отбраковывала один за другим.
Она сняла наушники, выкатилась на кресле из-за стола и проорала в открытую дверь секретарше, чтобы та позвала дизайнера.
– Не надо меня звать, я сам иду. – Высокий мужчина с кудрявой шевелюрой страдальчески закатил глаза. Положил на стол распечатку макетов: – Оценивай! Вложил остатки своей гениальности. На большее я не способен! И не проси!
Она пролистала красочные распечатки. Яркие и эффектные, но ни к селу ни к городу.
– Ты мастер!
Дизайнер Сергей подозрительно прищурился:
– И?
– И эти обложки фантастически подойдут для женских попсовых коллективов. Вот серьезно, ты сохрани, у нас их потом с руками оторвут.
Сергей насупился, скрывая обиду:
– Ты мне нормально объясни, что тебе надо! Картинку мне какую-нибудь дай как пример! На что ориентироваться?
– Хорошо! – покладисто отозвалась Марина. Ссориться с Сергеем не стоило: креативщик он талантливый, конкуренты его с руками оторвут, появись такая возможность. – Я пороюсь в Интернете, поищу, что приблизительно подойдет, и покажу тебе.
В кабинете было душно. Три дня назад офисная система кондиционирования накрылась медным тазом, а представители сервисной службы уже дважды переносили визит ремонтной бригады. Как назло, летняя температура била рекорды: уже вторую неделю стрелка термометра не опускалась ниже отметки 37 градусов – и это в тени!
Марина включила вентилятор на полную мощность, подставив лицо под освежающие струи. Сейчас бы домой, под холодный душ, а затем включить бессмысленные и беспощадные сериалы и пялиться в экран, ни о чем не думая. Увы, домой она сегодня попадет не раньше полуночи. После работы заедет Адамов – сперва ресторан, затем клуб.
Отношения с Тимуром ее полностью устраивали: о любви речи не шло, зато присутствовали симпатия и уважение. Оба не строили долгосрочных планов, хотя мама прожужжала Марине все уши: когда же замуж, часики тикают, а рожать еще!
Марина скривилась: через месяц ей стукнет тридцать четыре, а материнского инстинкта – ни в одном глазу (или где там он должен быть?). Поколение такое пропащее, лишенное инстинкта продолжения рода, или это с ней что-то не так? Лучше об этом не думать, а то настроение испортится.
Она набрала в строке браузера адрес фотосайта. Листала страницу за страницей, придирчиво изучая фотографии, но ни одна не цепляла. Что ж за день такой бестолковый!
В дверь постучали и сразу вошли. Высокий грузный мужчина в ковбойских ботинках улыбнулся в приветствии, отодвинул стул и без приглашения уселся напротив.
– Добрый денечек.
Марина откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди. Добрый денечек грозил окончательно доконать ее.
– Здравствуйте. – Она постаралась, чтобы ее голос не звенел от злости. – Разве мы с вами договаривались о встрече?
– Извиняюсь за инициативу, Мариночка Николаевна, – развязно откликнулся мужчина. – Но мы с вами кое-что не порешали. А я терпеть не могу нерешенных вопросов.
Марина медленно выдохнула, мысленно сжигая на костре пропустившую незваного гостя секретаршу.
– В прошлую встречу я вам объяснила, что наш лейбл не заинтересован в вашем проекте.
– Это вы пока не заинтересованы, – с нажимом ответил он. Взял со стола отрывной листик и ручку и быстро что-то написал. – А если вот так? – Он привстал и с размахом впечатал листок в крышку стола, заставляя Марину невольно посмотреть на обозначенную цифру.
Сумма впечатляла, но абсолютно ничего не меняла. Мужчина этот, представившийся каким-то вычурным именем, которое Марина даже не потрудилась запомнить, уже вторую неделю атаковал ее предложениями сотрудничества. Он убеждал ее выпустить альбом новой, пока еще никому не известной исполнительницы под лейблом «Холидей Рекордс» и был так уверен в качестве предлагаемого материала, что Марина честно прослушала записи. После чего сказала твердое «нет». Но новоявленный горе-продюсер не сдавался.
– Я вынуждена повторить предыдущий ответ.
Собеседник смерил ее полураздраженным, полувосхищенным взглядом.
– Аппетиты у вас, надо сказать, не по статусу.
«Дело не в аппетитах, а в том, что вы хотите скормить нам откровенное дерьмо», – едва не вырвалось у Марины. Вместо этого она вежливо улыбнулась:
– Думаю, вам пора.
– Слышишь, девочка. – Лицо мужчины мгновенно изменилось, а огромные ручищи демонстративно сложились в кулаки. – Ты очень много на себя берешь. Ты здесь кто? Всего лишь наемный работник, задача которого – приносить прибыль владельцу. Ты что же, думаешь, я до твоего хозяина не дойду?
– Вы можете идти, куда вам вздумается, и чем скорее, тем лучше. А у меня, к сожалению, не так много свободного времени, поэтому – прошу. – Она жестом указала на дверь. – Выход там.
– Ну что ж, сама виновата, будут последствия. – Мужчина резко встал, стул с грохотом упал. Он оттолкнул его мыском ботинка, остервенело дернул ручку двери и вывалился из кабинета.
Марина закрыла глаза и несколько секунд сидела, пытаясь успокоить зачастивший пульс. «Последствий» она не боялась. «Холидей Рекордс» – маленькая, но довольно успешная рекорд-компания, создавшая себе особую репутацию в музыкальных кругах. Владелец компании – господин Снегирев – основал звукозаписывающий инди-лейбл с целью погладить свое самолюбие, а потому за деньгами особо не гнался. Его целью было выделиться, донести до публики высококачественный продукт, о чем он и поведал несколько лет назад Марине Летовой, принимая ее на работу:
– «Холидей Рекордс» должны ассоциировать с исключительным материалом высшей пробы. Пусть это будет всего несколько релизов в год, но таких, от которых мурашки по коже. Поняла?
Марина не только поняла, но и всей душой принялась за реализацию замысла. С господином Снегиревым они поладили – во вкусах преимущественно совпадали, и вскоре он практически перестал участвовать в делах компании, полностью доверившись Марининому профессионализму и дотошности.
В музыкальной тусовке новинки от компании «Холидей Рекордс» ждали с любопытством – год за годом госпоже Летовой удавалось удивлять публику.
Случился у нее лишь один провал. О нем никто не знал, кроме самой Марины. В общем-то, это был и не провал как таковой, скорее упущенный шанс, в котором и вины-то ее особой не имелось.
Однажды по радио она услышала сольный трек новой группы «Waterfall» и оцепенела от восторга. Музыка настолько впечатлила ее, что она тут же отыскала контакты представителя группы – им оказалась жена солиста, госпожа Крестовская – и предложила ребятам контракт. Крестовская поблагодарила за предложение и, с трудом скрывая радость, попросила, тем не менее, время на размышление.
Несколько дней Марина в нетерпении кусала губы и даже позволила себе снова позвонить и оставить голосовое сообщение, кратко перечислив бонусы от их вероятного сотрудничества. А неделю спустя узнала, что группа «Waterfall» подписала контракт с крупным мейджор-лейблом.
Группа произвела фурор. В считаные недели песни «Waterfall» стали звучать отовсюду, и каждый аккорд бил по расшатанным нервам, заставляя Летову проклинать себя за непрофессионализм. Прояви она чуть больше настойчивости, подбери нужные слова, может быть, смогла бы убедить ребят записываться в «Холидей Рекордс». И сейчас бы она, Марина Летова, почивала на лаврах, удовлетворенная тем, что открыла дорогу одним из самых ярких отечественных музыкантов.
Может, отчасти поэтому сейчас ей было так важно выпустить в свет «Арктику»? Потому что от их песен ее охватывали похожие чувства, как когда она впервые услышала по радио «Waterfall»? Они играли в разных жанрах, их стили отличались, насколько это только возможно, но и те и другие были чертовски талантливы. Имелся еще один нюанс. Если успех «Waterfall» не вызывал у Марины сомнений, то на счет «Арктики» она гарантий не давала. Слишком уж неоднозначные ребята.
Снегирев хоть и включал ей зеленый свет, но в рамках разумного – заведомо убыточный проект он бы ни за что не одобрил. А убедить его она не могла – прежде всего потому, что сама не испытывала уверенности. Если бы дистрибьютор согласился – это решило бы половину проблемы. Но увы. Сегодняшнее утро убило и эту надежду.
А что до идиота-продюсера, решившего сотворить из своей постельной куклы звезду эстрады, так пусть бесится и брызжет слюной. Кто другой – пожалуйста, но «Холидей Рекордс» не будет участвовать в продвижении исполнителей, унижающих публику одним своим существованием. И упущенная возможность подзаработать Летову тоже не огорчила. Образчиком непогрешимости она никогда не являлась, и львиную долю ее доходов составляла отнюдь не зарплата. Дополнительную прибыль при связях в шоу-бизнесе обеспечить легко – способов масса, причем относительно законных. А вот брать взятки ей претило. От одной мысли о том, чтобы потакать чужой распущенности и вседозволенности, становилось тошно.
Марина встала и вышла в холл, где за стойкой ресепшена говорила по телефону секретарша. Подождав, когда та закончит, Марина спросила:
– Лен, все нормально, я тебя не отвлекаю?
Молоденькая веснушчатая секретарша жизнерадостно улыбнулась:
– Нет, что вы, Марина Николаевна, я с типографией разговаривала.
– Угу, – Летова кивнула. – А с памятью у тебя как, тоже все нормально?
Лена заподозрила неладное и помедлила с ответом:
– Вроде бы да.
– То есть этого ковбоя ты пропустила намеренно, игнорируя мою просьбу?
– Ой, простите… Это про него вы говорили? – залепетала она. – Я не поняла, извините, пожалуйста.
Марина хотела сказать колкость, но сдержалась. Девчонка-то в целом неплохая, старательная. Подтормаживает регулярно, но это со временем пройдет.
Около семи позвонил Тимур.
К вечеру духота стала почти невыносимой. Несколько метров до машины показались Марине гонкой на выживание. Раскаленный асфальт источал волны жара, горячий воздух застыл плотной пеленой. Марина со стоном нырнула в прохладный салон автомобиля и подставила щеку для поцелуя.
– Ты выглядишь усталой, – поприветствовал ее Тимур.
– Могу ли я рассчитывать, что ты тоже устанешь сегодня ночью?
– Безусловно. – Он сверкнул белоснежной улыбкой. – Сделаю все, что в моих силах.
В клуб приехали в самый разгар мероприятия: известный певец уже закончил разглагольствовать о своем дебюте в литературе и раздавал автографы на новеньких, пахнущих типографской краской книгах. Присутствующие вяло изображали заинтересованность, активно налегали на шампанское и икру.
Марина подавила зевок. Ей-богу, лучше бы они сразу отправились домой, где Тимур, как всегда, блестяще продемонстрировал бы свои умения и заставил ее забыть о тяжелом дне. Но он настаивал, что регулярное отсвечивание на подобных вечеринках – тоже часть работы, а потому не должно игнорироваться.
– Добрый вечер, Мариночка! – Продюсер популярной группы фамильярно погладил ее по плечу. – Скоро снова к тебе нагрянем, жди! Подготовили с девочками несколько новых треков.
Летова кивнула и бросила страдальческий взгляд на Тимура. Сейчас ей совершенно не хотелось общения, но, как назло, на вечеринке ее атаковали даже те, с кем она была знакома весьма поверхностно. Тимур вступил в диалог, и уже пару минут спустя продюсер с жаром рассказывал ему о сложной юридической ситуации и выслушивал рекомендации специалиста.
Марину восхищала деловая хватка Тимура. Он мог разговорить даже мертвого и убедить воспользоваться его юридическими услугами. Если бы сам дьявол решил заключить с ним сделку, Адамов наверняка подписал бы контракт на выгодных для себя условиях – и ништяки бы заработал, и душу сохранил, если предположить, что она у него имелась. «Звездная» клиентура Тимура Адамова ширилась на глазах, он работал с утра до вечера, практически без выходных. И хотя Марина считала себя трудоголиком, своему любовнику она явно уступала и в шутку называла его роботом.
Покинули клуб в первом часу. Улицы уже начали остывать, дышать стало легче. Они медленно шли к парковке, наслаждаясь долгожданной прохладой.
– Спишь на ходу? – Тимур взял ее под локоток и бережно подтолкнул в открытую дверцу автомобиля.
– Не сплю. Заводи.
– Заведу, не сомневайся. – Тимур нырнул следом и повернул ключ зажигания. – Только до дому доедем и сразу же…
Тимур умел доставлять физическое удовольствие. Это был технически совершенный секс, который длился столько, сколько хотелось партнерше. После оргазма он привлек любовницу к груди, прошептал на ухо банальные нежности, пожелал «спокойной ночи» и мгновенно заснул. Марина выждала пять минут и тихо отстранилась. У нее никогда ни с кем не получалось заснуть в обнимку. Чужое дыхание отвлекало, чужое сердце оглушало, чужие объятия отбирали свободу.
Она отвернулась к стенке, уставившись на темную крапинку на обоях. Все в ее жизни было прекрасно. Успешная карьера, привлекательная внешность, достаток. Она купила себе квартиру и машину, у нее есть время на спортзал и общение с друзьями. Но почему же так хочется плакать? Марина нервно вытерла слезы ладонью. Это обычное переутомление. Слишком много дел, стресс, еще эта жара убийственная. Нужно выкроить выходной, попить витамины.
В центре незанавешенного окна повис ноготок ярко-белого месяца.
* * *
Месяц был тоненький, пару дней от роду, и почти не светил. Только звезды, в изобилии рассыпавшиеся по иссиня-черному небосводу, робко разбавляли кромешную темень ночи. В лесу пахло хвоей и кедровыми шишками. Остервенело стрекотали цикады, но их шумное пение лишь подчеркивало камерную тишину кедровой чащи. Мара сгребла в кучу мягкие еловые ветви, соорудив некоторое подобие пуфика. Уселась возле дерева, оперлась спиной о теплый ствол и закрыла глаза. Надо подождать до утра.
В том, что она заблудилась, нет ничего страшного. Топографическим кретинизмом Марка никогда не страдала и в свои 16 лет могла посоперничать с мастерами спортивного ориентирования. Просто она утомилась, да и местность в сумерках меняется, вводит в заблуждение. С рассветом будет проще найти дорогу к лагерю экологов, откуда она сбежала сразу после обеда. Лишь бы руководитель, Петр Сергеевич, не заметил ее исчезновения до того, как она вернется. Придется рассказать ему о самостоятельно произведенной разведке и ее итогах.
То, что она будет лесником, Марка решила в раннем детстве. Дневала и ночевала в школе, в кружке юного натуралиста, где разгорались нешуточные споры: кто сегодня будет кормить белочек и хомяков и чистить клетки. Она с упоением ухаживала за животными в живом уголке и поливала маленькую оранжерею, твердо уверенная, что в жизни нет ничего более интересного. Когда семья переехала из небольшого городка в крохотную деревушку Хабаровского края, для девочки наступил рай.
Она помнила, как долго тащился автобус по бескрайней тайге, отмеченной лишь единственным штрихом цивилизации – плохо асфальтированной трассой. В окнах мелькали коричневые стволы и темно-зеленые кроны, подпирающие пасмурное небо. Позже она узнает, что на Дальнем Востоке не бывает затяжных дождей. Ливень всегда обрушивается неожиданно и мощно, но очень быстро заканчивается.
