Buch lesen: «Лето ещё не кончилось… Стихи и автобиографические очерки»

Schriftart:

Фотограф Паша Львовна Соколова

ISBN 978-5-4490-6411-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда б выбирали сестёр…
Стихи из девчонской тетради

Щенок

Я одинок. Я одинок.
Я просто – брошенный щенок.
Под лопухом свернусь в комок —
из шерсти и из слёз клубок…

Я никого не обижал.
Я никому не помешал…
И всё-таки – ненужным стал!
Я так устал. Я так устал.

Мне было сладко и легко…
Я пил парное молоко!
…Теперь всё это далеко,
как золотое об-ла-ко…

Что остаётся мне? Скулить…
Взойдёт луна – я буду выть…
И постараюсь не забыть —
что значит верить и любить.

Собака по имени Мадо

Мадошенька! В дни радости моей
ты прыгала козлёнком, и, играя,
подбрасывала ветви сосен в небо…

Бывало, ты подкрадывалась тихо —
как самый осторожный из индейцев —
к серо-зелёной голубиной стае
и вдруг, чуть боком и упругим скоком,
бросалась к ней, распугивая лаем…

Ты никогда не обижала слабых —
котят и бабочек, болонок и птенцов…
Лишь только два врага: моль и оса,
да из людей, пожалуй, алкоголик…

Мадошенька, а как купалась ты —
плыла, смешно вытягивая шею,
держа во рту, как сигарету, палку…
Всегда мордаха милая твоя
была облеплена песком, травой иль снегом,
или обрызгана озёрною водой…

Ну а когда мне было плохо так,
что все друзья в молчанье разбредались
(кому приятно видеть боль? И так
своей хватает…) – только ты одна
меня встречала радостно и нежно,
брала меня зубами за запястье —

так осторожно… Мы на пол садились,
и я тебя за шею обнимала…
А ты тогда без всякого запрета
лизала щёки мокрые мои,
и слизывала с солью грусть и горечь…

Теперь она вернулась, и стократ
сильнее стала… Больно!!! – а не грустно…
О, милая моя, прости меня!
…Но в комнате
так тихо
и так пусто

Забытый друг

Собаке по имени Мадо

Когда нахлынет вдруг беда,
когда настанет полоса
болезней, горя и разлуки;
Когда все дружеские руки,
подруг весёлые глаза

тебя покинут, то тогда
ты вспомнишь о забытом друге —
твой пёс, заброшенный судьбе
в пирах, заботах и гульбе —
с тобой один остался в круге!

Не может он помочь, о да! —
в твоей стобедной круговерти…
Лишь пару раз хвостом махнёт,
и твою личность облизнёт,
лишь пару раз спасёт от смерти.

Июнь 1975. Мне скоро 16 лет.

Окна моего дома

*** 16лет ***

Синяя ночь стоит,
И, желтовато-бледна,
В небе, качаясь, висит,
пряником круглым луна.

Много и зим, и лет
Тёплые окна квартир
Свой золотистый свет
льют на весь Божий мир.

Но голубое окно
Манит меня и зовёт…
Светом своим одарит,
Холодом диким убьёт.

(Мне б эту) жизнь – из огня!
(Вдруг) – равнодушье придёт?
Кто-то другой за меня
Яблочный встретит восход…

Кто-то другой, за меня,
(Сделает светлую) новь!

Боже!.. Другой… За меня…
Обнимет… мою… любовь…

Возвращение

*** 16 лет ***

Не знаю я – зачем иду,
Иду я к вам на Землю…
Не знаю я, в каком году
упал я из Вселенной…

Там небеса, и звёзд леса,
И тишина такая,
Что люди никогда, ничто,
И ни о чём не знают.

А на Земле поют моря,
И волны рвутся к звёздам.
Не вспоминай, не думай зря —
Жить многим слишком поздно.

Там лгут врачи, и кровь стучит,
И рвётся крик из глотки!
Наркоз красив: плывём. Залив
Качает наши лодки.

И боль кричит, но жизнь молчит.
Нам всё равно, мы слепы.
Дай Бог, чтобы никто из вас
На нашем месте не был.

08-11-75

Я теперь и во сне…

*** 16 лет ***

Я теперь и во сне не летаю, а падаю
В жуткую, красную пропасть без дна…
Я люблю её… Нет, не люблю… Я не знаю…

Но жизнь у меня только одна.
Но жизнь у меня только одна!

С неповторимостью каждого мига…
С незавершённостью каждой мечты…
С незаменимостью каждой книги…

Только одна у меня ты.
Только одна у меня ты!

27-10-75

Бред на белом столе

бред на белом столе
задыхаюсь
предчувствие смерти
не на небе ещё на земле
живая
верьте верьте верьте

взгляд последний дикий
рука загорелая пальцы
ну что ж вы не видите
отрываются падают

отрываются струны задевая
гитары
страшно мучаюсь
о боль какая
муки музыки

вот и всё
спасибо хирург
по коридору так
на руках у медбрата
нежность сила тепло
его рук
ничего не понятно

чем я только живу
эти шестнадцать лет
во что верю
и что зову

БРЕД НА БЕЛОМ СТОЛЕ

02-01-76

Исповедь

*** 16 лет ***

не хочу быть скотом
отталкиваюсь от этого
руками и ногами
не знаю чем не хочу
сердцем умом
заклинаю жизнь
прошу всеми богами

не делай меня скотом

я люблю Блока
я люблю Достоевского
я люблю Лондона Шекспира Баха
и ещё кое-кого из современников
и это очень странно однако

это наверно безнравственно
любить стольких и сразу
но по крайней мере не подло
и никому не мешает

хорошие люди
бывает
умны благородны добры
а каждый из-за другого
погибает
муть сон стон бред

бывает

10-03-76

О любви платонической и не очень

Мы ночью не лежим, мы бродим, как олени…
И ни к чему слова, что я тебя люблю.
Чуть-чуть, всего на миг, сомкнулись наши тени…
Дыхание твоё я как святыню пью!

Нас жжёт дыханье сосен, прикосновенье ёлок,
и щемит сердце мне, и замираю я:
ты в травах, ты в цветах… И силуэт твой тонок…
Страна души моей – ПЛАТОНИЯ.

Люблю твои глаза, люблю твои веснушки,
и чистоту души, и пыльность старых кед…
И цыпки на руках, и облик простодушный,
и дребезжащий твой велосипед.

Серебряной иглой – как ток прошёл сквозь тело,
когда моей щеки коснулся робко… Он…
Я вздрогнула… И промелькнуть успело:
Вчера – ПЛАТОН… Сегодня – СОЛОМОН…

16-03-1976

Думаю Тебе…

Ложится ночь, как маска —
на небе, на земле…
Я в поле диких маков.
Я ДУМАЮ ТЕБЕ…

Сквозь слёзы, торопливо
молю во тьме сырой:
«Ты только будь счастливым,
хотя б и не со мной!»

На край вселенной выйду,
где облаком – роса…
Ничем себя не выдам,
ну разве что глаза…

С них слёзы ветер зыбкий
смахнёт, печаль храня…
Одна твоя улыбка
священна для меня!

28-06-1977

К дереву…

*** 17 лет ***

К кому я побежала,
когда мне было больно?
Я к дереву прижала
солёные ладони…

Я к дереву приникла,
как ни к кому не смела…
Никто теперь не в силах
мне душу рвать из тела!

06-05-77

Зыбкий свет

*** 17 лет ***

Мерцает робко зыбкий свет…
Трепещут сумерки ночные…
А у любви и сердца нет —
на горстку страха заменили…

А у любви и сердца нет.

Остановится я боюсь:
Во тьме, как в омуте, потонем…
Не улыбнусь, не оглянусь…
«Постой! Никто тебя не тронет!»

Не улыбнусь, не оглянусь.

Он идиот. Или аскет.
Он наркоман. А может, Воланд…
А у любви и веры нет —
за горсть отчаяния – продано,

(как славный город) Назарет…

«Запомни имя хоть моё!!!»
Но я его почти не слышу —
Щепотка букв – и ничего…
(Объятье… слёзы… окна…) крыши…

Как будто в уксусе копьё.

19-05-77

Я сплела венок…

*** 17 лет ***

Я сплела венок из листьев,
васильков и алых маков,
из кувшинок золотистых
для тебя мой милый… (правда…)

Маки пахнут ночью снами,
васильки сочны, как сливы,
янтари меж волосами…
Только волосы – красивей

в тёмно-красном мягком блеске,
в дымке запахов озёрных…
А на небе, как на леске.
голубые пляшут зёрна…

Только каменные ели
всё шумели-говорили —
(что ж ты, братец?) неужели
не сплели б венка красивей?

Будешь жить ты с нею, мучась —
ты навеки связан с болью,
а ведь мог найти получше!
Почему ж она с тобою?

Помутнела ночь от смеха.
(Ты обнял) движеньем робким…
Ожерелье из орехов
на меня надел неловко…

«Ели, мудрые, скажите —
почему Земля – с Луною?
Почему вода – с кувшинкой?
Потому она – со мною»

Июль 77, ночь.

Ночь в старом доме

*** 17 лет ***

Темнеет… Страшно… Вечер…
Открыла предо мной
Зияющая вечность
Мистический покой…

Не трусь, братишка! Ведем
Не родила Земля!
Мы едем, едем, едем
В далёёёкие края!…

Не бойся, мальчик – духов
Не впустит старый дом!
А у Яги-старухи —
Сломалось помело…

Темно. Прошёл и вечер…
В окне… СКЕЛЕТ В МЕШКЕ!
Вот как возьму подсвечник,
Да трахну по башке!

Июль 1977, ночь.

Предчувствие

Тогда, 29 января 1977 года мне было 17 лет.
И откуда только я могла знать?..

Меня весь вечер мучили стихи…
Меня весь вечер мучили виденья —
Летели кони – быстры и легки!
Дрожали люди в страхе и смятеньи…

И по стволу ползла, как змей, смола;
И цвёл на дне неведомый адонис…
На землю с неба сыпалась зола!
И снова, снова – бешеные кони!

Три Духа танцевали у реки —
Дух Нежность, дух Печаль и дух Затменье…
…Меня весь вечер мучили стихи…
…Меня всю вечность мучили сомненья…

Танцуем!

Светке и Люсе. Нам по 17… И мы ТАНЦУЕМ!

Мы танцуем радость
Пробужденья и любви!
Радость бытия —
Ты, Она, и Я.

Мы танцуем сладость
Протестующей крови!
Как тепла Земля!
Как светлы моря!

Мы из мрака вышли
В странном танце при свечах…
С каплей золотой
Солнца над сосной!

Бродит дождь по крыше,
Ну а мы колдуем вновь —
В пене дождевой
Счастье и любовь.

Январь 1977

Лесная девочка

*** 17 лет ***

Все лесные стебли, травы
к ней тянулись от земли;
лучезарные дубравы,
белки, лани, соловьи…

И вода лесного пруда —
так стекала с тонких рук!
И невиданное чудо
открывал ей влажный луг:

поле нежной земляники…
белой бабочки полёт…
незабудки-невелички…
Всё увидит! Всё поймёт!

И над озером зелёным
вдруг исчезнет в никуда…

Только ивы. Только клёны.
Да прозрачная вода…

Зима 77

Играет Андерсон…

*** 17 лет ***

Играет Андерсон на флейте —
И я, наверно, влюблена…
И ни во что уже не верю —
вот разве только что в тебя;

в твои напевы, переливы,
и смех, и удивлённый вдох.
В твои волшебные мотивы…
И в то, что ты, наверно – Бог.

Ты – не любовь…

*** 17 лет. PETER. ***

Ты – не любовь…
Я не знаю, но вряд ли
чувствуешь ты,
то, что мне так понятно…

То, что как ангел,
и брат милый мне ты…
То, что твой голос —
любимее флейты…

Радость – не смех…
Я не мало смеялась,
шла и бежала!..
Но там же осталась.

Слёзы – не грусть…
Сколько я не рыдала —
боли и горя
меньше не стало…

Ты —
не любовь,
не любовь,
не любовь…

Июль 1977.

Дождь на крыше

Мы лежали на жестяной крыше.
Капли-бубны били по телам…
Крупные, тяжёлые, как вишни —
падали в глаза и губы нам…

Были руки – мокры и блестящи.
Были лица – влажны и свежи.
И не знали мы – кто настоящий
Бог Несуществующей Души…

Разрыдалось облако над нами…
Боль росла, и исчезала ложь.
Грустными и мудрыми глазами
Бог смотрел на нас
в последний дождь…

Лето 1977

Дождь в лесу

*** Мне уже 18. Август 1977 ***

Дождь идёт, и я иду —
в никуда и ниоткуда,
как невиданное чудо,
порождённое в грозу…

Проскользнула тень во тьме,
и исчезла вновь куда-то…
Вдруг собака-мокролапа
с лаем прыгнула ко мне!

Пёс, привет! Ты как в лесу?
Из подгнившей конурёнки
ты сбежал, с кустов зелёных
пить небесную росу?

…Как жемчужна, и ярка,
и свежа вода на ветках!
Два жука ползут, наверно,
в гости к братьям в честь дождя…

О, я вижу и не то!
Вот дрожит дождинки капля…
В капле – радуга, как камень…
Драгоценней – ничего.

Вот и всё… уходит дождь…
Счастье зыбкое уносит.
За дождём приходит осень,
говорит —
и ты уйдёшь…

Счастье и горе

*** 18 лет. 14-09-77 ***

Всё моё счастье —
в музыке, книгах, цветах…

В диких животных,
таинственных древних лесах…

В пляске теней
на пылающей солнцем стене…

В том, что мой Мастер
однажды явился ко мне!

В том, что хотя бы во сне
я могу улететь…

Горе моё —
в том что слишком я чувствую
смерть.

Летел мой конь на запад…

Летел мой конь на запад —
как солнце, под уклон…
И ярко-полосатый
струился небосклон!

Диковинные звери
за облаками шли…
И так хотелось верить!
Но верить – не могли…

Вот разве что немного —
в Религию Добра;
в Булгакова и Блока,
в апостола Петра…

Плясали мы на пепле,
и гладили цветы,
и целовали ветви…

Но был ли… это… ты?

15-10-77

Вопросы и ответы

*** 18лет ***

«Ну разве ты не знаешь,
Что Достоевский – мёртв?
Зачем ему желаешь
Любви и светлых снов?

Иль веришь одиноко
В бессмертие души?
Зачем целуешь Блока
Забытые стиши?

И почему в апреле,
Как в праздник, пьёшь кефир,
Желая суеверно,
Чтоб Джон здоровым был?»

Вы к озеру пойдите,
К лугам, деревьям всем…
Пойдите и спросите —
ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ!

1977

Не плачь

*** 18 лет. Песня ***

Всё начнётся в этот миг —
Мира сотворение…
Флейты плач, гитары крик,
Моря шум и пение…

И заснёт навек во мне
Голос злого демона,
И в прозрачном полусне
Мы умрем, наверное…

Только ты не плачь…
Слёзы – сердца кровь…
Биться перестанет —
смерти ночь
поглотит любовь.

И исчезнут навсегда
Наши мысли, музыка…
По телам пройдут стада,
Наши души мучая…

Как нам быть, мой друг?
Как из плена вырваться?
Из болота зла и мук
Душу чистой вынести?

Только ты не плачь…
Слёзы – сердца кровь…
Биться перестанет —
смерти ночь…
Но сильней любовь.

1977

Говорю себе…

*** 18лет ***

В тысячный раз говорю себе…
В тупость отчаянья твержу себе:
Что же делать?! Как быть теперь?!
Где ответ?..

В тысячный раз говорю себе:
Идиотских вопросов не задавай,
Живи, как живётся…
грусти и мечтай…
скучай, веселись,
покоряясь судьбе…
И тысячи раз говори себе
Сказку про белого бычка…

Живи, как придётся…
А жизнь нелегка…
И смерть нелегка…
А бессмертье – обман…

…Бессмертен холодный (озёрный) туман…
бессмертны снега, что под небом лежат…
Бессмертна печаль, и бессмертна душа.

1977

На небе облака и ангелы…

*** 18 лет ***

На небе – облака и ангелы…
Под небом – маки и ручьи.
Над небом – тоже что-то спрятано…
Но Тот, Кто Знает – тот молчит.

Ах, расскажите мне о времени —
Куда течёт? Зачем течёт?
И почему русалка вечером
О (Светлом) Дереве поёт?

Когда звезда по небу катится —
ей очень грустно… Почему?
И что с моей случится памятью,
когда однажды я умру?..

На небе – облака и ангелы.
Под небом – маки и ручьи.
Над небом – тоже что-то спрятано…
Но Тот, Кто Знает – тот молчит.

Январь 1978

Песня ночи

*** 18 лет. 1978 ***

Сон приходит на кошачьих лапах…
Будет он спокоен, тих и сладок…
Он – спаситель твой…

В мир уйдёшь далёкий и прекрасный…
Будет в небе месяц ярко-красный
с белой кожурой…

Что-то будет там? Сейчас узнаешь…
Ты ещё не спишь, но засыпаешь…
Медленной рукой

я сейчас твои закрою очи…
Буду колдовать, и после ночи
станешь ты другой…

Медленно…

*** 18 лет. 1978 ***

Медленно…
С каждым выдохом…
Уходит из сердца ритм…
Тамтама стихает биение…
И шёпот зелёных волн
С блеяньем белых барашков
Не слышен
Не слышен
Не слышен…

Медленно…
Сливается с небом, плывёт
Самая лучшая в мире картина…
И краски тяжёлыми каплями
Стекают с еловых ветвей —
Помидоровый… луковый… синий…
И ещё
Тысяча девятьсот
девяносто семь
Цветов…

Медленно…
Я вижу, как медленно
Она ложится…
И звуком чудесной флейты
Кажется ей чей-то плач…
Ей кажется – бьётся сердце…
Но это рябиновые бусы
Стучат
По ключицам
Христа

Покинь меня, Печаль…

*** 18 лет. 1978 ***

Покинь меня, Печаль… Я так устал…
Я болен… Мне не справится с тобою…
Нежна ты, благородна, я слыхал…
И всё же… – я б ушёл с любой другою!

Прости меня, но больше не могу
терпеть твои обиды и причуды…
Хочу плясать на солнечном лугу!
И танцем колдовать такое чудо —

чтоб были рядом верные друзья,
играли у реки щенки и дети…
И сотни лет стояли дерева,
что самые прекрасные на свете!

Покинь меня! Но если ты уйдёшь…
Уйдёшь со всем, с отчаяньем и болью —
уйдёт, умрёт душа моя… Ну что ж…
Иди, иди скорей! Господь с тобою…

На моей земле…

*** 18 лет ***

на моей земле —
должна же у человека
быть родина! —

нежные цветы картофеля
взмучивают воздух…

берёзы продрогшие —
пепельными мхами

окутаны,

словно мехами…

Ночь Августа

*** 18 лет ***

В ночь Августа – темно, тепло…
В ночь Ангелов – погибло Зло —

Так корчилось, текло, неслось! —
В край отблесков – обман и злость,

Что звёзды все пустились в пляс!
Что в облако нырнул Пегас…

И – листьями – в траве, цветах —
легли и мы, как тёплый прах…

И чудилось – огонь летит!
Иуды кровь – восток сочит…

Мы в ти-ши-не… А всё во мгле…
И всё – в огне… А мы – в траве…

В ночь августа – звезда зажглась.
В ночь августа – я ро-ди-лась.

Звенела яблоня – ночам.
Катилось яблоко – к ручьям…

К холодной чистой глубине,
Где в жизни всё! И всё во сне…