Buch lesen: «Трёхглавый змей»

Глава 1. Не волшебница

Уайтчеппел, Лондон, Британия, 1890й год.

– Ты НЕ волшебница, Мара Сейр! Прекрати баловаться и стирай как положено! Будешь возиться – к вечеру ничего не высохнет! – голос бабушки Сейр, как всегда строгий, донёсся из коридора.

Мара вздохнула и бросила взгляд на дверь ванной, за которой скрылась бабушка. Она снова пыталась заколдовать воду, но, как обычно, ничего не вышло. Холодная мыльная пена липла к её рукам, а бледные, почти прозрачные пальцы судорожно мяли ткань. Вода в медном тазу оставалась безмолвной, неподвижной – ни следа магии, ни шёпота стихий. Только тишина.

– Конечно, я не волшебница, – прошептала Мара, заставляя себя окунуть наволочку снова в воду. Мыльные пузыри всплывали на поверхность и лениво лопались.

Шёл восьмой год, как Мара Сейр с треском провалила вступительные экзамены в школу магии Эльфеннау. Она тогда ещё не до конца понимала, что произошло, ведь ей было всего семь. Но она помнила буравящий взгляд отца на себе и слова седовласого профессора: "Мне очень жаль, но я не вижу у девочки ни малейших магических способностей", – его голос так же старчески дрожал, как и его руки. "Иногда случается, что магия пробуждается позже по разным причинам. Но в вашем случае я бы на это не рассчитывал."

И ещё она помнила, как слова профессора, словно лезвия, разрезали её надежды, и как тяжёлые взгляды родителей подсказывали ей – это конец. Тогда она была ребёнком. Она плакала.

Теперь же, семь лет спустя, она уже не плакала. Она просто продолжала мечтать – хоть и тщетно, хоть и втайне, хоть и против здравого смысла.

Мара потрясла головой, отгоняя тяжёлые мысли, и снова попробовала сотворить хоть каплю магии, хоть мельчайшее чудо. Она вытянула руку над водой, пальцы слегка задрожали в напряжении. Если только…

– Сейчас… – прошептала она, закрывая глаза и концентрируясь изо всех сил.

Но ничего не произошло. Ни малейшего движения, ни тепла, ни вспышки магии.

– Мара! – снова раздался голос бабушки. – Я же сказала тебе – стирать! А не выдумывать что-то. Ты не волшебница, сколько можно повторять?

Мара тяжело выдохнула и снова окунула руки в ледяную воду. В этой фразе было всё. Не волшебница. Ни магии, ни волшебства. Лишь грязное бельё, холодные стены дома и бабушка, суровая и непреклонная, повторяющая это бесконечно.

Бабушка Сейр не была её родной бабушкой. Она была дочерью сестры прадедушки Мары – дочерью колдуньи из древней магической семьи. Дочерью колдуньи, которая, наплевав на все запреты и проклятия, сбежала из дома с обычным человеком по фамилии Сейр. Этот поступок был настоящим вызовом для их семьи, где магические линии должны были сохраняться чистыми, и союз с не-магом был равноценен предательству. Но она вышла за него замуж, несмотря на все угрозы и осуждения, и родила ребёнка – того самого, кому, как и Маре, не суждено было стать волшебником.

Теперь в доме Сейров магия существовала лишь в старых сказках и запылённых книгах, но даже их бабушка Сейр запрещала трогать. Она была суровой женщиной, выросшей без магии, но с воспоминаниями о том, как эта магия когда-то окружала её. Возможно, именно это сделало её такой жёсткой, обозлившись на весь мир за то, что он лишил её того, что было положено ей по праву рождения.

Бабушка Сейр категорически запрещала любые упоминания о её матери, или о родителях Мары. Она говорила, что всё это – в прошлом, что магия – это лишь обуза для тех, кто не рождён её носителем. Но Мара знала, что бабушка всё ещё хранила старые книги и записи на чердаке. Она увидела их, когда случайно наткнулась на пыльный чемодан среди кучи забытых вещей.

Это было в одно из серых, дождливых утр, когда бабушка была занята в саду, и звук лопатки по мокрой земле заглушал скрип её шагов по лестнице. В чемодане было несколько потрёпанных книг, их переплёты истёрты до того, что едва можно было разобрать названия. Куски пергамента с магическими символами были сложены в небрежные стопки, которые давно пожелтели от времени. Она касалась этих страниц так, будто боялась, что они рассыплются в её руках, и трудом могла разобрать текст на них.

Иногда, когда бабушка уезжала в город по делам и оставляла её одну, Мара, не теряя времени, осторожно пробиралась на чердак. Лучи полуденного солнца пробивались сквозь пыльные окна, и пыль, медленно оседая в воздухе, казалась мерцающими частицами чего-то магического. Она садилась на пол среди разбросанных по чердаку вещей и осторожно вытаскивала из чемодана книги. Мара снова и снова пыталась из пожелтевших страниц собрать картину мира, который в детстве казался ей таким естественным, а теперь остался лишь полузабытым воспоминанием. Каждая книга, каждый лист напоминал ей о тех временах, когда она думала, что её путь предрешён. Когда она ещё не знала, что магия ей не принадлежит.

– Мара, если ты не развесишь бельё через десять минут, будешь спать на мокром!

***

– Как оно может не высохнуть к вечеру на такой жаре? – ворчала Мара, перекидывая мокрую простынь через верёвку. Как бы она ни старалась её выжать, простыня оставалась тяжёлой, и с неё ручьём текла вода, заливая платье Мары. Но на улице стоял такой невыносимый зной, что платье моментально высыхало.

Август приближался к концу, но лето, казалось, не собиралось отступать. Небо было без единого облачка, а жаркий ветер, который иногда шевелил простыни на верёвке, приносил не облегчение, а только усиливал духоту. Мара зажмурилась, надеясь, что через неделю, когда начнётся новый учебный год, погода хоть немного изменится. Но мысль о школе вызывала в ней горькое разочарование.

– Что хуже? – думала она, натягивая верёвку для следующей партии белья. – И дальше возиться с хозяйством или вернуться в эту ненавистную школу?

Репутация у Мары была плохая. С первого класса она смотрела на одноклассников свысока и твердила, что она с этими неудачниками ненадолго, и что её вот-вот заберут в магическую школу. Она говорила это всем – каждому, кто готов был слушать. Конечно же, ей никто не верил.

В каждый новый учебный год, её одноклассники только и делали, что посмеивались над её наивными заявлениями. Время от времени кто-нибудь спрашивал со злорадной усмешкой: "Ну что, Мара, когда тебя заберут в твою волшебную школу?" – и это всегда вызывало волну смешков и перешёптываний. Она стояла в тени, стиснув кулаки, и каждый раз придумывала новый ответ, ещё более упрямый и гордый, хотя её гордость уже давно трещала по швам где-то глубоко внутри.

Конечно, теперь она понимала, что именно её высокомерие сделало её изгоем среди других детей. Она отстранилась от них ещё до того, как они могли по-настоящему узнать её. И вот теперь она оказалась между двух миров, ни к одному из которых не принадлежала. Один отверг её, а второй она отвергла сама.

Мара снова потянулась за очередной простынёй. Её руки дрожали от усталости, но мысли теперь крутились вокруг чего-то куда более важного. Нет, если она не хотела стирать бельё всю жизнь, как её бабушка, ей нужно было закончить школу и поступить в университет. Это было её единственным выходом. Несмотря на недавние изменения в законах, которые позволили женщинам получать высшее образование, она понимала, что этот путь труден и тернист, особенно для таких как она – не богатых, не привилегированных.

Если уж ей не быть волшебницей, то она станет учёной. Мара не была гением, но она знала, что уж точно не была глупой. Ей хорошо давались точные и естественные науки. Она уже видела себя за столом в университете, окружённую книгами, графиками и формулами. В этих мечтах она чувствовала себя свободной. Свободной от стирки, от домашних забот, от унижений в школе.

Перекидывая через верёвку ещё одну простыню, она вспомнила, как спорила с учителем физики в прошлом году. Мара была упрямой и не принимала на веру ни одно утверждение, если не могла его понять до конца. Её споры и вопросы раздражали многих преподавателей, но именно учителя физики и химии, несмотря на всю свою строгость, начали её уважать за настойчивость и желание докопаться до истины. Они, по крайней мере, могли оценить её любознательность.

Однажды после очередного спора учитель физики, мистер Рид, подвёл её к окну кабинета и сказал: "Мара, ты споришь не ради того, чтобы доказать свою правоту, а ради того, чтобы понять. Это хорошее качество для учёного. Тебе нужно учиться дальше."

"Да, мне нужно в университет," – подумала она с новой решимостью.

Но тут она вспомнила, как бабушка всегда уклонялась от разговоров о будущем, каждый раз, когда Мара заводила тему о высшем образовании.

"Куда тебе в университет, девочка?" – говорила она. – "Учёная… Лучше бы ты занялась домом, как положено. Всё равно никто не позволит тебе заниматься ничем другим."

Мара ненавидела эти слова. Они звучали так, будто её жизнь уже определена: стирка, готовка, бесконечные домашние заботы, как и у всех женщин вокруг. Её сердце замирало от ужаса при мысли, что её жизнь никогда не изменится, что она будет такой же, как бабушка, и как та женщина, которая когда-то бросила магический мир ради семьи.

Но бабушка была неправа. Если магический мир отверг её, то пускай. Она создаст для себя другой путь.

"Не магия, так наука," – твёрдо решила она, перекидывая последнюю простыню через верёвку.

Глава 2. Пламя

Она снова видела этот сон. Всё начиналось одинаково, как и множество раз до этого. Невысокая башня возвышалась над ней. Массивная деревянная дверь вела внутрь, её поверхность была покрыта трещинами и следами времени. Ни ручки, ни замка – просто плоская, глухая дверь, казавшаяся неприступной.

Мара подходит ближе, и сердце у неё замирает, как будто она делает это не во сне, а наяву. С каждой своей клеточкой она чувствует, что что-то важное скрыто за этой дверью, что-то, что она так долго искала, и чего её лишили в реальной жизни. Она не понимает, что за сила притягивает её сюда каждую ночь, но ощущает, что это важно. И не только для неё.

Как только она подходит, в центре двери загораются руны – голубоватое сияние, мягкое и манящее, вспыхивает там, где прежде не было ничего, и начинает медленно складываться в загадочные символы. Они образуют круг, таинственный узор, который Мара не может расшифровать, но понимает без слов.

Мара тянет руку, не раздумывая. Она знает, что делать, как будто кто-то ведёт её. Её ладонь касается центра круга, и в тот же миг чувство магии – неуловимое, едва ощутимое – пронизывает её тело, начиная с кончиков пальцев. Она ощущает, как магия пульсирует в ней в унисон с рунами, и это ощущение слишком сильное, слишком мощное для неё.

Но дверь не открывается. Вместо этого она начинает медленно исчезать, превращаясь в белый туман, словно воздух становится вязким и теряет свою форму. Мара делает шаг вперёд, войдя в этот туман, который окружает её, но не пугает.

Когда туман рассеялся, перед её глазами открылось невероятное место. Она стоит в необычной лаборатории, или, быть может, в мастерской, полной загадочных приборов и устройств, предназначение которых она не может разгадать. Это место живое, наполненное магией, и она чувствует, как та пронизывает пространство вокруг неё, словно невидимые нити, связывающие всё. Стены, пол, воздух – всё переплетается с энергией, которая здесь существует, и эта энергия отзывается на её присутствие.

Мара делает осторожный шаг вперёд, боясь потревожить хрупкий баланс этого пространства. Перед её глазами светятся странные символы, мерцают на книгах и свитках, разложенных на старых деревянных столах. Их сияние кажется живым, как будто они подглядывают за ней, изучают её так же, как она изучает их.

Но самое главное – её руки. Она смотрит на них, и вдруг осознаёт, что не просто наблюдает за магией вокруг, а плетёт её сама. Тонкие, светящиеся нити магии вытекают из её пальцев, соединяясь друг с другом в сложные узоры. Она плетёт эту магию, как паутину, легко и естественно, как если бы это всегда было частью её.

Мара проснулась резко, словно её кто-то встряхнул. Сердце всё ещё стучало в груди, словно отголоски того магического мира всё ещё бродили по её венам. Она лежала, глядя в потолок, пытаясь собрать мысли. Всё было так реально – она чувствовала магию, она управляла ею. Но теперь её окружал лишь серый свет раннего утра, и комната выглядела так же обыденно, как и всегда. Никакой магии, никакого странного белого тумана, только холодные стены и шорох простыней. Всё вернулось к прежнему.

Сколько раз ей снилось это место? Каждый раз одно и то же – башня, дверь, руны… Каждый раз она чувствовала, что магия вот-вот подчинится ей полностью, что она наконец поймёт, что это значит. И каждый раз, когда она начинала чувствовать, что близка к разгадке, её вырывали из этого мира.

Но этот сон был другим. Он был слишком реальным. Она чувствовала энергию в своих пальцах, не просто видела, а творила её. Её руки до сих пор ощущали отголоски этой силы. Она подняла ладонь к лицу, глядя на неё, словно могла увидеть там следы нитей магии, которые она плела. Но ничего не было.

– Сколько можно спать? – Одновременно с требовательным стуком в дверь раздался, как всегда, резкий голос бабушки Сейр. – Вставай, нужно убрать сухие листья на заднем дворе!

Мара вздрогнула от неожиданности, так резко возвращённая в реальность. Она зажмурилась, пытаясь удержать хотя бы слабое ощущение от увиденного, но оно ускользало от неё, как утренний туман. Всё, что осталось, – это пустота и разочарование.

– Я же вчера их убирала! – недовольно застонала она, вытягиваясь стрункой на постели и закрывая голову одеялом, словно оно могло защитить её от резкости бабушкиного голоса.

– Посмотри, какое пекло на улице! – бабушка не унималась, стук в дверь продолжался. – Уже осыпались новые!

Мара вздохнула, нехотя спуская ноги с кровати. Конечно, осыпались новые. Эти деревья никогда не устают осыпаться, как и бабушка – никогда не устаёт командовать.

***

Мара наклонилась, чтобы собрать последние листья у корней дерева, которое тянуло свои облетевшие ветви вверх, как если бы оно упрямо пыталось дотянуться до неба, несмотря на свои осыпавшиеся листья. Засохшая листва падала под её руками, превращаясь в сухие хрупкие крошки. Она собрала всё в большую кучу и выпрямилась, вдыхая горячий воздух. Солнце жгло её шею, и пот стекал по лбу. Глядя на гору из листьев, больше по привычке, чем с какой-либо целью, Мара щёлкнула пальцами. Обычное движение, отработанное годами бесплодных попыток, за которым она не ждала никакого результата. Но на этот раз всё было иначе. Листья вспыхнули.

Пламя зажглось ярко и резко, как новогодняя ёлка. Огненные языки зашипели, стремительно взвиваясь вверх, завладев сухой листвой мгновенно, как будто только и ждали её приказа.

Мара застыла, не в силах отвести глаз от пляшущего пламени.

– У меня получилось! – закричала она, чувствуя, как её сердце бешено колотится в груди. – Бабушка! Получилось!

Она всё ещё не верила, но огонь горел, горел по-настоящему. Пламя кружилось, извивалось, словно танцевало.

Из дома выбежала бабушка, её лицо выражало смесь ужаса и недоумения. Она остановилась, увидев огонь, который не просто горел – он пылал гораздо сильнее, чем могла бы вызвать обычная случайная искра.

– Что ты наделала? – Она всплеснула руками. Но в её голосе, обычно строгом и твёрдом, на этот раз отчётливо слышалось сомнение. Она слишком хорошо знала, как выглядит обычный огонь и как – магический. – Не выдумывай, Мара, просто сухая листва загорелась от солнца…

От этих слов в Маре разгорелся гнев и разочарование, и вместе с ним сильнее разгорелось пламя. Оно ревело и полыхало так, словно это были не листья, а промасленные тряпки.

– Прекрати это… – прошептала бабушка, её голос дрожал. Мара впервые видела её в страхе. Огонь плясал в стеклах очков старушки.

Мара почувствовала, как её сердце ускоряется, она попыталась взять себя в руки, но огонь продолжал расти, и вместе с ним её паника.

– Я не знаю как! – бормотала Мара, беспомощно глядя как огонь перекидывается на сухую траву.

– Беги за водой! – внезапно закричала бабушка, её голос снова звучал резко, вырывая Мару из оцепенения.

Мара кинулась вслед за ней, сердце бешено колотилось. Огонь продолжал разгораться позади неё, а она бежала, не в силах перестать дрожать от страха и волнения. Это была её магия. Но она не могла её контролировать.

Общими усилиями пламя удалось потушить. Вода, которую они таскали вёдрами, лилась на него, шипела, поднимая клубы дыма, и постепенно стихия отступила. Огонь, так ярко и стремительно разгоревшийся, оставил после себя только обугленную землю. Задний двор был превращён в сплошную черноту, но до дома пламя не добралось.

Теперь они сидели на ступеньках у двери в дом, обе мокрые, измождённые и перепачканные в саже. Их дыхание было тяжёлым, и в воздухе всё ещё витал резкий запах гари. Бабушка Сейр, обычно строгая и собранная, теперь сидела хмурая и молчаливая. Она не смотрела на Мару, её глаза были устремлены вперёд, на чёрную землю, но в её взгляде читалась смесь страха и злости.

– И что теперь? – тихо спросила Мара, наконец нарушив напряжённую тишину.

В её голове вертелся хаос из мыслей: страх, возбуждение, замешательство. Её магия наконец проявилась, но что делать дальше?

Бабушка не сразу ответила. Мара ожидала, что она будет злиться, может, даже кричать, как всегда делала. Но вместо этого бабушка не была просто злой – она была расстроена и напугана. Мара видела это по тому, как сжимались её губы, как руки упрямо держались за край фартука, как медленно она подбирала слова. Это было что-то новое, что-то, чего Мара ещё не видела в бабушке. Она сделала долгий вдох и медленно выдохнула, словно собираясь с силами.

– Если это в самом деле была магия, – холодно сказала она, не отрывая глаз от обугленных остатков двора, – за тобой придут.

Глава 3. Эдвард Рэнсом

Бабушка оказалась права.

Мара спала беспокойно, поэтому на утро стук во входную дверь её моментально разбудил.

– Здравствуйте! Миссис Сейр? – донёсся приятный мужской голос снизу.

– Мисс Сейр, вообще-то. – Голос бабушки прозвучал холодно, как лёд. – Я никогда не была замужем.

– Прошу прощения! Я думаю, Вы знаете, зачем я здесь.

– Мара! – раздался крик бабушки, но Мара уже была на ногах. Она схватила первое, что попалось под руку, и, даже не взглянув на себя в зеркало, полетела вниз по лестнице.

Когда она спустилась, в дверях стоял невысокий мужчина в круглых очках в тонкой оправе. Он был полностью седой, но его лицо ещё не выглядел старым. На вид ему было около пятидесяти, в его глазах светилось что-то юношеское, как у человека, который до сих пор с интересом смотрит на мир.

Завидев Мару, он улыбнулся через плечо бабушки

– Вы позволите? – спросил он вежливо. Бабушка, сжав губы в тонкую линию, сделала шаг в сторону, пропуская его. Она бросила взгляд на Мару, полный неодобрения, и указала гостю в сторону кухни.

Мужчина прошёл внутрь и сел напротив Мары за кухонный стол. Бабушка осталась стоять у плиты, скрестив руки на груди и карауля закипающий чайник. Её глаза, не отрываясь, смотрели на гостя.

– Привет, Мара, – начал мужчина, его голос был тёплым и мягким, как если бы он обращался к старому другу. – Меня зовут профессор Эдвард Рэнсом. Я преподаватель теории стихий в академии Эльфеннау. К нам поступил запрос из Отдела по контролю магии о том, что появился незарегистрированный маг. Как я понимаю, ты уже сдавала экзамены на вступление в Эльфеннау, когда тебе было семь?

Мара кивнула.

– И, как я понимаю, у тебя не обнаружили тогда никаких магических способностей?

Её взгляд потяжелел. Она снова кивнула.

– Несмотря на то, что ты – дочь Аврелия и Эванжелин Д…

– Не смейте упоминать эту семью в моём доме! – резко прервала его бабушка. Её глаза метали молнии. – Я воспитывала её с семи лет. Она Сейр, как и я.

Профессор поднял руки в примирительном жесте и не стал спорить.

– Что ж… – начал он снова, пытаясь вернуть свои мысли в нужное русло. Видимо, неожиданная атака бабушки сбила его с толку. – Такое случается редко, но бывает. По множеству разных причин, многие из которых нам не известны, способности могут проявиться позже. Но важно то, что они проявились сейчас. Образование обязательно для всех магов без исключения.

– Но как же… – робко возразила Мара. – Мне ведь уже почти пятнадцать. Разве не поздно поступать в школу?

Профессор мягко улыбнулся.

– Учиться никогда не поздно, Мара, – ответил он. – Для этого я здесь: определить уровень твоих способностей, немного тебя подтянуть и выяснить, на какой курс обучения тебя отправить.

– Обучения? – Мара задохнулась от эмоций. Её глаза широко раскрылись, и на её лице появился почти неверящий взгляд. – То есть… я поеду учиться прямо сейчас?

Она пыталась подавить внутри себя радость, чтобы не показаться слишком наивной, но её сердце бешено колотилось. После стольких лет, после того, как она столько раз мечтала о том, чтобы её магия наконец проснулась, это случилось. И теперь она может учиться. По-настоящему.

Профессор улыбнулся ещё шире, глядя на неё с теплотой.

– Нам придётся поторопиться, но да. – Он наклонился вперёд. – Ты приступишь к учёбе вместе с остальными ребятами первого сентября.

Мара замерла, ощущая, как волна счастья накрывает её с головой. Это было то, о чём она мечтала всю свою жизнь.

– Начнём с малого, Мара, – мягко сказал профессор.

Он открыл свой чемоданчик, аккуратно достал оттуда четыре предмета и расставил их перед Марой на столе. Свеча, гладкий камень, бутылочка с водой и детская вертушка – они выглядели настолько простыми, что Мара на мгновение почувствовала себя неловко. Разве это те предметы, которые помогут проверить её магические способности?

– Мы должны определить, как ты взаимодействуешь с четырьмя основными стихиями. – Он сделал паузу и слегка приподнял бровь, словно предлагая ей сделать первый шаг. – Выбери, с чего начать.

Мара замерла, её взгляд пробежал по предметам, лежащим перед ней. Огонь, земля, вода, воздух. Каждый из этих элементов был частью магии, которую она всегда мечтала освоить. Но теперь, когда момент настал, её охватило сомнение. "А если вчерашнее было просто случайностью?" – мелькнула мысль в голове. Она протянула руку и выбрала свечу, её пальцы сомкнулись на мягком воске.

Сделав это, девушка почувствовала на себе предостерегающий взгляд бабушки. Этот взгляд заметил и профессор Рэнсом. Он спокойно наклонился к Маре и, глядя ей прямо в глаза, сказал:

– Не волнуйся. Ты в безопасности рядом со мной. Если что-то пойдёт не так, я подстрахую тебя. Я здесь, чтобы помочь.

Мара вдохнула глубже. Она решительно щёлкнула пальцами, и внутри всё сжалось в ожидании провала. Но крошечный огонёк послушно вспыхнул на фитиле. Он был маленьким и неярким, но реальным. Мара замерла на мгновение, смотря на маленький танцующий язычок пламени. Это было не так страшно, как она себе представляла.

Профессор Рэнсом улыбнулся, его глаза засияли.

– Отлично, Мара! Ты справилась. Теперь давай попробуем что-то сложнее.

Мара почувствовала, как в груди зародилась искренняя гордость, но и вместе с ней – лёгкий страх. Она ещё не была уверена, что может справиться с чем-то большим.

– Попробуй сделать огонь побольше, – предложил профессор. – Дай ему больше свободы.

Мара, чувствуя как внутри поднимается нервное напряжение, сконцентрировалась на пламени. Она вдохнула, пытаясь направить свою магию так, как это случилось вчера, но на этот раз сознательно. Она ощутила, как тепло разливается по её телу, начиная с кончиков пальцев. И огонь послушно начал разрастаться, становясь всё больше и ярче.

– Очень хорошо, Мара, – тихо проговорил Рэнсом, глядя на неё с одобрением. – Теперь давай сделаем следующее: возьми огонь в руку. Не бойся, он не причинит тебе вреда, если ты будешь его контролировать.

Мара колебалась. Но профессор смотрел на неё с такой уверенностью, что она решила попробовать. Она вытянула руку к пламени. Огонь откликнулся на её движение, словно был живым существом, понимающим её намерения. Он мягко скользнул с фитиля на её ладонь, обвиваясь вокруг пальцев, как маленькая змейка из света и тепла. Она ожидала, что почувствует жар, но огонь был тёплым. Он плавал в её руке, не причиняя боли.

– Хорошо, Мара, – голос профессора доносился до неё словно издалека. Всё её внимание было сконцентрировано на пламени. – Теперь убери руку и оставь его висеть в воздухе перед собой.

Её сердце забилось быстрее, но она снова послушалась его. Медленно и осторожно она убрала руку, и огонь, словно светлячок, завис в воздухе перед ней, продолжая мягко пульсировать.

– Вот так, Мара. Ты прекрасно справляешься. – Подбадривал Рэнсом. – Теперь снова возьми его в руку. Молодец, молодец. Теперь верни его на свечу и погаси.

Мара сделала ещё один глубокий вдох, пытаясь собрать всю свою волю. Она осторожно направила огонь обратно на фитиль. Огонёк вернулся на своё место, и свеча снова светила ровно и спокойно, как в начале. Мара, чувствуя прилив уверенности, щёлкнула пальцами, и огонь погас, словно его и не было.

Тишина накрыла комнату на несколько секунд. Мара взглянула на профессора, ожидая его реакции.

– Превосходно, Мара, – сказал он, его голос был полон искреннего восхищения. – Ты очень хорошо чувствуешь огонь. Давай посмотрим, как ты справишься с другими стихиями.

Следующей Мара выбрала воду. Профессор велел ей заставить воду вытечь из бутылочки, а получившуюся лужицу – принимать разные формы. Когда Мара по его просьбе подняла пузырь воды в воздух и обратила его в лёд, Рэнсом зааплодировал.

На очереди был камень. Он лежал перед ней, тяжёлый и грубый, совсем не похожий на гибкую и податливую воду. Рэнсом объяснил, что её задача – разобрать камень на мельчайшие частицы, заставить их кружиться в воздухе, а затем собрать обратно в цельный камень. Это задание показалось ей более сложным, но она глубоко вдохнула и сосредоточилась.

Её пальцы едва заметно шевельнулись, и камень начал медленно распадаться. Сперва появились трещины, затем маленькие частицы начали подниматься в воздух, двигаясь медленно, словно листва, кружащаяся на ветру. Мара, ощущая каждую частичку, направляла их, заставляя кружиться в танце. Затем, по команде профессора, она вернула все частицы обратно, и перед ней снова лежал цельный камень.

Профессор довольно кивнул.

– Ты молодец. Теперь осталось последнее – воздух.

Мара чувствовала себя уверенно, пока не взяла в руки вертушку. Из всех стихий она ожидала, что воздух дастся ей легко, но оказалось, что это задание будет сложнее, чем она думала. Профессор предложил ей заставить потоки воздуха крутить вертушку сначала в одну сторону, а потом в другую, но это оказалось непросто. Сначала ничего не получилось – вертушка не двигалась с места.

Мара сжала губы, её ладони вспотели. В первый раз она почувствовала, что не контролирует ситуацию. Лишь с третьей попытки она смогла направить воздух правильно, и вертушка начала крутиться в нужную сторону.

– Не волнуйся, Мара, это вполне нормально, – успокоил её Рэнсом, увидев её разочарование. – Каждый волшебник владеет стихиями в разной мере. У всех есть та, которая поддаётся хуже, чем остальные.

Несмотря на это, профессор остался полностью доволен результатами.

– Что ж, ты управляешься с магией на уровне пятого курса! – воскликнул он с гордостью в голосе, в его глазах было явное одобрение.

– А сколько курсов всего? – Мара почувствовала лёгкое беспокойство. Ей всегда казалось, что за любой похвалой кроется подвох.

Профессор хохотнул, откинувшись на спинку стула.

– Всего десять. Твои сверстники в этом году пойдут на восьмой курс.

Мара поникла. Её сердце, которое ещё минуту назад радостно колотилось, словно сжалось. Она была позади. Настолько позади, что догнать своих ровестников казалось почти невозможным.

Но профессор не унывал. Он наклонился к ней, его глаза сияли энтузиазмом.

– У нас с тобой целых пять дней! – сказал он, его голос был полон уверенности. – Я убеждён, что ты справишься с программой восьмого курса, если будешь усердно тренироваться. Конечно, тебе придётся брать дополнительные уроки, чтобы догнать одноклассников, но тебе это под силу!

Мара не верила своим ушам. Радость и надежда вновь наполнили её грудь.

– Это значит… я буду учиться со своими ровесниками?

– Именно так, – кивнул Рэнсом, снова улыбнувшись.

Мара почувствовала, как волнение охватило её целиком. Её мечты наконец становились реальностью. Магия была в её руках, а путь в академию – открыт.

Профессор теперь повернулся к бабушке и, глядя на неё с лёгким укором, но с уважением, произнёс:

– Я останусь здесь до начала учебного года, чтобы подготовить Мару к восьмому курсу.

Бабушка Сейр молча смотрела на профессора. Её взгляд был тяжёлым и холодным, но она не могла возразить. Она знала, что если Мара – маг, удерживать её здесь было невозможно.

– Делайте, что хотите, – сухо произнесла бабушка, сжав губы в тонкую линию. Она отвернулась и сделала вид, что снова занялась плитой.