Передо мной сидит бесформенный кулёк из шубы, огромного шарфа, капюшона и ещё чего-то явно сохраняющего тепло, но совершенно не позволяющего отгадать содержимое.

На коленях у кулька книга. Что-то меня подтолкнуло достать из кармана конфету и положить на открытый разворот.

Из бесформенного рукава высунулась девичья лапка с породистыми аккуратно накрашенными ногтями и утащила конфету в рукав.

Ага. А удивится? Глаза поднять?

Достаю ещё одну конфету.

Лапка снова появляется и утаскивает добычу.

Ну нет, так не пойдет! Я хочу видеть лицо, которое прилагается к таким ногтям.

Поэтому следующую конфету разворачиваю и на бумажке аккуратно кладу на книгу.

И уууух, наконец-то вижу глаза!

Огромные, спокойные, и понимаю, что… на самом деле ничего я не понимаю. Но упускать это чудо не намерен.

Тем временем из рукавов появляются сразу две руки.

Заварачивают конфету в фантик и протягивают ее мне:

«Угощайтесь».

В лёгком шоке наблюдаю, как рука тянется ко мне.

И становятся видны браслеты. Замысловатые, разные, нереальные… как это существо передо мной.

Рука тянется, а украшения на руке не кончаются…

Всё, стоп, стоп, стоп! А то он сейчас наговорит.

В общем, все примерно так и было.

Он ехал после съёмок очень слегка навеселе.

«Огромный бесформенный шарф» – это шаль, которую я сама вязала.

И да, мы действительно познакомились.

Потому что когда здоровый лысый мужик с черной бородой утверждает, что он блондин среднего роста, то понятно, что как минимум на свежий воздух его вывести надо.

И даже несколько лет потом общались.

Самое смешное в этой истории, что мы умудрились произвести друг на друга неизгладимое впечатление.

Он говорит, что с тех пор всегда обращает внимание на женские руки и украшения на них.

А я, удовлетворённо хмыкнув, решила, что браслеты – это тема. Раз уж вполне адекватный мужик так впечатлился…

И я буду продолжать их делать. И делаю делаю до сих пор.

Мои работы из натуральной кожи можно найти в интернете по хештегу #Коженика.

А! Зовут меня Татьяна Щербакова. Кожаных дел мастер.

И немного баба Яга))

Это первая моя книга.

Будут ли ещё?

Посмотри. Сначала эту осильте) Но писать мне нравится.

И буду рада, если вам понравится читать, то что я пишу.

На самом деле Баба-Яга – это Василиса Премудрая, уставшая от суеты и разочаровавшаяся в людской породе, которую знает, как облупленную.

Пролог

Или история про то, как одна ведьма юристом работала.

Аркадий Иванович был руководителем очень престижной фирмы. Хотя почему был? И сейчас есть. Он очень хороший руководитель. Продвинутый и креативный. Он знает всех сотрудников по имени, считает дресс-код обязательным, а зарплату платит только по-белому.

И всем сотрудникам он улыбается. И сотрудницами тоже. Кому-то подбадривающе, кому-то вежливо, некоторым даже многообещающе. Вот только юристу он улыбается как-то… безлико. Потому что не очень ему понятны некоторые моменты.

Женщина она красивая, взрослая. Одевается… хорошо одевается. Не придерешься. Только волосы и юбки длинные. И украшений много. В кабинете она себе за спиной зеркало повесила. И деревянные идолы в шкафу стоят. И от этого всего сотрудники… перешептываются.

Аркадий Иванович, как непосредственный начальник, однажды призвал её к порядку. Про дресс-код сказал и указал на то, что коллектив волнуется. Целых 20 минут говорили. В результате разговора как-то незаметно для себя признал Аркадий Иванович, что одежка по сути фигня полная, а был бы человек хороший. О чем вслух ей и сказал. Каким образом так повернулось, понять ему не удалось. Несмотря на два высших образования. И три тренинга для менеджеров высшего звена.

Поэтому улыбается он ей дежурно, сдержано. И в разговоры старается не вступать.

А ещё заметил, что когда на суд она идёт, надевает один и тот же браслет. А на переговоры – другой.

И пока что не проигрывала.

Поэтому иногда Аркадий Иванович улыбается ХИЩНО. Бывало, увидит, что юрист все нужные браслеты надела и в суд удалилась, закроется у себя в кабинете, улыбнется ХИЩНО и шепче:

«Вы ж первые начали, вот и выкручивайтесь теперь…».

Глава 1. Первые дни в лесу

– Наконец-то, – подумала она. Небольшой домик приветливо скрипнул дверью.

Из удобств: колодец, сортир на улице и баня в конце участка. До ближайшего жилья полтора километра пешком через лес. Один киловатт электричества и сотовая связь через единственного работающего здесь провайдера. Отличный расклад, надо признать.

Она уселась на крыльце и пару дней просидела, почти не вставая. Слушала тишину.

Тишина состояла из чириканья, кваканья, стрекотания, шороха, шепота и почти неуловимого топота ножек – наверное, муравьиных.

Но это была тишина. Та самая, ради которой она сбежала из города, оставив ворох привычных проблем и хлопот…

– Тётенькааааа! – нарушил тишину детский голос. – Мамка сказала узнать, не надо ли чего!

«Что ж за мать-ехидна? Отпускает детище в лес одного. Отпускала бы что-ли в другую сторону…», – подумала она.

– Спасибо, не надо ничего. Если что, позвоню, связь есть.

А, значит, и интернет.

Интернет – это возможность, общаться, когда есть потребность. И не открывать ноут, когда ее нет. Сейчас ноут был закрыт.

Получив ещё пару односложных ответов, мальчишка ушагал обратно в деревню – доложить, что приезжая тетка как-то устроилась и общаться не желает.

– Через пару дней зайди к ней, – сказала ему мать. – Как так одной жить? Скучно же. В гости пусть приходит.

Дом был старый. Сруб из толстенных бревен. Сверху присыпан землёй, мхом и песком, и уже над всем этим двускатная крыша.

На самом верху три ласточкиных гнезда. Жилых и горластых.

На пятый день пришел кот. Черный, поджарый. Не ластился, не мяукал, примостился на широкой кровати. И явно решил навеки там остаться.

Для поддержания отношений принес пару мышей, свой вклад в общий котел.

Впрочем, на кашу из этого котла кот смотрел так же, как и она на его мышей.

Но за ненавязчивость они были друг другу благодарны. И в широкую кровать без проблем укладывались вместе.

Каждое утро с рассветом она выходила к лесу. Протягивала руки, закрывала глаза. Босые ноги стояли на земле.

А потом как корни дерева проникали в землю, углублялись, тянулись к самому ее центру, к раскаленной магме.

И вот уже огонь бежит вверх по задней части ног, по спине, через плечи втекает в солнечное сплетение, опять утекает в руки и соскальзывает с кончиков пальцев…

– Хозяйкаааа, работа есть? «Опять дети…».

На этот раз дитя одной из южных республик на велосипеде. – Нет, – коротко ответила она, стараясь, чтобы огонь с кончиков пальцев не сорвался.

Внутри закипала смесь из раздражения и накопленной силы. – Забор поправим, дом покрасим! Муж не нужен? «Интересно, как они ещё не вымерли с таким отсутствием чуйки на опасность?»

Огонь таки сорвался… Камень у ног гастарбайтера издал звук выстрела из боевого пистолета и раскололся. Кот навской тварью взлетел ей на плечо, выгнул спину и издал злобное шипение.

«Мне б сейчас до кучи горб, седину и улыбку с одним зубом», – подумалось ей.

Но велосипед и так удалялся подальше от избушки.

На всякий случай она подобрала в лесу большую кость какого-то животного, положила в кастрюлю и поставила на стол в саду. Смотрелось красиво и при хорошем воображении страшновато.

«Морок – это создание иллюзии, когда человек видит не то, что есть, а то, чего нет», – разумно объяснил Гугл.

– Научиться бы скрывать от людских глаз дом или хотя бы дорогу к нему… Отвести глаза…

Как его наводить, этот морок, пока непонятно.

Но это явно проще, чем объяснить людям, что женщина взрослая и в здравом уме, предпочитает жить одна в избушке. И не хочет никого видеть.

Во время прогулки по лесу она собрала несколько мухоморов и положила сушиться рядом с костью. Пошарилась в закромах и нашла старый чугунок. Получилось душевная раскладка, прямо как для курса красивого блогерства…

– Тётенька… Мамка вас в гости зовёт, поболтать. Папка уехал пока.

Она подняла на глаза на двух мальчишек.

– А вы, похоже, хорошо кушаете, – улыбнулась она. Смерила обоих оценивающим взглядом, а потом со вздохом перевела его на кость в чугунке.

Черный кот снова вскочил на плечо, но в этот раз не зашипел, а, многозначительно мурча, улегся…

– Может картоху принести? – задали вопрос мальчишки, делая, однако, по шагу назад.

– А с картохой даже лучше будет… Она в задумчивости крошила мухоморы в котелок…

– Так мы пойдем?

Они отступили ещё на два шага.

В голове стойко держался образ седой сгорбленной бабки с беззубым ртом. Огонек из солнечного сплетения плавно растекался по телу.

– Что с того, что они хорошо кушают, если так быстро бегают? – рассмеялась она… сухим кашляющим смехом. Огонек снова сполз в одну точку, но на этот раз поселился где-то в районе поджелудочной железы.

Приютился…

История про идеальную женщину.

«Открой в себе богиню, стань королевой» – кричали рекламные плакаты. Но для меня это было как-то мимо. Отклика не находит. Не хочу быть богиней.

Кому действительно иногда завидую, так это настоящим тетенькам, пекущим шоколадные тортики. Такие тётеньки умеют собрать за столом большую семью. Заботливо чай разлить. Все эти салфеточки, тарелочки, чашечки, вазочки расставить.

Ещё они умеют разговор завести и вытянуть из детей, о чем те думают, переживают, планируют. Чтоб семья за столом сидела и мечтала о чем-то в едином порыве.

Вот это – высший пилотаж.

Потом такие тетеньки идут мыть посуду и аккуратно расставляют ее по местам.

А не бегут, нервно дыша, в лес, восстанавливать равновесие. Они уже в равновесии. Семья собралась, тортик съели. Что ещё для счастья надо?

Эти картинки остаются потом в памяти. Домашние посиделки за чаем, разговоры. И красивая мама. Не королева, не богиня. А уютная красивая женщина. Мама.

Глава 2. Лесная избушка

Такая жизнь ей нравилась. Неспешность, ранние подъемы. Вкус воды из колодца, простая каша два раза в день.

И даже регулярная колка дров.

Кожа разглаживалась, тело наливалось гибкостью и внутренней силой. Что-то похожее происходило и с котом.

Только он ещё и сильно подрос.

Раз в две недели приходилось выбираться на почту и заодно в магазин. Вылазка занимала целый день, но обойтись без нее было невозможно. Пока…..

Несколько дней ушло на то, чтобы поправить забор и приделать к нему пару черепов.

Лес явно жил своей насыщенной жизнью. В нем непрерывно кто-то рождался и так же непрерывно кто-то сьедался на благо кому-то свежерожденному. Судя по размеру черепов, крупная живность тут водилась. Был ли это кабан или лось, а может просто корова забрела из деревни. Две коровы тогда уж. Сброшенная шкурка ужика тоже нашла применение – расположилась внутри черепа. Прямо как в песне о Вещем Олеге.

Под крыльцом жил ёжик. В сумерках фыркал и топал в поисках съестного. От каши, как и кот, отказался, но подсел на печеньки.

Полного одиночества не получалось. Какое может быть одиночество с ёжиками. Но шума слов не было.

Мысли плавали вольно и спокойно.

И временами укладывались ровными строчками в вордовский файл. Короткие сказки обо всем понемногу….

Зачем нужны сказки?

Если в обычной жизни человек сталкивается с чем-то сверхъестественным и необычным, он, как правило, пугается. Или делает вид, что ничего не замечает. Особо резвые могут попытаться загнать это необычное в привычные научно-объяснимые рамки. Когда не получается, расстраиваются.

А если рассказать про необычное сказку, тот же наукомудрый резвунчик скажет: «Это ж просто сказка!».

Успокоится, снисходительно улыбнется. И даже молвит пару слов в пользу героев. Одобрительных или нет – зависит от их поведения. И, кстати, сказочные персонажи могут вести себя вообще как им угодно.

Хамящие каждому встречному куски хлеба.

Медведи, стремящиеся пожить в рукавичке с мышами и лягушками. Женихи, стреляющие по дворам потенциальных невест. Слава Калашникову – не торопился с изобретением.

В сказке всё норма.

Кстати, с научной точки зрения, волка в Красной шапочке логично было бы заменить удавом. Это змеям свойственно заглатывать бабушек целиком. Волки едят так некультурно, что бабушку из его живота лучше и вовсе не доставать. Умерла, так умерла.

Чтобы объяснить необъяснимое нужна сказка. И тогда все сразу становится на свои места и воспринимается спокойно.

Вот и приходится их придумывать………………………………

Огонек из поджелудочной уже послушно расползался по всему телу, и также послушно уползал в облюбованную точку.

На чердаке завелась сова. На печеньки не претендовала, с котом не враждовала. Даже ласточек не трогала. Вылетала в сумерках, иногда садилась на черепа на заборе. «Надо будет все же обзавестись фотоаппаратом», – подумывала она.

В августе стало больше грибов, а воздух – таким вкусным, что впору было закатывать его в банки на зиму.

– Красавица! Зови в гости! Чего без мужика-то скучать?

Крепкий сельский мужчина в состоянии слабого подпития открывал калитку…………………………………………………………

Этого ещё не хватало. Хотя вполне логично. Одинокая красивая женщина, живущая на отшибе…

Как ещё раньше-то по этому поводу никто не припёрся.

Внутренний огонек моментом разбежался по телу.

Морок накинулся уютным домашним халатиком. Дверь дома она открывала уже древней грязной старухой с котом на плече и скрипучим голосом обратилась к мужику. Тот выронил припасенную бутылку и бросился опрометью обратно к калитке.

– Покатаюсь, поваляюсь на белых косточках! – неслось ему вдогонку. Продолжение фразы она не помнила.

– Эх… Надо будет погуглить на будущее.

На чердаке возбуждённо заухала сова.

История про Антона.

Или как влюбить в себя мужчину за один день…

От обиды сердце бухнуло и упало куда-то в район желудка. Туда, где у девочек, говорят, водятся бабочки… Девочкой он не был. Поэтому бабочки и слезы исключались. Просто лицо стало злым и равнодушным. И очень спокойным, хотя тело требовало выплеска и физической боли, чтобы заглушить понятое.

Мальчики не плачут от обиды. Они шипят сквозь зубы: «Сука». И идут лупить боксёрскую грушу, если она есть. Или все что попадается под руку. Антон был мальчиком. И даже очень взрослым.

36 часов назад он прилетел в этот город, потому что именно здесь проходил один из матчей чемпионата.

Футбол, ночёвка в местной гостинице и вылет домой. Такой вот нехитрый план.

И все пошло не так, когда трибуны как один ликующий организм взметнулись с воплем «Гооол!» и браслет с руки рыжей девчонки улетел аж на соседний сектор.

Было забавно смотреть на нее. Потому что ликование потихоньку переростало в явное огорчение. И пока рот и руки демонстрировали восторг, глаза уже явно начинали плакать. Найти браслет в толпе возбужденных болельщиков – дело практически безнадежное.

Антон понял, что придется прийти на помощь. Применив все свои коммуникативные навыки, а также умение орать и быстро перемещаться, браслет он добыл.

И, понятное дело, что когда ты несомненно герой и на тебя восхищённо и благодарно смотрят эти зелёные глаза, коротать вечер в одиночку просто глупо.

Начали они с кафе и разговоров о том, о сем.

– Тебе какой фильм о самураях больше нравится? По самураев он видел только один фильм, с Томом Крузом.

– Почему именно про самураев?

– Можно про Ремарка поговорить. Я сейчас по нему статью пишу, но вряд ли тебе интересно.

– Про Ремарка мне проще, чем про самураев, – усмехнулся он.

Ресницы изумлённо хлопнули, зелёные глаза оценивающе метнулись и застенчиво сфокусировались на помидоре в его тарелке.

– Ой, ты не съел помидорку, – как-то уж больно хищно протянула она и потянулась к уцелевшему помидору вилкой. – Представляешь, одна неделя на жизнь. На любовь. До этого война, после – смерть. Перерыв на неделю, чтобы любить. Зелёные глаза плескались слезами и болью.

Женщины так эмоциональны. Хотя если прикинуть на себя… Неделя на жизнь. И то не знаешь, есть ли у тебя эта неделя. Антон провел по лицу рукой, прогоняя наваждение, глотнул пива и решил, что разговоров уже достаточно, и пора переходить к активным действиям.

Бравым парням, у которых в распоряжении даже не неделя, а несколько часов, все удается. И ночь они провели вместе. Выспаться не получилось.

– Завтра отведу тебя в одно таинственное место. Здесь недалеко, – просопела она, засыпая.

На завтрак были помидоры. Он даже подумал, что рыжий цвет волос как-то связан с помидорами. Но себе заказал нормальную яичницу. И кофе. И пару бутербродов. А ей – ещё салата из помидорок. Если уж такая нехватка в организме.

Таинственным местом оказалось старое здание библиотеки. Хотя здание – это громко сказано… Домик. Настоящий деревянный домик с резными наличниками и надписью «Библиотека» над запертой дверью.

– Таинственное? Ну ладно, – благодушно хмыкнул он. Но она потащила его за домик.

– Постой на шухере, – шепнула она.

И, встав на фундамент, аккуратно отодрала ногтями деревянные штапики, а потом ловко подцепила само стекло и отдала ему, – не разбей! И, как опытная форточница, она проскользнула внутрь библиотеки.

Антон заметно нервничал. В его планы входило вовремя сесть на самолёт, а не разборка в полиции. Но она выскользнула из окна с книгой руках и ловко приделала стекло на место.

– Уходим быстро, спокойно и без паники, – сказала она, собирая волосы в улитку на макушке. И надевая очки на серьезные глаза.

На ходу она открыла книгу и быстро пролистала несколько страниц.

– Просто забыла, как парня того звали, – серьезно объяснила она.

Он не выдержал и выдернул шпильку из пучка волос. И те радостно рассыпались по плечам весёлыми рыжими прядками.

– Я чувствую себя школьником, когда ты в таком виде.

Он ей явно нравился. Антон был совсем не дурак и понимал, что очень нравился. Поэтому по улице они шли в обнимку. Обедали на веранде с видом на реку.

Распущенные волосы явно не давали ей покоя, и она заплела две косички и сняла очки. И теперь близоруко щурилась и была настолько привычной и знакомой, что он поймал себя на мыслях про то, что хочет чтобы наступил вечер и можно было расплести эти косички и притянуть к ее себе под одеяло.

И браслеты бы снял. Красиво, конечно, спору нет. Но ему нравилось трогать кожу на запястье, а браслеты не давали этого делать. Иногда сползали, будто дразня, и тут же возвращались на место. И доступ снова был закрыт. Никогда не думал, что подобные вещи могут так… раздражать? Скорее возбуждать.

– Я очень люблю свой город. Правда, люблю. И часто буду сюда возвращаться.

Они медленно брели, держась за руки.

– А море… море это тоже здорово. Иногда нужно бросать все и улетать к морю хотя бы во сне.

– Через две недели можно будет к морю, – прикинул Антон. – Работу закончу, гонорар получу и слетаем. Гляну вечером тур подходящий…

И тут она очень внимательно на него посмотрела. – Чего такое?

– Антон, у тебя через два часа самолёт.

Картинка мира рассыпалась на части.

Он не расплетет вечером рыжие косички.

Он не снимет браслеты с ее рук. И не будет выбирать тур к морю на двоих.

Он сядет в самолёт и просто улетит.

Но это же неправильно. Не правильно. Не правильно!

– Летим со мной, – неуверенно предложил он.

– Получилось, – уверенно сказала она.

– Что получилось?

– Антон, прости. Ты замечательный. Правда. Это был эксперимент.

– Не понимаю.

– Я ставила опыт, можно ли влюбить в себя мужчину за один день. Можно. Несколько смен обстановки и внешности, контактные линзы, браслеты, пара запоминающихся событий… У меня получилось. Тебе кажется, что мы давно знакомы. Ты привык. Ведь так? Но, Антон, мы познакомились

вчера.

От обиды сердце бухнуло и упало куда-то в район желудка, где у девочек водятся бабочки… Он менялся в лице…

И…

– Антон, прости, прости, прости. Ты мне нравишься, очень нравишься. Я не знала, что так получится.

Мальчики не плачут от обиды. Они шипят сквозь зубы: «Сука». И идут лупить боксёрскую грушу, если она есть рядом. Или все что попадается под руку.

Самолёт набирал высоту. В рюкзаке он нашел книгу Ремарка. У его героев была неделя. И честная любовь. У него был один день и обман… И ещё обида.

«Он погиб через месяц на западном фронте», – прочитал Антон и зло захлопнул книгу.

Глава 3

Синенькая машинка

С приходом слякотной осени вылазки в цивилизацию стали напрягать.

«Была бы машина, – прикинула она, – можно было бы выкатываться раз в месяц… Или даже закупиться на всю зиму и всё. Больше из лесу ни ногой. Можно и нанять. На один раз. Но суета, погрузка-разгрузка, посторонние люди… Ой, нет. Мне нужна машина. Хочу!»

Где взять и как обслуживать, пока не думала. Главное – принять принципиальное решение. А «хочу» – это и есть принципиальное решение. Остальное уже детали.

«Вот тут можно воротики организовать и место под стоянку…

Мне нравится синенькая…»

За окном раздался рокот дорогого мощного мотора. Машина оказалась черной, за рулём сидел толстенький рыхлый мужчинка. Лысоватый и какой-то нервно-серый.

– А хотелось синенькую… – разочаровано протянула она. И, привычно накинув морок, вышла на крыльцо.

– Дело пытаешь? Или от дела лытаешь? – прошамкала положенную сказками фразу.

– Это вы местная ведьма? – высоковатым для альфабрутала голосом спросил мужичонка.

– Коллекционирую черепа рекламных агентов, – произнесла она, внимательно разглядывая машину.

Полноприводный внедорожник. Лошадей больше, чем во всех окрестных деревнях вместе взятых. Высокая посадка, вместительней деревенской бани… Но вот не синенький. И мужичок этот… Это в придачу что ли?

Вещал мужичок много и нервно. Сжимал потные кулачки и краснел лысинкой. Суть сводилась к тому, что за ним кто-то гонится и обязательно надо его укрыть, спрятать. Да не простыми способами, а поволшебнее и понадежней… иначе гвоздец.

– Кому надо? – поинтересовалась она.

– Ну… Мне надо, что б вы срочно…

– Мне какой резон? – поковыряла она узловатым пальцем в ухе.

– Я… вам… вот только машина и… машину отдам. – Машина… ну пусть будет… а синенькой нет?

У мужичка глазки стали маленькими, и он визгливо начал сыпать терминами, означающими, что это машина для крутых мужиков и бабских цветов у нее быть не может.

– Ну и катись на ней, откуда приехал, – внезапно обиделась она. Крутой мужик сразу сник.

– Нельзя, откуда приехал – заказали меня. Убьют. Гонятся по пятам. Не спрячешь меня колдовскими методами – мне край. – И как ты себе это представляешь? В таракана тебя превратить?

– Можешь, значит? Машину забирай, только преврати.

«Прятаться приехал он. Ага. На скромной машинке. Незаметной такой. Чтоб никто не нашел. Превращу в таракана… Положу в бардачок. Не. Таракан – как-то не круто…».

Лысоватый рябой поросенок неспешно жрал овсянку с отрубями. За закрытыми воротами радовал глаз синий Фиат Добло. На которой и был привезен двухмесячный запас овсянки и всяких нужностей. И необходимость выбраться в город теперь должна была возникнуть только в ноябре. По уже замерзшей дороге.

– В общем, неплохо все получилось, – решила она.

Sie haben die kostenlose Leseprobe beendet. Möchten Sie mehr lesen?

Weitere Bücher von diesem Autor

Text

Таня Коженика

Про собаку

Безлимитный интернет для Бабы Яги