Старики подземелья. Или похождения старой учительницы

© Тамара Злобина, 2018

ISBN 978-5-4493-3165-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Встреча

Вера Васильевна уже два часа сидела на скамейке, почти не двигаясь и глядя куда-то в даль. У её ног лежал небольшой узелок с вещами, а в руках дамская сумочка, с документами и небольшой суммой денег, оставшейся от пенсии.

С полчаса назад мимо неё прошествовали дочь Ирина со своим теперешним сожителем Фёдором Дудкиным, даже взгляда не кинув в её сторону.

У старой женщины заныло сердце: как она могла воспитать такое бессердечное создание, которое выставило мать на улицу, словно ненужную собачонку?

Смирнова даже понятия не имела, что ей теперь делать, куда идти. Поднялось давление, ныло сердце, хотелось не просто заплакать – завыть, как по покойнику, но из её глаз не выкатилось даже слезинки. Она достала из сумочки лекарство от давления, но воды, чтобы запить его, не было. И тут у неё перед глазами всё закружилось и она сползла со скамейки вниз, теряя сознание.

Почти сразу набежали люди. Кто-то начал тормошить женщину, пытаясь привести в чувство. Кто-то кричал: – «Воды! Дайте женщине воды!».

У кого-то из сердобольных прохожих нашлась вода. Смирновой в рот положили таблетку, которая была зажата у неё в руке и дали запить. Через несколько минут женщина пришла в себя. Чей-то заботливый голос спросил:

– Вера Васильевна, может вызвать скорую помощь?

– Нет-нет! – запротестовала женщина. – Мне уже лучше.

Только теперь старая учительница рассмотрела мужчину, называющую её по имени-отчеству. На неё участливо смотрели невероятно знакомые глаза, да и голос она уже где-то слышала.

– Вера Васильевна, не узнали? – поинтересовался мужчина.

Смирнова неторопливо достала из сумочки очки, водрузила их на нос и внимательно присмотрелась к маячащей напротив фигуре, соображая кто это мог быть.

– «Одет более, чем скромно, – констатировала она. – Неухожен: вон какую бороду отрастил. Волосы с заметной сединой. Запах, как от человека только что копошившегося в мусорном ящике. По-видимому бомжует мужчина – и бомжует давно».

– Нет, – ответила она с горечью, – не узнаю.

– Так Серёжка я! – радостно сообщил бомжеватого вида мужчина. – Серёжка Козлов!

– Сергей? – не поверила старая учительница, отмахиваясь от его радости, как от привидения. – Не может этого быть… Мне сообщили, что Сергей погиб… В конце девяностых.

– Почти погиб, – криво улыбнулся бомж и тут же переключился на учительницу. – Вера Васильевна, давайте я помогу вам дойти до квартиры – вам нельзя тут оставаться.

– Нет у меня квартиры, – ответила Вера Васильевна и только сейчас её глаза наполнились слезами.

И снова учительница полезла в сумочку. На этот раз она достала платочек, прикладывая его к глазам.

– Выгнали меня, как паршивого котёнка… Только разве за шиворот не выставили… Сама ушла.

Козлов сел на скамейке чуть поодаль, чтобы не замарать своим одеянием одежду учительницы. Руки у него начали подрагивать.

– «Он ещё и пьёт?» – с горечью решила женщина.

– Рассказывайте! – почти потребовал её бывший ученик.

– А что тут рассказывать? – махнула рукой Вера Васильевна. – Дочь со своим сожителям потребовали, чтобы я освободила их от своего присутствия… Я освободила…

– Это Ирка что ли?! – возмутился Сергей. – Вот ведь зараза какая?!

– Да тут всем правит её сожитель – Фёдор, – отреагировала женщина.

Сергей даже зубами заскрипел, а лицо стало чернее тучи – Вера Васильевна поневоле испугалась.

– Хотите я ему… личико начищу? – спросил Козлов.

– Нет, не хочу, – попыталась улыбнуться в ответ женщина, думая о том, что её бывший ученик так и не изменился: как и раньше выясняет отношения на кулачках.

– Ну, и куда же вы теперь? – уже тише спросил Сергей.

Вера Васильевна положила на его руку свою ладошку и ответила, не скрывая печали:

– Не знаю, дорогой мой… Не знаю. Некуда мне идти… Так уж получилось.

Сергей на несколько мгновений отвернул от учительницы своё лицо и желваки его заходили.

– Я могу предложить вам… Крышу над головой, – с сомнением начал он, – Тут недалеко! Конечно, не апартаменты… И даже не гостиничный номер. Но чистую постель… Какой-никакой ужин… И парочку интересных собеседников я вам гарантирую… Не отказывайтесь, Вера Васильевна! На первое время сойдёт… А потом мы что-нибудь придумаем.

Смирнова поднялась со скамейки и её повело в сторону – Сергей едва успел подхватить учительницу. Та улыбнулась ему и сказала уже почти забытые слова:

– Веди, Сусанин.

Обещанная крыша и вправду находилась недалеко – можно сказать в соседнем дворе, где так же стояли четыре девятиэтажных дома, окаймляя почти правильный прямоугольник двора. Правда двор оказался намного ухоженнее, чем тот, где жила Вера Васильевна.

«Сусанин» довёл старую учительницу к дальнему подъезду и набрал код. Дверь распахнулась приглашая посетителей войти.

Смирнова надеялась, что они поднимутся в какую-то квартиру, и она, наконец, сможет отдохнуть от сегодняшних переживаний, но Сергей повёл её вниз – в подвал, и женщина невольно заколебалась.

Бывший ученик взял её за руку, посмотрел в глаза и сказал:

– Ничего не бойтесь, Вера Васильевна, я никогда не причиню вам вреда… А, если кто-то попытается обидеть вас даже словом… Я ему горло перегрызу!

Старая учительница покачала в ответ головой::

– Ничего себе успокоил, Серёжа… Даже поджилки задрожали.

– Простите, дорогая Вера Васильевна! – взволнованно отреагировал Козлов. – В последнее время я что не ляпну – всё невпопад… Совсем выпал из тренда, как сейчас говорят молодые…

Сергей нажал на вызов и спустя пару минут послышался женский голос:

– Кто?

– Это я, Валентина Степановна – Сергей.

– Один? – продолжал допрашивать голос.

– Нет, – ответил Козлов. – Веду вам женщину в помощь.

– Заходи, – послышался ответ и запор щёлкнул, приглашая войти.

Козлов пропустил Веру Васильевну вперёд, а сам закрыл за собой двери.

Взгляду старой учительницы открылось довольно обширное помещение, но не обшарпанное и грязное, как она ожидала, а вполне чистое и светлое. Помещение было разделено на две секции, в которые вели отдельные двери.

Перед секциями, с левой стороны, находилась импровизированная кухня и стоял большой обеденный стол, вокруг которого были расставлены стулья. Вера Васильевна насчитала двенадцать стульев. Значит можно было ожидать, что в этом «заведении» проживает, как максимум двенадцать человек.

– Это наш, так сказать, «приют» – пояснил Сергей.

У Смирновой невольно вырвалось:

– Как для бездомных животных?

– Сильно сказано, – усмехнулся Козлов, уводя взгляд в сторону.

Теперь пришла очередь извиняться учительнице.

Глава 2. Приют

– Это наш, так сказать, «приют» – пояснил Сергей.

У Смирновой невольно вырвалось:

– Как для бездомных животных?

– Сильно сказано, – усмехнулся Козлов, уводя взгляд в сторону.

Теперь пришла очередь извиняться учительнице.

– Прости, Серёжа, обидеть не хотела… Нечаянно вырвалось.

– Я не в обиде, – ответил тот. – Тем более в какой-то степени вы правы: здесь живут те, кого наше «гуманное общество» выбросило на помойку… В основном старики… В общем, можно сказать: старики подземелья…

Женщина, открывшая им двери, стояла немного поодаль и внимательно прислушивалась к разговору, видимо, пытаясь понять, кто эта женщина, и как к ней относится.

Валентина Степановна, – подозвал её Сергей, – я хочу вас познакомить со своей школьной учительницей… Вера Васильевна – прошу любить и жаловать.

– Очень, приятно! – ответила Валентина, подавая бывшей учительнице своего любимчика, руку. – Валентина Степановна ВЕершина.

– Взаимно, – ответила учительница, невольно улыбаясь и, успев подумать, что фамилия очень идёт женщине. Высокая, крупная, строгая Валентина, действительно была вершиной в каком-то смысле.

О возрасте этой женщины судить было преждевременно – иногда эта «тайна» открывается в процессе общения, иногда не открывается вовсе. В данный момент ей вполне можно было дать где-то в пределах пятидесяти-пятидесяти пяти лет.

Сергей отвёл Валентину в сторону и что-то сказал ей, затем вернулся назад к Вере Васильевне.

Встретив её вопросительный взгляд, пояснил:

– Дал Валентине кое-какие наставления.

– Ты что же, Серёжа, здесь начальствуешь? – предположила учительница.

– Нет, Вера Васильевна, – ответил Козлов. – Просто исполняю роль старшего… Временно.

Тем временем, пока Сергей общался с учительницей, Валентина ушла по делам.

– А Валентина Степановна какую роль выполняет? – поинтересовалась Смирнова.

– О, Валентина Степановна здесь большой человек! – улыбнулся Сергей. – Она и повар, и завхоз, и медсестра, и кастелянша, и уборщица.

– Не много ли для одного человека? – удивилась учительница.

– Много! – согласился Сергей. – Но пока владелец приюта не дал нам ещё одной единицы – её помощницы, а бесплатно эту роль никто не хочет исполнять.

– Так она здесь, как сотрудник? – сделала вывод учительница.

– Да, – подтвердил Козлов.

– И много тут таких сотрудников? – продолжала допытываться учительница.

– Только двое: Валентина и Иван Петрович. Остальные, если можно так сказать, пациенты.

И много их – пациентов? – вновь последовал вопрос Соколовой.

– Сейчас семь человек. Два брата-акробата – Кирилл и Игорь, мой тёзка Сергей из Сибири, Вадим Строгий – попал к нам неделю назад, и три женщины: Настя, Наталья Новикова, и Иветта Павловна… Они все соберутся к шести часам.

Вернулась Валентина и объявила, прерывая разговор бывшего ученика и его учительницы:

– Я всё приготовила. Идёмте, Вера Васильевна, я покажу наши внутренние покои.

После того, как Смирнова и Вершина скрылись на левой женской половине, Сергей обзвонил несколько человек, договариваясь о встрече. Тон его разговора сильно отличался от того, с каким он только разговаривал с женщинами – это был твёрдый, начальственный, не терпящий возражений голос, невольно вызывающий вопрос: -«Кто вы на самом деле Сергей Владимирович Козлов?»

К шести часам, действительно, начали подтягиваться обитатели приюта. Они здоровались с присутствующими и уходили на свои половины. Через пятнадцать-двадцать минут появлялись вновь, преображённые до неузнаваемости, превращаясь из замарашек в нормальных женщин и мужчин.

На каждой из половин были свои душевые кабины и туалеты. Приняв душ, «пациенты» приюта переодевались в чистую одежду: женщины в халаты из добротной, весёленькой байки, а мужчины в спортивные костюмы из прочного, ноского материала.

Всё было вполне чинно и спокойно. Женщины собрались на левой половине углового диванчика и смотрели какую-то популярную программу по ТВ, тихо общаясь меж собой. Мужчины сгрудились на противоположенной стороне подвинув поближе журнальный столик и упражнялись в шахматной игре и в стоклеточных шашках. Валентина Степановна копошилась на кухне откуда распространялись аппетитные запахи. Вера Васильевна и Сергей разговаривали, сидя в центре дивана.

Изменения произошли, когда появился последний член «команды» – тот самый Петрович, о котором напоминал Сергей. Появился не один, а с плюгавеньким неухоженным мужичком со взглядом загнанного волка.

Завидев Валентину, мужичонка оживился, а его глазки заблестели.

– Это мой гость – Михаил, – представил новенького Иван Петрович.

Гость недовольным взглядом обвёл помещение и с вызовом поинтересовался:

– Почём нынче подземелье для народа?

– Для народа – бесплатно, а для таких «умников», как ты – будем посмотреть, – ответила Валентина, расставляя тарелки, столовые приборы и высокие стаканы с бумажными салфетками, свернутыми в трубочки. В центре стола неизвестно откуда появилась ваза с полевыми цветами.

Гость облизнулся, глядя на хозяйку и сказал с ухмылкой:

– Вот это окорочка! Смотрю на вас, мадам, и невольно поднимается аппетит.

Валентина насмешливо взглянула на незваного гостя и изрекла, нимало не смущаясь:

– Не петушись, залётный – тут тебе не птицеферма. Могут и пёрышки ощипать.

Залётный захохотал, странно вскидывая голову:

– Люблю необъезженных кобылиц! Так сказать, тонизирует!

– Ты уж определись, болезный, куда попал, – отбрила Валентина. – В подземелье, в курятник или на ипподром?

– Как видно вам, мадам, палец в рот не клади, – продолжал хорохориться пришлый. – готовы уж и всю пятерню отгрызть?!

– Почему пятерню? – не сдавалась хозяйка, – мы можем и головёнку, как вы изволили выразиться, отгрызть… Если понадобится.

– Валентина Степановна, – вступился за своего протеже Петрович, – что же вы гостя пугаете с самого порога?

– Вот именно, – заулыбался Михаил во все свои вставные, местами поблескивающие, зубы. – Сначала дорогого гостя накорми, напои, дай отдохнуть с дороги дальней, а уж потом и ответ с него требуй!

– Ошибаешься, «гость дорогой» – тут тебе не сказочные кущи, а всего навсего приют для больных и обездоленных. Ты, что: больной и обездоленный?

– Да, я такой! – с вызовом ответил Михаил.

– Ну, так и веди себя подобающим образом. И не хами мне тут – у нас это не принято… Ты, что, Петрович, не объяснил своему гостю наши порядки?

– Я не успел, – понурил голову Иван Петрович, понимая, что ошибся в Михаиле, приняв его за своего человека.

Гость уже открыл рот, чтобы поставить на место «дурную бабу», но тут в разговор вступил Сергей, наблюдающий за пикировкой.

– Проходи гость в передний угол. Присаживайся. Поделись с нами своими несчастьями… Может чем поможем?

Михаил полоснул глазами по говорившему, и сразу понял, что он тут главный. Чему-чему, а уж распознавать кто есть кто он был научен всем своим существованием.

– Благодарствую, дяденька, – выдавил он сквозь разноцветные зубы, мы уж тут где-нибудь с краешку…

– Чтобы легче было сбежать? – засмеялась Валентина. -Не боись, болезный, бить не станем – у нас так не принято.