Не верьте чудовищам

Часть 1
Новогодние каникулы с оборотнем

Пролог

Прошло почти полгода с тех пор, как я вернулась из Ирландии¹ на свою историческую Родину. С трудом настроив себя на учёбу в институте, я кое-как дотянула до новогодних каникул, со слезами облегчения получив последний зачёт и уже официально отправившись на заслуженный отдых. Кто же мог знать, что новогодние праздники я проведу куда более весело, чем собиралась изначально.

Всё началось ранним зимним утром первого января, когда в моей квартире раздался звонок в дверь. За время проживания в многоквартирном доме, я научилась ждать подлости и коварства в виде работающего перфоратора, громогласного скандала с крушением подручных звонких предметов и даже крика младенца в любой момент, но такого поворота всё равно не ожидала. На часах было десять утра, что я посчитала веским поводом для отказа в гостеприимстве, но и пришедший явно не собирался сдаваться, трезвоня уже без перерыва.

Позорно сдавшись на второй минуте, я кое-как натянула халат, горя желанием заглянуть в глаза настырному гостю и сказать своё мнение по поводу его поведения. Рывком открыв дверь, я уже было набрала воздуха для прочувствованной отповеди, но увидев неожиданно знакомое лицо, запнулась на полуслове.

– Ты что так долго? – как ни в чём не бывало спросил Тим, проходя в квартиру. Быстро скинув куртку и кроссовки, он всё тем же ровным голосом поинтересовался: – Спишь что ли?

– Благодаря тебе, уже нет, – мрачно ответила я, наблюдая за тем, как он тут же устремился на кухню, а затем вернувшись с ворохом пирожных, прошёл в комнату и, усевшись по-турецки в кресле, спокойно приступил к своей трапезе.

Тим, а точнее сказать Тимофей, был моим другом вот уже лет пять, поэтому подобные вещи меня уже давно перестали удивлять. Он всегда появлялся неожиданно, например, он мог встретить меня на выходе из дома в магазин и потащить гулять, невзирая на мои протесты, что на сегодня в моей жизни запланирована лишь покупка хлебушка и я не намерена менять свои планы. При этом он может затем два часа водить меня по улицам, не проронив ни слова. Сначала я этому удивлялась, пытаясь придумать тему для разговора, пока он мне не объяснил, что таким образом он погружается в медитативное состояние. Лишь спустя пару месяцев я начала его понимать, когда вдруг просто так срываешься с ним погулять и медленно идёшь нога за ногу, наслаждаясь тихим щебетанием птиц, шёпотом потревоженной ветром листвы и многими другими вещами, которые редко замечаешь, когда всё время куда-то спешишь, будь то учёба, работа или даже поход в магазин. И это ещё цветочки, милые и безобидные. Список всех прочих его необычных поступков можно продолжать ещё долго. Но нужно обладать немалым терпением, чтобы привыкнуть к его фокусам и не счесть за сумасшедшего.

– Приятного аппетита, – вздохнула я, присев на край кровати и укутавшись в одеяло, как в кокон.

– Угу… – Тим рассеянно кивнул, разглядывая меня с каким-то странным сомнением.

Я терпеливо ждала прилива его разговорчивости, так как за это время точно знала – торопить его бесполезно.

– Ты должна стать моей девушкой, – внезапно заявил он. Впрочем, голос его звучал так ровно и спокойно, словно он сообщил, что на улице нынче здорово похолодало. Возможно из-за этого его тона смысл просьбы от меня ускользнул.

– Прямо сейчас? – зачем-то спросила я, после некоторого замешательства.

– Чем быстрее, тем лучше, – пожал плечами Тим, продолжая с аппетитом поедать пирожные.

– Ты больной? – осторожно поинтересовалась я.

– А это обязательное условие? – с интересом спросил Тим.

– Условие для чего?

– Ну как, чтобы стать твоим парнем.

– Либо объясняешь мне, зачем ты пришёл в такую рань, либо я забираю пирожные, – пригрозила я, для пущей убедительности строго поглядев как на Тима, так и на сами пирожные.

– А я что? Ты сама меня перебиваешь всё время!.. – спокойно возразил он.

– Тим!

– Ну вот видишь, опять перебила, – хмыкнул он. – О чём я? Ах да! Вся моя ближайшая родня не может найти себе места из-за того, что я всё ещё ни с кем не встречаюсь в свои двадцать три. И вот в один из таких разговоров мне пришлось сказать, что девушка имеется, просто это я такой скрытный. Мать и бабушка тут же оживились и затребовали эту доблестную девушку сюда, в смысле туда, к ним. Последний месяц бабуля вынесла мне весь мозг требованием предоставить наглядное доказательство. Пришлось пообещать прямо с первого дня зимних каникул привезти её.

– Мои соболезнования ей, но при чём здесь я?

– При том, что девушки у меня нет. Есть лишь моя самодостаточность и ты – мой верный и единственный друг. Первое я демонстрировал на протяжении жизни, так что…

– То есть я должна поехать к твоей родне и сделать так, чтобы они ещё долго не цеплялись к тебе с разговорами о девушке? – сообразила я.

– Не совсем, – поморщился Тим. – Не важно какое впечатление ты произведёшь, это чисто для галочки. Все посмотрели, убедились, мысленно представили нашу свадьбу и как будут нянчить внуков и всё – миссия выполнена, на некоторое время они отстанут. Так что можешь просто быть собой.

– Тим, рано или поздно это возникнет вновь, – сочувствующе сказала я. На самом деле о личной жизни друг друга мы вообще знали крайне мало, таково было наше негласное правило – любые темы, кроме личной жизни. И хотя вокруг Тима постоянно крутились какие-то девушки и даже пару раз у меня возникали подозрения, что он с кем-то встречается – длилось это всегда недолго. Его своеобразие и импульсивность мало кому удавалось выдерживать долгое время, а сам Тим наотрез отказывался хоть в чём-то меняться ради отношений.

– Рано или поздно мы вообще все умрём и что теперь, не жить вовсе? – философски пожал плечами Тим. – Так что просыпайся и собирайся в путь, к четырём мы должны быть на месте, а туда ехать три часа.

– Что значит «собирайся в путь»? – начала злиться я. – Ты приходишь ни свет ни заря…

– Сейчас уже половина одиннадцатого.

– А я про что? Приходишь ни свет ни заря, заявляешь, что я должна немедленно собираться куда-то, чтобы участвовать в твоих махинациях и даже не спрашиваешь моего мнения. А знаешь каково моё мнение?..

– По глазам вижу, что эта затея тебе заинтересовала, – с серьёзным видом завил Тим.

– А вот и не угадал! Ищи себе ещё кого-нибудь на эту роль, а я настроилась провести выходные по-своему.

– «По-своему» – это в смысле за просмотром сериалов и поеданием того, что осталось с новогоднего стола?

– Именно! Я, может, только ради этого момента терпела все полгода учёбы, а тут ты…

– Все последующие полгода я полностью буду решать всю математику за тебя, – вклинился Тим.

– Продолжай, – после некоторых колебаний сказала я. С математикой у меня всегда было лёгкое недопонимание, в отличие от Тима, который ладил с ней прекрасно. Впрочем, для программиста это вполне нормально.

– Тебе мало? – удивился Тим.

– Просмотр сериалов и оливье, – коротко ответила я.

– Ладно, ещё найду тебе материал по курсовой, – поспешно добавил он.

– Так куда там ехать надо? Три часа – это как-то немало… – смилостивилась я.

– У нас есть частный дом, считай за чертой города, – с готовностью пояснил Тим. – Я снимаю тут квартиру, чтобы было ближе к работе, а они живут там.

– Кто они?

– Мать, отец, сестра и бабушка.

– Но даже если туда ехать три часа, то зачем ты пришёл в такую рань? – проворчала я.

– Через три часа мы уже должны ехать. Ты соберёшься за три часа?

– А мы что, в горы лезть будем? Что собирать-то?

– Силу воли собери и терпение, они тебе потребуются, – многозначительно протянул Тим и не сказав больше ни слова, пошёл на кухню, уничтожать оставшиеся в доме сладости.

Глава 1

Как Тим и говорил, на дорогу ушло три часа, поэтому, когда мы наконец подъехали к его дому, всё вокруг уже успело погрузиться в сумерки. При ближайшем рассмотрении загородный дом оказался коттеджем в два этажа, возвышающимся на фоне темнеющего позади леса.

– Кем работают твои родители? – осторожно поинтересовалась я, разглядывая из машины дом весьма внушительных размеров, сооружённый как будто из каких-то брёвен. До этого он темы родителей касался крайне редко, поэтому и я не задавала дополнительных вопросов. Захочет – сам расскажет.

– Отец индивидуальный предприниматель, мать бухгалтер.

Выйдя из машины и обойдя её вокруг, он открыл дверцу и подал мне руку.

– С чего вдруг? – с подозрением спросила я, покосившись на его протянутую руку, но не спеша протягивать свою в ответ.

– Теперь ты как бы временно моя девушка, поэтому я должен быть временно вежливым, – равнодушно пожал плечами Тим.

– Это становится интересным, – скептически протянула я.

Пройдя через ворота, в честь нашего приезда не запертые, мы подошли к крыльцу и нажав на звонок у двери терпеливо начали ждать. Немного подождав, Тим снова нажал на звонок и тут вдруг до меня донёсся какой-то непонятный приглушённый рокот за спиной. Снова звонок в дверь и рокот вдруг усилился, став похожим уже на какое-то рычание. И тут вдруг справа что-то резко метнулось в сторону, лишь в темноте отчётливо сверкнули чьи-то горящие глаза.

– Ты видел? – прошипела я, вцепившись Тимофею в рукав куртки.

– Что? – скучающим голосом спросил он, продолжая держать руку на звонке. – И почему мне сегодня никто не хочет открывать?

– А ты слышал… – начала было я, но тут дверь перед нами наконец-то распахнулась и в проёме появилась миловидная, небольшого роста женщина на вид лет пятидесяти с небольшим, хотя по моим прикидкам ей должно было уже порядком перевалить за шестьдесят.

– Нас тут, похоже не ждут, – вместо приветствия начал Тим.

– Заходите-заходите, – зачастила женщина, ничуть не смутившись от такого приветствия и пропустив нас внутрь.

Первое, на что я обратила внимание, так это на стены: они и в самом деле оказались из брёвен или ещё чего-то очень похожего на них. Стоило мне снять ботинки, как ноги тут же погрузились в пушистый цветастый ковёр. С потолка свисали небольшие светильники, увитые ветками, из-за чего просторный холл утопал в полумраке. Все эти разрозненные фрагменты вместе создавали атмосферу уюта и, почему-то, наводили на мысль об охотничьих домиках.

– Тимоша, неужели ты всё-таки решил познакомить нас со своей девушкой? – жизнерадостно поинтересовалась женщина.

Я, всю дорогу считавшая, что о нашем приезде было уговорено заранее, еле сдержалась, чтобы не одарить «Тимошу» тяжёлым взглядом.

– Я же говорил, что привезу, – сухо возразил Тим, неспешно разматывая на шее несколько слоёв шарфа. – Кстати, если нас не ждали, то кому ворота открыты?

– А они открыты? – в свою очередь удивилась женщина. – А, впрочем, ладно, потом закрою. Лучше представь нас друг другу.

– Алиса – Раиса Витальевна, – кивнув поочерёдно то на меня, то на женщину представил Тим, попутно разуваясь.

– Очень приятно, Тимоша много о тебе рассказывал, – заулыбалась Раиса Витальевна. – Раз вы всё-таки приехали, то можете занять комнату на втором этаже, где…

– Бабуш, – скучающе перебил Тим. – Я, конечно, здесь давно не был, но где моя комната всё ещё помню. Лучше скажи, а где мать?

– Она сейчас плохо себя чувствует, – миловидное лицо женщины мгновенно омрачилось. – Лучше не беспокой её до завтра, а сейчас я могу предложить вам чай.

– Позже, – безапелляционно сказал Тим, увлекая меня за собой.

– К пяти жду вас в столовой, – спокойно парировала бабушка, уже явно привыкшая к выкрутасам своего внука.

«В столовой? Вот уж не знала, что Тим вырос в такой буржуазной роскоши!»

Холл был как бы прямоугольной формы, вытянутый в длину, так что от входа можно было либо пройти прямо, либо подняться по деревянной винтовой лестнице, примыкающей к стене по правую руку. Преодолев лестницу, передо мной развернулся небольшой зал, с четырьмя комнатами справа и слева. Прямо напротив лестницы располагалось большое окно с мечтой всей моей юности – широким подоконником. Кажется, такие называются «подоконник-диван» или что-то типа того. Но всё вокруг было по-прежнему выполнено исключительно из дерева, хотя тут значительно светлее. Тим без колебаний свернул к самой ближайшей комнате справа и я послушно вошла вслед за ним. Комнаты здесь выглядели ещё более причудливо: потолок был в форме купола, только сделанный всё из тех же материалов. Ветки наверху, видно с декоративной целью, навевали ассоциации с домиком на дереве. Сама комната по размерам была далека до бального зала, но в тоже время просторнее комнат, к которым я привыкла за время проживания в обычных девятиэтажках. Мебели здесь был самый минимум: слева от двери, у окна два кресла из ротанга рядом со столиком в том же стиле, угловой шкаф чуть дальше, а с правой стороны просторная кровать и две прикроватные тумбочки с одной и другой стороны. Ничего лишнего. Хотя при виде всего этого у меня невольно закрались подозрения, что о своих родителях мой приятель явно что-то недоговорил.

– Подожди, мы что, в одной комнате будем жить? – удивилась я.

– Не волнуйся, ты будешь спать на полу, – успокоил Тим, плюхаясь на кровать.

– Спасибо, теперь мне значительно легче, – невесело усмехнулась я, присаживаясь рядом. – Кстати, а давно мы встречаемся? Мы ведь даже толком легенду не продумали.

– А сколько мы уже общаемся?

– Лет пять где-то, наверное.

– Четыре с половиной.

– Какой точный подсчёт!.. – удивилась я.

– Само как-то запомнилось, – отмахнулся он. – Ну, давай не будем далеко отклоняться от истины. Четыре года общаемся и… ну, скажем последние полгода начали встречаться.

– Немного сомнительно, но ладно, – кивнула я. – А если будут спрашивать подробности? Как познакомились или ещё там что. Наши показания должны совпадать.

– Просто говори правду, только вместо слова «дружим» говори «встречаемся», – беззаботно отмахнулся Тим. – Странно другое. С чего вдруг мать так занемогла, что даже любопытство посмотреть на мою девушку не добавило ей сил.

– А может она не в курсе? Ведь как выяснилось, ты никого не предупредил, – с укоризной ответила я.

– Я думал, всё и так очевидно, – пожал плечами Тим. – Знаешь, ты пока тут осваивайся, а я всё-таки пойду её проведаю.

Оставшись одна, я снова беспомощно огляделась по сторонам. Может, всё-таки стоило настоять на оливье и сериалах, чем тащиться на край географии непонятно с какой целью? Несмотря на незабываемые каникулы в Ирландии и увлекательную охоту на банши, жажда приключений и риска продолжала дремать где-то в глубине подсознательного, не спеша вырываться наружу. Конечно, поездку к родственникам старого друга сложно назвать авантюрным мероприятием, но мне и этого хватало за глаза. Болезнь его матери, удивление бабушки при моём появлении, всё указывает на то, что меня тут никто не ждал.

Я было собралась окончательно погрузиться в самобичевание, когда к внутренней дискуссии присоединился голос оптимизма. Какая разница, ждали тебя или нет, отмахнулся этот самый голос, оглянись вокруг: природа, снежок и дом, какой ты до этого больше на картинках видела. Осталась бы у себя, сейчас уже сожалела бы, что не поехала. К тому же, последняя серия сезона досмотрена, а искать новый сериал так утомительно и вселяет чувство беспросветности ничуть не меньше, чем ты сейчас испытываешь.

Спустя почти полчаса мой новоиспечённый парень вернулся и на его обычно флегматично-равнодушном лице, я с удивлением заметила целую палитру эмоций, от досады до смятения одновременно.

– Похоже, разговор прошёл не очень гладко, – аккуратно начала я.

– Ничего не понимаю, – встряхнул головой Тим и уселся в кресло рядом со столиком, остекленевшим взглядом уставившись в окно.

– Мой приезд не вовремя? – продолжила допытываться я, присаживаясь в противоположное кресло.

– Она лежит там в постели, укутанная как больная мумия, – с негодованием начал Тим. – Всё время отворачивалась от меня так, что я начал подозревать, не лежит ли вместо неё волк, как в старой доброй сказке. На мой вполне логичный вопрос о её самочувствии, она тут же перешла в наступление, начав обвинять во всём бабушку и отца…

– Кстати, а где твой отец? – запоздало спохватилась я.

– Не знаю, в очередной командировке, наверное, – нетерпеливо ответил Тим. – Так вот, начала их обвинять, что они там якобы панику подняли на пустом месте. А потом она принялась перечислять весь букет: и слабость у неё, и голова болит и кружится одновременно, в глаза как будто песок насыпали и дальше ещё длинный список, но я не слушал, потому что уже успел уловить общую суть.

– Это… странно, – растерянно протянула я, не зная, что ещё можно тут сказать.

– До этого у неё не было таких приступов ипохондрии, а тут… – развёл руками Тим. – А напоследок она вообще заявила, что это её личное дело и мы, конечно, можем остаться, но лучше бы нам уматывать отсюда поскорее.

– Так и сказала? – удивилась я, хотя мысленно была немного рада, что мы не на самом деле встречаемся, иначе от такого знакомства с возможно будущей свекровью, я бы уже давно впала в самую настоящую панику.

– Ну, очень близко к тексту, – протянул Тим. – А дальше она даже говорить со мной не захотела. Отвернулась и не сказала ни слова.

– Может и правда лучше уехать? – осторожно спросила я.

– Ещё чего! – фыркнул Тим. – Я не люблю, когда мои планы летят к чертям, так что мы останемся здесь. Вполне возможно, что у неё плохое самочувствие, но уверен, что завтра всё наладится. А сейчас пора идти пить чай, а то не хватало только огрести истерику ещё и от бабушки.

***

Посещение столовой также произвело на меня впечатление. Здесь царил подчёркнутый стиль кантри, который до этого мне доводилось видеть только на страницах журналов об интерьерах: всё было выдержано в коричневато-бежевой гамме, нарушаемой лишь отдельными яркими акцентами в виде красных чашек на подставке и банок с соленьями, стоящими явно ради антуража. Естественный цвет древесины органично сочетался с коричневатой кирпичной кладкой. При ближайшем рассмотрении обнаружились и ещё некоторые причудливые детали интерьера в виде пучков сушёных пряных трав, а также связок чеснока и лука. Мебель, выполненная из массива дерева, с признаками солидного возраста в виде потёртостей и прочих незначительных дефектов, была последним штрихом в этой картине. Хотя лично меня окончательно добила люстра из оленьих рогов со светильниками в виде свечей.

Разговор за кружкой ароматного чёрного чая, к моей радости, быстро перетёк с темы нашего с Тимом знакомства и планов на будущее, к более насущным вопросам и проблемам, как например, внезапное недомогание его матери.

– Всё произошло как будто в один день, – вздохнула Раиса Витальевна, неспешно отпивая из кружки. – Она вдруг начала жаловаться на шум в ушах, песок перед глазами, слабость и прочее. Мы вызывали врача, но он сказал, что она абсолютно здорова и причин для беспокойства нет.

– И давно это длится? – осторожно поинтересовалась я.

– С неделю где-то, – неуверенно протянула она.

– Слушай, Алис, ты же медик, – внезапно вклинился Тим. – Что ты по этому поводу думаешь?

Услышав эту фразу, я невольно содрогнулась, едва сдержавшись, чтобы не убить Тима взглядом прямо на месте. Со времени поступления в медицинский институт это был самый популярный и самый нелюбимый мной вопрос. Стоило мне заговорить с кем-то из родственников, как через какое-то время мне вдруг заявляли: «Слушай, ты же медик…», этой фразой они меня как бы готовили к неизбежному. Вслед за этим начинается описание всех подозрительных, с их точки зрения, покалываний как у них самих, так и у какой-нибудь знакомой тёти Фроси. Но самое страшное начинается в тот момент, когда сбор анамнеза подходит к концу и вот, на тебя устремляются взгляды всех присутствующих, которые светятся безграничным доверием и надеждой. Вот сейчас ты пренебрежительно хмыкнешь, откинешься в кресле и, эффектно поправив причёску, поставишь диагноз. Причём не просто диагноз, а верный во всех отношениях. Но ты-то понимаешь, что единственное, чему ты за время учёбы успел научиться – это делать умное лицо, когда слушаешь список симптомов, что уже и было продемонстрировано на практике. А теперь надо что-то сказать. Что-то умное. А в голову, как назло, только «гастрит» приходит, все остальные названия болезней спешно покидают твой мозг, заставляя испытать чувство паники и неловкости во всей красе. Вот и сейчас две пары глаз испытующе уставились на меня в надежде, что я тут же блестяще решу поставленную головоломку.

"Убить Тима при первой же возможности", – мысленно отметила я себе в голове, изобразив при этом для всех присутствующих усиленную работу мысли.

– А врач выписал ей какие-нибудь лекарства? – с умным видом поинтересовалась я, лихорадочно пытаясь вспомнить что-то кроме пресловутого гастрита.

– Да практически ничего, – скривилась Раиса Витальевна, – так, лёгкие успокоительные.

"А с какой обидой сказано это "лёгкие успокоительные"! Как будто её оскорбило, что ей не галоперидол выписали…", – мысленно усмехнулась я.

– Сначала можно подумать на паническую атаку, – принялась рассуждать я, наблюдая за её реакцией. Но этот диагноз ей, судя по её изменившемуся лицу, показался не таким благородно звучащим, как и «лёгкие успокоительные». –… Но, думаю, это скорее тянет на вегетососудистую дистонию.

Тут лицо Раисы Витальевны посветлело, а значит на этот раз мне удалось попасть в цель.

– Да, я тоже так считаю, – доверительно сообщила она.

– А что это вообще такое? – с детской непосредственностью поинтересоваться Тим, отпивая горячего чая. Мысли об убийстве вновь захлестнули меня, заставив применить всё своё самообладание, что б хотя бы не пнуть его под столом.

– Тим сказал, что Татьяна Евгеньевна всё время куталась в одеяло. У неё температура? – поспешно спросила я первое, что пришло в голову.

– Я бы так не сказала, – задумчиво покачала головой Раиса Витальевна, – но когда я как-то попыталась убрать хоть одно одеяло, то Танечка чуть ли не в драку полезла!..

– Хм… – философски протянула я, уставившись вперёд пустым взглядом и придав своему лицу максимально умный и загадочный вид. Это произвело должное впечатление и все присутствующие благоговейно замолчали, выжидающе уставившись на меня. Я же, довольная произведённым эффектом, начала неспешно опустошать кружку с чаем, сохраняя при этом задумчивый взгляд сквозь предметы. Это подействовало: вопросы задавать перестали, видно опасаясь сбить меня с умной мысли.

***

– Ну всё, готовься к возмездию! – безапелляционно заявила я Тиму, едва мы вернулись в комнату.

Впрочем, Тим весьма вяло отреагировал на кровожадные нотки в моём голосе, вместо ожидаемого изображения на лице страха и трепета лишь недоумённо приподняв бровь.

– «Ты же медик», «а что это такое», – продолжала бушевать я. – Мы встречаемся всего три часа, а я уже готова тебя убить!

– Это нормально, – флегматично парировал мой новоявленный парень, усевшись в ротанговое кресло. – Лучше скажи, что ты на самом деле думаешь об этом внезапном недомогании?

– Честно говоря – понятия не имею, – вздохнула я. Злиться на Тима было для меня проблематично – его флегматичность и всегда ровный, бархатистый голос успокаивают нервную систему не хуже пустырника. – Все эти симптомы какие-то… смешанные. Как будто она назвала просто ворохом все возможные жалобы, которые только приходят в голову.

– То есть, хочешь сказать, что она притворяется? – задумчиво протянул Тим.

– Не знаю, – вздохнула я, остро ощутив абсолютную некомпетентность в данном вопросе.

На некоторое время в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихим скрежетом веток о стекло. Я равнодушно наблюдала за призрачными силуэтами деревьев за окном и как при каждом порыве ветра они будто собираются разбить стекло и забраться в дом, но, едва замахнувшись, тут же передумывают. Может решают ещё немного подождать? Например, до ночи, когда нападения с их стороны будут ждать меньше всего.

– Слушай, а что это было за странное рычание, когда мы подошли к дому? – спохватилась я, вспомнив, что агрессивные деревья не единственный пугающий момент за время моего пребывания здесь.

– Рычание? – недоумённо переспросил Тим, одарив меня взглядом тёмно-серых глаз.

– Когда ты в дверь названивал, я слышала какое-то странное рычание, а потом ещё и глаза мелькнули. Они прямо светились в темноте…

– Рядом лес, возможно, что это бродячие собаки забежали, – спокойно пожал плечами Тим, явно не разделяя моего готического настроя.

– А у вас в лесу водятся какие-нибудь животные? – осторожно поинтересовалась я.

– Конечно, – кивнул Тим. – Медведи, лисы, бурундуков мешок. А по ночам, если прислушаться, можно услышать вой волков. Вот даже сейчас, слышишь?

Я напряжённо прислушалась, мысленно ужаснувшись богатству местной фауны.

– Алиса, тебя может обвести вокруг пальца даже дрессированная лошадь, – укоризненно покачал головой мой приятель после продолжительной паузы, а затем жизнерадостно расхохотался.

Я обиженно насупилась, не забыв запустить подушкой в шутника.

– Нашёлся тут… лошадь, – ворчливо пробубнила я.

– Алиса, ну какие тут могут быть волки и медведи? – спросил Тим, всё ещё продолжая жизнерадостно улыбаться. – Мы же не на территории заповедника…

– Да кто вас знает, – не собиралась сдаваться я.

– Это тебе не Ирландия, – усмехнулся Тим, покинув кресло и начав рыться в сумке. – Смирись, здесь ты не найдёшь никаких оборотней, банши и кого там ещё?..

– Альвов, – подсказала я, присев на кровать и наблюдая за усиленными раскопками чего-то в сумке.

– Вот их самых, – подтвердил приятель. – Увы, здесь тебя ждёт обыденность и скука. Максимум развлечения – лепка снеговика во дворе.

– А как же обещанные весёлые выходные? – притворно возмутилась я.

– Ты же сама хотела провести новогодние праздники спокойно, – возразил Тим. – А теперь тебе, значит, приключения подавай?

– Ну, не обязательно прям приключения, для них я слишком ленива, – принялась рассуждать я. – А вот от какого-нибудь интересного расследования не отказалась бы.

– Ну хорошо, раз так рвёшься в бой, то вот тебе задание – узнай истинную причину недомогания у моей матери, – быстро сориентировался Тим.

– Какое же это расследование? – разочарованно протянула я.

– Уверен, что весьма интересное, – парировал он.

– И как ты себе это представляешь? Как я это по-твоему узнаю?

– А кто тут из нас детектив – ты или я? Правильно: ты. Так что моя задача – поставить тебе цель, а каким уж тернистым путём ты к ней будешь добираться…

– Слушай, что хоть ты в этой сумке ищешь? – возмутилась я.

– Нашёл, – торжествующе объявил Тим, извлекая из сумки наушники. – Надо же тебя как-то успокаивать, а то уж очень нервная. Полнолуние что ли на тебя так влияет?..

– У меня нет настроения слушать музыку, – поморщилась я.

– Ну вот, заодно и настроение тебе вернём, – ничуть не смутился он, уже подсоединив наушники к телефону и протянув мне один из них.

Смирившись с неизбежностью сеанса музыкальной релаксации, я опустила голову на подушку и прикрыла глаза, сосредоточившись на заигравшей музыке.

«Старый замок сверкает,

Огнями в ночи.

Там вина и шампанского,

Льются ручьи…»

Надо сказать, музыка и правда произвела на меня некий расслабляющий эффект, заставив погрузиться в медитативное полусонное состояние. Приятный голос продолжал петь что-то про блеск огней и хоровод из шутов, создавая в моём воображении живые картины.

«…И стояла она одна,

И как мрамор была бледна.

Среди юных принцесс и фей,

Странный гость из царства теней.

А на башне пробило двенадцать часов,

И послышалось дальнее уханье сов,

И тогда распахнулось от ветра окно,

И погасли все свечи и стало темно…»²

Донеслись до моего уха последние строчки прежде, чем я окончательно погрузилась в сладкий сон.