Zitate aus dem Buch «Уничтожьте всех дикарей»
Британцы всегда считали собственную экспансию само собой разумеющимся правом. Французскую экспансию в Северной Африке и русскую экспансию в Центральной Азии, с другой стороны, они рассматривали как предосудительные акты агрессии. А что немецкая экспансия является в высшей степени аморальной - на этом сошлись и французы, и русские, и британцы.
Утрату чувствуешь спиной.
Спереди ещё можно поддерживать внешний вид. Лицо, если нет никого другого, может встретиться с собою в зеркале. А вот загривок твой одинок.
Живот можно обнять руками. Но спина твоя останется одинокой.
Вот почему сирен и джиннов рисуют с полыми спинами – никто и никогда не прижимает к ним сзади свой тёплый живот. Вместо этого их долбит стамеска одиночества. С одиночеством не встречаешься. Оно подходит сзади и наваливается на тебя.
Никто не обращает внимания на то, что в то время, когда Гитлер был ребенком, основной составляющей европейского взгляда на человечество было убеждение в том, что "низшие расы" самой природой обречены на вымирание, так что истинное сострадание со стороны высших рас по отношению к ним должно было бы состоять в ускорении этого конца.
Эволюция, в отличие от революции, не пожирает своих детей - она истребляет отцов.
Тот факт, что индейцы вымирали при испанской оккупации, объяснялся в англосаксонском мире хорошо известной жестокостью и кровожадностью испанцев. Когда тот же самый феномен проявился в результате англосаксонской оккупации Северной Америки, понадобились другие объяснения. Сначала это считали божественным вмешательством.
«Везде, куда англичане приходят на поселение, Божественная длань очищает им путь, устраняя или вырезая индейцев, то в ходе их войн друг с другом, то вследствие какой-нибудь неистовой, смертельной болезни», — писал Даниэль Дентон в 1670 году.
Широкая образованная публика всегда знала о тех преступлениях, что совершались и совершаются во имя Прогресса, Цивилизации, Демократии и Рынка.
Но я точно знаю одно - что людей охватывает своего рода безумие, когда они переходят к насилию... Насилие захватывает, трансформирует, делает их - даже после того как всё кончено - неузнаваемыми.
на самом деле достаточно было только и присутствия белого человека — с его винтовкой и Библией, с его джином, и хлопком, и сердцем, исполненным милости, — чтобы изничтожить всех людей, которых он хотел спасти от варварства.
Сознательность предполагает общественность.
Захватническая экспансия европейских наций, сопровождавшаяся разработкой бесстыдной концепции уничтожения, задала те соответственные шаблоны мысли и те политические прецеденты, которые сделали возможным новые акты насилия, достигшие своей кульминации в наиболее ужасающем преступлении - холокосте.
