Buch lesen: «Камень. Книга четвертая»
Глава 1
– Викуся, и зачем ты это выступление перед канцелярскими устроила? – я убрал с лица медные волосы девушки, голова которой лежала у меня на груди.
– Забей, Романов, – хмыкнула она. – Обычные межведомственные тёрки, к которым все давно привыкли. Мы стебёмся над полицией и армией, полиция с армией стебутся над нами, а канцелярия так вообще на всех смотрит свысока. Уж ситуация слишком подходящая была. Каюсь, не удержалась…
– Да ещё и я рядом был…
– Ага, – опять хмыкнула девушка. – Кто мне чего мог ответить? В твоём-то присутствии? Да и понимают канцелярские всё, уж они-то от полицейских дуболомов всегда в лучшую сторону отличались. Хотя… в жестокости перещеголять могут кого угодно, если им действительно что-то оскорбительное сказать… – Вика отвала голову от моей груди и посмотрела в глаза. – Романов, я начинаю тебя ревновать. И поэтому мне очень сильно хочется тебя побить.
– О господи! – вздохнул я. – Где я опять провинился, Викуся?
– Ты вообще в Ясенево собираешься появляться? Или окончательно в канцелярские решил податься? – Хмурый взгляд Вяземской не обещал мне ничего хорошего.
– Собираюсь, Викуся, – пришлось пообещать мне. – Только из Афганистана вернусь, и сразу в Ясенево. Зуб даю!
– Смотри, Романов. – Она продолжала хмуриться. – Я так Орлову со Смоловым и передам. А то они тут этим вопросом интересовались. Да и остальные тоже. Соскучились, говорят, по Камню. Особенно по тренировкам с тобой.
– Врут, поди… – ухмыльнулся я.
– Неа… – Вика опять положила голову мне на грудь. – Они ведь уже друг друга наизусть знают, все повадки выучили, а ты их как котят носами по зассанкам возил. – Я кое-как удержался от того, чтобы не потрогать уже свой нос. – Подобный опыт дорогого стоит, Лёшка, чем его больше, тем больше шансов поставленную задачу выполнить в боевых условиях и в живых остаться. И вообще, ты бы мог иногда просто в Ясенево приезжать на пару часов, чисто поразмяться. Заодно и подразделение бы в тонус привёл…
– После Афганистана, Викуся. Торжественно клянусь! – погладил я её по голове. – Давай уже спать, сегодня был трудный день. Спокойной ночи.
– Спокойной…
***
Утро четверга нам всем «сделал» Сашка Петров, заявившийся на завтрак с двумя чемоданами.
– Шурка, ты нас бросаешь? – Вика в притворной печали прижала руки к груди. – Я этого не перенесу!
– А ты не в курсе? – Я в недоумении посмотрел на девушку. – К Сашке же родители с братом сегодня приезжают, а остановятся в особняке Пожарских. Вот Михаил Николаевич и пригласил Александра у него пожить.
– Опять я узнаю всё последней! – делано возмутилась Вика. – Надо срочно с этим что-то делать!
– Не надо с этим ничего делать, – хмыкнул мой воспитатель. – Я спать спокойно хочу.
– Да ну тебя, Прохор! – отмахнулась от него Вика и вновь посмотрела на Петрова. – А куда столько вещей? Ты к Пожарским надолго, что ли?
– Михаил Николаевич пока настоял, чтобы мы у него до конца выходных погостили, а потом посмотрим… – пожал плечами Петров.
– Понятно, – кивнула Вика. – Как там твоя принцесса поживает, это которая Кристинка? Давно её что-то не видно.
Сашка покраснел:
– Мы с ней в Суриковке видимся… По вечерам не получалось, я портрет Михаила Николаевича писал… Ты же сама мне говорила…
– Всё правильно ты делаешь, – улыбалась девушка. – Как я поняла, – она покосилась на меня, – хотелки начинают сбываться?
– Да, Вика, – кивнул он. – Будем надеяться… А с Кристиной мы как раз сегодня вечером к Алексею в «Русскую избу» приглашены.
Я после этих слов напрягся – со всеми этими советами рода и операциями канцелярии совершенно забыл рассказать Вяземской про «взятые на себя обязательства» перед малым светом.
– Да я помню, что вы там в четверг постоянно собираетесь, – улыбалась Вика. – Думала, что опять здесь… Ну ладно. Алексей, значит, тебя опять поздно ждать?
– Да, – кивнул я.
– Ты помнишь, что Леська сегодня прилетает? – Я опять кивнул. – Вот и не задерживайся. Всем приятного аппетита. Мне пора. – Она встала из-за стола, чмокнула меня в щёку и вышла.
Прохор же смотрел на меня с плохо скрываемой усмешкой.
– Что? – не выдержал я.
– Забыл Вике рассказать о своём новом великосветском начинании? – ухмыльнулся он.
– Забыл.
– Вечером не забудь упомянуть. Иначе она опять тебя побьёт, если от кого другого узнает. – Прохор посерьёзнел. – Вопрос элементарного доверия. Уж такой информацией с ней ты делиться просто обязан. – Я согласно кивнул.
Тут влез Петров:
– Я что-то не то сказал?
Пришлось его успокаивать:
– Сашка, всё ты правильно сказал. Я просто забыл Вике про новую концепцию сегодняшних посиделок рассказать. Правильно Прохор говорит, она обидеться может. И вообще, Сашка, давай поступим сегодня следующим образом. Ты так же, как и я, не будешь задерживаться на учёбе, а сразу поедешь к Пожарским и там повидаешься с родными. А я после учёбы заскочу домой, переоденусь и заеду за тобой. В «Избу» вместе добираться будем, заодно и твоих поприветствую. И чемоданы оставь, мы уж их как-нибудь Пожарским доставим. Правда, Прохор? – На что мой воспитатель кивнул.
– Хорошо, Лёшка, – согласился Петров. – Тогда я тебя буду у Михаила Николаевича ждать. – Он встал. – И мне пора. Приятного аппетита. Увидимся.
Прохор проводил его задумчивым взглядом.
– Помнишь, мы хотели каким-то образом на Сашкиных родителей надавить, чтобы они не всё заработанное у него не забирали? Вернее, чтоб мамаша евойная всё к рукам не прибрала? – спросил воспитатель у меня. – А хотели это мы сделать через Михаила Николаевича…
– Помню, Прохор, – кивнул я. – А ты обратил внимание, как он рад приезду родителей? А ведь с его отъезда со Смоленщины меньше двух недель прошло. Как бы он теперь сам им всё до копейки не отдал…
– Вот и я про это… – протянул воспитатель. – У Сашки после тех событий, – он многозначительно посмотрел на меня, – полное понимание пришло, что ближе своего рода у него никого нет и никогда будет. Ну, ты ещё… Только ведь он не знает, что тебе пришлось… пережить из-за него.
– Не из-за него, а в первую очередь из-за себя, – поморщился я. – Не путай божий дар с яичницей, Прохор. – И, отставив в сторону тарелку как раз с яичницей, встал. – Проводишь до машины?
– Пошли. – он тоже поднялся.
И уже у машины воспитатель мне сказал:
– Я переговорю с Михаилом Николаевичем, может, он чего и придумает путного…
– Спасибо, Прохор. Дед уж точно чего-нибудь придумает.
– Ты про отчёт не забыл по вчерашней операции?
– Не забыл, – вздохнул я, садясь в «Волгу». – Сегодня некогда, завтра тоже день расписан по минутам, а в субботу новоселье. Вот в воскресенье и напишу, заодно и с Лебедевым пообщаюсь.
– Сегодня, Алексей. Сегодня отчёт напишешь. – Воспитатель смотрел на меня серьёзно. – Ты ещё к ночи должен был его приготовить. Так что вернёшься с учёбы и сядешь за эпистолярное творчество. И без возражений, – добавил Прохор, видя, что я уже собрался что-то сказать. – Можешь по дороге накидать черновик, потом легче будет на чистовую переписывать. И ещё. Совсем забыл сказать. Вчера вечером звонил твой отец, сказал, что они с дедом людей пришлют, которые к новоселью тут всё и подготовят, чтобы ты не беспокоился. Пока. – Он захлопнул дверь.
Отец с дедом решили взять все заботы по новоселью на себя? Спасибо им за это огромное! А у меня и так эти дни чуть ли не по минутам расписаны. Отчёт ещё этот!
Именно написанием черновика отчёта я и занялся по дороге, а зайдя на территорию университета и встав на краю дорожки, поджидая друзей и кивая на приветствия проходящих мимо студентов, поймал себя на том, что даже сейчас на автомате находился в состоянии лёгкого боевого транса и постоянно сканировал окружающее пространство на предмет угрозы. Причём получалось это у моего подсознания хоть и с некоторым напряжением, но не сказать, чтобы уж с очень большим. Это я что, так Ивана-колдуна стал опасаться? Или начали проявляться навыки, вбитые в меня Прохором в детстве, когда он заставлял на постоянной основе таскать доспех? Или это признаки развивающейся паранойи? А ведь Прохор всегда учил, что от боевого режима тоже надо уметь выключаться, иначе крыша может поехать. Да и отец тогда говорил о нормальности именно мирной жизни, а не всех этих войнушек… Может, виной всему отчёт? И я просто заново переживаю вчерашнюю операцию? Скорей всего так и обстоят дела…
– Лёха, доброе утро! – протянул мне руку Андрей Долгорукий.
«Боевой транс, боевой транс! – усмехнулся я про себя. – А как дружочки ко мне подошли, и не заметил! Или я просто с их стороны не чувствую угрозы?»
– Ты чего такой задумчивый? – продолжил Андрей, после того как я пожал его руку.
– Да у меня же в субботу новоселье для родичей будет. Вот и думаю, чем их удивить, – улыбнулся я.
– Сочувствую, – хмыкнул Долгорукий. – Это действительно будет очень сложно сделать. – Мы пошли в сторону учебного корпуса. – Как там музыкальное оборудование, смонтировали?
– Вроде да, – кивнул я. – Сам не проверял, некогда было, но что-то такое там с ним делали.
Потом разговор плавно перешёл на тему сегодняшнего вечера, и девушки настойчиво попросили меня явиться в «Избу» в том, в чём я был сейчас – в джинсах и светло-синем пиджаке. Якобы, раз уж я им доверил роль хозяек, они должны мне соответствовать.
– А рубашку-то можно сменить? – не удержался я.
– Или на такую же белую, или на голубенькую, – вынесла свой вердикт Инга Юсупова.
– Андрей, – повернулся я к Долгорукому, – я вот что подумал. В следующий раз, когда наши девушки снова начнут этот цирк с нарядами устраивать, я попрошу их заранее присылать мне фото нескольких их образов и буду тщательно между ними выбирать. Мня может не устроить причёска, яркий макияж, фасон платья, туфли, – я вспомнил Вику, – ещё что-нибудь. Как думаешь, нашим красавицам это понравится?
– Я просто уверен в этом. – Андрей насмешливо смотрел на недовольных подружек. – А лучше пусть видео присылают. Ты должен видеть их образ, если можно так сказать, в движении. – Тут уж девушки совсем напряглись.
– Намёк понятен? – спросил я, глядя на них с улыбкой. Подружки кивнули. – Сегодня, так и быть, приду в том, в чём вы хотите.
Аня Шереметьева шагнула вперёд, загородила собой Ингу и Наталью, изобразила на лице милую улыбку и сделала книксен:
– Премного благодарны, твоё императорское высочество, – сказала она, чем разрядила несколько напряжённую атмосферу.
Юсупова с Долгорукой за подружкой повторили книксен.
– И вообще, Алексей, – продолжила Аня, – если так хочешь заиметь мои фотографии, я буду тебе их присылать с огромным удовольствием. Так как? – Инга с Наташей начали принимать завлекательные позы, видимо, демонстрируя мне предполагаемое содержание фотографий.
Перспективы, конечно, вырисовывались фееричные, но…
– Да ну вас! – как можно равнодушнее отмахнулся я. – Пошли на семинар, и так опаздываем.
В кафе мы после занятий, понятно, не пошли, а разъехались по домам, договорившись встретиться в «Избе» в половине шестого, за полчаса до официально назначенного времени начала мероприятия. Мои сёстры, со слов общавшихся с ними девушек, должны были подъехать в седьмом часу, а вот Голицыным и Гримальди написал уже я и получил ответы, что они будут в пять тридцать.
– Так, посмотрим… – мы с Прохором расположились в гостиной моих покоев. – В общем и целом нормально, – резюмировал он после прочтения черновика отчёта. – Сейчас оформим «шапку» и будем переписывать начисто. Добавим необходимой канцелярщины, а ко всем этим «эгрегорам», «кругам» и «фантомам» прицепим фразу «со слов Лебедева В.М.» И перед «монстром-пылесосом» и «светящимся демоном» не забудем вставить «по моим субъективным впечатлениям».
– Прохор, а не проще отчёт на компьютере напечатать, а потом отредактировать?
– Никаких компьютеров, Лёшка. – Он смотрел на меня серьёзно. – В этих делах только бумага, никакой машинерии. Во избежание, так сказать. Пиши уже, быстрее к Пожарским поедешь. И схему давай нарисуем, где ты Ваню примерно почуял, а Борисыч людишек своих на том направлении более тщательно проверит.
Через полчаса отчёт в единственном экземпляре был готов, схема с указанием улиц и места, где примерно находился Иван, приложена, черновики уничтожены, а я отпущен к Пожарским со следующей информацией, которую мне сообщил воспитатель:
– Я с Михаилом Николаевичем переговорил по поводу нашего Рембрандта Смоленского. Он обещал что-нибудь придумать и с Владимиром Александровичем переговорить. С тобой в «Избу» едет Михеев, возьмёт на себя командование охраной мероприятия. Заодно дворцовых и валькирий твоих сестёр к делу пристроит…
Общение с Петровыми после взаимных приветствий в гостиной особняка Пожарских для меня началось с вопроса Димки, младшего Сашкиного брата:
– Лёшка, а ты меня в Кремль на экскурсию сводишь?
– Дмитрий! – строго сказала ему Ангелина Ивановна. – У Алексея и без тебя забот хватает!
– Ничего страшного, тётя Геля, – отмахнулся я с улыбкой. – Димка, а брата с отцом и мамой в Кремль с собой возьмёшь?
– Возьму, – важно кивнул он. – И мне ещё фотография с тобой нужна, а то в лицее не верят, что ты мой друг!
Так, похоже, единственный свободный день – воскресенье – придётся полностью уделить Петровым. Я сам-то в Кремле был несколько раз, толком там ничего не знаю, значит, придётся обращаться за помощью к Романовым.
– Дмитрий, не наглей! – нахмурился глава рода Петровых, Владимир Александрович. – Алексей, не обращай внимания на подростка, весь мозг нам с матерью выел с этой Москвой и Кремлём, мол, когда в гости к тебе поедем?
– А вы почаще и приезжайте, дядя Володя, – улыбался я. – Места много, можете у Александра спросить. На Новый год и Рождество, считайте, покои за вами забронированы.
– Спасибо, Алексей, – кивнул Петров-старший. – Будем иметь в виду.
– А насчёт Кремля, – продолжил я. – Давайте сегодня всё узнаю и через Сашку передам. Договорились, Дмитрий?
– Договорились, – серьёзно заявил Петров-младший. – И фотография! Они старым не верят!
– И не одна, – пообещал я. – Твои одноклассники, Димка, помрут от зависти!
– Вот же пройдоха! – с улыбкой глядя на младшего сына, сказала Ангелина Ивановна. – Добился-таки своего!
– Молодой человек, определённо, многого добьётся в жизни, – прокомментировал мой дед, князь Пожарский, наблюдавший за этой сценой со стороны. – Ложная скромность ещё никого не украшала. Вы не опаздываете? – он посмотрел на нас с Сашкой.
– Уже да, – кивнул я. – Владимир Александрович, Ангелина Ивановна, Дмитрий Владимирович, до завтра!
А в машине Сашка высказал мне всё, что думал по поводу хотелок своего младшего брата, и спросил:
– Лёшка, он у тебя в следующий раз ещё что-нибудь попросит, и ты ему это тоже дашь?
– Если будет в моих силах, безусловно, – улыбнулся я.
– Ты понимаешь, что это непедагогично? – возмутился мой друг.
– Понимаю. Но я твоему роду должен, Сашка, и даже извинения перед вами императора и князя Пожарского мой личный долг не перекроют, – продолжал я. – Так что терпи, дружище.
Петров вздохнул:
– Ладно. Димку только не сильно балуй, я тебя очень прошу. Обещаешь?
– Обещаю. Он у вас так и продолжает лягушек препарировать? – решил я перевести разговор на другую тему.
– Всё стало гораздо серьёзнее, – хмыкнул Сашка. – Этой весной и летом братец перешел на кошек, собак и домашний скот. Ты не подумай, Лёшка, никаких вскрытий! Просто начал на полном серьёзе заниматься ветеринарией, тем более что в паутине полно соответствующего материала и картинок. Из фермы не вылезал! Коровы с овцами и козами ещё как-то терпели Димкины пальпирования, но вот кошки с собаками от него уже просто шарахаться стали! А тут он родителям заявил, что хочет пойти учиться на доктора! Человеческого! И не простого, Лёшка, а военного. У Димки земля хорошо идёт, в отца уродился. Так что у нас в имении все под пристальным вниманием, не дай бог кто-то кашлянет или на спину пожалуется, сразу на приём к молодому барину попадают. – Мы с Сашкой посмеялись. – Он уже и истории болезни ведёт, записи какие-то делает, даже пытался рецепты выписывать «пациентам», но отец ему быстро объяснил суровые реалии жизни и порекомендовал обратить весь нерастраченный юношеский пыл в сторону народной медицины, чем Димка, на удивление, и занялся. Теперь он у нас ботанику ко всему прочему изучает, а дома чая и кофе не осталось – все пьют только настои на травах.
– Главное, Сашка, чтоб он у вас на изучение грибов особо не упирал! – не выдержал я. – Особенно псилоцибиновых! Иначе беды не миновать!
– Вот-вот! – ухмыльнулся мой друг. – Отец нам с мамой то же самое сказал, когда обнаружил, что Димка в паутине от изучения настоек на прополисе перешёл к настойкам на мухоморах. Как же он братца-то назвал? А!.. «Натуралист хренов»! Вот!
Так что мы с Сашкой приехали в «Избу» в весёлом настроении и раньше всех приглашённых – дворцовые гнали по выделенным полосам, совершенно не обращая внимания на ПДД. И опять знакомый метрдотель поприветствовал нас на входе, так же, как и персонал внутри, и опять эта уютная, домашняя атмосфера «родного» ресторана.
– Скучаешь? – спросил меня Сашка, когда мы в сопровождении администратора осматривали два длинных накрытых стола для фуршета в начале зала и оставшиеся нетронутыми места в конце, где уже стояли холодные закуски и корзины с фруктами. На этих столах поблескивали таблички «Бронь», они предназначались для моих сестёр и всей нашей компании.
– Скучаю, – кивнул я. – А ты?
– И я, – вздохнул друг. – Казалось бы, только вчера здесь собирались… А столько всего уже успело случиться…
– Будем захаживать, – отмахнулся я. – Место действительно успело стать родным. Пойдём, сейчас наша компания начнёт собираться. И, Саша, сегодня фактически состоится твоё первое официальное знакомство с малым светом. Ты же меня не подведёшь?
– Не подведу, – вздохнул он. – Деваться всё равно некуда. Сам на эту авантюру согласился.
Первой, к вящей радости Сашки, прибыла Кристина Гримальди, охрана которой даже и не пыталась больше спорить с дворцовыми. Затем Голицыны с Шаховской, а за ними и Долгорукие, Юсупова и Шереметьева.
– Миленько, – выразила общее мнение Инга после беглого осмотра ресторана. – И столы грамотно поставлены, сразу как-то места добавилось, – администратор и присутствующие официанты кивнули, принимая заслуженный комплимент. – Ну, Алексей, пойдём на вход гостей встречать? Сейчас уже должны начать собираться.
***
– Государь, Никпаи замечены в парке недалеко от ресторана «Русская изба», где Алексей Александрович устраивает эту великосветскую тусовку, – отчитался Пафнутьев. – Как вы и приказывали, докладываю сразу вам.
На видеосвязи с императором находились ещё двое: его сын, Александр Николаевич, и брат, Владимир Николаевич.
– Откуда именно они узнали об этом мероприятии, пока установить не удалось, но вся светская Москва уже обсуждает приём Алексея Александровича. Секрета никто из этого не делал, как и из присутствия на мероприятии великих княжон, – продолжил Пафнутьев. – К Никпаям присоединился третий, чью личность нам пока установить не удалось. Но Лебедев, привлеченный мной к операции, однозначно заявляет, что третий – колдун, причем не из самых умелых. По крайней мере, Лебедева он не учуял, хотя сам и пытается скрыть своё присутствие. Судя по манёврам этой троицы, они готовят нападение на Марию Александровну и Варвару Александровну – самый молодой из Никпаев на одной из возвышенностей в парке отслеживает наиболее вероятный маршрут из Кремля, никак не реагируя на автомобили, на которых нет гербов Романовых. Государь, если мне будет позволено высказать своё мнение, они точно смертники. Со всеми вытекающими… Лебедеву я верю, но и он может ошибаться в оценке потенциала колдуна. Может, пока не поздно, отозвать машины великих княжон и по-тихому взять злодеев? Лебедев тишину гарантирует.
– Я услышал тебя, Виталий, – кивнул император. – Саша?
– Полностью поддерживаю предложение Виталия. Машины дочерей придержать, а этих взять тихо.
– Володя?
– Присоединяюсь.
– Михеев в курсе? – спросил император.
– Нет, государь, – ответил Пафнутьев. – Сразу докладываю вам.
– Алексей в ресторане?
– Да. Уже встречает гостей.
– Отлично. А теперь послушайте меня, – сказал император веско. – Машка с Варькой не рафинированные барышни, постоять за себя смогут даже перед лицом колдуна. Дворцовые с валькириями тоже. Приказываю ни во что не вмешиваться, пусть Никпаи нападут.
– Отец, это же твои внучки и мои дочки! – Император с братом и Пафнутьевым заметили, что цесаревич вскочил со стула. – Как ты можешь отдавать такие приказы?
– Они Романовы! – рявкнул император. – Сядь и успокойся. – Он дождался, пока сын вновь не устроится перед камерой на стуле. – Эти Никпаи не профессиональные военные, а дипломаты. Решили бездарно сдохнуть, не будем им мешать. Виталий, что там с предполагаемыми рангами этих упырей? Ты, если мне память не изменяет, говорил, что один, предположительно, воевода, а второй витязь?
– Да, государь.
– Вот они и делают ставку на своего колдуна и эффект неожиданности. Так, Виталий, дашь команду Лебедеву и своим – вмешиваться только в крайнем случае. Тогда уж можете не стесняться. Дальше. Пусть нападение снимает как можно больше камер, потом смонтируете как надо. Пострашнее, короче, чтоб подданные прониклись подлостью Никпаев. – Пафнутьев кивнул. – Уже сейчас начинаешь готовить беспорядки рядом с посольством Королевства Афганистан и нужные вбросы в СМИ. Ну, ты сам знаешь, не мне тебя учить. – Пафнутьев снова подтвердил, что понял.
– Отец, ты решил напасть на Афганистан? – Цесаревич сидел с круглыми глазами.
Судя по виду, Владимир Николаевич поразился не меньше племянника.
– Зачем? – хмыкнул император. – Ты же сам, сынок, хотел, чтобы мы на границу Афганистана послали как можно больше гвардейцев. Чем тебе не повод поддержать патриотический порыв нашего дворянства? Королёк Афганский теперь и слова не скажет, знай только от этих нот дипломатических отписывайся. Заодно и весь этот регион почистим, в том числе и с нашей стороны. Давно у меня руки чесались там военное положение ввести. Назначим кого-нибудь из родичей комендантом, дадим в помощники команду проверенных сотрудников канцелярии и пару военных трибуналов. Смотришь, и наркотрафик пожиже станет… И вообще… – он задумался на секунду. – Есть у меня стойкое ощущение, что Никпаи таким образом и корольку своему, и другим афганским родам решили отомстить за то, что те их кинули… Красиво, ничего не скажешь…
– Государь, – прервал императора Пафнутьев, – великие княжны подъезжают, Никпаи задвигались. Сейчас будет картинка.
– Отец! – буквально простонал цесаревич.
– Если я всё правильно просчитал с твоим сыном, Саша, – заметно нервничая, пробормотал император, – кино будет очень занимательным…
