Buch lesen: «Пока бьют часы»

Schriftart:

* * *

Глава 1
Необыкновенные происшествия в королевской спальне

Король проснулся.

Прежде всего по привычке ощупал голову. Проверил, не съехал ли ночью колпак набок? Не дай бог, не свалился ли с головы? И лишь убедившись, что колпак туго натянут на уши, с облегчением вздохнул, откинул одеяло, сел и спустил ноги с кровати.

Шторы были плотно задёрнуты. Мраморные колонны, уходящие в полумрак, казались столбами тумана. В изголовье кровати тускло поблёскивала золотая корона, украшенная драгоценными камнями. Справа от короля, на огромной кровати с кривыми поросячьими ножками, сладко похрапывала королева.

– Хрю-хрю!.. – говорила она во сне. – Хрю-хрю!.. – Возможно, ей снились поросята. Но скорее всего, это был обычный королевский храп. Одеяло, вышитое золотом, мерно поднималось и опускалось. Но королевы в кровати не было видно. Не было видно её головы на подушке.

Рядом с кроватью королевы стояла ещё одна кровать. Но уже поменьше, на золотых птичьих лапах. На этой кровати спала принцесса.

– Цып-цып!.. – свистела она во сне. Возможно, ей снились цыплята.

Но принцессы в кровати тоже не было видно. На подушке вмятина, под отогнувшимся одеялом – пустота.

Скажем сразу, король ничуть не удивился. Он был совершенно спокоен. Он прекрасно знал, что его жена и дочь вовсе не исчезли, а преспокойно спят в этот тихий утренний час.

Что ж, мой дорогой маленький друг, пришла пора, чтобы и ты перестал удивляться и узнал, что ты попал не в обычное королевство, а в королевство невидимок. Да-да! В этой удивительной стране и король, и королева, принцесса, все министры и придворные, вся их многочисленная родня – даже двоюродные племянники – все носили колпаки-невидимки. Дворец надёжно охранялся, но стражников никто никогда не видел. Невидимый повар на королевской кухне орудовал поварёшкой, и невидимый парикмахер осторожно завивал локоны невидимой принцессы.

Король подошёл к окну и отдёрнул тяжёлую штору. Утреннее солнце так и хлынуло в спальню, будто только этого и дожидалось. Тёплые живые лучи скользнули вверх по колоннам, заставили заблистать драгоценную корону, в каждом камне зажгли цветной огонёк. Наконец лучи, почтительно притихнув, осветили портрет короля в тяжёлой золочёной раме.

Солнечный зайчик упал на лицо короля и замер. Да что там какой-то солнечный зайчик, который, по правде говоря, просто лукавое пятнышко света! Все-все, кто видел портрет короля, прямо-таки застывали на месте.

Дело в том, что король был удивительно, необыкновенно красив. Всё в его лице поражало красотой. А уж о глазах просто нечего и говорить. Глаза у короля были ясные, смелые, гордые, умные, великодушные и чуть-чуть задумчивые.

Рядом с портретом короля висел портрет королевы. Стоило только раз взглянуть на портрет королевы, и сразу же можно было понять, что она самая первая красавица на свете. Никаких сомнений! Эти сияющие глаза, нежный розовый румянец… «Ах!» – восклицали все, кто видел этот портрет, и умолкали, не в силах вымолвить ни слова от восхищения.

Портрета принцессы в спальне ещё не было. Но над кроватью принцессы уже был вбит крюк, похожий на высунувшийся из стены согнутый палец. Придворный художник ещё не закончил её портрет. Но и без того всем было известно, что принцесса – самая хорошенькая девочка в королевстве.

Во всех залах дворца, во всех галереях, повсюду висело ещё множество портретов придворных дам и министров.

Дамы поражали блеском глаз, шёлковыми ресницами и тонкими талиями, министры – мужеством и благородством.

– Да нет! Куда там! Художник всё равно не мог передать нашу удивительную красоту, – вздыхали невидимки. – Ах, если бы мы могли снять наши колпаки, вот тогда… Но это запрещено. Это строжайше запрещено.

Вы все, конечно, читали королевский указ? Кто снимает с головы колпак – тому голову прочь! И всё это из-за наших подданных. Из-за этого простого нищего люда. Вот послушайте. Говорят, однажды бедная торговка рыбой на своё несчастье, она вовсе этого не хотела, увидела одну придворную даму без колпака-невидимки. И что случилось? Бедняжка ослепла. А её соседка, которая на беду оказалась где-то рядом, окривела на один глаз. Теперь вы понимаете, почему мы скрываем от этих несчастных наши божественные, прекрасные лица! Ведь какими уродами они покажутся себе! Они просто умрут от зависти и отчаяния… Но, с другой стороны, подумайте, каково нам? Вечно скрывать свою красоту! Вечно носить колпак. Попробуйте-ка вымыть голову, не снимая колпака-невидимки. А если у вас заболело горло? Нет-нет, вы и представить себе не можете, сколько мучений мы терпим. И всё только потому, что мы любим и жалеем этих убогих некрасивых людей!

Но не пора ли вернуться нам в королевскую спальню и посмотреть, что там происходит?

– Ха-ха-ха! – неожиданно рассмеялся король. Торжество, с трудом сдерживаемая радость слышались в его смехе.

Золотое одеяло зашевелилось, розовое сползло на пол. Королева и принцесса проснулись.

– Ещё рано! Почему ты не спишь? – недовольно спросила королева.

– Спать? В такой день спать? – возбуждённо воскликнул король. – Ну и ну, моя милая! Неужели ты забыла, что сегодня наконец-то расцветёт…

– Ах да… – виноватым голосом откликнулась королева. – Конечно, не забыла. Он мне даже приснился сегодня ночью. Такой маленький, на тонком стебле, и весь светится.

– Цветок-невидимка! – Король от удовольствия причмокнул губами.

– А вечером будет бал! Я так люблю танцевать. – Принцесса захлопала в ладоши.

– Конечно, моя красавица, – с нежностью сказала королева.

– Танцевать! В такой жаре, в духотище! – пробормотал маленький Лесной Гном, выглядывая из-под кресла. – Я здесь просто задыхаюсь. То ли дело на моём холме, поросшем маргаритками…

– Ишь, противный! – возмутилась королева. – Просто слов нет! Я же приказала служанкам прихлопнуть этого Гнома мокрой тряпкой. А он опять тут!

Но Лесной Гном, мудрец и философ, уже спрятался в мышиной норке. Год назад Лесной Гном из любопытства пробрался во дворец. Думал побродить по залам часок-другой. Но не тут-то было! Узкий лаз тут же законопатили, и несчастный Гном так и остался во дворце.

Окна в спальне были наглухо закрыты. Остро пахло розами и ландышами. А ещё… ещё пахло чем-то совершенно загадочным и непонятным. Этот запах не был похож ни на один запах на свете.

Однако король даже не подумал открыть окно. А за окном струйки свежего ветра перебирали листья и цветы на деревьях. На ветках сидели яркие птицы и пели разноцветные песенки. Но за толстыми стёклами не было слышно ни разговоров ветра, ни пения птиц.

– А почему цветок-невидимка так долго не расцветал? – капризно спросила принцесса. – Ты бы приказал ему, папочка, чтоб он расцветал, когда ты пожелаешь. Ой! А я тебя вижу, папочка! – вдруг сказала принцесса.

На мгновение в спальне стало удивительно тихо. Толстая муха с жёлтым круглым брюшком пролетела из угла в угол. В тишине её жужжание было оглушительным.

– И я вижу, – прошептал Лесной Гном, но, к счастью, его никто не услышал.

– Что?! Что?! Не может быть! – задохнулся король.

Он бросился к зеркалу. И – о ужас! В солнечном луче, среди золотистых пылинок, мерцающих искрами, плавало какое-то мутное облако.

– Какое несчастье! – простонал король. – И надо же, именно сегодня…

Что-то длинное, узкое потянулось к чему-то круглому – это король схватился руками за голову.

– И тебя, мамочка, я тоже вижу, – сказала принцесса. – Не так хорошо, как папочку, но всё равно вижу.

Королева взвизгнула и нырнула под одеяло.

– Отчего же эта беда, отчего? – всхлипнула она.

– «Отчего, отчего!» – с досадой передразнил её король. – А оттого, моя милая, что колпаки-невидимки не стирались уже пять лет. А от грязи, сама знаешь, они теряют свои волшебные свойства. В последний раз их стирала моя кормилица. Месяц назад она умерла. Тоже придумала себе развлечение – умереть как раз тогда, когда пришло время стирать колпаки. Ах, эта людская неблагодарность. Но делать нечего. Немедленно, моя радость, вылезай из-под одеяла и берись за стирку!

– Что ты! Что ты! – со слезами в голосе воскликнула королева. – Я не могу их стирать, не могу! Какой ужас!

– А как же твои придворные дамы? Они же сами стирают свои колпаки-невидимки. Чем ты хуже их?

– Хуже?! Я лучше их! И… и поэтому я не могу их стирать. К тому же… к тому же я даже не знаю, как это делается.

– Кажется, бельё сначала гладят утюгом, а потом кладут в воду, – неуверенно сказала принцесса.

– Да нет же, – с раздражением возразил король. – Ты всё путаешь. Сначала бельё трут мылом. Потом гладят. А потом уже бросают в кипяток.

– Как это всё сложно, – простонала королева. – Но мне кажется, его сначала вешают на верёвку. Это самое главное. Я полагаю, лучше всего, если этим займётся принцесса!

– Что ты, мама, я ещё маленькая! – с возмущением воскликнула принцесса. – Придумала тоже! Разве можно стирать в таком нежном возрасте?

– Но это совсем не королевское занятие! – всхлипнула под одеялом королева. – И притом я не умею вешать!

– Тогда, может быть, поручить стирку нашему палачу? – предложила принцесса. – Он умеет вешать.

– Ах, как она ещё наивна! – сквозь зубы пробормотал король.

– Принцесса должна быть наивной! – набросилась на него королева. – Во всяком случае, девочка права. Надо найти какую-нибудь придворную даму и приказать ей…

– Нечего сказать, отлично придумала, – рассердился король. – Что ей стоит нас околпачить? Украсть наши колпаки! Если она невидима, как мы будем её искать?

– Тогда, может быть, нанять какую-нибудь другую женщину, у которой нет колпака-невидимки?

– Ах, замолчи, пожалуйста! Это тоже опасно.

– Значит, мы не будем сегодня танцевать? – всхлипнула принцесса.

Лесной Гном подвинулся, чтоб не мешать мышке подметать свою норку. Надо сказать, что они вполне мирно жили в мышиной норке и часто засиживались за полночь, обсуждая все дворцовые новости.

– Странные всё-таки существа эти люди, – задумчиво сказал Гном. – Заботятся о разных пустяках, вместо того чтобы побегать босиком по траве вместе с жуками и бабочками.

– Кусочек сырной корки тоже очень недурно, – думая о чём-то своём, отозвалась мышка. Её звали госпожа Круглое Ушко. Она была очень опрятна, и в норке у неё всё так и блестело. Каждое утро она давала Лесному Гному чистый носовой платок.

Вдруг король громко хлопнул себя по лбу. Госпожа Круглое Ушко чуть было не уронила подсвечник.

– Придумал! Придумал! – с торжеством воскликнул король. – Вот это мысль! Роскошная королевская мысль. Я придумал, как найти прачку! Она выстирает наши колпаки-невидимки. И она не украдёт их, потому что… Но тс-с!.. Это государственная тайна!

Король позвонил в колокольчик и громко крикнул:

– Позвать ко мне Министра Чистого Белья!

Глава 2
Татти приходит в город

– Эй, девчонка, прочь с дороги!

Татти еле успела отскочить в сторону. Тяжёлые копыта лошадей со звоном ударили о мостовую.

Большая карета с блестящими стёклами остановилась.

В ту же секунду в воздухе свистнул кнут. Татти вскрикнула от боли. Ей показалось, что её разрезали пополам.

В карете кто-то засмеялся, задвигался.

– Посмотрите, какая смешная деревенская девчонка! – с насмешкой сказал женский голос.

– Какие глупые круглые веснушки! – отозвался второй голос. – Никогда не видала ничего глупее!

– Какие некрасивые зелёные глаза! – добавил третий. – А эти растрёпанные кудряшки? Ха-ха-ха!

Татти подняла голову и заглянула в карету. Но в карете никого не было. Карета была пуста. Татти увидела малиновые бархатные подушки, тиснённую золотом кожу.

Потом Татти увидела, что на козлах нет кучера. Концы вожжей висели в воздухе и шевелились в пустоте как живые.

Но Татти ничуть не удивилась. Ведь она не в первый раз была в городе. К тому же ей сейчас было слишком больно. Особенно когда она шевелила лопатками.

Больше всего Татти сейчас хотелось высунуть язык и громко крикнуть: «А у меня зато есть братья! Вот! Они хорошие, добрые! Они самые лучшие! А у вас нет!»

Но потом Татти была рада, что промолчала. Ведь у невидимок тоже могут быть братья. Почему бы и нет, вполне возможно.

Карета проехала мимо, крякая, чавкая и переваливаясь на неровной мостовой.

– Ничего… – прошептала Татти. – Ничего, до свадьбы заживёт.

Конечно, Татти вовсе не собиралась выходить замуж. Ведь ей исполнилось только двенадцать лет. Но так любила говорить тётушка Пивная Кружка. Она была хозяйкой трактира «Три жёлудя». Трактир находился как раз напротив дома, где жили братья. Когда Татти приходила в город, она всякий раз забегала в трактир «Три жёлудя». Тётушка Пивная Кружка сажала её на низкую скамейку у входа, и уж всегда у неё находилось для Татти что-нибудь вкусное.

Татти быстро пробежала тёмный переулок и вышла на рыночную площадь. Здесь стоял шум голосов, беспечно звякали монеты, угрюмо мычали огромные быки, пищали цыплята, только что вылупившиеся из яиц. Бледные женщины продавали румяные яблоки, а худые старушки – жирных поросят.

Между рядов с надменным видом ходили богатые горожанки. За каждой – девочка-служанка с большой плетёной корзиной.

Вдруг на деревянный помост вскочил человек в полосатой одежде. Синие, зелёные, оранжевые полосы, от них зарябило в глазах. Он громко протрубил в сверкающую трубу. Солнце повисло на трубе жидкой золотой каплей.

Полосатый человек сплюнул на помост и закричал:

– Слушайте! Слушайте! Слушайте! Король приглашает во дворец прачку для стирки королевских колпаков-невидимок! Любая женщина с чистой совестью и умеющая стирать грязное бельё может уже сегодня стать королевской прачкой. Спешите! Спешите! Спешите! Торопитесь! Торопитесь! Торопитесь! Вас ждёт улыбка короля, богатство, почёт! Золотая монета за каждый выстиранный колпак!

Сначала на базарной площади стало удивительно тихо. Потом вдруг кто-то вскрикнул и бросился бежать, расталкивая всех локтями.

Началась давка. Затрещали рёбра и плетёные корзины. Молоденькая служанка рассыпала яблоки, и они, подскакивая, раскатились по булыжной мостовой.

– Ах ты, дрянь! – замахнулась на служанку хозяйка, злая плечистая женщина с зелёными серьгами в жёлтых ушах. – Подбирай их скорее, иначе дома ты отведаешь плётки. Из-за тебя я опоздаю во дворец, глупая девчонка!

– Дочки! Мои ленивые дочки! – кричал толстый лавочник, оглядываясь по сторонам. – Где вы? Оставьте свою лень дома и бегите во дворец!

Татти толкали, швыряли, и вертели, и крутили, так что у неё закружилась голова. Наконец она, как пробка из бутылки, вылетела из толпы и очутилась как раз перед домом своих братьев.

Татти ахнула и схватилась за щёки. От дома тянуло тоскливым холодом и тишиной. Окна крест-накрест были заколочены шершавыми досками. Сквозь пыльные стёкла виднелись засохшие цветы. На двери висел тяжёлый замок.

Он был похож на голову бульдога. Татти послышалось даже, что замок еле слышно, но угрожающе зарычал.

– Что же это? – с ужасом прошептала Татти.

Вдруг кто-то потянул её за руку. Татти оглянулась. Возле неё стояла тётушка Пивная Кружка. Её красное лицо дрожало. Тётушка Пивная Кружка потащила Татти через улицу прямо в трактир «Три жёлудя».

В это раннее утро в трактире было ещё пусто. Но тётушка Пивная Кружка повела Татти по крутым каменным ступеням в погреб и заперла дверь на засов. Здесь на деревянных козлах стояли большие старые бочки. В их животах вздыхало и бродило пиво.

Тётушка Пивная Кружка опустилась на колени и принялась ползать по полу, забираясь под каждую бочку. Она ощупывала воздух руками и шарила по всем углам. Потом она как будто немного успокоилась и уселась на низкую скамейку.

– Послушай, моя девочка, – сказала она, с жалостью глядя на Татти. – Ну, ну, ну! Постарайся не плакать. Какой толк плакать? От слёз девочки глупеют в десять раз и больше ничего. А тебе надо сейчас быть очень умной и мужественной. Потому что твои братья по приказу короля брошены в тюрьму.

Татти закрыла лицо руками и расплакалась. Её узкие плечи вздрагивали. А кудрявые волосы, блестевшие в свете фонаря, потускнели.

– Ну, ну, ну! – огорчённо сказала тётушка Пивная Кружка. Она оглянулась и на всякий случай опять ощупала руками воздух вокруг себя. Она вздохнула и добавила еле слышным шёпотом: – Конечно, невидимки очень красивые. Кто спорит! Но всё-таки они очень жестокие. Их сердца совсем не такие красивые, как их лица…

Послышался топот крохотных лап, будто кто-то рассыпал на каменном полу сухое зерно. Из угла выскочила серая мышка и скрылась где-то под бочками.

– Опять эта мышь! – с досадой сказала тётушка Пивная Кружка. – Так и шныряет повсюду. Хотя, по правде сказать, в жизни не видала такой славной мышки. Спинка просто бархатная. А ушки словно сшиты из серого шёлка, да ещё на розовой подкладке. Ишь, выглядывает из-под лавки! Можно подумать, она хочет послушать, о чём мы говорим.

Откуда было знать тётушке Пивной Кружке, что это не простая мышь, а сама госпожа Круглое Ушко, которая любила быть в курсе всех городских новостей.

Но Татти ни на что не обращала внимания и плакала так сильно, что даже в её деревянных башмаках хлюпали слёзы.

Тётушка Пивная Кружка отвела волосы, прилипшие к мокрым щекам Татти, и наконец сказала:

– Это случилось уже неделю назад. Ночью… Да-да, как раз когда часы на башне пробили три раза. Я ещё проснулась и подумала: почему так тревожно и грустно бьют часы на большой башне? Так вот. В три часа ночи к твоим братьям пришёл сам Министр Войны. Конечно, его нельзя увидеть, потому что на нём колпак-невидимка. Но зато его нельзя не услышать. Ведь у нашего Министра Войны самый громкий голос в королевстве. Он как рявкнет: «Здравствуйте!!! Смирно!!!» Я так и подпрыгнула в постели. Господи помилуй, что за голос! Я отлично слышала каждое слово. А сказал он вот что: «Нашему королю нужно много новых колпаков-невидимок!!! Вы лучшие ткачи в королевстве!!! Вы одни знаете секрет материи, которая сто лет носится и не рвётся!!! Вы будете ткать материю для новых колпаков-невидимок!!! А король вам хорошо заплатит за то, будьте уверены!!!» Кажется, он сказал именно так или что-то в этом роде. А твои братья ответили: «Мы не будем ткать материю для новых колпаков-невидимок, потому что мы ненавидим войну». Я слышала это очень хорошо, потому что в темноте перебежала через улицу и притаилась под самым окошком. Ну, конечно, Министр Войны обиделся.

Он просто терпеть не может, когда кто-нибудь что-нибудь не так скажет про его любимую войну. Он как рявкнет: «Взять их!!!» Тут в доме всё начало падать и разбиваться… И вот теперь твои братья заперты в Чёрной Башне. Люди даже говорить о ней боятся. В башню ведёт тайный подземный ход. Никто не знает, где он. Там множество дверей, входов, выходов, длинные запутанные галереи. А сторожат его невидимые стражники. Да не плачь же так горько, Татти! От слёз девочки болеют и глупеют… Ну что мне с тобой делать? Может, съешь миску супа или лепёшку с мёдом? Уж не знаю, в чём тут секрет, а съешь лепёшку с мёдом – и на душе становится как-то веселее.

Но Татти просто заливалась слезами. Да и подол её юбки так намок, хоть выжимай. Бархатная мышка смотрела на неё из угла с большим сочувствием и тоже смахнула слезинку с носа тонкой лапкой.

– Ну, вот что, – сказала тётушка Пивная Кружка. – Оставайся-ка ты у меня. Днём будешь помогать мне печь лепёшки, ночью будешь спать со мной. Я дам тебе шесть мягких подушек, а по утрам разрешу тебе подольше поваляться в постели.

Но Татти покачала головой.

– Спасибо, тётушка Пивная Кружка, – сказала она. – Я уйду обратно в деревню. У меня разорвётся сердце, если я каждый день буду ходить мимо дома моих братьев. Даже если я буду закрывать глаза. Нет, не могу, я себя знаю. Не могу, и всё.

Тут тётушка Пивная Кружка обняла её и тоже заплакала. Госпожа Круглое Ушко тоже роняла слезинку за слезинкой. Но мыши плачут совсем тихо, и поэтому никто из людей ещё никогда не слышал, как плачут мыши.

Татти вышла из трактира «Три жёлудя». Она посмотрела на дом своих братьев, на злобный замок, похожий на голову бульдога, и сердце у неё действительно чуть не разорвалось.

На площади было пусто. Покупатели разбежались, а продавцы разошлись.

Мимо Татти пробежала высокая женщина с зелёными серьгами в жёлтых ушах.

– Ах ты, маленькая дрянь! – крикнула она своей худенькой служанке. – Пока ты собирала яблоки, которые ты сама рассыпала!.. Вот! Это из-за тебя я опоздала во дворец. Все богатые горожанки побежали наниматься в королевские прачки! Все, все до одной! Говорят, они как мухи облепили дворец. Посмотри на эту рыжую деревенскую девчонку. Она тоже сейчас помчится туда! Ещё бы! Она тоже хочет получить королевскую улыбку и всё прочее!.. А я заболею, я не переживу, если не стану прачкой колпаков-невидимок!

Слёзы горя и обиды с такой силой брызнули из глаз Татти, что даже не намочили ей щёк. Татти сжала кулаки и топнула ногой.

– Да я, – не выдержав, крикнула она, – да я скорее умру, чем буду стирать ваши противные дурацкие колпаки!

И вдруг Татти почувствовала, что её ноги оторвались от земли и её сжимают чьи-то грубые невидимые руки.

– Наконец-то нашли! – услышала Татти злорадный голос. – Вот ты-то как раз нам и нужна! Эй, сюда!

– Уж очень неказиста! – с сомнением протянул другой голос. – А маленькая! Не выше моего сапога. Да и худа! Одна кожа да кости.

– Ничего, сойдёт и такая, – рявкнул третий.

– Ай! – закричала Татти и попробовала вырваться. Но безжалостные руки потащили её в переулок.

– Ой! – закричала Татти.

Ноги её болтались в воздухе. Деревянные башмаки соскочили с ног и остались валяться на площади. Издали они были похожи на двух грустных утят.

– Мои башмаки! – закричала Татти. – Что вы делаете? Мои башмаки! У меня нет других…

Злые руки сунули её в открытые дверцы кареты. Вслед за ней в карету по воздуху сами собой влетели башмаки. Как будто грустные утята вдруг научились летать.

Кто-то тяжело плюхнулся рядом с Татти на сиденье.

– Поехали! – приказал грубый голос. – Да держи девчонку покрепче.

Дверцы захлопнулись, и карета тронулась.

– Очень интересно, но непонятно, – пробормотала госпожа Круглое Ушко, присев на минутку на пороге трактира «Три жёлудя». – Надо рассказать обо всём мудрому Лесному Гному. Правда, на мой взгляд, он уж чересчур грустит по своему холму, нежным корням и траве. Впрочем, посмотрим, что будет дальше!