Buch lesen: «Тьма»
У Тьмы нет предела, нет границ, она повсюду и нигде, она все и ничто, она повсюду, в каждом из нас, она в тебе, даже если ты об этом и не подозреваешь, тьма есть абсолют , она совершенство, которое все ненавидят и к которому всех непостижимо влечет, которое боятся и страстно желают , тьму нельзя познать- в нее можно только провалиться!
Чертова жизнь, проклятый город! Под ногами снова лужи и тяжелые тучи, словно давят мне на грудь, заставляя задыхаться между этими фильшивыми людьми. Здесь нет жизни, это лишь спектакль живых мертвецов. Как же я хочу закрыть глаза и провалиться, оказаться не здесь… Но уже слишком поздно. Я погряз в сетях этого города и меня не спасти. Я пропащий человек, почти уже мертв, а значит, нечего себя беречь и свое здоровье. Все равно, чем бы я сейчас не занимался, это неизбежно меня приближает к концу. А значит можно и выпить. Чтобы забыться. Чтобы не помнить, кто я и зачем я здесь. Все слишком бессмысленно. Если я сегодня умру, несколько дней поплачут мои глупенькие фанатки, а потом забудут и продолжат жить своей беззаботной бессмысленной жизнью дальше. Несколько лет мои песни будут звучать на радио. А потом…потом тьма! Никто меня и не вспомнит. Что я могу оставить после себя? Детей? Они тоже умрут и их все забудут, великое творение, которое останется в веках, но пройдет мода и оно неизбежно канет в забвение. Нет ничего вечного и это значит, что забвение неизбежно, а значит наша жизнь ничтожна и бессмысленна. Но есть ли хоть что-то большее, что-то , к чему можно стремиться, что-то, что даст надежду понять нечто большее и все изменить…
Бармен наливает мне стакан, потом второй, третий, а я все также чувствую дыру в своем сердце, глубокую пустоту, которую ничем не заполнить и не унять. С каждым разом я пью все больше, нюхаю больше порошка, но его действие слабеет. Вскоре мне ничто не сможет помочь.
Ко мне подходит Джейк- местный торговец кокаином, еще одна потерянная душа. Он продает мне несколько пакетиков порошка, хлопает по плечу и уходит. Интересно, почему все так уверены, что у каждого есть душа ? Я почти уверен, что у большинства ее нет, это просто тела, с инстинктами, которые заложены определенной программой. Существуют, делая изо дня в день одно и то же. Даже не задумываясь зачем. Просто потому что так " положено", чтобы быть как "все". Наличие души определяется явно другим. Я даже не уверен, что она есть во мне. Когда-то была, я сочинял красивые песни о любви, но моя душа умерла вместе с тем, как пришло разочарование в этом гнилом мире. Сейчас я почти такой, как они все. Разница лишь в том, что я осознаю всю бессмысленность жизни и понимаю, что тут нечему радоваться, а они нет. Неспособность осознать- это то, что делает рабом.
Я просыпаюсь от яркого света. Но , к сожалению, это не тот свет, какой бы я хотел наконец увидеть. Окна открыл Фрэнк.
– Фрэнк, какого черта ты делаешь у меня в квартире в такую рань?
Фрэнк выпучил на меня свои возмущенные глаза:
– Рань? Сейчас пять часов вечера! Твой телефон отключен, а у тебя концерт через три часа. Собирайся! Поехали!
– Черт! Можно я не поеду? Мне сегодня как-то особенно хреново.
– Нет , ты поедешь и отработаешь эти чертовы деньги, потому что тебе надо на что-то покупать твой гребаный кокс. Совсем мозги пропил последние!
Фрэнк там орет, что стены трясутся в моей студии. Я встаю и пытаюсь доползти до умывальника. Вода заставляет меня прийти в чувства.
Мы молча едем в машине мимо безжизненных улиц. Интересно, кто придумал загнать всех в эти бетонные коробки. Это ведь даже неестественно. Смотришь на них и жить не хочется, до чего же все статично и безжизненно! А я всегда мечтал жить за городом на берегу океана. Вода- моя стихия, она дает силы жить дальше, даже один вид океана способен заставить меня дышать полной грудью и переносить эту жизнь дальше.
– Марс! Марс!– Фрэнк уже кричал на меня.
Оказывается, мы уде подъехали, а я все еще не мог заставить себя выйти из машины. Мою душу охватило темное чувство, подобное смерти, будто это мой последний концерт, словно я не должен идти туда. Будто я умру, чтобы переродиться в нечто новое. Сердце сжалось в горошину, но я сжал кулаки и заставил себя выйти.
