Танец в темноте

Глава третья. Айви

Есть одна вещь, которую моя сестра не переносит: Скарлет ненавидит, когда оказывается не в центре внимания.

В тот семестр, когда мисс Фокс заставила меня выдавать себя за якобы вернувшуюся в Руквудскую школу Скарлет, я старалась постоянно находиться в центре внимания, и это, доложу вам, стало для меня жутким испытанием. Изматывающее это занятие – стараться постоянно быть на виду. И даже опасное, когда имеешь дело с такими людьми, как Пенни.

Впрочем, если честно, то при этом я почерпнула для себя и кое-что полезное. Например, впервые в жизни начала чувствовать уверенность в себе, научилась самостоятельно принимать важные решения и даже сумела приобрести настоящую подругу. А самое главное – я перестала быть всего лишь зеркальным отражением своей сестры-близнеца.

Короче говоря, побыть какое-то время в центре внимания оказалось делом не только сложным и опасным, но и полезным тоже, однако задерживаться слишком надолго в этой роли мне бы не хотелось.

В тот момент, когда прозвучало объявление о просмотре, я уже поняла, что Скарлет непременно захочет получить главную роль в будущем спектакле. Для нее это был шанс утвердиться, доказать, что она чего-то стоит, – причем доказать не только всем ученицам, но и всем учителям, и родителям тоже. Более того, в тот же день во время уроков Скарлет лихорадочно делилась со мной своими мечтами о том, что этот спектакль увидит кто-нибудь из скаутов – людей, которые повсюду ищут юные таланты, – и ее пригласят в какую-нибудь знаменитую балетную школу. Ну а дальше все пойдет именно так, как она мечтала с детства: премьеры, зарубежные гастроли, горы цветов и портреты на первых полосах газет. Я о такой славе совершенно не мечтала, и мне, по правде сказать, было совершенно все равно, увидит ли кто-нибудь из скаутов наш балет или нет. Думаю, что на спектакли школьной самодеятельности они вряд ли захаживают.

– Точно тебе говорю, – не унималась Скарлет, – я в школе лучшая балерина, я, понимаешь? А Пенни мне не соперница, она мне в подметки не годится, курица конопатая.

– Рыжая и бесхвостая? – уточнила я.

– Нет, наглая и безмозглая! – нервно ответила Скарлет. – Кудахчет, сама не зная о чем. «Она не в форме»! Тьфу!

Что-то моя сестра очень уж разошлась. Вот и вчера ночью кричала во сне. Наверняка ей снился просмотр. Все это начинало тревожить меня, меньше всего мне хотелось, чтобы притихшая вражда между Скарлет и Пенни вспыхнула с новой силой.

– Я уверена, что если будет нужно, ты сможешь дополнительно позаниматься.

– Позаниматься? – переспросила Скарлет, останавливаясь как вкопанная возле двери кабинета английского языка и литературы.

– Все люди так поступают, когда им нужно набрать форму, – подтвердила я.

– Не нужны мне никакие дополнительные занятия! – фыркнула Скарлет. – Я и так с этой Пенни справлюсь, размажу ее, как масло по бутерброду.

Из двери класса выглянула наша преподавательница, мисс Шарлет.

– Прошу вас, не нужно никого размазывать, – сказала она. – Заходите лучше в класс, девочки. У нас сегодня большая радость – мы начнем с вами изучать замечательное произведение сэра Чарльза Диккенса «Оливер Твист»!

Я улыбнулась, а Скарлет с тихим стоном закатила глаза.

– Держись! – одними губами прошептала я ей. Увы, сестра была настолько поглощена мыслями о том, как бы ей посрамить Пенни, что все остальное ее не интересовало.

Короче говоря, в тот день Скарлет оставили после уроков, причем трижды. Она попыталась уговорить меня отбыть за нее хотя бы одно из этих наказаний, но отступилась, когда поняла, что я не забыла, чем обернулся для меня такой трюк в прошлом семестре. К счастью, теперь оставление после уроков грозило не поркой или чем-нибудь похуже, а лишь писаниной.

Возвращаясь после уроков в свою комнату, я проходила мимо бывшего кабинета мисс Фокс и увидела стоящую в его открытой двери миссис Найт. Она разговаривала со школьным сторожем, мужчиной средних лет с пышными усами и в комбинезоне.

– Нам действительно необходимо избавиться от всего этого, – сказала миссис Найт, указывая рукой на оставшиеся в кабинете фотографии и чучела собак. – Ужасная пошлятина, согласитесь.

– Выбросить-то их, конечно, можно, – ответил сторож, почесывая в затылке. – Но жалко. Может, лучше продать? Этому… актиквару.

– Антиквару, – машинально поправила его миссис Найт, а я, заглянув в кабинет, остановилась, прислушиваясь к зародившейся во мне, но все еще неясной мысли, и спросила:

– Вы говорите, что здесь после мисс Фокс еще ничего не трогали, мисс?

– А, привет, Айви, – рассеянно откликнулась миссис Найт. – Нет, ничего. Все осталось в точности так, как было.

– Ага, – нахмурилась я. – Но, простите, вот здесь, на столе, лежало чучело чихуа-хуа. – Я указала на все еще виднеющееся на пыльной столешнице пятно. – Я очень хорошо помню эту собаку. У нее в пасти еще торчали ручки.

– Тьфу, мерзость какая! – поморщился сторож.

– Вы ничего здесь не трогали, Гарольд? – удивленно спросила его миссис Найт.

– Да я вообще сюда не заходил… с тех пор, – покачал он головой. – Да и раньше тоже, можно сказать, не бывал. Один раз только, когда нужно было окно починить. И то та прежняя… ну, мисс Фокс, одним словом, все торопила меня. Давай, говорит, шевелись живее, а не то я тебя тростью… Да мне и самому задерживаться здесь не хотелось – уж больно неприятно смотреть на этих дохлых псин. Только и думаешь, как бы поскорее убраться от них куда подальше.

– Возможно, то чучело куда-нибудь переложили, – предположила миссис Найт. – Или полицейские забрали его с собой. Как вещественное доказательство, например.

Я кивнула, вспомнив полицейских, рывшихся – я своими глазами это видела – в вещах мисс Фокс.

– Да, очень может быть, – сказала я. – Благодарю вас, мисс.

– Не за что, – все так же машинально ответила она, а потом моргнула. Думаю, только в этот момент наша исполняющая обязанности директора школы вдруг поняла, что запросто болтает со своей ученицей о подобных вещах, и это весьма-таки странно. – Иди и готовься к ужину. Да, а где твоя сестра?

– Оставили после уроков, – ответила я и на секунду почувствовала себя одинокой.

– А, понятно, – кивнула миссис Найт.

И я поспешила прочь, оставив ее размышлять на пару со школьным сторожем о загадочной судьбе чучела чихуа-хуа из кабинета мисс Фокс.

Я шла по коридору, и объяснения миссис Найт насчет того чучела казались мне все более неубедительными. Если чучело чихуа-хуа исчезло, а чучела всех остальных собак на месте, это означает, что кто-то украл его, разве нет? И потом, зачем полицейским инспекторам могло понадобиться именно чучело чихуа-хуа? А теперь главный вопрос: кому вообще могло понадобиться это чучело?

Я вернулась в нашу комнату и принялась терпеливо ждать Скарлет. Попробовала взяться за домашнее задание, но никак не могла собраться с мыслями.

А мысли мои были о том, должна ли я все-все рассказывать своей сестре. Вообще-то предполагается, что сестры, тем более близнецы, должны делиться друг с другом всем, что с ними произошло. Так, собственно, мы и делали…

Точнее, я делала. Пока не узнала, что Скарлет подменила наши контрольные работы, чтобы ее взяли в Руквудскую школу, потому что мои оценки должны были оказаться выше, чем у нее. Узнав об этом поступке, я начала сомневаться, сможем ли мы с сестрой в будущем полностью доверять друг другу.

Я механически рисовала на листе бумаги чертиков, а оторвавшись от своих мыслей, обнаружила, что это вовсе не чертики, а маленькие собачки. Я густо заштриховала их чернилами.

«Пожалуй, я пока не буду ничего говорить Скарлет про чучело, – решила я. – Не стоит волновать ее раньше времени. И про угрозы Пенни промолчу. Быть может, ей самой все это надоест и она оставит меня в покое».

Если честно, на то, что Пенни от меня отцепится, я не надеялась. Всякий раз, когда мы случайно встречались в коридоре, она пыталась меня поддеть, а если была с Этель и Джозефиной, шептала им что-то на ухо, и те, косясь в мою сторону, хохотали.

В нашу комнату сестра вернулась только в половине шестого.

– Ну наконец-то! – воскликнула я, откладывая ручку в сторону.

– Ф-фу! – Скарлет сдула свалившийся ей на глаз локон. – Меня уже тошнит от писанины. Ненавижу, когда меня оставляют после уроков.

– И при этом отлично знаешь один очень простой способ избежать этого, верно?

– Что еще за способ, маленькая мисс Всезнайка? – проворчала Скарлет, швыряя на кровать свою расстегнутую сумку, из которой сразу же вывалилось несколько учебников.

– Перестать попадать в неприятности!

Ведь это же так просто! Нет, знаете, порой я на самом деле удивляюсь тому, что мы со Скарлет родственницы.

– А, ты об этом. Ну да. Я, конечно, постараюсь. Буду все время думать о чем-то важном. О распределении ролей в нашем спектакле, например.

«Ну-ну, – подумала я. – Ты сегодня весь день с самого утра только об этом и думала – а что толку?»

– Ладно, – продолжила Скарлет, опираясь на меня, чтобы взять с туалетного столика гребень с серебряной ручкой. Он достался ей в наследство от нашей мамы. – Рассказывай, что интересного произошло за то время, пока меня здесь не было.

– Ничего, – ответила я, чувствуя, как у меня от вранья теплеют щеки. – Сплошная скука.

Глядя в зеркало, Скарлет принялась расчесывать волосы, такие же темно-каштановые, как и у меня.

– А знаешь, – неожиданно сказала она. – Ведь наша мама могла причесываться этим гребнем перед этим самым зеркалом. Странно, да?

– В этой самой комнате? – скептически откликнулась я. – Нет, это вряд ли.

– Нет, я не про комнату. Просто она причесывалась перед зеркалом здесь, в Руквуде. Мурашки по коже, верно?

Я встретилась взглядом с отраженными в зеркале глазами сестры и кивнула. В прошлой четверти мы со Скарлет обнаружили, что наша дорогая покойная мама не могла быть тем, за кого себя выдавала. Она умерла вскоре после нашего с сестрой появления на свет. Разумеется, мы отлично знали и ее имя – Эммелина Эйдель, и дату ее рождения. А потом увидели это имя и дату на памятной табличке, установленной возле школьного озера, в котором 26 февраля 1914 года утонула ученица Руквудской школы Эммелина Эйдель. Она утонула более двадцати лет назад, то есть задолго до нашего рождения. Мы выяснили, что наша мама действительно училась здесь, в Руквуде, но при этом она не могла быть Эммелиной Эйдель, утонувшей в школьном пруду по вине бывшего директора мистера Бартоломью.

Скарлет прекратила причесываться и опустила взгляд на гребень, который держала в руках. На серебряной ручке были выгравированы мамины инициалы – Э.Г., или Эммелина Грей (Грей – это фамилия нашего отца, за которого она вышла замуж).

– Каждый день вижу этот гребень… – сказала она. – И думаю о маме. Пытаюсь понять, кем же она была на самом деле. Какой она была… И смотрит ли она сейчас на нас с тобой с небес.

– Не знаю, – ответила я, чувствуя пробежавший у меня по спине холодок. – И не уверена, что мы вообще когда-нибудь узнаем об этом.

Сестра положила гребень на стол, внимательно посмотрела на себя в зеркало и негромко спросила:

– Она могла бы гордиться нами, как ты думаешь?

– Тем, что тебя оставили после уроков сразу по трем предметам? За один день? Не думаю.

Скарлет сердито фыркнула, встала со стула и сказала, толкнув меня в плечо:

– Ладно, шевелись, отличница. Пойдем съедим ужасного жаркого.

Я улыбнулась и подумала, что, если у мамы был такой же характер, как у Скарлет, она была приметной личностью в этой школе.

Глава четвертая. Скарлет

Я буквально дрожала от нетерпения, когда днем в пятницу пришла наконец пора отправляться на занятия в балетный класс. Этого момента я, можно сказать, ждала всю неделю.

– Пошли, пошли, – поторапливала я Айви, тащила ее за собой по коридору, а она как могла отбивалась:

– Да не тяни ты меня! Я что, сама не могу идти?

– Можешь. Только чаще ногами перебирай, балерина!

Мы подлетели к ведущей в подвал лестнице и увидели стоящую перед ней мисс Финч.

Конечно, мы с сестрой пришли несколько рановато, однако мисс Финч почти все время сидит в классе, поэтому видеть ее на лестнице было довольно странно.

– Мисс? – сказала я.

– А, добрый день, девочки, – слегка дрожащим голосом ответила она. – Спускайтесь, я вскоре догоню вас.

– Что-то случилось? – спросила я. Опираясь на свою палку, мисс Финч смотрела на лестницу так, словно та грозила ее укусить.

– Да ничего особенного, – ответила мисс Финч. – Не волнуйтесь. Просто я почувствовала, что сейчас мне будет трудно спуститься по ступенькам. Ничего, это пройдет.

Мисс Финч пыталась выглядеть веселой и уверенной, но обмануть меня ей не удалось.

– Я пойду впереди, – сказала я ей. – А Айви подстрахует вас сзади. Так, на всякий случай…

– Спасибо, девочки, – благодарно улыбнулась мисс Финч.

Я двинулась по освещенным теплым светом газовых рожков ступенькам, стараясь сдерживать себя и не спешить. Внизу, в подвале, было холодно. Впрочем, здесь всегда было холодно, и зимой и летом.

Спустившись до конца лестницы, я обернулась, чтобы посмотреть, как наша учительница преодолевает последнюю ступеньку. Мисс Финч улыбнулась мне, однако лицо у нее побледнело, и она тяжело дышала.

– Есть! – торжествующе воскликнула она. – Пойдемте. Поскольку вы пришли заранее, можете начать разминаться, а я сегодня весь день, наверное, просижу на своем стульчике возле рояля.

Войдя в класс, мы с Айви отправились к станку и принялись разогревать мышцы. Вскоре начали подходить и остальные ученицы.

Одними из последних, держась за руки, в класс вошли Пенни и Надия. Пенни самодовольно ухмылялась, и мне стоило большого труда сдержаться и не съязвить ей.

Я продолжила сосредоточенно разминаться, делала плие, то есть приседала в разных позициях, а затем заметила в зеркале, что Пенни ухмыляется, глядя на меня.

Я посмотрела вниз, на свои ноги – может быть, делаю что-то не так? Нет, все так. Я тряхнула головой. Да и в чем здесь можно было ошибиться? Это же простое разминочное упражнение, я его уже тысячи раз делала. И я решила, что лучше всего выбросить Пенни из головы и больше не обращать на нее никакого внимания.

Закончив разминку, мы перешли в центр зала. Я по-прежнему не смотрела на Пенни, и все шло хорошо до тех пор, пока мы не добрались до аллегро. Это самая подвижная часть танца, где приходится очень быстро перебирать ногами.

Мисс Финч руководила нами сидя за роялем, сама она такие движения делать не могла из-за своей травмы. Мне уже не раз доводилось слышать, как некоторые девочки перешептываются о том, что мисс Финч не должна учить нас балету, если сама не может танцевать. Я всегда одергивала их, потому что, на мой взгляд, мисс Финч просто отличная преподавательница.

– А вот над пируэтами нам нужно будет серьезно поработать, девочки, – сказала мисс Финч. – Их в «Спящей красавице» очень много, особенно в партии главной героини Авроры.

Мы выстроились по трое в ряд, и так уж получилось, что я оказалась в одной тройке с Айви и… Пенни. Айви выглядела испуганной, но меня это не волновало. Я-то могу крутить пируэты даже во сне, с закрытыми глазами!

Я сфокусировала взгляд на одной точке перед собой, напрягла мышцы и отвела назад одну ногу, раскинула руки, поднялась на носок второй, сильно крутанулась на месте и…

И потеряла равновесие. Всего лишь слегка потеряла равновесие, но этого хватило, чтобы с позором с глухим стуком свалиться на пол.

Мне сразу же вспомнилась сцена из моего ночного кошмара. Я спотыкаюсь, теряю равновесие и падаю со сцены в темноту зрительного зала.

Пенни радостно рассмеялась, а я поднялась с пола, сжимая кулаки. Если честно, мне трудно было сказать, на кого я злюсь больше – на саму себя или на эту гогочущую ведьму.

– Пенни, – строго сказала мисс Финч, – у нас не принято смеяться над другими. Лучше соберись и сосредоточься на себе.

– Я понимаю, мисс, – продолжала хихикать Пенни. – Просто… Скарлет считает себя самой лучшей балериной во всей школе. Она сама мне это говорила!

А затем, чтобы окончательно уничтожить меня, Пенни сделала очень чистый пируэт. И сразу еще один. И еще.

Но на мисс Финч эти пируэты не произвели никакого впечатления:

– Балет – это не только изящество движений, но и уважение к своим партнерам. Вы, Пенни, не продемонстрировали ни первого, ни второго.

Пенни обиженно прикусила губу. Так ей и надо, каракатице пузатой!

– Прошу прощения, мисс, – сквозь зубы сказала она. – Я больше не буду смеяться над… своими партнерами. Обещаю.

Я окинула Пенни презрительным взглядом, прекрасно понимая, что, если мы сцепимся на глазах учительницы, не видать нам главной роли в спектакле. Обеим.

Если до этой минуты мои сегодняшние балетные дела шли просто из рук вон плохо, то потом вообще все разладилось. Допущенная во время исполнения пируэта ошибка совершенно сбила меня с толку, и я не смогла чисто выполнить ни одного из следующих па. Айви даже спросила меня, хорошо ли я себя чувствую, и в ответ я вежливо посоветовала ей заткнуться. Мне нужно было показать, что я лучшая, – а что из этого в итоге получилось?

Короче говоря, в тот день мне не удавалось ни ноги держать прямыми, ни носки тянуть, ни держать равновесие во время поворотов.

Я ошибалась раз за разом, а Пенни, глядя на это, молча, но злорадно усмехалась.

К тому времени, когда занятие закончилось и мы цепочкой потянулись, чтобы присесть перед мисс Финч в реверансе, благодаря ее за урок, я уже готова была разреветься в голос. Я не понимала, что со мной происходит. Ведь все движения, которые сегодня у меня не получились, я знала назубок, кошки полосатые! Так почему же мое тело отказывалось выполнять то, чего я от него требую?!

«Возможно, я действительно потеряла форму», – подумала я, чувствуя смущение и тревогу. А потом мне вспомнился кошмар, в котором я потеряла равновесие прямо на сцене, во время танца, и безликие фигуры зрителей, и нарастающее, раздирающее уши шипение…

И в этот миг отчаяния меня вдруг посетила мысль, которая мне понравилась.

– Айви, – сказала я, когда мы с сестрой сели рядом, чтобы развязать пуанты. – Ты можешь пойти к нам в комнату одна, без меня? Я хочу поговорить с мисс Финч.

– О чем? – слегка удивилась Айви.

– Ну… я беспокоюсь о мисс Финч, о ее ноге, и все такое прочее. – Отчасти это было правдой, конечно, но только отчасти. – Вот хочу задержаться немного, спросить, не нужна ли ей какая-нибудь помощь.

– Помощь? Так я тоже могу помочь, – тут же откликнулась сестра.

Вот незадача!

– Ну, видишь ли… Вообще-то мне было бы приятно самой что-нибудь для нее сделать. Понимаешь, я ведь еще так толком и не извинилась перед мисс Финч после той… проделки с роялем, который я расколошматила.

Айви поджала губы. Не знаю, то ли она меня раскусила, то ли просто вспомнила о том, какую глупость я выкинула в прошлом году, когда в щепки разнесла молотком рояль, на котором играла мисс Финч, и подстроила все так, чтобы виновной объявили Пенни. Согласна-согласна, это был не самый красивый поступок в моей жизни.

– Ну хорошо, – сказала наконец Айви, хотя по ее лицу было видно, что мои слова ее ни в чем не убедили. – Увидимся позже.

Я проводила сестру взглядом, дождалась, когда последняя из учениц покинет класс, после чего подошла к нашей преподавательнице.

– Вам нужна какая-нибудь помощь, мисс? – спросила я.

– Нет, все в порядке, Скарлет, но за заботу спасибо, – улыбнулась она в ответ.

– Э… – промычала я, переминаясь с ноги на ногу.

– Может быть, тебе что-то нужно? – спросила мисс Финч, и в ее глазах блеснули огоньки. М-да. Она видела меня насквозь. Я прислонилась спиной к роялю, сложила руки на груди и…

– Я… – Мне пришлось сглотнуть, потому что слова застревали в горле. – Я думаю, что мне нужны дополнительные занятия, – запинаясь, выговорила я и покраснела.

– Ты просто слегка не в форме, – спокойно ответила мисс Финч. – Но это нестрашно. Несколько занятий – и все вернется. А сегодня просто не твой день. Такие дни бывают у всех, поверь.

– Но вы могли бы помочь мне восстановить форму, правда, мисс? Может быть, вы согласитесь… Небольшие дополнительные занятия… По вечерам, а, мисс?

– Не думаю, что это честно по отношению к другим ученицам, – нахмурила брови мисс Финч. – А потом будет распределение ролей, и я, как ты знаешь, председатель жюри… Я должна судить непредвзято, у меня не может быть любимчиков.

Я лихорадочно размышляла, как же мне ее убедить. И тут меня осенило:

– Но… причина, по которой я потеряла форму… Меня же упрятали в сумасшедший дом… Меня упрятала туда мисс Фокс, а ведь она ваша мать. Думаю, что мой случай можно рассматривать как особый, ведь у меня просто не было возможности заниматься наравне со всеми, не так ли?

– Скарлет, – сказала она, слегка поморщившись. – Я… Мне очень жаль. Я бы вызволила тебя оттуда раньше, если бы знала… Ты мне веришь?

Я молча кивнула, кусая нижнюю губу.

– Ну хорошо, – немного подумав, вздохнула мисс Финч. – Приходи в понедельник вечером, после обеда. Посмотрим, что я смогу для тебя сделать.