Buch lesen: «Простобайки»

Schriftart:

Вместо предисловия

Теперь уже много лет тому назад, когда стало понятно, что писательский зуд никуда не исчезнет, я слепил свой личный сайт и стал выкладывать там свои рассказы. Время от времени я в блоге публиковал какие-то истории, коротенькие байки, которые не дотягивали до полноценных рассказов. Однако блог штука ненадежная – что в него попало, то пиши пропало. Не найдешь. И я решил собрать свои миниатюры в отдельную рубрику. Которую назвал "Простобайки". Кое-что из простобаек затем превратилось в полноценные рассказы и вошло в мою книгу "История болезни". Но многое так и осталось лежать на сайте. Сегодня на календаре третье февраля, вся страна отмечает День писателя. В честь праздника я решил поскрести по литературным сусекам и собрать не колобок, но сборник простобаек.

3 февраля 2023 года,

Санкт-Петербург.

Культурная столица

Приступ кашля накатил аккурат на полдороге от магазина к дому. Отошел к краю дорожки, откашлялся, сплюнул на газон сгусток мокроты.

– Ну, как же вам не стыдно!

Я обернулся на голос. Подвыпивший субъект с недопитой бутылкой пива неодобрительно смотрел на меня.

– А почему, собственно, мне должно быть стыдно?

– Вы же не в Мухосранске каком-нибудь! Вокруг вас Петербург, культурная столица – а вы стоите и харкаете посреди дороги!

– Во-первых, я специально отошел к поребрику. Во-вторых, сплюнул не на асфальт, а в траву…

– Но вокруг же вас люди! И что мешало вам пройти чуть дальше, к помойке? Или хотя бы к мусорной урне, вон их сколько понаставили, у каждого подъезда!

– Действительно, некрасиво получилось, – признал я. – В следующий раз обязательно сплюну в урну, обещаю.

Субъект кивнул головой, одним глотком допил пиво и, бросив пустую бутылку на газон, удалился.

2015 год.

Случай в магазине

Благообразная мадама в изысканном пальто цвета морской волны и такого же цвета фетровой шляпке задумчиво разглядывала мясную нарезку, не обращая внимания на продавца и нарастающее раздражение в очереди. Затем, словно делая одолжение, указала на несколько кусочков рубленой говядины. Все так же задумчиво смотрела, как выбранное мясо взвешивают, упаковывают и наклеивают ценник. Мясо лежало на весах, дама продолжала стоять у прилавка. Только после окрика продавщицы “Дама, мясо забирайте!” мадама величественным жестом подняла руку и перенесла маленький сверток с весов в свою корзину. Затем столь же неспешно дама отбыла…

На кассе царил сумбур, вполне обычный для универсамов эконом-класса. Пищали сканеры штрих-кодов, шелестела чековая лента, звенела ссыпаемая в кассу мелочь. Внезапно на соседней кассе раздался властный голос:

– А нельзя ли побыстрее?

Я обернулся. Благообразная мадама в пальто и шляпке цвета морской волны преобразилась самым удивительным образом: растеряв всю свою величественную неспешность, она являла собой саму деловую активность, у которой нет ни одной лишней секунды.

– Дама, вы же видите, что я рассчитываюсь с покупателем! – попыталась объяснить кассирша. Это было ошибкой, потому что дама буквально заклокотала от гнева:

– Работать надо быстрее, тогда…

Что “тогда” никто не узнал.

– Сударыня! – окликнул я мадаму. – Поимейте немного совести. Вы полчаса выбирали семьсот грамм говядины, собрав огромную очередь. А теперь здесь на кассира катите бочку?

Злобный взгляд мадамы метнулся на мой голос, явно готовясь атаковать. Но тут же злоба сменилась слащавой улыбкой – узнала. Еще бы, ведь в мясном я стоял сразу за ней.

– Я была неправа, извините меня, пожалуйста.

Затем повернулась к кассиру:

– И вы меня извините.

На мгновение магазин замер.

2015 год.

Ручка помощи

Фирменный пакет с логотипом известной торговой сети все-таки не выдержал. Ручки оборвались в самом неподходящем месте, когда вернуться в магазин за другим пакетом уже не было возможности. Девушка несколько секунд растерянно смотрела на раскатившиеся по асфальту продукты, потом принялась собирать все обратно. Запихав провиант в хлипкое полиэтиленовое нутро, попыталась приподнять пакет.

Никак. Ручки окончательно оторвались, пакет норовил расползтись по швам, окончательно похоронив возможность донести продукты до дома. Каким-то чудом девушке удалось поднять обрывки пакета, не рассыпав продукты. Прижав свою ношу к груди, она сделала несколько шагов. Пакет буквально растекался под тяжестью продуктов, девушка отчаянно пыталась удержать свои покупки… Но тщетно.

Навстречу шел невзрачный мужичок лет пятидесяти. Увидел рваный пакет и продукты, норовящие вывалиться на асфальт. Увидел гримасу отчаяния, исказившую миловидное девичье лицо. Вынул из кармана куртки полиэтиленовый пакет, развернул и жестом показал: клади сюда.

Девушка, не веря своей удаче, опустила свою ношу в развернутый незнакомцем пакет.

– Спасибо вам. Огромное вам спасибо!

– Не за что… – буркнул незнакомец, передавая девушке пакет с покупками.

И ушел.

2015 год.

Уроки памяти

Так получилось, что “Блокадную книгу” Гранина и Адамовича я прочитал уже взрослым.

И блокадные рассказы Конецкого читал уже в конце девяностых.

А на Пискаревском мемориальном за все свои без малого пятьдесят лет не был ни разу, хотя много раз проезжал и проходил мимо.

Не могу себя заставить туда зайти…

Где-то в шестом, что ли, классе у нас к очередной годовщине прорыва блокады решили провести “Урок памяти”. Чтобы не просто трепаться и читать книжки наша Галина Николаевна пригласила несколько женщин-блокадниц. Одна из них принесла кусочек хлеба. Того самого, блокадного… Рядышком положили современный хлеб, ровно 125 грамм.

Дурацкое свойство моей натуры – воображение развито просто невероятно. Легко могу представить как надкусываю кислое яблоко и от оскомины во рту лицо перекосит. В тот день, уже вечером, перед сном, вдруг представились мне промерзшая темная комната и этот кусочек хлеба…

И еще эпизод в память врезался.

В том же году, только уже летом, мать в булочную отправила. А в булочных всегда кошки жили, как защита от грызунов. На подоконнике развалилась кошандра, пузо на солнышке греет. Крупная такая кошка, упитанная. Мимо проходившая пожилая женщина глянула на кошку, вздохнула:

– Тебя бы да нам в блокаду, на неделю еды хватило бы…

2011-2015 года.

О хлебе насущном

Забавно, но факт: некоторые мои читатели, прочитав “Историю болезни”, обвиняли меня в ностальгии по СССР. Где они в книге эту ностальгию умудрились увидеть? Не знаю. Но, на всякий случай, в очередной раз скажу: не испытываю я тоски по временам совка. И когда меня спрашивают, чем сегодня лучше, отвечаю – ничем. Все ровно тоже самое – фактически однопартийная система, вечный генсек во главе страны, государственные телевидение, радио и газеты. Не по принадлежности – частные СМИ у нас еще имеются. Вот независимых, выражающих точку зрения, отличающуюся от прокремлевской, практически не осталось. Если кто и колеблется, то только с генеральной линий партии. Россия сейчас это плохая копия Союза ССР времен застоя. А лучше было вплоть до двухтысячного года. До разгрома НТВ и ТВ-6, до планомерного уничтожения малого предпринимательства. До того, как Россию юзом поволокли вспять, превращая в то, что мы сейчас имеем.

Но по некоторым вещам из советского прошлого я скучаю, чего уж лукавить. Например, очень мне не хватает булочных. Даже не столько самих булочных, сколько того хлеба, которым тогда торговали. Я не знаю, что нынешние хлебопеки творят с тестом, но современный хлеб по вкусу даже отдаленно не напоминает хлеб моего детства. Еще когда мы в Петрославянке жили, матушка забирала меня из детского сада и мы ехали домой. От Фарфоровской до платформы Славянка. Там, прямо у платформы, был продуктовый магазин. Матушка брала две буханки пшеничного хлеба по шестнадцать копеек, одну отдавала мне и мы шли домой, поочередно откусывая от ароматного кирпича. Дорога от платформы до дома занимала минут десять, за это время мы умудрялись буханку ополовинить.

Позже, когда жили на Тверской, я ходил за хлебом в булочную на Суворовском проспекте. Брал батон нарезной за 25 копеек и две буханки хлеба. Хлебозавод был рядом и хлеб был всегда свежий, частенько еще теплый. Горбушку я съедал практически сразу, наслаждаясь аппетитным запахом свежевыпеченного хлеба.

У меня на часах половина четвертого ночи. Если вы читаете эту книгу ночью, то постарайтесь не шуметь, когда пойдете на кухню.

2019 год.

Мужики в платьицах

Весной восьмидесятого мы с матушкой переехали на Тверскую, самый центр Питера. Смольный, Кикины палаты, Таврический дворец… А еще стеклобетонные громады Дома Политического Просвещения и достраивавшегося Леноблисполкома. Чудище ленобло и… М-да.

В Таврическом дворце тогда, кроме всего прочего, размещалась Высшая Партийная школа. Чему и как там учили – то мне неведомо, но вся тогдашняя и нонешняя правящая шобла сие заведение прошли. И не только российская – в данном заведении обучались будущие лидеры стран соцлагеря и пролетарские вожди стран, борющихся за независимость от трудящихся. Для понаехавшего интернационала на улице Воинова (ранее и ныне Шпалерная) построили здоровенный гостиничный комплекс. Правда, без соответствующих вывесок “Интурист” и под бдительным присмотром Конторы Глубокого Бурения. Там, кстати, и железного Феликса неподалеку поставили…

Кажись, аккурат в мае восьмидесятого мы с матушкой решили на Неву прогуляться, Смольный собор посмотреть. Подходим к площади, а от Смольного навстречу группа усатых мужиков в платьях. Это сперва так показалось, что в платьях и платках. Потом разглядели и вспомнили, что по телевизору таких видели – арабы называются. В национальных одежках и шлепанцах. Приехали учиться делу Ленина и Коммунистической партии, вылезли из гостиницы на колыбель революции посмотреть. А что тут вам не там это не доперли. Май, солнышко и листья зеленые, но температура была градусов пятнадцать. То есть, даже местным не жарко, а в ихних платьицах на голу жопу и босоножках и подавно. Сунулись было арабские товарищи на Тверскую, а там сплошная тень и еще холоднее. Рванули в теплые номера, только шлепанцы засверкали.

После я этих арабов не видел. Во всяком случае, в национальных нарядах. А в портках и пиджаках они мало чем от советских азербайджанцев отличались…

2015 год.

Кашу маслом не испортишь

Год был 1982-й, лето. Светлое советское прошлое с пустыми прилавками. Кстати! Почему-то персонажи от 40 и старше, тоскующие по советскому изобилию, в упор не помнят, почему сеточку для продуктов стали называть “авоськой”. С легкой руки Аркадия Райкина: аж в 1935-м году, играли сценку сатирика Владимира Полякова.

Так вот. После невиданного олимпийского “изобилия” наступил Великий пост. В магазинах шаром покати, а жрать что-то надо. А тут как раз в “пеньках” (ПНИ-7) продуктовые наборы дали. Денег на весь набор у мамани не хватало, так что скооперировались с одной санитаркой, взяли один набор на двоих. Пачку масла пополам разрезали, кетчуп Райка забрала, а матушке достались две банки рисовой каши со свининой.

Принесла маманя эту кашу домой, вывалила в кастрюльку разогревать. И, по привычке, маслом сдобрила. Не подумала, что в банках жир свиной с прожилками мяса. Съесть эту кашу мы не смогли.

А еще говорят, будто кашу маслом не испортишь.

2015 год.

Советская мобильная связь

Году примерно в 1983-м, поперлись мы с другом Славкой в Гостиный двор. Нафотили за лето несколько пленок, нужно было купить проявитель, фиксаж, бумагу… Начало сентября, привычная питерская морось. Доехали до Гостинки, топаем по первому этажу Невской линии Гостиного двора в направлении фотосекции. И внезапно натыкаемся на громадный рюкзак. Рядом стоит хозяйка – тетка неопределенного возраста в совершенно определенной стадии подпития. Обойти тюк сложно, а из-за тетки попросту нереально, поэтому в проходе начинает собираться пробка. На всякие там “гражданочка, вы бы в сторонку отошли” тетка не реагирует совершенно.

Внезапно откуда-то доносится зычное:

– Клава!

– Ась?! – живо откликается тетка.

– Я лифчики нашла, подь сюды!

– А хде?

– Подымайся сюды, на Перинной!

В те года секция дамского белья была в самом конце Перинной линии, почти на углу улицы Ломоносова. От Невского по прямой 276 метров, если верить Яндекс Картам…

2013 год.

Они и мы

Тут второй день обсуждают ушлепка, который заявил, что пенсию в восемь тысяч российских рублей получают лишь алкаши и тунеядцы, а малоимущие сами во всем виноваты. Меня лично удивляют не слова этого дегенерата, а люди, которых еще шокируют подобные откровения. Ведь подобное отношение присосавшихся к власти ко всему остальному населению сформировалось не при Путине, и даже не при Ельцине. Просто вспомнилось:

я уже не раз писал, что первую половину восьмидесятых жил на Тверской улице, рядом со смольнинским домом. В котором тогда жило семейство Валентины Ивановны Матвиенко, будущего Губернатора Санкт-Петербурга и Председателя Совета федерации. Правда, в то время Фукусима Стакановна твердо верила в заветы Ленина и боготворила тогдашнего градоначальника Григория Романова. Что, впрочем, не мешало ей относиться к пролетариату как к низшему классу. Со временем и сынок Сережа перенял эту манеру поведения с ребятами во дворе. Но самым показательным был такой случай.

Уж не знаю, в отпуск ли ездило семейство Матвиенко, или же служебная командировка так удачно подвернулась. Просто однажды Серега, после долгого отсутствия, появился на балконе своей квартиры, блистая явно не питерским загаром. Под балконом гоняли мячик несколько пацанов, включая меня, когда на асфальт упала монетка. Кто-то подхватил денежку. Вместо привычных букв “СССР” и советского герба на монетке было что-то иноземное.

– Польша, десять злотых, – донеслось с балкона.

– Ух, ты! – восторженно завопили пацаны. – Серега, а мне? А еще кинь?

Серега, царственно улыбаясь, бросил другую монетку. Потом еще. Затем на советскую землю просыпался небольшой дождик иностранной мелочи. Мне тогда достался “четвертак” – монетка в четверть американского доллара…

Четвертак давно потерялся, а вот это барское презрение Сереги к толпящимся внизу пацанам осталось. И сейчас во власти сидят такие сереги, швыряют нам с вами мелочь, презрительно усмехаясь.

2019 год.

Der kostenlose Auszug ist beendet.

€1,89
Altersbeschränkung:
18+
Veröffentlichungsdatum auf Litres:
04 März 2023
Schreibdatum:
2023
Umfang:
71 S. 2 Illustrationen
Rechteinhaber:
Автор
Download-Format:

Mit diesem Buch lesen Leute

Andere Bücher des Autors