Buch lesen: «Х-юмор. Литературные пародии на стихи современных поэтов»

Schriftart:

ISBN 978-5-4474-7383-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Преследуемый

Есть в растительной жизни поэта
Злополучный период, когда
Он дичится небесного света
И боится людского суда…
(Сергей Гандлевский)

Есть в растительной жизни поэта
Злополучный период, когда
Натирают пальцы штиблеты,
И не лезет в штанину нога;
Руки словно чужие – не наши,
Бьют посуду, ломают шкафы;
И в ушах словно дебош на марше,
Каждый звук раздражает мозги.

Вот чирикает птичка на ветке;
Издевается, словно змея.
Вот грохочет посудой соседка;
Пусть ей пухом будет земля!…
С потолка слышен топот безумный,
Будто стадо слонов там живёт;
Дрель жужжит, аж становится дурно —
Это чинят водопровод.

Нет покоя – шумит вся планета,
Словно заговор дружно плетут;
Все стремятся сглазить поэта,
Чтоб не умничал он там и тут!
Говорила мне мама – «Не суйся.
Нервы тоже нужно беречь.
И с поэтами впредь не тасуйся,
А то могут проблемы навлечь.»

Но трубить слишком поздно тревогу.
Я уже тут такого наплёл!
Мне б кого-нибудь дали в подмогу,
Или приняли общий закон,
Чтоб поэт был неприкасаем,
И спокойно творил в тишине;
И чтоб наша проклятая зависть
Выражалась только в стихе.

Состояние полное знаний

«В садах Семирамиды»
Листай тетрадочку фантазий буйных,
Обложка там – сады Семирамиды.
Мидас откроет царство сладких мифов,
Где золотом стихов достигнешь Будды¹.
(Андрей Тюрин)

Когда достиг я умосовершенства,
Подобно Будде начал я стихи слагать,
Я вдруг решил воспеть седьмое чудо света,
Висячие сады… забыл, как звать…
Семирамиды – во!
Подводит память иногда и Будду.
Их в честь жены построил вавилонский царь
НавуходонОсор, – врать не буду —
И Аманис жену по мойму его звать.
Короче, я узрел их на тетрадке,
И сразу понял, что они это и есть,
И в стихотворном, правильном порядке
Сложил про них чарующую песнь.
Читатель пусть не судит меня строго
За то, что я пишу о ерунде,
Ведь мой талант идёт почти от Бога,
И не нуждается он в умственной еде.

Светило – Новиков

«Живётся просто»
Когда Земля окажется без света,
скатившись в полумрак небытия…
(Александр Новиков)

Когда Земля останется без света,
Скатившись в полумрак небытия,
Один лишь Новиков светиться будет где-то,
Всех согревая своим Я.
К нему будут сползаться все калеки,
Больные, нищие, убогие, рабы;
И мудрецы будут просить его совета,
А женщины дарить ему цветы.
Король объявит нашего поэта
Министром королевства и казны;
Певцы будут слагать о нём куплеты,
А девушки просить его любви.
Ну а пока, Земля, как прежде вертится,
И всем хватает света до нельзя,
Мы будем искренне и всей душой надеяться,
Что Новиков нам встретится, когда
Земля останется без света,
Скатившись в полумрак небытия,
Один лишь Новиков светится будет где-то,
Всех согревая своим Я.

Ранимая душа

«Я в эту жизнь пришёл не за подарками»
Я был рожден на свет – не для наживы
И в эту жизнь пришел – не за подарками,
Мне не тонуть в сетях концепций лживых,
Не мой удел решать проблемы драками…
(Владимир Верхонин)

Я в эту жизнь пришёл, увы, не за подарками.
Да и пока не понял – для чего?
Я вижу, что другие живут драками,
А мне, ну как-то боязно оно.
И дело тут не в счастье, не в регалиях,
А в том, что я – не воин; не боец.
И защищать страну от вакханалии,
Не прирождён, поскольку я – не спец.
Мне больше по душе очаг домашний,
Где много женщин, и обилие еды.
Вот в этом я и вижу смысл счастья,
То есть его бесценные плоды.
Но, без борьбы похоже мне не сладиться,
И милость общества, увы, не заслужить,
Поскольку за труды подарки дарятся,
А не за то, что ты пришёл здесь жить.

Двуногое без перьев

«Крылья»
Было время роскошные крылья
Уносили меня до небес.
Обломали, и сердце остыло,
В наказанье несу божий крест…
(Коко Мадемуазель)

Было время, славно мы гуляли:
Танцы, пьянки, разговоры до утра.
Мы тогда проблем вообще не знали,
Пока не разбросала нас стезя.
Кто инженером стал;
Кто главврачом в больнице;
Кто капитаном, море бороздя;
Та вышла замуж за министра;
Одна лишь я сгибаюсь, крест неся!
Мне выпало судьбою стать поэтом,
Чего я и представить не могла.
Сидеть весь день и сочинять куплеты
О том, как тяжела моя судьба.
Уж лучше б я пошла картошку чистить;
Утюжить платья, вышивать цветы,
Чем без конца о чём-то странном мыслить,
И сочинять нелепые стихи.
Но раз уж мне талант дарован Богом,
Который выделил меня средь прочих дам,
Дав привилегию стратега, педагога,
И относясь столь трепетно к моим мозгам,
Наверно стоит малость потрудиться,
Поэт полезным тоже может быть,
Вот только б мне по глупости не спиться,
И на луну от горя не завыть.

Посвящается свободному поэту

«Бедный поэт»
Я Богом поцелован и покинут.
Не знать мне славы, как Её любви.
Но я – влюблён! И пусть столетья минут —
Откликнусь я, ты только позови…
(Александр Бикоз)

Я Богом поцелован в темя,
Ещё когда я был совсем малыш.
С тех пор легло на плечи бремя,
Стихи писать. Ну а в кармане шиш!
И не видать мне славы, как планктона
В прозрачной океанской глубине.
Такая у поэта доля —
Известным быть, ну только лишь во сне.
Мне предлагали нынче издаваться,
Но я остался верен сам себе.
Я просто вынужден был отказаться!
Хотя скребёт немного на душе.
А что, если б я начал издаваться?
И получал за писанину гонорар?
Я вряд ли бы свободным мог остаться,
И вряд ли бы шедевр написал.
Зато мои порывы величавы.
И пусть презреньем я не обделён,
Я буду петь не ради славы!
Ведь в сущности и слава – это сон.

Поэт – это не только пол

«Бывают мужики…»
Бывают мужики – как протокол:
Усы и три ноги на две штанины…
И плохо, что мужчины – только пол.
А хорошо – быть цельному мужчине…
(Александр Бикоз)

Бывают мужики, бывают бабы,
Ну и бывают полубабы – мужики,
Которые порой кричат, как жабы;
Кричат, что будто бы они умны.

Причина столь отчаянных порывов
Понятна даже пьяному ежу,
Во все века, и в прошлом, и поныне
Мужчину измеряли по уму.

Тот, у кого ума было побольше,
Был скромным, на ражон не пёр.
Терпенье проявлял, как можно дольше,
Но, если доведут, давал отпор.

К несчастью нашему таких сейчас немного,
Ведь нынче в моде полумужики,
И бабы – полумужики, и полужабы,
Всё реже, реже, реже мужики.

И горе-то моё совсем не в этом,
А в том, что я и сам полумужик,
Полухвастун, полупоэт, полукокетка,
И, к сожаленью, к этому уже привык.

Живу в бегу

«Поцелуй ангела»
Себе отказывал практически во всём.
Мечтою жил. Хотел осуществить
Свою мечту. Везде бегом-бегом.
Бегом работать, жить бегом, любить…
(Алексей Смагин)

Как-то странно изменилась
Жизнь моя с тех самых пор,
Когда Нечто мне явилось,
Заставляя жить бегом.
Я бегу, бегу, бегу,
Только под ноги смотрю,
Мир я вижу на лету,
Будто в скоростном бреду.
А куда бегу – не знаю.
Просто хочется бежать.
Вот достигну конца – края,
И тогда смогу сказать.
А пока, бегу, бегу…
Время близится к обеду.
Подкрепляюсь на ходу,
Чтоб не упустить победу.
Продолжаю я бежать…
Вот приспичило пописать.
На ходу пытаюсь снять
Брюки. Начинаю писать.
С сигаретою в зубах
Я бегу меж переулков.
Задыхаясь впопыхах,
Слышу шум сердечный, гулкий.
Пива делаю глоток,
Прямо так – без остановки.
Чувствую внутри хлипок —
Пиво плещется у глотки.
И бегу я не один,
Мы бежим с женою вместе.
Не хочу смущать мужчин, —
Без жены стою на месте.

Муз

«Муза»
А Муза очень своенравна!
Ревнива, где то и дерзка,
Порою смотрит свысока
Когда другой пишешь: «Желанна!»
(Лана Солнышко)

Я с Музой, если честно, не в ладу.
Она ведь, как и я – ну, в смысле – баба.
Я вижу всю её коварную игру,
И чувствую, как душит её жаба.
Ах, я мечтаю только об одном,
Чтоб Муз явился мне в зените ночи,
И вдохновил меня своим музлом,
Чего сейчас мне не хватает очень.
Подруга – Муза отойди в сторонку!
На твоё место должен Муз прийти.
Давай, давай, а то, как дам вдогонку!
Не видишь что ли? – нам не по пути.
Явись же Муз!
Наполни даму вдохновеньем.
Я прогнала твою подругу прочь,
И жду тебя с великим нетерпеньем.
Ты, только ты способен мне помочь!
Вот кто-то постучался в двери – он ли?
Нет – это снова Муза в дверь стучится.
Вот надоедливая барышня! – Не спится?
Уже давно соседи все умолкли,
А ты!
Ох! Не одна? А это кто с тобой?
Старик печальный весь, такой седой?
Ужели это Муз, такой небритый,
Как будто бы совсем – совсем забытый.
Я думала, что ты моложе будешь.
Такой покрепче, и с осанкою прямой.
Я думала ты страсть во мне разбудишь.
А так, видать, придётся мне самой.

Поэзия и трезвость

«Июнь был строг»
Стихи писал,
Стихи писались,
Но кто их знал?
Они остались
Тяжелым бредом чудака
В углу сырого чердака…
(Андрей Найдис)

Стихи писал, пока писались.
На ветке птички улыбались.
Я строго пальцем им грозил,
Они заржали, что есть сил,
И крыльями за животы схватились,
Так над поэтом поглумились.
Я день писал, я ночь писал,
Пока совсем уж не устал,
А птички рядышком сидели,
Тяжёлым бременем глядели.
Я откупорил им вина.
Плеснул в пенал из-под пера.
Себе налил бокал с верхушкой,
И стали отдыхать мы дружно.
«Тебе, Поэт писать не надоело?»
Одна из птичек вопросительно пропела.
«Ведь их никто поди и не читает,
Не говоря уж – кто их понимает?»
И я, признаться, крайне удивился,
Как будто мне кошмар какой приснился.
Кто видывал такое чудо в мире,
Чтоб птицы с человеком говорили?!
Я нервно в ухе пальцем ковыряю,
Затем глаза от страха протираю,
А птички улыбаются и пьют.
«Проснись, Поэт!» – мне весело орут.
С тех пор вина я больше не касаюсь,
И стихотворством впредь не увлекаюсь.
Не лёгкий это труд – стихи слагать,
Так можно и рассудок потерять.