Buch lesen: «В свете вот какое чудо… Книга об аномальных явлениях»

Schriftart:

ISBN 978-5-0059-6374-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сергей СТЕПАНОВ-ПРОШЕЛЬЦЕВ
В СВЕТЕ ВОТ КАКОЕ ЧУДО…

ГЛАВА ПЕРВАЯ: НЕ ХОДИТЕ, ЛЮДИ, В ЗОНЫ

Те, в чью жизнь непрошенно-негаданно врывается мир иной, сами становятся ну если не совсем, то немного другими. Столько непривычных впечатлений входит в ум и душу, что за их пестротою и роскошным разнообразием не остаётся места для серой обыденности. Яркий и красочный сон, увиденный однажды, будет сниться потом всё время…

Николай Короленко

КЛАДБИЩЕ ВИСЕЛЬНИКОВ

…Борис Темняшев ковырнул ковшом экскаватора пласт земли в котловане, и ему стало не по себе. Ковш зачерпнул груду человеческих костей. Выбеленный дождями и солнцем череп уставился на Бориса своими пустыми глазницами…

«Пирог» из костей

Темняшев пошёл искать прораба, хотя они с ним друг друга на дух не переносили.

– Слышь, похоже мы Кладбище висельников раскопали, – сообщил он ему. – Читал я, что где-то у нас оно находится, что пугачёвцев там хоронили. Не дело это – строить здесь что-то. На костях ведь.

Прораб помрачнел, наморщил лысину, посмотрел на экскаваторщика глазами ошпаренной кипятком собаки.

– Понимаешь, Борис, – после некоторой паузы сказал он. – Ни к чему нам совсем скандалы. Вякнем кому-нибудь про это – подряда лишимся. Примчатся экологи, историки, археологи, Бог знает, кто ещё, поднимут шум, строительство запретят. А устраивает тебя такая перспектива, что семья твоя будет голодной?

Темняшева такая перспектива, понятно, не устраивала. Но и закрыть на всё глаза он тоже не мог.

– Давай, хоть похороним эти кости по-христиански, – нерешительно предложил он. – Священника пригласим, чтобы отпел…

– Нет, Борис, – стоял на своем прораб. – Нечего тут выкомариваться. В смету это не заложено. Где возьмем деньги? Из своей зарплаты? – И тут же перешёл в решительную атаку: – Выроешь за котлованом яму – туда весь этот хлам и свалим. И с землей сравняем.

– Так ведь дожди пойдут, всё это в речку смоет, – пытался возразить экскаваторщик.

Но прораб, исполненный сознанием своей значимости, был непреклонен:

– Задание получил – выполняй. А скажешь кому-нибудь – пеняй на себя.

Это случилось в пятницу. Перекричать все зло мира Темняшеву не удалось. Но в понедельник стало известно, что прораб попал в психушку…

Ошибка экскавваторщика

Борис ошибся. Он наткнулся не на кости пугачёвцев, а на останки жертв сталинских репрессий. В 30-х годах прошлого века здесь, на юге Нижегородской области, расстреливали «врагов народа» – в основном крестьян, которые не желали запрягаться в колхозную упряжку, а также священников, офицеров, которые в Гражданскую войну служили у белых, учителей, – короче говоря, инакомыслящих всякого рода и звания. Впрочем, и кости других казнённых тоже здесь покоились. Кладбище, которое официального статуса не имеет, представляло собой нечто в виде многослойного «пирога».

Но если бы археологи покопались основательно, они бы нашли и останки пугачёвцев, и их жертв. И не только…

Справка

*Если бы археологи копнули ещё глубже — они бы обнаружили захоронения сподвижников Стеньки Разина. За сто лет до Пугачева его отряды тоже здесь побывали. Они пополнялись за счет местных крестьян, встретивших донских казаков бочкой вина и криками «ура». Царские каратели практически всех их перевешали.

*Свирепствовал и государев дядька — боярин Борис Иванович Морозов, у которого здесь была вотчина. Не шибко большая — всего сотни четыре крепостных, но очень хлебная. И когда в июле 1647 года крестьяне взбунтовались и намеревались порешить приказчика Ивана Фёдорова, хитрован Морозов уговорил царя послать на усмирение непокорных стрелецкий отряд с наказом «чинить наказание беспощадно».

Задолго до этого здесь хоронили жертв столкновений русских переселенцев с ногайскими татарами и мордовскими племенами. Первое из них произошло в 1152 году, когда Нижнего Новгорода не было ещё в помине.

Но и это далеко не все. На Кладбище висельников, чей возраст не одно тысячелетие, можно, наверное, найти и кости охотников на мамонтов. Во всяком случае, бивни мохнатых гигантов из земли извлекали.

Ведьмины рожки

Коттеджи были построены на костях в 2001 году. И странные события, которые с завидной регулярностью происходят здесь очень и очень давно, с той поры стали ещё более регулярными. Их связывают с разгуляями неприкаянных душ казнённых, не погребенных по православному обычаю.

Первая, документально зафиксированная эпидемия безумия разразилась в этих краях в середине семнадцатого века. В одной из деревень сумасшествие охватило всех – и малых детей, и полных сил мужиков, которые никогда на здоровье не жаловались, и немощных стариков. Они бились в конвульсиях, беспрерывно кричали, срывали с себя одежду и бегали по улице в чем мать родила, им чудилось, что на них набрасывается всякая нечисть, а с неба сыплются огненные шары и стрелы. В конце концов, они убивали друг друга, а потом умирали сами. Воевода не знал, что делать, пока сам царь Алексей Михайлович не повелел спалить одержимую бесами деревню дотла. Естественно, вместе с её обитателями.

Но подобные массовые вспышки безумия стали повторяться. И при Петре I, и во время пугачёвского бунта, и дважды на протяжении ХIХ века – в 1819 и 1888 годах, и перед Великой Отечественной. Последнее событие не было предано огласке. Тогдашние сталинские инквизиторы в отличие от средневековых посчитали, что заболевшие одержимы идеологическими бесами, прежде всего, троцкистско-бухаринскими, и «тройка» вынесла всем приговор под копирку: расстрелять как злостных антисоветчиков. Как говорил усатый вождь, нет человека, нет и никаких проблем.

Случаи помешательств были зарегистрированы и в наше время: осенью 2003 года, а потом три года спустя. И если на карте отметить места, где людей внезапно поражала «бесовская напасть», то они выстроятся вокруг Кладбища висельников. И эта строгая закономерность наводит на размышления.

Еще в тридцатых годах прошлого века главврач районной больницы Тютин подметил много схожего между местными локальными эпидемиями безумия и подобными вспышками «одержимости» в Западной Европе, которые называли там «огнем Святого Антония». Они наводили ужас во Франции на протяжении всего Средневековья, во времена Великой французской революции и при Наполеоне. Погибло в общей сложности более ста тысяч человек.

Тютин направил письмо в Арзамасский обком партии (тогда Арзамас был областным центром), в котором высказал предположение, что подобные эпидемии связаны с пищевыми отравлениями и просил провести лабораторные исследования продуктов, которые употребляют местные жители. Но, прочитав вполне аргументированное докторское письмо, партийные бонзы решили, что у главврача не всё с головой правильно. И упекли в психушку, где он действительно вскоре пришёл в соответствующую этому учреждению кондицию.

А между тем районный эскулап был недалек от истины.

Справка

*В 1951 году во Франции наконец-таки нашли корень зла, вызывающий корчи и галлюцинации. Причиной заболеваний эрготизмом — такое название получили эти вспышки массового безумия — была спорынья, микроскопический грибок-паразит, поражающий завязь цветущих злаков, и, прежде всего, рожь. В результате в поражённых колосьях вместо зёрен образуются черно-фиолетовые плотные сплетения, «ведьмины рожки», как их называют в народе, содержащие алкалоиды нескольких видов. Если «рожки» смолоть с зерном, испеченный из такой муки хлеб непременно вызовет сильнейшее отравление. У человека начинается рвота, его будут мучить головная боль, кожный зуд, судороги. Потом появляются галлюцинации, кровавые пузыри на теле, опухают конечности, и больной погибает.

*Характерно, что чаще всего спорынья поражает цветущую рожь на полях рядом со старыми кладбищами и там, где когда-то проходили крупные сражения. И выходит, что легенды нисколько не противоречат реалиям. Неужели разгуляи действительно мстят всем подряд, не разбираясь, кто прав, кто виноват? Или же неприкаянные души казнённых совсем ни при чем? Может быть, зло, творимое человеческими руками, лишь песчинка в общем море зла?

Мёртвая земля, мёртвая вода

В 1989 году в этих местах вела комплексные исследования экспедиция уфологов под руководством кандидата физико-математических наук Романа Нежинского. Они выявили у Кладбища висельников аномально высокую намагниченность и электропроводность почвы, а такде спонтанные выбросы энергии из земли. Стрелка компаса при этом вращалась, как бешеная.

Но были и другие странности. Деревья в округе принимали какую-то уродливую форму; грибов, особенно опят, было видимо-невидимо. Но местные жители предупредили: есть их нельзя, можно в два счета отравиться. Лабораторный анализ этих грибов, который провели месяц спустя, показал, что они, даже засушенные, содержат алкалоиды той же группы, что и спорынья.

Пробы почвы, взятые вблизи Кладбища висельников, тоже подверглись анализу. Это была мёртвая земля, на ней в принципе ничего не должно было расти. Но на самом деле росли и трава, и деревья, и цветы, и кустарники. И даже рожь, причём она на удивление давала неплохой урожай.

Над головой уфологов из «Космопоиска» в тихом небесном омуте чуть ли не постоянно висели вальяжные низкие облака с какой-то красноватой подсветкой, но источник света был таинственно скрыт, а по траве, колыша её, стлался туман, хотя, как уже говорилось выше, столбик термометра и стрелка компаса зашкаливали. Молодые исследователи чувствовали себя в это время, мягко говоря, не в своей тарелке. Их почему-то охватывал тяжёлый, гнетущий страх. Они буквально от него задыхались. В заселённом призраками ужасе чудились то рослые гренадеры с ружьями, то казаки с кривыми саблями, то бородатые крестьяне с вилами и топорами.

Комментарий

– На мой взгляд, – говорит Роман Нежинский, — Кладбище висельников, как и многие другие места массовых захоронений, излучают электромагнитные волны такой частоты, что позволяют людям настраиваться на экстремальные события далёкого и близкого прошлого, вызвать тени наших предков. Но моя гипотеза, выдвинутая ещё в 1990 году, была подвергнута обструкции и вскоре про неё забыли.

Я понял: нужны новые факты, новые убедительные доказательства. «Космопоиск» намеревался организовать ещё одну экспедицию к Кладбищу висельников. Но планы сорвали масштабные социальные потрясения, поставившие всю страну на уши.

МЕТОД ЛЕЧЕНИЯ

…Тишина смотрела на них застывшими лягушечьими глазами. Но тут вскрикнула утка в камышовых веретьях и умолкла. Что-то начинало всхлипывать, стонать — болото словно пробуждалось от дневной спячки.

Неожиданно стала ощущаться близость какого-то движения — оно распространялось именно от тумана, как лучи от далекого фонаря. Что-то росло во мраке – бесформкнное, ночное, безобразное…

Страдания молодого Веркина

До 35 лет Саша Веркин жил, не замечая какой-то мистической последовательности, с которой беды разного калибра обрушивались на его голову. Он рано лишился родителей, часто болел, а когда ему 17 исполнилось, умер дед, который его воспитывал. И пошло дальше, как в той поговорке: солому метал – с телеги упал, рыбу ловил – в пруд угодил, дрова носил – живот занозил. И тут еще одна беда. В котельной, где работал, сошла вагонетка с рельсов, ногу Сане покалечила..

Вернулся он в деревню из города – окна на дедовской избе заколочены. Холодно там, неуютно. Да и работать негде: с инвалидностью трудно куда-то в селе устроиться. Только кочегар требовался – тоже в котельную. Так и работал здесь за нищенскую зарплату

Годы шли. И вдруг накатила хворь. Страшные боли, слабость, сердце из груди рвется. Что такое? Пошёл по врачам. И – печальный диагноз: рак. Причём в такой стадии, когда операции уже бесполезны.

К кому только ни обращался Алексей – все руками машут. И только один народный целитель, чуваш Яратов, смилостивился.

– Сам я с такими запущенными случаями дела никогда не имел, но знаю человека, который не одного ракового больного вылечил, – сказал он. – Если хочешь, объясню, как его найти. Только далеко это.

И добавил:

– Надо ехать либо через Воскресенское, либо через Красные Баки до деревни Большое Поле. А дальше – просёлок до Ошараша. Оттуда до Красного Павлово дороги нет, нужно добираться своим ходом. А в Красном Павлове спроси Емангаша…

Первым делом Веркин пришёл к брату жены, Фёдору.

– Ты можешь свою буланку запречь? – спросил он. – Она у тебя на ходу?

Имелась в виду видавшая виды «Нива», которую Фёдор постоянно ремонтировал.

Фёдор ответил утвердительно, а когда услышал, куда лежит их путь, сказал, что обязательно нужно взять ружье – тайга есть тайга, всякое там случается.

Решили ехать 28 августа, но жена Саши, Нина, стала отговаривать:

– Плохой это день. Раньше на Успенье последний сноп вязали. Считалось, что земля с того момента беззащитна перед всякой чертовщиной – все свои соки отдала людям, и нет у неё уже сил оберегать их от всякой жути. А нечисти, наоборот, раздолье: летает по лесам и кладбищам, воет, хохочет, свистит. А кто увидит белого коня – тот непременно разумом помутится.

– Ерунда все это, бабушкины сказки, – заметил Фёдор. – Наслушалась всяких россказней…

– Это не россказни, – возразила Нина. – Вранью да небылицам – короткий век, а эта правда от старинных людей дошла. Успенье в високосном году опасней вдвойне. Год этот проходит под знаком Касьяна злопамятного, врага рода человеческого. В его власти спустить ветер на землю и наслать мор, водить людей в лесу по одним и тем же местам, пока они умом не тронутся… Так что повремените маленько, очень уж я вас прошу.

– Для меня каждый час теперь дорог, – сказал Веркмн. – Вдруг именно этого часа не хватит?

И они 28 августа отправились в дальнюю поездку.

Тихие предупреждения

План был такой

– Примерно часа через три с половиной будем в Воскресенском, сказал Фёдор, – а ближе к вечеру и до Большого Поля доберёмся. Если ничего нам не помешает.

Он как будто сглазил.

– У какой-то безымянной деревушки мы едва не врезались в дерево, – рассказывает Александр. – Прокололи шину, пришлось менять колесо. Намеченный нами график движения полетел ко всем чертям. Проехали ещё километра четыре – что-то случилось с мотором. Пока разбирались, опять время ушло. В Воскресенском заправились, смотрим: масло подтекает. Нашли «Автосервис», сидим, ждём, когда маслопровод приведут в порядок, а часы тикают. В общем, припозднились. В Большое Поле прикатили, когда уже свечерело.

– Что будем делать? – спросил Федор. – Может, заночуем здесь? Места незнакомые. Тем более, если машину в Ошараше придётся бросить и идти пёхом. Потёмки ведь будут – глаз выколи…

Так и порешили. Но Большое Поле словно вымерло. Стояла мёртвая тишина, одинокая курица с проплешиной на спине шарахнулась в сторону. Из-за кучи земли выглянула любопытная собака. Однако лаять не стала, хотя её хвост выражал настороженность.

Серая тесьма дороги вилась вокруг домов, огородов, вдоль пустырей, поросшей квёлой травой. Все это покрывала густая шерсть пыли. И не пропадало ощущение какой-то захлопнутости, замкнутости, замурованности. Как будто для остального мира не оставалось ни малейшей щёлочки, ни просвета.

Бабуля в галошах на босу ногу загоняла во двор хворостиной ещё одну облезлую курицу.

– С какого перепуга у вас все куры лысые? – попытался завязать разговор общительный Фёдор. – Как будто химиотерапию проходят

Бабуля явно не знала, что такое химиотерапия, но оглядела его взглядом опытного диагноста. Для неё он был, похоже, пришельцем с другой планеты. Тем не менее, в разговор вступила. Про кур, правда, ничего не сказала, но зато страшно удивила:

– А зачем тебе, сынок, в Красное Павлово? Там давно уже никто не живёт.

– Как? – растерялся Веркин. – А Емангаш?

– Емангаш? Не знаю я такого. И ходить туда не надо. Худые там места, сколь людей уже сгибло. Никто вас туда провожать не возьмётся. Даже если деньги большие посулите.

«Неужели обманул целитель? – подумал Саша – Да нет, не производил он впечатления мошенника. Серьезный человек, профессионал А Емангпщ, видно, покинул деревню, как и другие его жители».

Как Ошараш ошарашил

Они всё же поехали дальше. Дорога была в ужасном состоянии: сплошные ухабы. К тому же она все время узилась. Свет фар выхватил какую-то отвилину.

– Вроде бы сюда, – сказал Фёдор, посмотрев карту.

И они свернули.

– Проехали немного, – рассказывает Веркин, – тут-то всё и началось…

Сразу же заглох мотор, «Нива» встала, как вкопанная. Бархатная чернота облепила со всех сторон. Тёмный ужас от того, что невозможно ничего предпринять, надолго угнездился в душе.

Выглянула луна, высветив зубчатую кайму бора и край болота, испускавшего пузыри газа. Они с шипеньем лопались, насыщая воздух метаном. Кулички, испугавшись чего-то, с заполошливым писком срывались с камышовых плавней. Но кого или чего они могли испугаться в этой глуши?

Место шло крутым скатом вниз, к болоту. Неподалеку от машины возвышались два больших камня, видимо, занесенные сюда ледником. Они были похожи на ковриги хлеба, сложенные исподками вверх. Из пустолесья наплывал густой туман, напитанный тайной силой болотного морока. Что-то огромное, аморфное, как коллоидный раствор, отделилось от него и двинулось в сторону «Нивы», обволакивая его плотной пеленой. И Фёдор, и Саша ощутили легкие покалывания в ушах и ладонях.

– Эх, ерш тебе в бок! – не выдержал Фёдор. – Что это такое? Сроду никогда ничего подобного не видел!

Он зарядил двустволку. Но вряд ли ружьё могло помочь: нечто, охватившее машину со всех сторон, не имело плоти.

И в то же время это было что-то живое. Оно, казалось, внимательно рассматривало и ощупывало непрошеных гостей. Хлопья тумана складывались в какие-то не имевшие чётко выраженный геометрический характер, пятна и сгустки то напоминавшие кальмаров, осьминогов, медуз, других обитателей моря, то складывались в какие-то формулы и цифры. Такого, в принципе, быть не могло, никакие физические законы этого не предусматривают. Но земные законы нарушались только так.

Агрессивности все эти образования вроде бы не проявляли. Только смаривал сон. И он навалился тяжелым свинцовым грузом…

Стресс как метод лечения

Сколько они с Фёдором были в отключке, Веркин не знает. Он открыл глаза и увидел, что нет никакого болота, а машина находится совсем в другом месте. Глинистый просёлок окружали ели и пихты.

Ночь стремительно серела, но луна ешё заливала холодным светом этот островок в необъятной Вселенной. Звёзды далёкого неба равнодушно глядели на то, что творится на этом островке.

– Слушай, а Нина права, – сказал Фёдор. – Нынче какой-то лешачий день. Давай лучше вернёмся.

Мотор неожиданно завёлся. А по приезду домой Веркин нашёл в почтовом ящике открытку. Его приглашали в Нижний Новгород, в областную онкологическую поликлинику. Там он сдал анализы, прошёл обследование, и вдруг выяснилось, что опухоль сама собой рассосалась. Врачи были в недоумении.

Саша увиделся с Яратовым, сказал ему, что тот дал неверный адрес своего коллеги. Целитель усадил его, напоил чаем и сказал:

– Это моя фирменная методика лечения. Никакого Емангаша в природе не существует. Но я знаю об аномальной зоне в тех краях. Я лечу стрессом, а такой, какой испытывают там, искусственно воссоздать невозможно.

Фантастика или реальность?

А как относятся к такому методу лечения практикующие врачи? Вот что говорит доктор медицины Николай Трубин, заведующий центром «Современная диагностика»:

– Аномальные зоны – не мой профиль. Но метод, который применяет упомянутый выше народный целитель, чрезвычайно рискованный. При сильном стрессе, который испытывает человек, страдающий серьёзным хроническим заболеванием, сердце его может не выдержать. Хотя я и не исключаю, что исцеление все-таки наступит.

Вот такая вырисовывается картина. Либо смерть от разрыва сердца, либо от рака. И шанс на то, что человек вернётся к нормальной жизни. Что выберет смертельно больной?

ПЕРЕКРЁСТОК ИНЫХ МИРОВ

На крышах и чердаках Нижнего Новгорода кого только ни встретишь. И романтиков, и алкоголиков, и бомжей, и искателей кладов. И это несмотря на то, что мэр города издал распоряжение, согласно которому при районных администрациях созданы комиссии из сотрудников полиции и жилищно-коммунальных контор, а они должны выявлять и запирать «бесхозные» подвалы и чердаки. Бесхозные на то и бесхозные, что они имеют свойство как-то не выявляться…

Здесь всё не так

Я поднимаюсь по скрипучим ступенькам. Они сварливо ворчат, словно не хотят, чтобы их покой был нарушен. Вот и дверь. Дергаю за потемневшую от времени медную ручку (на бесхозном чердаке её бы вмиг приватизировали) – и рассохшаяся дверь медленно, как бы нехотя отворяется.

В полумраке, пахнущем пылью, сначала трудно что-либо различить. Но постепенно глаза привыкают, и когда это происходит, я сразу же шарахаюсь от своего отражения в зеркале, обвитом паутиной. Это как бы и не я, а какой-то другой человек, на меня совсем не похожий. Потому что здесь все не так, даже отражение в зеркале. Это – Чердак, перекресток иных миров.

Я протискиваюсь между сломанным радиоприёмником «Рекорд», когда-то лакированным комодом и бамбуковой удочкой, увенчанной, по-видимому, зелёной (да, действительно зелёной) фетровой шляпой с половинкой страусового пера. Кто носил ее? Бабушка моей супруги? Или прабабушка? А кто пользовался чернильницей с отколотым краем? Её дедушка? Как много могли бы рассказать эти вещи, если бы говорить умели!

Не сразу вспоминаю, зачем я сюда пришёл. Потому что Чердак – это, наверное, единственное место на Земле, где время течёт по-другому: для кого – вспять, для кого – просто замедленно. И не потому ли так тянет сюда детей, которые острее, чем взрослые, чувствуют бег времени, его тяжкую поступь?!

Летательный исход

В 2021 году, в самый разгар лета, когда от жары плавилась краска на скамейках, для некоторых нижегородцев крыша съехала в самом прямом смысле этих слов. Только за последнюю неделю июля и первую декаду августа было зарегистрировано восемь полётов с высотных домов. Все они кончились летальным исходом. Вслед за мужиками, нырнувшими в никуда в состоянии, близком к белой горячке, отправились туда же, хлебнув пивка, молодая девушка и зрелая женщина. Правда, не исключено, что это были самоубийства.

2002 год тоже был годом повышенной солнечной активности. Именно в это время, по мнению врача-психотерапевта психоневрологической больницы N2 Валентина Белова, обостряется течение хронических заболеваний, человек становится неуправляемым. Он впадает в затяжную депрессию, а как итог – суицид.

Всё это понятно. Но почему, даже ничего не употребляя, люди всё равно лезут на крыши и чердаки? Ржавые амбарные замки их не смущают – замки эти можно открыть обычным гвоздём.

Гены мои, гены…

Отчего возникает потребность ощутить высоту, никто вразумительно не объяснил. Это сродни первобытному чувству, когда сидишь у костра, смотришь, как языки пламени лижут сушняк, и не в силах от этого зрелища оторваться. Может, тяга к высоте – это генетическая память, а наши предки когда-то спустились с неба? Либо они были летающими ящурами, либо прилетели откуда-нибудь из другой галактики?

В травматологическом отделении сороковой больницы Нижнего Новгорода собрана обширная коллекция печальных случаев посещения нижегородцами крыш и чердаков. Вот, например, такой. Пару лет назад семнадцатилетний юноша решил позагорать. Как следует прожарившись, задремал и во сне скатился по шиферу. На его счастье, дом был двухэтажный, да к тому же внизу рос раскидистый клён. Но всё равно парень сломал руку и сильно оцарапался.

Другой молодой человек пытался поймать сорванную ветром бейсболку и так увлёкся этим занятием, что не заметил, как крыша кончилась. Ещё раньше, во время свадьбы, которая, как водится, пела и плясала, баянист забрался на шкаф, выставленный на незастеклённую лоджию, чтобы его наигрыши слышала вся округа (случилось это в Сормово). Не удержав равновесие, полетел вниз с восьмого этажа, не расставаясь с баяном, и, как говорят, даже продолжал играть. Но преданность его музыке не повлияла на приземление. Свадьба плавно перетекла в похороны.

Самый высотный игорный дом

Бомжи полюбили чердаки домов, построенных в тридцатые-пятидесятые годы при Сталине. Они более-менее благоустроенные, достаточно тёплые, есть места для сушки белья. Как говорит дворник ЖЭКа N4 Автозаводского района Михаил Чернышков, раньше на проспекте Октября бродяги даже умудрялись готовить себе похлёбку на электроплитках, воруя при этом электроэнергию. Исходный материал для своего варева они добывали тут же, отлавливая и ощипывая голубей.

Теперь на дверях многих подъездов кодовые замки, попасть на чердаки стало трудно. Но нет ничего, что не по силам изобретательным людям! Нельзя на чердак – проникают в подвалы. Поскольку водопроводные и канализационные трубы давно не меняли, а они, как правило, худые, в подвалах постоянно стоят лужи воды. Она испаряется, ароматы на первом этаже ну, совсем не как от Шанель. И днём подвалы частенько открывают для проветривания. Заходи, террорист, оставляй здесь взрывное устройство – никто тебе не помешает.

Чердаки нередко привлекают и картёжников. Это, конечно, не Монте-Карло, но зато сравнительно безопасно – полиция, как правило, ищет подпольные игорные дома совсем не там. В итоге самый высотный игорный дом был не где-нибудь, а на чердаке одного из литейных цехов Горьковского автозавода. Там было достаточно комфортно: даже автомобильные сидения притащили для пущего шарма. Пришлось регулярно устраивать рейды, чтобы выкурить оттуда нелегалов.

Чердачные глюки

Эту историю рассказал Иван Дмитриевич Маринин. Он живёт в старом доме на Мончегорье – там таких домов ещё хватает. Их не сносят, хотя давно пора. Состарились они, состарились их хозяева, дети давно уже заимели своих детей, а внуки как раз созрели для продолжения рода. Одну из свадеб, несмотря на то, что май (так, во всяком случае, думают многие) – не слишком-то удачное время для бракосочетаниия, сыграли именно в этом месяце. Сыграли и сыграли. А тут – гроза, ветер шумит в деревьях. И вдруг среди ночи раздался страшный разбойничий свист, разбудивший всех. Он явно доносился с чердака.

Постепенно свист перешёл в протяжный вой – словно самолет заходил для бомбёжки. Терпеть это было невозможно. Иван Дмитриевич и его новоиспеченный зять, вооружившись фонариком, поднялись на чердак, но он был под завязку набит всяким хламом, поэтому причину свиста определить было трудно. Так и вернулись ни с чем.

– Может, это домовой заболел? – пошутила жена Ивана Дмитриевича, Галина Анисимовна.

– Не заболел он, – сказал зять. – Просто обиделся, что его не остограммили – свадьба ведь как-никак.

Свист прекратился так же внезапно, как и начался. Но спустя неделю снова поднялся ветер – и всё повторилось. Всю ночь на чердаке продолжалась прежняя свистопляска – никто и заснуть не смог.

С утра пораньше отправился Иван Дмитриевич разгружать чердак от старых вещей. Выкидывал их прямо в окошко. И вдруг раздался гомерический хохот. Все уже подумали, что хозяин умом повредился, но это было не так. Вскоре он спустился, держа в руках две бутылки из-под шампанского с отбитыми днищами.

И тут всё прояснилось. Когда накрывали на праздничный стол, вдруг обнаружилось, что две бутылки шампанского пусты, и их забросили на чердак. А один из его углов был заделан плохо, и туда могли спокойно проникать воздушные потоки. Что будет, если подуть в пустую бутылку, да ещё с отбитым днищем, наверное. объяснять не надо.

«Чердачные крысы»

Так называют тех, кто ищет здесь клады. Ищут их в домах преимущественно старой застройки, но не брезгуют и теми, которые возведены в тридцатых годах.

– Разгар чердачного бума можно отнести к семидесятым-восьмидесятым годам прошлого века, – говорит директор

музея Добролюбова Наталья Михайловна Цыганрва. – Именно тогда на рынок антиквариата хлынуло самое большое количество находок. Но постепенно чердачные «запасы» оскудели. Ветхие строения стали сносить, ремонтировать.

В то же время клады все-таки «всплывают». При этом искатели их чётко знают, где они могут находиться. Впрочем, это ни для кого не секрет: первые «схроны» появились в начале прошлого века – во время еврейских погромов. Обыватель понёс самое дорогое для него на чердак. А самое дорогое представляло из себя золото, ювелирные украшения, фарфоровую посуду. Оружие тогда не прятали – его можно было спокойно приобрести в магазинах. Естественно, с разрешения властей.

Вторая, и самая мощная, волна чердачного кладоустройства датируется 1917—1918 годами, когда для людей состоятельных стало ясно, что ничего хорошего от новой власти ждать нельзя. И так как иметь оружие запрещалось, оно надежно укрывалось. Причём не только современное, но и старинное, коллекционное: в то время даже за кремневое ружье, или казачью пику из арсенала разинцев и пугачёвцев можно было схлопотать солидный лагерный срок, а в особых случаях – даже получить пулю в затылок. На чердак уходили также старинные иконы, церковные книги, царские награды, дореволюционная военная форма и знаки различия, семейные архивы.

В тридцатые годы, когда сталинские репрессии достигли своего апогея, многие зажиточные по тому времени люди тоже прятали свои ценности, старые письма и фотографии, которые могли бы их в какой-то мере скомпрометировать. Но масштабы этих закладок были куда скромнее, чем в 1917 году. Как и в конце сороковых годов, когда был издан указ об ответственности за хранение предметов с изображением фашистской символики. В милицию их, естественно, не сдавали (попробуй сдай – сразу же загремишь под фанфары). И потому трофейные кортики, парабеллумы и вальтеры, знаки отличия Третьего рейха последовали тем же путём – на чердаки.

Но во время Великой Отечественной обнаружились и первые клады. Бомбы разрушали, прежде всего, чердаки. И спрятанные там вещи стали находить те, кто разгребал руины.

Ещё раньше, когда только начались бомбежки, в Горьком, да и в других городах, населению было предписано в 24 часа освободить от хлама все чердаки. Ревностно исполняя это указание, горьковчане выкидывали всё подряд, не разбирая, где что. И многие бесценные клады были попросту вывезены на свалки, где безвозвратно погибли.

«Чердачные крысы» об этом хорошо знают. Они исследуют и брошенные дома, и те, где ещё теплится жизнь. Действуют профессионально: обследуют, прежде всего, потайные уголки, затем кровельные балки, стропила, углубления в стенах, кирпичной кладке, вентиляционные шахты, щели и трещины, разбирают мусорные завалы. Уносят всё, что представляет хоть какую-то ценность: старые люстры, канделябры, подсвечники, медные дырявые тазы…