Buch lesen: "Еда для мозга. Меню для ясного ума и хорошей памяти"

Schriftart:

Серия «Живая еда. Книга по мотивам рейтинговой программы на НТВ»

Предисловие автора

Я помню то осеннее утро, когда самолёт «Аэрофлота» заходил на посадку в аэропорту имени Кеннеди в Нью-Йорке, а я, готовясь к интервью, в очередной раз перечитывал статью доктора Эмерана Майера, в гости к которому как раз и ехал. Он писал о том, что нашим настроением и качеством мышления управляют… микробы! Те, которые живут у нас в кишечнике. Это было невероятно, волновало своей новизной и заставляло лишний раз подумать: а вот та курица с рисом, которой кормили сейчас в самолёте, – это плюс или минус для моего «внутреннего зоопарка», а стало быть, и работы моего мозга? Мы потом очень хорошо поговорили с Майером, и многое стало для меня яснее. Наверное, именно тогда, во время съёмок для программы «Живая еда», у меня и возникла первый раз мысль о том, что надо написать книгу обо всех удивительных открытиях последнего времени, связанных с тем, как еда влияет на наше сознание.

Вот, например, признайтесь, когда вы в последний раз чувствовали настоящий голод? Не тягу съесть на десерт что-нибудь этакое… А то пугающее состояние, для которого народ столетиями придумывал живописные выражения: «живот подвело», «в брюхе волки воют», «кишка кишке кукиш кажет», «маковой росинки во рту не было»? Да, такое сейчас бывает нечасто. Вокруг столько доступных калорий! Но вот парадокс: чем больше вкусного и сытного нас окружает, тем чаще оказывается голодным… наш мозг. Ему не хватает веществ, о которых среднестатистический человек задумывается разве что в кабинете врача или перед походом в спортзал.

Я когда-то тоже считал, что правильное питание – это в основном для тела. Но чем глубже погружался в эту тему, тем яснее становилось: на самом деле на кону ясность мысли, память, настроение, способность радоваться жизни и даже защищаться от тревоги и депрессии… не говоря уже о таких страшных вещах, как болезнь Альцгеймера или диабет. Что же для этого нужно есть? И вот тут начинается самое интересное.

Вспомните, сколько раз вы ловили себя на том, что рука сама тянется к шоколадке, хотя вы только что пообедали? У меня тоже была такая привычка: как-то коллеги даже подарили мне в шутку запас шоколада на такой случай, до сих пор не израсходовал.

А как часто вы ощущали после обеда непреодолимый приступ вялости и сонливости, хотя, на первый взгляд, для этого не было никаких причин? Начну с хорошей новости… Когда последние силы уходят на то, чтобы вспомнить имя давнего коллеги, а простые задачи вызывают ступор и желание отпроситься домой, прокачивать силу воли не потребуется. Это не лень. Это мозг перевёл ваш внутренний компьютер в спящий режим – из-за острой нехватки ресурсов.

Ирония в том, что виной всему – его же гастрономические капризы! Он частенько заказывает себе «фастфуд для нейронов» – сладкую булку или жирный торт, пончик с газировкой, пиццу на бегу, – а потом мучается несварением мысли. Эти продукты не содержат по-настоящему питательных элементов. Они быстро дают прилив удовольствия и сил, но потом – плохая новость – у нашего «компьютера» быстро заканчивается энергоснабжение, потому что он получил некачественное топливо. И теперь оно бьёт токсичными отходами по митохондриям – нашим «клеточным электростанциям». Такая еда обкрадывает нас дважды: сначала не даёт белков, витаминов и полезных жиров для синтеза энергии, а потом заставляет организм чинить повреждения от скачков сахара в крови.

Так кто же в этом виноват? Кто кому хозяин: мы своему мозгу или он нам? Человечество задавалось этим вопросом не одно столетие. За это время учёные совершили массу неожиданных открытий, проводя на себе и других весьма смелые эксперименты (об одном из них, изменившем наше понимание голода, поговорим в главе 6). В общем, путь к тому, чтобы научиться кормить мозг правильно, оказался весьма запутанным.

По нему мы и отправимся в этой книге, чтобы узнать самые важные факты и познакомиться с результатами исследований – порой настолько ошеломительными, что даже продвинутым учёным бывает в них сложно поверить. Помните пресловутую поговорку «нервные клетки не восстанавливаются»? Она пошла гулять по миру, просочившись из одной научной лаборатории, но споры на этот счёт продолжались десятилетиями! Чем дело кончилось, я обязательно расскажу.

А ещё мы выясним:

• почему для памяти рыбий жир может быть полезнее витаминов;

• какой завтрак перед экзаменом нужен для студента и школьника;

• какая связь между кишечником и тревожностью;

• почему зимой особенно тянет на булочки и как с этим быть;

• что есть, чтобы справиться со стрессом на работе и сдать экзамен на пятёрку.

Уверен: через несколько глав вы начнёте слушать свой мозг – и заодно научитесь его немножко обманывать (ему же на пользу).

Пора отправляться. Давайте разберёмся, чего же хочет наш мозг и что ему нужно на самом деле!

Глава 1
Где рождаются радости и печали: от Гиппократа до графа Калиостро

– На что жалуемся?

– На голову жалуемся.

– Это хорошо. Лёгкие дышат, сердце стучит…

– А голова?

– А голова – предмет тёмный, исследованию не подлежит.

Помните этот забавный эпизод из советского фильма «Формула любви»? Такой диагноз сельский доктор (в исполнении Леонида Броневого) поставил графу Калиостро, который лежал с мокрым полотенцем на лбу и «на голову жаловался». Медикам действительно было непросто исследовать этот «тёмный предмет» до появления современных диагностических технологий вроде МРТ и ЭЭГ. Первая способна буквально осветить структуру мозга, а вторая – увидеть электрические импульсы мысли.

Но даже древние уже о многом догадывались… Гиппократ, которого считают отцом классической медицины, в одном из своих трактатов написал: «Человек должен знать, что от мозга, и только от мозга, происходят наши удовольствия, радости, смех и шутки, равно как и наши печали, боли, огорчения и слёзы… Им же мы мыслим и разумеем, видим и слышим, распознаём безобразное и прекрасное, дурное и хорошее…»

Это был весьма продвинутый подход: прежде древние греки – и даже сам Аристотель – довольно долго считали источником эмоций, желаний и интеллекта, конечно же, сердце.

Это сохранил и наш язык – причём выражения «говорить от сердца» или «почувствовать сердцем» когда-то имели буквальный смысл. Гиппократа к тому же можно считать первым в истории диетологом. Он был уверен, что каждому пациенту следует подбирать индивидуальную диету – в зависимости от возраста, темперамента и образа жизни. На этом, правда, совпадения древнего грека с современной наукой, можно считать, заканчивались. Врачи тогда (и ещё долго-долго) полагали, что здоровье человека зависит от неких «четырёх жидкостей тела»: крови, флегмы, чёрной и жёлтой желчи. Это была так называемая гуморальная теория (от латинского humor – «жидкость»). Она доминировала в европейской медицине более 2000 лет, окончательно уступив место современным научным представлениям лишь в XIX веке. По этой теории, состояние здоровья и настроение зависело от гармоничного сочетания этих «гуморов», а лечение заключалось в восстановлении правильного баланса, если какая-то из «жидкостей» затмила влияние всех остальных, с помощью диеты и лекарств (в их роли часто выступали напитки на основе трав). Особенности психологии тоже объяснялись через «жидкости»: например, меланхоликам (людям с преобладанием «чёрной желчи») – легко ранимым, склонным к глубоким переживаниям и унынию – запрещали есть баклажаны и чечевицу, зато рекомендовали сладкую и мягкую пищу. Тут, кстати, сложно не согласиться – это ведь та самая «комфортная» еда, о которой столько говорят и пишут сегодня! Модное выражение, которое подразумевает блюда, вызывающие приятные чувства – что-то привычное из детства, ассоциации с родительским домом и уютом. Людей холерического склада (преобладающий «гумор» – жёлтая желчь) описывали как энергичных, горячих, вспыльчивых и язвительных. Им рекомендовали есть больше «влажных и охлаждающих» овощей и фруктов – вроде огурцов, кабачков, дынь, груш и яблок.

Не имея современных инструментов для изучения клеток и бактерий, не понимая физиологии или биохимии, древние врачи могли опираться только на внешние наблюдения. Они видели: истекая кровью, человек умирает; а при простуде у него течёт из носа и он обливается по́том. Вполне вероятно, именно эти факты навели их на мысль, что здоровье зависит от баланса внутренних жидкостей и их избыток или недостаток вызывает недуги. Стоит отдать должное: это была первая попытка объяснить болезни не сверхъестественными (вроде вмешательства духов и богов), а рациональными причинами. И посмотрите, какими живучими оказались эти идеи! Мы давно знаем, что древние во многом были неправы… но и сейчас (спустя 2400 лет со дня смерти Гиппократа!) по-прежнему называем раздражительных и язвительных людей не какими-нибудь, а именно «желчными»!

Юмористы давно уже не те

Но давайте вернёмся на шаг назад. Гумор… Звучит как-то очень знакомо, правда? Верьте ушам своим! Именно гуморальная теория породила слово «юмор» в его современном значении. Причём в большинстве славянских языков оно практически идентично древнему звучанию – только в русском слегка видоизменилось. И вот как это произошло…

Поскольку склонности и поведение человека объясняли преобладанием одного из четырёх «гуморов», само это слово стало означать некую причуду, странность, экстравагантную черту характера – вытекающую (в прямом и переносном смысле!) из «доминирующей жидкости». А «чёрный юмор»? Это наследие «чёрной желчи» меланхолика, которая – в определённом контексте – могла казаться абсурдной и потому смешной.

Театр подхватил эту идею. Драматурги начали создавать персонажей, чья комичность строилась на одной гипертрофированной черте – скупости, жадности, хвастовстве и тому подобном. Зрители потешались над их нелепостью, и постепенно, к концу XVII – началу XVIII века, само слово «гумор» уже стало означать способность видеть и показывать смешное, умение создавать комическое. Так медицинский термин о жидкостях тела трансформировался в понятие, которое мы знаем и используем сегодня, – мощное напоминание о том, как язык хранит следы даже забытых научных теорий.

Путь к хорошему настроению (или тоске беспросветной) лежит через желудок

Перемещаемся ближе к современности! В первом тысячелетии уже нашей эры Авиценна, знаменитый арабский врач и философ, обратил внимание: связь еды и настроения работает не только в болезни, но и в самой обычной жизни. Его «Канон врачебной науки» (основной учебник по медицине в течение сотен лет) утверждал: если желудок работает плохо, то человек становится вялым, печальным, и у него «тускнеют мысли». А вот ещё одна яркая цитата: «Избыток жирной пищи делает ум ленивым, как болотная вода». Знакомо, правда? Коллегам-врачам Авиценна советовал оценивать не только то, что ест пациент, но и как, когда, в каком порядке. По его мнению, молоко, арбуз, персики и грибы стоило употреблять с осторожностью, иначе получишь проблемы с ЖКТ, а с ними и… тоску. Зато сладкая и одновременно жирная пища – это всегда источник хорошего настроения, говорил он. Кто бы спорил! Сложно сказать, каким был любимый десерт средневекового гения, но современные торты и мороженое, безусловно, дают мгновенную радость сладкоежкам. Вот только мозг, как позже выяснила наука, заплатит за это счастье свою цену – и радость окажется недолгой (особенно если речь идёт об ультрапереработанных продуктах). Позже мы поговорим об этом парадоксе: в чём секрет удовольствия, которое может обернуться туманом в голове и внезапным приступом хандры и уныния?

Авиценну, кстати, называют ещё и одним из первых в истории психиатров: именно он впервые описал (и поразительно точно) состояния вроде депрессии, меланхолии, бессонницы…

И для каждого искал причины в питании, пытался разрабатывать особые диеты. Его догадки о влиянии еды на настроение и ясность мысли были поистине гениальными, хотя он опирался на всё ту же нелепую (с нашей точки зрения) гуморальную теорию. Он интуитивно нащупал то, что нейронаука доказала относительно недавно: пища и мозг ведут постоянный диалог. Сегодня такое взаимодействие принято называть осью кишечник – мозг. Это сложнейшая система связи, где пища, её компоненты и кишечные бактерии генерируют сигналы, напрямую влияющие на состояние нашего ума.

Die kostenlose Leseprobe ist beendet.