Buch lesen: «История Донбасса. От первых людей до современности»

© Сергей Бунтовский, 2016

ISBN 978-5-4483-5194-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бунтовский Сергей Юрьевич, г. Донецк.

«История Донбасса» является четвертой книгой, написанной в рамках серии «Библиотека Донбасской Руси». Если у Вас есть возможность, то мы просим поддержать автора, перечислив пожертвования на карточку Сбербанка России №4276 8300 6851 9759 (действительна до 08.2017 г.) или вебмани R104021145901

Седая древность

Тот исполинский Донбасс, политический, промышленный и финансовый центр Украины, который знаем мы, возник совсем недавно по историческим меркам. Еще три века назад на месте многолюдных городов региона лишь ветер гулял по степи.

Стараниями тысяч инженеров и простых работяг, трудившихся под защитой Российской империи, Дикое поле всего за несколько поколений было превращено в самый урбанизированный край страны. Это известно всем, однако, всегда ли тут было безлюдное пространство? Разумеется, нет. Наши предки начали заселять Донбасс в пятнадцатом-шестнадцатом веке. Тогда, да и гораздо позже, считалось, что они пришли на пустынные земли но впоследствии выяснилось, что это не так.

Были периоды, когда в наших степях кипела жизнь и вершилась мировая история, а потом приходили времена запустения, и на десятилетия, а то и на века люди покидали эти земли. Кроме того через этот участок великой степи проходили многочисленные народы, переселявшиеся из Азии в Европу и с юга на север.

Так что не на пустое место пришли предки современных дончан, а в край с древней, но цикличной историей. Словно прилив и отлив, приходили сюда люди, а потом оставляли этот регион, и природа быстро брала свое, уничтожая все следы цивилизации.

Первые люди на территории региона появились еще в каменном веке – палеолите¹. Их главным занятием была охота. Они пользовались огнем, уже умели строить примитивные жилища и изготавливать каменные орудия. Сегодня археологам в Донбассе известно несколько стоянок древних людей, которые расположены в долинах рек.

Недалеко от современного городка Амвросиевки обнаружены остатки огромной, занимающей почти 6 гектаров, стоянки людей каменного века и следы их охоты в виде скелетов почти тысячи диких зубров, убитых и разделанных каменными орудиями. Ученые до сих пор спорят, было ли это результатом одной гигантской охоты или результатом многолетней деятельности. На сегодня стоянка под Амвросиевкой является одним из крупнейших в Европе памятников эпохи позднего палеолита². Только различных предметов из кремня тут найдены больше пятнадцати тысяч.

Начиная примерно с середины IV тыс. до н.э. жители региона начинают заниматься земледелием³ и скотоводством, а охота и собирательство превращаются во вспомогательные занятия при добыче пищи. При этом племена, жившие между Днепром и Доном, активно разводят коней. Так что, похоже, уже тогда по нашим степям скакали всадники. Основными материалами, из которого древние люди делали свои инструменты были кость и камень. При этом жители нашего края имели важное преимущество: именно тут, на севере современной Донецкой области, добывался кремень, камень который легко можно было расколоть, получив острую кромку. Когда лежащий на поверхности кремень был весь собран, люди стали учиться добывать его из-под земли, что привело в итоге по появлению первых примитивных карьеров и шахт. Например, в балке «Широкая» Амвросиевского района в меловой горе археологи обнаружили горную выработку каменного века, которая состояла из нескольких соединенных вместе горизонтальных камер, прорубленных вглубь горы вслед за кремневой жилой.

Вскоре люди научились обрабатывать этот серый камень, расщеплялся его на пластины нужной формы и размера, тем самым получая острые ножи, скребки, а также наконечники для стрел, копий и топоров. Кремневые лезвия насаживались на основу из дерева и получались серпы, благодаря которым стало возможно эффективное земледелие.

Благодаря археологам мы знаем, что в Донбассе уже тогда существовали многочисленные мастерские по обработке камня. При этом историки предполагают, что разные мастерские специализировались на производстве каких-либо отдельных изделий. Выходит, что уже в то время в Донбассе существовала «промышленность» с разделением труда и специализацией производства. Полученные орудия не только использовались для своих нужд, но и экспортировались. Сегодня изделия из северско-донецкого кремня найдены в Полтавской и Днепропетровской областях.

Со временем небольшие общины охотников и собирателей выросли в настоящие народы, имевшие свою культуру и занимавшие огромные пространства. При этом если раньше историки думали, что люди того времени жили отдельными общинами, то сейчас стало понятно, что различные поселения были тесно связаны между собой и составляли одну цивилизацию. Например, В 2012 году археологи изучили древнее поселение у современного города Северодонецк. Благодаря анализу находок было доказано, что восемь тысяч лет назад от Нижнего Дона и до степей в районе Северского Донца (современные Луганская и Ростовская области) жили представители единого культурного этноса⁴, который получил название матвеево-курганская археологическая культура.

Впоследствии на землях Донбасса жили другие племена, принадлежавшие к различным другим культурам. Благо, что во времена позднего бронзового века тут были благоприятные климатические условия с влажной и тёплой погодой. Благодаря этому в XVIII – XIII веках до н.э. произошел демографический взрыв и все регионы восточноевропейской степи и лесостепи были плотно заселены.

Нам неизвестно, на каком языке говорили эти люди, в каких богов верили и о чем думали, так как они не имели письменности. Мы слабо представляем себе устройство их общества, но ясно одно – это были уже вовсе не дикари. За две тысячи лет до нашей эры жители региона стали насыпать курганы над могилами своих родных. Это означает, что у них сложились определенные верования о загробной жизни, и они заботились о своих близких не только в жизни, но и после смерти, что подразумевает уже определенный уровень культурного развития.

Российский археолог В. А. Городцов, еще в царское время провел масштабные раскопки в Екатеринославской губернии. На основе разницы в устройстве захоронений он выделил три археологические культуры, существовавших в бронзовом веке на юге России. Они получили названия: древнеямная, катакомбная и срубная культуры. Представители первой культуры хоронили своих мертвецов в простых могилах (ямах) выкопанных в земле. «Катакомбники» сначала копали глубокий колодец, потом на его дне делали ответвление вбок и в образовавшейся комнатке (катакомбе) хоронили покойного. В срубных могилах тело опускали в прямоугольный бревенчатый сруб, который иногда заменяли каменным ящиком.

Когда за три с половиной тысячи лет до рождества Христова широко разрекламированная трипольская цивилизация⁵, уже клонился к закату, на пространствах от Волги до Черного моря родилась и начала стремительный взлет новая цивилизация, получившая название ямной культуры. Такое название вызвано тем, что своих мертвецов эти люди хоронили в ямах-могилах, над которыми насыпали курганы. В отличие от трипольцев, ямники были ярко выраженными европеоидами, и, по мнению многих исследователей, именно носители ямной культуры были первыми индоевропейцами, теми самыми легендарными арийцами, которые завоюют половину мира и положат начало большинству современных народов Европы и Центральной Азии. Племена ямной культуры развивались, занимали новые места и постепенно различия между жителями разных регионов привели к распаду этой общности на отдельные племена, каждое из которых оставило след в виде какой-либо археологической культуры. В Донбассе же Ямную культуру сменила Катакомбная, а ту в свою очередь Срубная культура…

Люди, которые нам известны как носители Срубной культуры, жили в нашем регионе с XVI по XII век до н. э. Они были в основном скотоводами, но в поймах рек занимались земледелием. Возможно, эти племена могли бы развиться и создать новую цивилизацию, но изменение климата, начавшееся в конце бронзового века (XI – VIII век до н. э.) привело к кризису сельского хозяйства, голоду и как следствие, к деградации и исчезновению срубной культуры.

***

Донбасс сегодня ассоциируется с шахтами и металлургическими заводами, но мало кто знает, что горная и металлургическая промышленность в нашем регионе возникла гораздо раньше. Уже три с половиной тысячи лет назад⁶ тут были первые карьеры и шахты, в которых добывали медную руду, которую затем плавили и получали чистый металл. Сегодня археологам известно больше тридцати таких древних горно-металлургических производств, существовавших в нашем регионе еще во времена бронзового века. Большая часть рудников расположена в так называемой Бахмутской котловине, занимающей Артёмовский район Донецкой области и Попаснянский район Луганской области. Это объясняется тем, что здесь залежи медных руд выходили на поверхность, и их можно было разрабатывать самым простым способом – карьерным. Так добывали руду при малых углах падения пластов. Если же пласт руды залегал под крутым углом к поверхности, то древние горняки строили полноценные стволовые шахты, а потом делали штольни уступами и штреки… Из добытой меди отливали слитки, которыми торговали на пространствах от Днепра до Волги.

Впервые древние рудники обнаружил горный инженер А. А. Носов еще в 1865 году возле села Калиновка. Во второй половине двадцатого века археологи исследовали Бахмутскую котловину и обнаружили многочисленные горные выработки, медеплавильные комплексы с литейными формами и орудиями труда, литые изделия. Как показали исследования, в ряде месторождений (Картамыш, Клиновое, Пилипчатино, Медная Руда) можно было найти сульфидные минералы меди размером до десяти сантиметров в поперечнике. Такую руду мастера научились обогащать путем ручной переборки и промывки водой, и в результате у них в руках оставался концентрат с содержанием меди до 60%. Это прекрасный результат, о котором могут мечтать даже современные горняки. При этом основные инструменты, которыми пользовались древними при добыче меди, были сделаны из камня.

Наиболее изученным является Картамышский рудник, расположенный около поселка Новозвановка в Луганской области. Когда древние мастера прекратили работу на этом руднике, они завалили штольни крупными каменными плитами. Возможно, они хотели сохранить в тайне месторождение, а потом продолжить добывать руду, но больше горняки сюда не вернулись и до ХХ века Картамыш дошел таким, каким его оставили три тысячи лет назад. Тут археологи обнаружили три поселения горняков, в двух из которых были каменные строения, три открытых карьера, систему подземных выработок, производственную площадку для обогащения руды. Ученые считают, что здесь было добыто 60 тысяч тонн руды, из которой затем выплавили примерно 3 тысячи тонн меди.

Такой размах древнего производства позволил историку Юрию Бровендеру сделать вывод о том, что «на территории Бахмутской котловины сорок-тридцать столетий назад закладывался фундамент современной „металлической“ Евразийской цивилизации⁷».

При этом до сих пор идут споры о том, кем же были древние мастера. Одни авторы считают, что рудники создали представители катакомбной археологической культуры, другие – срубной.

***

В современной истории гигантский период времени от появления человека и до изобретения письменности получил обобщенное название доисторического периода, так как без сохранившихся записей просто невозможно достоверно реконструировать жизнь древних цивилизаций.

Собственно история в наших краях начинается три с половиной тысячи лет назад, когда здесь оказываются племена кочевников⁸ киммерийцев, о которых сохранились очень смутные упоминания в письменных источниках Азии и Греции. Из ассирийских источников известно, что в восьмом-седьмом веках до рождества Христова киммерийцы из приазовских степей вторгались в Закавказье, где воевали против страны Урарту, находившейся на стыке современных Армении, Турции и Ирана. В 679 году до н. э. молодой и деятельный ассирийский царь Ашшур-аха-иддин⁹ совершил поход на север и наголову разгромил киммерийское войско. Естественно, что все победы своего царя жрецы фиксировали в хронику, из которой мы и знаем о произошедшем. Однако киммерийцы вскоре оправились от удара и при следующем царе Ашшурбанипале ассирийцам снова пришлось воевать с ними. Наконец, благодаря совместными усилиями ассирийцев и лидийцев на юге и появлению на севере нового врага – скифов, могущество киммерийцев было повержено, а их родные причерноморские степи были завоеваны и заселены пришедшими с востока скифами.

Кроме ассирийцев, о киммерийцах упомянули и греческие авторы, которые писали о них как о народе, живущем на крайнем севере или у входа в царство мертвых. Однако все упоминания греков об этом народе были сделаны спустя века после исчезновения самих киммерийцев, поэтому точностью и объективностью не отличаются.

Так что нам достоверно известны только сам факт существования киммерийского народа в северном и восточном Причерноморье и всего несколько киммерийских слов и имен, дошедших в транскрипциях греков и ассирийцев. Из-за этого сказать точно, кем они были, сегодня абсолютно невозможно. К тому же до сих пор археологи не могут соотнести исторических киммерийцев и известные на сегодня археологические культуры Причерноморья. В итоге зачастую все культуры северного Причерноморья периода раннего железного века называют киммерийскими, а эту эпоху «киммерийской». Хотя археологам известны несколько захоронений в районе современного Мариуполя, которые считаются киммерийскими. Вместе с покойниками в могилах были найдены глиняные и деревянные чаши, украшенная бляшками из кости и клыков дикого кабана конская упряжь, а также бронзовый инструмент (шилья, иглы).

***

Киммерийцев в донецких степях сменил еще один кочевой народ – скифы.

«Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы, с раскосыми и жадными очами!», – писал Александр Блок и был в корне неправ. Скифы, пришедшие на смену киммерийцам, не были азиатами и имели абсолютно европейский разрез глаз, равно как и все остальную внешность. Говорили они на одном из иранских диалектов, близком к современному осетинскому языку.

Кстати, скифами их назвали греки, а сами они называли себя сколотами. Греческий писатель Геродот Галикарнасский, живший в пятом веке до нашей эры, в своей фундаментальной книге «История» записал легенды о происхождении и сведения о современной ему жизни скифов. «Отец истории», как называли Геродота, записал три легенды о появлении скифов.

Согласно первой легенде, от союза бога Зевса с дочерью речного бога Борисфена родился мальчик, получивший имя Таргитай. У него в свою очередь было три сына: Липоксай, Арпоксай и Колаксай. Однажды к их ногам с неба упали золотые плуг, ярмо, секира и чаша. Каждый из братьев пытался поднять божественные вещи, но они вспыхивали огнем и только младший из братьев смог взять их в руки. Братья восприняли это как знак и избрали Колаксая своим царем. От этих братьев и произошли скифы. Произошло это за тысячу лет до вторжения в Скифию, войск персидского царя Дария Великого. Поход персов произошел около 512 года до н.э., следовательно, история сколотского народа началась примерно за полторы тысячи лет до рождества Христова.

Согласно второй легенде, во время своих странствий Геракл прожил несколько лет у полуженщины-полудракона, которая родила ему сына, названного Скифом. От него и начался скифский род.

По последней версии, которую сам Геродот считал наиболее достоверной, изначально кочевые племена скифов обитали в Азии, но оттуда их изгнали массагеты. Тогда скифы двинулись на Запад и пришли в землю киммерийцев, чтобы захватить ее. Киммерийцы, узнав о нашествии врага, собрались на совет, чтобы решить, что делать. Но их мнения разделились: знать хотела боя, простолюдины – бежать. В итоге вспыхнул конфликт, который затем вылился в кровопролитие, приведшее к гражданской войне. Выжившие в ней покинули родину и двинулись искать новую землю вдоль берега моря. Так скифы заняли Причерноморье. Некоторые скифские племена двинулись в погоню по следам киммерийцев, перешли Кавказ и вторглись в Азию, где напали на мидийцев и разгромили их.

Геродот сохранил нам еще одно скифское предание. Уйдя воевать с мидянами, скифы оставили на своей новой родине рабов. За годы пока шла война, в Скифии выросло молодое поколение рабов, которое подняло восстание против скифов. Произошла битва, в которой ни одна сторона не смогла победить. Тогда один из скифов предложил: «Что это мы делаем, скифские воины? Мы боремся с нашими собственными рабами! Ведь когда они убивают нас, мы слабеем; если же мы перебьем их, то впредь у нас будет меньше рабов. Поэтому, как мне думается, нужно оставить копья и луки, пусть каждый со своим кнутом пойдет на них. Ведь пока они видели нас вооруженными, они считали себя равными нам, т.е. свободнорожденными. Если же они увидят нас с кнутом вместо оружия, то поймут, что они наши рабы, и, признав это, уже не дерзнут противиться». Так и случилось, увидев бичи в руках хозяев, рабы разбежались.

Согласно Геродоту, сколоты делились на несколько отдельных племен, имевших собственных царей. Часть сколотов была кочевниками, а часть земледельцами. Назвать Скифию этого времени государством сложно, скорее это был союз племен, во главе которого стояли царские скифы – наиболее многочисленный и, по словам Геродота, доблестный род. Царские скифы были кочевниками и занимали восточную половину (т.е. и современный Донбасс) сколотских земель. Если верить «отцу истории», то они считали прочих скифов своими подданными. Если изначально все скифы были более менее равны по доходам, а важные вопросы решало народное собрание, то со временем из числа простолюдинов начиналась выделяться элита, а союз племен превращался в рабовладельческое государство во главе с царем, власть которого стала считаться божественной. Возникла и жреческая каста.

***

Ранняя история скифов покрыта мраком. До сих пор среди историков нет единого мнения, когда и где они появились, но в восьмом веке до нашей эры они уже жили в Причерноморье в степях между Дунаем и Доном, а также в северной части Крыма. Восточнее обитали родственные им савроматы и будины, а в средней Азии жили саки и массагеты, которых считают восточной ветвью скифов. Кроме того, в седьмом веке часть скифов завоевала себе земли в Малой Азии, откуда они совершали походы на восток и юг, вплоть до Палестины.

Большая часть скифов была кочевниками, и холодные месяцы они проводили на юге своих владений. Тут, на побережье Черного и Азовского морей снежный покров невелик или совсем отсутствует благодаря чему скот всю зиму может находить себе подножный корм. Весной скифские роды откочевывали на север.

Важной вехой в истории сколотов стала их война с персами. Взошедший на персидский¹⁰ престол в 522 году до н.э. двадцативосьмилетний Дараявауш, которого греки называли Дарием, провел гигантские реформы в своей стране. В результате Дарий существенно сплотил и укрепил свою державу и начал думать о новых завоеваниях. Тем более, что удачная война не только дала бы новые земли и доходы, но еще и сплотила бы разноплеменных подданных царя. Целью для похода он выбрал Скифию, благо, что имелся законный повод – скифы неоднократно устраивали набеги на Мидию. Так что поход выглядел акцией справедливого возмездия.

В 512 года до н. э. Дарий переправившись через Босфор, повел свои войска из Малой Азии в Европу, а затем вдоль западного черноморского побережья на север. Его составленный из греческих кораблей флот плыл к устью Дуная, который тогда назывался Истром. Греческие мастера из персидской области Ионии построили мост через широкую реку, по которому все персидское войско перешло на скифский берег. Сначала царь хотел уничтожить мост, а его строителей присоединить к войску, но один из греческих командиров по имени Кой, уговорил царя оставить мост, а греков оставить для его охраны. Убедил царя он следующими словами: «Царь! Ты ведь собираешься в поход на страну, где нет ни вспаханного поля, ни населенного города. Так прикажи оставить этот мост на месте и охрану его поручи самим строителям. Если все будет хорошо и мы найдем скифов, то у нас есть возможность отступления. Если же мы их не найдем, то, по крайней мере, хоть обратный путь нам обеспечен. Меня вовсе не страшит, что скифы одолеют нас в бою, но я боюсь только, что мы их не найдем и погибнем во время блужданий. Скажут, пожалуй, что я говорю это ради себя, именно оттого, что желаю остаться здесь. Напротив, я сам, конечно, пойду с тобой и не желал бы оставаться». Царь признал его правоту и приказал грекам шестьдесят дней охранять мост, после чего они могли вернуться на родину.

Узнав о приготовлениях Дария, цари скифских и соседних племен собрались на совет. Согласно Геродоту, кроме сколотов были вожди тавров, агафирсов, невров, андрофагов, меланхленов, гелонов, будинов и савроматов. Скифы предлагали объединить силы и вместе противостоять захватчикам. Цари гелонов, будинов и савроматов обещали помочь скифам. Но правители других народов ответили сколотам так: «Если бы вы прежде не нанесли обиды персам и не начали войны с ними, тогда мы сочли бы вашу просьбу правильной и охотно помогли бы вам. Однако вы без нашей помощи вторглись в землю персов и владели ею, пока божество допускало это. Теперь это же божество на их стороне, и персы хотят отплатить вам тем же. Мы же и тогда ничем не обидели этих людей и теперь первыми вовсе не будем враждовать с ними. Если же персы вступят и в нашу страну и нападут на нас, то мы не допустим этого. Но пока мы этого не видим, то останемся в нашей стране. Нам кажется, что персы пришли не против нас, а против своих обидчиков».

Поняв, что остались в меньшинстве, скифы решили не принимать бой, а отступать, заманивая персов вглубь своей земли. Откочевывая сколоты с собой угоняли весь скот, засыпали колодцы, выжигали пастбища, чтобы персы не нашли себе продовольствия. Скифская армия все время шла на расстоянии одного перехода впереди, заставляя Дария гнаться за ними все дальше и дальше. Так персы дошли до Дона, а там скифы обошли вражескую армию и повернули в обратную сторону – на запад. Персы развернулись и кинулись в погоню. Свой маршрут скифские полководцы проложили так, чтобы привести персов в земли тех народов, которые отказались от союза со скифами. Таким образом, тем все равно пришлось бы взяться за оружие, но они просто снялись с насиженных мест и ушли.

Война затягивалась, у персов начались проблемы с припасами, их солдаты устали и обносились. Поэтому царь Дарий отправил посла к царю скифов Иданфирсу со словами: «Зачем ты все время убегаешь? Если ты считаешь себя способным сопротивляться моей силе, то остановись и сразись со мною. Если же слаб, тогда тебе следует также оставить бегство и, неся в дар твоему владыке землю и воду, вступить с ним в переговоры!».

В ответ на такое предложение скиф лишь рассмеялся заявив: «Я и прежде никогда не бежал из страха перед кем-либо, и теперь убегаю не от тебя. Я кочую так же, как и в мирное время. У нас нет ни городов, ни обработанной земли. Мы не боимся их разорения и опустошения и поэтому не вступили в бой с вами немедленно. Если же вы желаете во что бы то ни стало сражаться с нами, то у нас есть могилы предков. Найдите их и попробуйте разрушить, и тогда узнаете, станем ли мы сражаться за эти могилы или нет. Но до тех пор, пока нам не захочется, мы не начнем сражения с вами!»

Не принимая генерального сражения, сколоты тем не менее часто нападали на небольшие отряды персов, которые искали пищу. Скифы каждый раз атаковали и обращали в бегство персидских всадников, но те прятались за пехоту, против которой скифы не сражались.

Когда войска персов утомились, скифы послали Дарию гонца с подарками: птицей, мышью, лягушкой и пятью стрелами. Когда посланца попросили объяснить значение этого, тот ответил, что персы достаточно умны чтобы самим понять. Сначала царь решил, что это символы покорности, но потом ему объяснили, что это наоборот – угроза. Мол, если вы, как птицы не улетите в небо, или, как мыши, не зароетесь в землю, или, как лягушки, не нырнете болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами.

И это оказалось верное объяснение. Скифы наконец-то решились дать бой и стали строится для сражения, но когда армии уже были готовы из-под копыт у одного скифа выскочил заяц. По привычке воин кинулся охотиться за ним, к погоне присоединились друзья воина, а потом все скифы погнались за ушастым.

Узнав, что происходит, царь Дарий понял, что с этими людьми лучше дел не иметь, и принял решение возвращаться домой. Ночью, оставив в лагере часть самых худших и больных солдат, Дарий скрытно ушел к переправе через Истр. Остающимся он объяснил, что готовит нападение на врага, а остающиеся воины должны оборонять лагерь. Видя в лагере костры и слыша шум, скифы считали, что Дарий все еще на месте, но на следующий день они все поняли и кинулись к переправе через Дунай. Скифы обогнали Дария, потому что шли короткой дорогой, к тому же они все были конными, а у персов было много пехоты. Достигнув моста, они предложили охранявшим его грекам разрушить переправу и, бросив персов на произвол судьбы, уходить домой. Греки, посовещавшись и взвесив все «за» и «против», решили сохранить верность Дарию и охранять мост. Однако, чтобы не сражаться со скифами, они пошли на хитрость – начали разбирать мост со стороны скифского берега. Те поверили, в измену греков и отправились навстречу персам. Греки же разобрали мост лишь на расстояние полета стрелы и остались ждать царя.

Скифы ожидали, что персы пойдут по нетронутой войной части страны и там искали врага, но Дарий возвращался по собственному следу через выжженные земли, и поэтому скифы не нашли его. Персы благополучно дошли до переправы и по ней вернулись на родину. Так бесславно закончился скифский поход царя Дария Великого, в общем-то успешного полководца и хорошего правителя.

В Скифии же произошедшее вызвало серьезные изменения в обществе. Если раньше каждое племя было само по себе, то теперь начался процесс консолидации всех родов в единый народ, а также усиление власти аристократии. В конце концов, на рубеже пятого и четвертого веков до н.э. это привело к созданию полноценного государства с границами от Дуная до Азовского моря, во главе которого стал царь Атей. Его верховную власть признали даже греческие черноморские колонии. Началось золотое время Скифии.

Скифская столица находилась за пределами Донбасса, на левом берегу Днепра около современного города Каменка в Запорожской области. Рядом располагались захоронения сколотской знати и царей, над могилами которых насыпались курганы высотой в двадцать метров, а окружностью больше ста шагов. Некоторые из этих курганов дошли до нового времени неразграбленными, благодаря чему при раскопках в руки ученных попало немало изделий скифских золотых дел мастеров. Война и торговля обогащали скифскую знать и прежде всего царей, чьи могилы по богатству захоронений вполне могут поспорить с захоронениями фараонов. Веря в загробную жизнь, скифы забирали собой на тот свет все, что ценили в этой жизни, начиная от парадного оружия и золотых украшений, и заканчивая любимыми конями, слугами и женами, которых убивали над могилой. Кстати, не только сами цари были с головы до пят украшены золотом, но и для своих коней они заказывали сбрую из солнечного металла.

Царский похоронный обряд совершался следующим образом: тело натирали воском, внутренности вырезали и заполняли живот благовониями и травами, после чего зашивали. Затем тело усаживали в повозку и везли по всем племенам, чтобы все могли проститься с царем. При этом в знак скорби скифы отрезали себе часть уха, обстригали волосы, делали порезы на руках и лице, а левую руку прокалывали стрелами. Лишь после того как царь «посетил» всех своих подданных, его везли к месту захоронения. Спустя год после похорон над царской могилой совершалось кровавое жертвоприношение. Выбирались пятьдесят юношей из числа царских слуг и пятьдесят самых красивых лошадей, после чего и людей и животных убивали и потрошили. После чего тела слуг усаживали на трупы лошадей, скрепляли их между собой, с помощью палок устанавливали в вертикальное положение и расставляли эти фигуры вокруг кургана как часовых.

Простолюдинов, конечно, хоронили попроще, но все равно их тела возили по друзьям и родственникам и хоронили со всем, что понадобится для жизни в новом мире.

После похорон скифы совершали обряд очищения, который заключался в том, что они ставили палатку, в центре которой устанавливали чан с раскаленными камнями, на которые кидали семена конопли и вдыхали опьяняющий пар. После такой наркотической бани они выходили очищенными и физически, и духовно.

Впрочем, обычай хоронить вместе с усопшим правителем его слуг и жен не был скифским изобретением. Многие народы древности, провожая владыку в мир иной, давали ему солидную свиту. Этот обычай восходит к тем временам, когда представление о загробной жизни складывалось на основе представлений о переносе в потусторонний мир материальных форм или их отражения. Считалось, что право властителей на их собственность сохраняется и после их физической смерти, а в итоге страдали живые люди, жизнь которых обрывали преждевременно.

По мнению жрецов, такие захоронения привязывали души жертв к определенной потусторонней нише, в которую попадала душа их властителя, лишая их тем самым на определенное время возможности совершать свой круг посмертных изменений. Формировалось подобие воронки, в которую затягивались все, кто был погребен с властителем. В итоге в посмертных превращениях они представляли собой единый блок энергий, разделить которые не представлялось возможным в течение определенного времени. Десятилетия, а то и века все души были связны в единый клубок, и изменения центральной души сказывались на изменениях остальных, которые на время как бы теряли самостоятельность. Жрецы, зная об этом, сознательно шли на такие манипуляции, чтобы облегчить энергетическую трансформацию их правителей, ведь, формируя конгломерат, пусть даже временный, они обеспечивали душам правителей опору в ином мире. Души царей, будто на костыли, опирались на энергии своих близких и легче проходили путь посмертных изменений. При этом и сами жрецы, участвовавшие в таких погребениях, получали свою «долю». При совершении обряда погребения они соединяли себя на время с правителями и тем самым обеспечивали себе канал связи с потусторонним миром. Благодаря этому проводимые ими впоследствии другие обряды проходили более легко, т.к. ворота в иной мир были временно открыты, и не приходилось тратить дополнительные усилия для проникновения туда. Впоследствии эта «лазейка» затягивалась, и им приходилось тратить больше усилий – до совершения нового обряда погребения.