Buch lesen: «Покашеки»

Сергей Болотников

Schriftart:

Иллюстратор Игорь Хомутов

ISBN 978-5-0059-8265-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Моим безгранично любимым дочерям – Кате и Насте – посвящается!

Здравствуй, дорогой читатель! Первое, что хотелось бы сказать: писателем я стать и не собирался!

Я просто как-то ехал в вагоне метро и читал мемуары группы «Pink Floyd».

– Как здорово! – подумал я. – Люди пишут концептуальные альбомы, а у меня все какие-то разрозненные «песнюльки»!

Но на какую тему писать мне?! Брать избитого «Волшебника Изумрудного города», замусоленного всеми?

Я решил написать свое, оригинальное либретто.

Сначала все шло очень трудно, но вскоре идея побежала впереди меня.

Идеи и образы стали возникать сами собой.

Очень скоро все уже переросло рамки либретто и превратилось в рассказ.

Вот так… не спеша, одним указательным пальцем я и наколотил эту сказку, параллельно записывая давно желаемую музыкальную концепцию.

Очень надеюсь, что сказка тебе понравится, а герои станут твоими хорошими друзьями!

Рекомендовано детям (12+), которые хотят стать мудрыми, как взрослые, и взрослым, мечтающим ненадолго стать детьми!

Сергей Болотников.

Шу

Поначалу все книги кажутся занудными. И эта не стала исключением. Сколько нужно сил, чтобы оторвать читателя от проблем и дел мирских, но если писателю это удается, то все в его пере, и скука превращается в страсть!

….Она была «еще та штучка»! Крысы вообще не глупые создания, способные, так сказать, к коллективному творчеству. Например, организованное ограбление курятника – в корыстных, для коллектива, съедобных целях! Вы спросите: зачем такому совершенному созданию такой несовершенно облезлый и непомерно длинный хвост? А вот для всяких изощренных похищений – куриных яиц, например!

Да, именно за него коллега тянет собрата, лежащего на спине, который по-матерински бережно обнимает яйцо, дабы не расколотить несостоявшуюся, прямо скажем, виртуальную теперь уже куру! А если кого приподнять надо на должную высоту, на которой уже сам, то это тоже делается не посредством взятки.

Шу была аскеткой. Никакого коллектива у нее не было. Хотя был когда-то, но неудачный брак с предводителем стаи обошелся ей боком. Во всем виноват ее неуемный аналитический мозг и гордость, которая и всем нам частенько помеха.

….Когда-то, еще в стае, было спланировано одно «дело». Решили украсть пропитаньице, да у кого – у лис! Ну никого наивнее рядом не нашли, что ли? Но голодуха подвела! Она-то и помутила разум всех, но не Шу! Та сразу сказала, что этот номер «голый», как их хвосты. И что у лис отходных путей в норах нет. Лично она в это дело не сунется ни одной ногой – вези ее туда хоть в инвалидной каталке. И, несмотря на голод, она советует поискать варианты безопаснее.

Но тогдашний ее муженек, умопомраченный голодом и собственной фразой «Я сказал!», повел-таки, подтянутый в области живота отряд на верное, как он говорил, дело… Когда «брали товар», в норе никого не было, да и снаружи казалось тоже, но это только казалось! В лисьей стае существовал некий косоглазый, который не был убогим от рождения. Просто в детстве он внимательно отследил весь процесс солнечного затмения. Вот так у него глаз и залип.

Стая его на охоту не брала – он только мешал да панику наводил. К тому же давал ложную сводку о наличии отсутствия, а про координаты я вообще молчу. Так вот, этот косоглазый очень зорко следил тогда за входом в нору (насколько позволяла ему сбитая планка). За это, собственно, его и кормили. Это и являлось его, язык не поворачивается произнести, прямой задачей. В общем, вы поняли – от него-то и требовалось поднять большой кипиш. Что он тогда и сделал.

Тут же, откуда ни возьмись, появилась вся остальная братва, за исключением тех, кто был в командировках и разведке. В общем, наваляли всем по самые бакенбарды и порвали на тряпочки! Шу смотрела на это, обливаясь слезами, но поделать ничего уже не могла. Как и не смогла остановить своих соплеменников раньше…

Некоторые ее сородичи умудрились спастись. Предводитель – муж ее – изрядно потрепанный, без хвоста и уха в том числе. Но уцелевшим нечего было ей сказать, а ей – тем более! И она ушла…

Долго она скиталась, выращивая и убивая, и снова выращивая свои тени. Шу брела, сторонясь всех, питаясь грибами, ягодами – всем тем, что можно есть и пить. Ночами остерегаясь сов, одним глазом пялилась из укрытия на кусок небесного сыра и размышляла о бренности мира. О том, что хорошо, что не успела обзавестись детьми от вождя. Ибо хлопотно кочевать с поколением молодым и незнакомым, а если они к тому же еще и унаследовали его характер…

Она совсем не думала о красоте, которая скоротечна, как цветок летом, а уж сорванный – тем более. Таким сорванным цветком она, в сущности, и являлась. И если б не ее ум и внутреннее чутье, часто думала она, лежать бы ей тряпочкой на лисьей территории с остекленевшими глазами. Но оставим прошлое прошлому и заглянем в день настоящий!

Шу так привыкла кочевать, что и не представляла ни дня без пути, это стало уже почти стилем жизни. Компаса у нее не было и для себя она решила двигаться строго в сторону восходящего солнца. Так она и оставляла за собой – каждый день по солнцу!

«Какие чудные и огромные эти шары! – думала она. – И места – те, откуда они катятся – явно теплые и добрые, вот бы туда побыстрее попасть, а там уж и зиму коротать не придется! Потому как не бывает ее там!». Она наивно полагала, что страна оранжевых шаров вот-вот откроется ей. И уж чего она себе точно представить не могла, так это что солнце, в принципе, одно, и кружит, потому что «при исполнении». Хотя… если быть совсем образованным, то все наоборот – это горы и долины, деревья и кочки (на которых умничают некоторые крысы и прочие личности) кружатся вокруг него – солнца.

Считаю своим долгом заметить, что по пути ей встречалось много всяких персонажей, таких же, как и она сама. Просто стоит упоминать встречи значимые, а то никакой бумаги не хватило бы распыляться на всех.

Так вот, о карлике на ходулях…

Встреча

Она заметила его еще издалека. Он шел, сильно раскачиваясь и пыхтя беззубым ртом! Падения бывали и у него и явно обходились ему не без потерь. Плешивый и небритый такой мужичишка, в расколотых круглых очках. Остаточно рыжая ветошь колыхалась от ветра на голове. Одет был в зеленовато-бурые штаны и некогда белую рубаху. (Да! Скорее всего, это был, все-таки, белый цвет!)

Поверх нее топырщилась оранжево-черноземная жилетка. Давно немытые ноги человека украшали носки, цветовой спектр которых не описала бы даже судмедэкспертиза! Хотя назвать это «нечто» носками тоже было нельзя, так как часть фрагментов отсутствовала! Они больше «смахивали» на экспресс-перевязку ступней на поле сражения. Но Шу додумала недостающее сама!

Еще из несъедобного при нем были вышеупомянутые ходули, веревка на плече и сумка из чьей-то шкуры. Возраста он был, как ей показалось, годков сорока пяти максимум, хотя с немытыми можно и ошибиться!

Он ее тоже заприметил и решил пока никуда не идти. День был почти жарким, и все вокруг размаривало и ленило.

Вот так и стояли они посреди дорожки и глазели друг на друга, пока он вдруг не заговорил первым.

– Мела!.. Меня зовут Мела! Это мое полное и единфтвенное имя, но по ляду пличин я его не выговаливаю!

– Оно дело понятное! – ответила ему крыса. – Принимая во внимание специфику вашего передвижения, даже очень! – Шу – мое имя! Оно под силу даже вам, однако при собаках говорить вам его и не стоило бы, не поймут!

– В плинципе я не обиваюсь, уф фто ефть то ефть! Но хотю возлазить, фто фте воклуг полагают, фто я фто-то мелюю, но увеляю, это фте не так, это – нелвное, это – иф детфтва!

Шу предложила Меле присесть, да поговорить – кто, куда и зачем идет?

Без отдыха все равно нельзя! Просто ей показалось – спешить им обоим некуда.

Кроме того, у нее имелась мысль, которую она не озвучила, но втайне на нее надеялась! А может у него, кроме словоохотливости, и с едой неплохо? И этот шанс она упускать не хотела.

На что Мела сказал, что он крайне боится слезать с ходулей и уж лучше он так, стоя, расскажет серой о себе. Крысиные шеи, увы, не лебединые, а стоя ноги стали затекать! В общем, Шу прилегла на траву и стала слушать незнакомца со вниманием.

Где-то в небе пролетела стая молотоголовых птиц. Они не по-доброму оглядывали окрестности. И, судя по всему, двигались куда-то с определенной целью!

Шу стая не испугала. Она впервые, за столько лет одиночества, была не одна. Мела придавал ей некую уверенность.

Ее посетила шмелелетная мысль: «Эх! Вот так бы всегда!». Просто присутствие этого лилипута на ходулях, заставляет забыть про страх.

Пока она думала об этом, Мела оперся на ближайшее дерево – практически влился в него – и начал свой рассказ.

Мела

(языком Шу все передаем без дефектов Мелиной речи, а то совсем запутаемся!)

Название местности, в которой родился и рос этот человек, Шу даже и не пыталась запоминать. Это был какой-то небольшой и древний городок сбоку страны, а может еще дальше! Люди и зверушки жили там дружно, трудились на хлеб насущный, писали стихи, картины – короче, существовали в гармонии. Но случилась в один год с ними беда: страшные холода погубили весь урожай, и наступил голод.

И хотя люди они были аккуратные и запасливые, скоро и этим запасам пришел конец. Стали они думу думать: что дальше делать и как жить, да тут, откуда ни возьмись, странник забрел в их места, мелкий такой, с выпученными глазами.

Многим этот странник сразу не понравился, в основном старикам. Что-то почувствовали, стало быть? Но уж больно-то положение у них было безвыходное, и закрыли глаза они на свои внутренние сомнения. А странник представился им как торговец незамерзающими овощными семенами мгновенного роста! И тележка при нем была, убедительность сказанному придавала.

А что хотел взамен? Да, ничего! Говорил: это благотворительная акция в целях повышения выживаемости населения!

Выбирать было не из чего да и некогда. Глянули они в мешок с семенами, да уж семена какие-то однотипные. А пучеглазый молвит:

– Вы не смотрите, что на вид они похожие, принцип получения этих семян овощей совершенно одинаковый – вот и похожие! В хозяйстве все пригодятся!

Благодарили его все, митинг устроили, даже хором спели и картину подарили, ну как такого благодетеля не благодарить! Проводили до края города и еще в гости звали, в общем, ушел он так же, как и пришел, неведомо откуда неведомо куда, только телега его скрипела долго, напоминая какую-то странную мелодию! Проводили – и бегом за дело, дети малые ждать не могут, есть просят!

Разделили семена поровну, по совести, каждый тут же в свой огородик на участочек и давай сажать. Чудо, как и говорил уважаемый гость, не заставило ждать, и к вечеру следующего дня из земли показались первые ростки!

Только вот ростки не зеленели, а оранжевели!

В общем, это была морковь, только растущая, почему-то, наоборот – носом вверх! Ну да! Голод не тетка! Растет – и здорово, да еще как быстро!

Городок вздохнул с облегчением – не обманул, значит, их пришелец. И не сегодня-завтра захрустит родная на зубу.

Первыми заволновались старики, говорят:

– Ведь нет же разнообразия обещанного, ведь у всех одна морковь, и та растет наоборот. Что-то тут не так!

Но горожане помоложе стали стыдить их: мол, и за это спасибо, все не голодом. А потом, кто знает? Может это вертикально-кассетный принцип всхода, может вслед за морковью и тыква пойдет с огурцом иль еще чо?

Но пока шли общественные споры на тему этики поведения и перспектив овощеводства, в голове от голода шарики искрить стали!

И первым, кто решился отведать плода неведанного, был кот по имени Пофи. Он давно вертелся вокруг «оранжевой ракеты», и рассудок его, окончательно помутившись, все-таки «отдал отмашку» челюстям.

Морковь оказалась фантастически сладкой и сочной. Кот ее не ел, а позабыв все правила приличия, просто жрал, разбрызгивая оранжевые слюни! Сей акт был констатирован подобной «бродячей ветошью».

Кроме того, «первопроходчик-Пофи» уже, в принципе, ел!

Всем четвероногим было глубоко наплевать на побочный эффект! Каждый с жадностью накинулся на неординарный овощ и жадно его поглощал. Видя это, за зверьем последовали дети, потом и взрослые за ними. Какая бы впоследствии их участь не ждала, до отвала наелись все.

В общем, город опять расцвел и возвращался к обычной жизни, запел и затворил! И хотя никаких других овощей за морковью, размером с дыню, так и не взошло, народ был доволен и этим, главное – теперь можно было дотянуть до нового собственного урожая, а там уж и разносолы…

На этом моменте Мела почесался об дерево спиной, переминулся с ходули на ходулю и, глянув в голубые небеса, чуть было не всхлипнул. Потом, очевидно вспомнив, что находится в присутствии дамы, все-таки взял себя в руки и продолжил.

Первым неладное заметил местный великан Вава. Он как-то очень спешил по делам и, пробегая из комнаты в кухню, впервые не треснулся лбом о косяк!

Ваве пришла в голову мысль – он стал ниже. (Косяки-то уж явно не становятся выше). И что, по сути, не так уж и плохо в плане безопасности лба и незаметности в массах. Но вот почему он стал мельчать – это уже действительно вопрос!

Параллельно весь городок стал замечать подобное. Одежда болталась на всех одинаково легко и смешно.

Были, правда, модники и модницы, посчитавшие, что сбросили лишний вес и поспешили ушить немного свои одежды.

Однако основная масса запаниковала, и старики – тут как тут! Мол, говорили же, что мужичишка бедовый, да уж чего теперь-то руками махать!

Зверье вокруг одежд не носило, но это отнюдь не избавило их от измельчания.

Невозможно было не заметить, как собаки пискляво лаяли, а кошки превращались в размере до мышей. Про мышей же и, тем более, тараканов уж никто и не вспоминал. Мелкие были уже настолько, что без оптики не видны были. Да и кто бы знал, что такое оптика?!

Выхода было два: либо прекращать питаться «антиморковью», которая, отнюдь, не прибавляла роста, а наоборот его уменьшала, либо измельчать до такой степени, чтоб здоровкаться с микробами.

А тут еще и ботва полезла морковкина из-под земли, то бишь вокруг плодов, да так же быстро, как и сам плод – только выше, гораздо выше.

Вот и получилось, что с одной стороны – народ мельчал, а с другой – все покрывалось гигантской зеленью, которая стала постепенно накрывать городок растопыристыми листьями, и все под ними погружалось в тень.

– Вот тут я и понял, – с сожалением молвил Мела, – что мало прекратить есть эти дурные плоды! Надо срочно уходить из этих мест, а как уходить – ноги коротки! Тут и пришла мне идея – встать на ходули, на них и идти быстрее, а главное есть возможность приподняться над ботвой и хоть как-то увидеть стороны света и путь – куда идти! Одно плохо – никто из друзей и родственников не хотел последовать за мной.

Хотя и много разговоров было, и поначалу казалось, что все хотят спастись, но это все так и осталось их красивыми мечтами… А на деле они продолжали есть эту гадость – уж больно сладка была, пока в конце концов не измельчали в пыль.

Но я этого не видел, потому что был уже далеко от этого некогда счастливого места моего детства. Так неоправданно погибшего и гениально просто уничтоженного! Лишь один человек, так же как и я, понимал всю серьезность ситуации, это тот самый Вава. Ушли с ним из города однажды ранним утром. Хотя к тому моменту трудно было уже отличить утро от ночи.

Все погрузилось в темень, и над победоносной ботвой торчал лишь маленький фрагмент флюгера городской ратуши! В этой тьме мы с ним и потерялись.

Но через некоторое время свет стал отчетливее вырисовывать давно забытый пригородный пейзаж и идти становилось легче. Оставленное за спиной сверлило своей болью еще очень долго, как и падения с ходулей, к которым было не привыкнуть.

Однако еще в городе я сам так измельчал, что боялся стать жертвой какого-нибудь, лесного зверя или крупной хищной птицы!

Ходули придавали мне лишний метр – и это хорошо, а вот, свалившись с них, подняться можно было только при помощи веревки, заброшенной на дерево.

Что касается переломов, то их не было! К счастью, кость не была тяжелой.

А спать научился в позах разных, все зависело от местности! По инстинкту самосохранения в основном.

И в «продажных кустах», и в «плюющихся картофельных полях» лежа, и посреди «перевернутых озер» и между деревьями «блуждающих лесов» – стоя! В округе чудес хватало!

– Что гнало меня вперед? – размышлял вслух Мела. – Жажда жизни и интерес к еще неведомому! И еще… чей-то неслышный зов сверху, идти и «сыграть свою роль» ради выполнения чего-то огромного и очень важного!

Вот собственно то, что Мела рассказал Шу, не сильно заостряя свое внимание на деталях. Шу тоже не осталась без своего рассказа, но мы его уже знаем и повторять не будем.

Дело к ночи

Мела выслушал его с сочувствием и неким глубоким уважением.

Он был горд, что теперь знаком со столь смелым и самоотверженным существом – с Шу! К счастью, их исповеди друг другу никто не помешал.

Вокруг было тихо, и казалось, что они только вдвоем на этом странном свете, решившем испытать их обоих до конца.

Однако время шло и перевалило глубоко за полдень, оставаться в этих лесах надолго было нельзя! Мела знал, что этот лесок при дороге был блуждающим, об этом говорили корни деревьев, которые не прятались в земле, а только слегка были присыпаны ею. По наступлении темноты лес со всем, что находилось в нем, перемещался в непредсказуемые места. Деревья-осминоги неугомонно перемещались по земле скорее не в поисках чего-то, а по природе своего внутреннего беспокойства!

Странник, заночевавший в нем в дупле дерева или на раскидистых его ветвях, подвергался двойной опасности.

Во-первых, он был подвержен атакам внутренних непрошенных ночных гостей, а во-вторых, такой лес мог переместиться в любое непредсказуемое место. Ну, например, к началу путешествия странника, что повергало оного в панику и уныние! Или еще может в какое более худое место!

Шу тоже уже столкнулась с кое-какими сюрпризами, хотя и четверила по земле не столь долго, как ее новый знакомый.

И хотя оказаться наутро в непредсказуемом месте – это еще полбеды, потому как спешить-то особо было некуда. Но мысль оказаться во сне порванной на мелкие тряпочки – увы, не впечатляла. Впрочем, и «нормальные» леса в тех краях тоже были, только эти, наоборот, были спасительными зонами для душ беззлобных и безответных.

Рассказы рассказами, а сытнее от них не становится, и Мела, ничего не говоря, потянулся за сумкой на спине.

– Предлагаю немного подкрепить себя перед вечерней дорогой, а может и ночной.

Он бросил Шу гроздь дикого винограда и наполовину объеденный кукурузный початок! Даже если б ее в этот момент топили, она и тогда бы перекусить не отказалась!

После суток путешествия Шу давно вела дипломатические переговоры со своим желудком, и последний при виде еды капитулировал сразу!

Хрустя этим всем, она подумала: какая все-таки жизнь штука хорошая!

Если есть что-то вкусное за щекой и кто-то хороший перед ней! Противоположная версия ее совсем не впечатляла!

Во имя спасения обоих телес и душ каждый чувствовал – надо держаться друг друга! Потому как… муки во имя гордыни все равно ни к чему хорошему не приведут, да и какая тут гордыня, если речь идет о том – сожрут тебя сегодня или нет?!

– Не нравятся мне эти молотооголовые, – молвил Мела. – Ничего хорошего от них не жди. Днем они куда-то спешили, уж и не знаю куда? Но, как стемнеет, могут вернуться сюда и вот тогда ничего от нас с тобой точно не останется. Так что давай поскорее отсюда убираться!

Шу так долго командовала только собой последнее время, что бесприкословные выполнения собственных приказов стали вызывать тошноту. Сейчас она не спорила и решила немного побыть существом слабым.

– Не так уж это и плохо, – думала она. – Тем более когда такой «тертый» мужчина, как Мела, берет бразды правления.

Других вариантов все равно не было, и она пошла за ним.

В любых лесах ночью жизнь протекает так же бурно, как и днем, но поди разбери в такое время дня, что это за лес, нормальный или вот навроде того, в котором только что останавливались!

– Лучше идти к реке, там безопаснее, – комментировал вождь. Ему было приятно, что ему доверяют. Шли уже не так бодро, как днем, усталость путала очередность ног. Однако… инстинкт самосохранения «сверлил» где-то в центре черепушки: чтобы жить, надо идти и идти быстро.

Светило уже превращалось в лампадку, но реки все не было.

Пара диких кабанчиков, очевидно тоже стремящихся не стать чьим-то ужином, занимались увы не променадом перед сном! Их взъерошенные шевелюры еще долго, как кем-то подбрасываемые парики, взлетали над высокой травой. Горлицы уже не ворковали, а тихонько будоражили крыльями воздух ушедшего теплого дня.

Еще немного – и Шу перестанет видеть человечка на ходулях. Его рубаха, непонятно какого цвета, то выныривала под светом звезд, то снова исчезала, и если б не ее уши, которые были идеальны для всего шумяще-шуршащего, то может и потеряла бы своего нового проводника!

«Лампадка» давно погасла. Далеко сзади раздавались жуткие звуки леса, которому почему-то не стоялось.

– Ну, что я тебе говорил?! Окажись мы все еще там и все – конец, раздавили бы нас как насекомых! Поминай как звали!

Все это Мела говорил, не прекращая движения и тяжело пыхтя, переваливаясь с палки на палку. И Шу еще раз тихо, про себя зауважала его за опыт и оперативность, ведь этих мест она почти не знала. Страшно даже было подумать, что бы с ней стало, не окажись рядом с ней, этот герой-маломерок!

Не успела она про себя тихо порадоваться, как вдруг треснулась лбом о какую-то деревяшку, как позднее выяснилось, о ходулю Мелы. Тот по непонятным причинам вдруг остановился посреди дороги. Голубовато-зеленые искры понеслись у нее перед глазами.

– В чем дело?! – спросила она, потирая ушиб. – Чего стоим?