Zitate aus dem Buch «Геном»
Стоит выпить чего -нибудь сладенького. Полную сахарницу кофе, например.
Всегда найдутся желающие сунуть голову в львиную пасть, зачем принуждать тех, кто не хочет.
– Алекс, дорогой вы мой. – Холмс улыбнулся. – Ну скажите мне, чего будет стоить следователь-спец, способный влюбиться? Пугающийся направленного на него лучемета? Проявляющий сентиментальность?
– Я не знаю, чего вы будете стоить, Холмс. – Алекс чуть подался к нему. – Честное слово, не знаю. Но если только спецификация удерживает вас от того, чтобы брать подношения от бандитов и прятаться от убийц, – грош вам цена. И вам, и вашей матрице Питеру Вальку!
– Вот только не надо давить на мое любопытство, Алекс! – резко ответил Холмс. – Не надо! Это единственное, что у меня осталось человеческое!
– Нет, Ка-сорок второй! Не все! Еще – тяга к правде. А правда – это не то, что вбивают вам в мозги пептидные цепочки! Совсем не то! Правда – то, что вы есть на самом деле!
Алекс закричал, выдираясь из цветной радуги, из слащавых прикосновений электронного морока. Система вздрогнула, выпуская его в реальный мир. Он дергался на ложементе, забыв содрать страховочные крепления, что-то беззвучно крича, смотря на безразличный свет экранов и безмятежное лицо Моррисона.Его обворовали!Давным-давно, еще до рождения. По соизволению родителей, давших будущему ребенку надежную и прибыльную спецификацию пилота. Его лишили… нет, он еще даже не знал – чего… только понимал, что больше не сможет без этого жить.Его предали.Он был таким же слугой, как несчастные вассалы аристократов с Геральдики. Пусть даже его насиловали не столь явно…Ради чего он жил?Ради холодных касаний радужного света?Ради права пилотировать десяток тонн металла?Ради права умереть за Империю?Алекс плакал, вздрагивая в креплениях ложемента. Он не плакал давно… так давно. И, наверное, никогда не плакал от эмоций. От боли, от физического дискомфорта, от неудачно выполненного задания – сколько угодно… но что это такое – плакать из-за неуловимого, неосязаемого, ненужного для жизни чувства?Тридцать четыре года он был счастливым нищим. Ел предписанные огрызки, радовался подаренным обноскам, честно отрабатывал свой социальный долг.Теперь наступила расплата.Мастер-пилот, спец, капитан корабля Алекс Романов плакал, будто обиженный ребенок. Плакал, глядя, как счастливо улыбается его второй пилот, не желающий странного.
Что за дурацкая традиция - назначать капитанами пилотов? Тут нужен психолог.
– Любое расследование – это противоборство двух ошибок, – задумчиво сказала Уотсон. – Преступник совершает свои ошибки, следователь – свои. Они неизбежны, даже если следователь – спец. Главное: не позволить собственным ошибкам стать страшнее, чем ошибки преступника.
Слишком хорошо - это тоже плохо.
- Крови боишься?
- Крови - нет, а уколов боюсь.
Но влюбляться следует по обоюдному согласию, твердо выяснив вначале, согласен ли партнер на достаточно долговременное переживание ответного чувства. Иначе испытываешь негативные эмоции вместо положительных…
...никуда нельзя входить,не уточнив,где выход.И есть ли этот выход.И что ждет за дверью...
