Кинотеатр
Экран вспыхнул яркими цветами, на секунду ослепив зрителей, что ожидали уже несколько минут начала сеанса.
Никакого названия фильма не появилось на экране, а сразу появились переплетения цветных линий, что начинали соединяться друг с другом, смешивались, и, в конце концов, слились в единый белый цвет. Затем фон становился всё прозрачнее и прозрачнее и наконец, когда рассеялся, за ним появились растения, кусочек леса, рассматриваемый кинокамерой со всех сторон.
Фильм продлится несколько месяцев¸ такова задумка режиссёра. Ему было очень важно договориться хотя бы с одним кинотеатром, чтобы его фильм показали полностью, без перерывов и дробления на части. Конечно, отсмотреть его целиком не получится ни у одного из зрителей, да и желающих не слишком много. Несколько десятков студентов из города согласились попробовать посмотреть этот фильм, билеты были недорогими, да и за ними осталось право в любой момент уходить и возвращаться на сеанс.
Поговаривали, что режиссёр выкупил время этого маленького кинотеатра под один показ, и что это своего рода эксперимент. Но в чём его смысл, никто не знал, а режиссёр не давал комментариев по этому поводу.
Всю суть фильма можно было выразить в блужданиях камеры. Нарочито было снято так, что никакого единого сюжета не складывалось, ни истории муравья, ни листа, ничего – в лесу камера пробыла недолго, трясущиеся кадры города, сменили его. Лица людей, их разговоры, гудки автомобилей, порывы ветра, что часто заглушали всё остальное – это также не несло никакого смысла.
Люди в зале рассеянно смотрели на экран, а затем некоторые встали и вышли на улицу, купить, чего-нибудь поесть. Кто-то решил, что вернётся только завтра или через неделю. Они, конечно же, ничего не потеряли оттого, что пропустили такие громадные отрезки фильма. Несколько человек, что искали какой-то скрытый смысл, пытались всмотреться в то, что происходило на экране – где всё перешло в расфокусированное состояние, а затем в макросъёмку каких-то неоднородных частиц. Эти ребята так и засыпали в креслах, а проснувшись, понимали, что всё происходящее на экране, не имеет никакого отношения к предыдущим эпизодам.
Кадры менялись, а с ними техники съёмок, цветовая гамма от чёрно-белой до такой, что отражает мельчайшие оттенки двух разных лепестков белоснежного цветка. Но никакого сюжета так никто и не усмотрел в этом громадном наборе фрагментов.
Тех зрителей, что проводили большую часть своего времени в зале, а таких было всего несколько человек, стало посещать ощущение, что этот фильм и есть та реальность, в которой они существуют. Им казалось, что они словно медленно погружались вглубь экрана, теряя связь с реальностью.
Несколько раз кадры показывали таких же зрителей, что с экрана смотрели на людей, сидящих в зале. Человеческие глаза, что, не моргая, краснели и затем слезились – потом переход в морские волны, накатывающие на песчаный берег. Подобными трансформациями полнился весь фильм, если его можно было назвать таковым.
В зале становилось душно, те немногие зрители, что не выходили наружу, теперь перестали пить и есть, они только и делали, что всматривались в экран своими уставшими глазами, делая это по привычке, не ища уже смысла фильма. Нет, им было всё равно, но именно этого добивался режиссёр.
Он несколько лет назад понял, что таким длинным, невыносимо бессмысленным фильмом сможет показать зрителям то, что они называют жизнью. Его создание и было таким набором кадров, которые не имели никакого сюжета и ничего общего, а единство, которое в них можно было бы усмотреть, могло быть создано только человеческой фантазией, причём нужно было изрядно постараться, чтобы сделать это.
Фильм, что продлился несколько месяцев, оказался полным провалом. Его посмотрело не больше сотни человек, часть из которых пришло только на день, ради любопытства.
В результате фильм оценило положительно ещё меньше людей. Но когда они вышли из зала, окунулись в настоящий мир, привычные будни, они увидели все по-новому, ощутили неожиданные связи между мгновениями, и поняли, что этот фильм пробудил в них что-то совершенно новое.
Ради столь немногих режиссёр отдал столько сил, претерпел множество лишений. Но он не пожалел об этом ни на секунду.
Полоска
В старинной галерее нашли картину без указания на авторство.
Всё произошло при очередной проверке фондов, работники подсчитывали все хранимые там экспонаты, отмечали все в специальных книгах учёта, сверяли что-то – обычное дело для такой вот инвентаризации.
Картина оказалась спрятанной за одним из стеллажей, была надлежащим образом упакована и прекрасно сохранилась. Яркие краски, что пятнами покрывали холст, не потускнели.
Композиция представляла собой различные формы, выполненные разными цветами, что хаотичным образом были изображены, создавая впечатление, что пространство внутри картины было таким полным, что туда можно было поместить руку, и вынести какой-либо элемент рисунка.
В поисках подписи или другого знака, по которому можно было определить авторство работы, сотрудники картинной галереи провели несколько часов, тщательно проверив каждый квадратный сантиметр холста.
Привлекли лучших специалистов, и они действительно нашли кое-что. Это была белая, тонкая линия, настолько незаметная, что большинство из тех сотрудников, что смотрели на картину, не увидели её. Она проходила через всё изображение сверху донизу и это был в действительности единственный белый элемент во всей картине.
Естественно, её отправили в реставрационный отдел, где, её должны были ещё раз проверить, а также попробовать выяснить, чьей кисти принадлежит. Но даже в таком виде, она впечатлила большинство сотрудников, которые не могли толком объяснить, что привлекло их внимание в этой картине, их, людей, чья жизнь была связана с миром живописи.
Работу поручили самому опытному специалисту отдела реставрации – Дмитрию Ивановичу. Это был маленький, сгорбленный человек в очках, который словно прирос к своему рабочему месту. Он последним покидал галерею, мог запросто остаться работать на всю ночь и в целом был настоящей легендой для своих коллег.
Он написал несколько объёмных книг, в которых очень дотошным и трудночитаемым языком доносил до читателей всё, что он знал о своей профессии. Мало кто ознакомился с этими работами. Но каждому сотруднику в его день рождения, он дарил по экземпляру, которых у него дома было предостаточно.
Так, он приступил к осмотру картины.
Ему показалось, что определить авторство будет лёгкой задачей, так как он нашёл характерные черты одного из художников.
Но он быстро понял, что ошибся и вскоре обнаружил, что в картине содержится такое обилие стилей, каждая мельчайшая черта хранила в себе намёк на определённую манеру живописи. Вместе же они не образовывали ничего особенно выдающегося. Только нагромождение, которое, тем не менее привлекало к себе.
Далее, он взялся за осмотр белой линии. Именно этот элемент картины оказался самым важным. С виду обычная полоска, ничего примечательного. Но выключив освещение, руководитель отдела реставрации увидел, что от этой линии идёт свет, трудно различимый, как и сама линия.
В темной комнате, он подошёл к линии и посмотрел на неё.
Это оказалась щёлочка, микроскопическая брешь, в другой мир. Он вгляделся и увидел, что там цвета быстро сменяют друг друга, за этой линией, но при этом белый свет струился оттуда.
– Само совершенство, – прошептал Дмитрий Иванович и как мог быстро пошёл к своим коллегам.
Все внимательно выслушали его и затем отправились вместе с ним к картине. Но они не обнаружили всего того в ней, что увидел он. Им всем нравилась картина, но никакого иного мира они не смогли разглядеть.
Автора так и не нашли, выставили картину в одном из залов, где она висит и поныне.
Многие из тех, кто тогда не увидел в ней совершенства, позже признали свою ошибку и разглядел тот белый свет, что исходил от неё. Такое происходит и с некоторыми посетителями галереи.
Совершенство, что было открыто одним человеком, стало достоянием всего общества.
Рыбки
Цветные рыбки, что живут в озере, расположенном так глубоко под землёй, что о его существовании никто из людей не знает, скоро отправятся в своё путешествие.
Озеро такое прозрачное, что в нём всё видно. Свет, идущий со дна, освещает эти воды, и рыбки самых разных цветов плавают в нём. Они не испытывают нужды в чём-либо и могли бы оставаться тут всю свою жизнь. Но неведомая сила тянула их отправиться в путь. Бесчисленное количество подземных рек впадало в прозрачное озеро, но также из него брали начало многие другие.
Так, одна зелёная рыбка отправилась в свой путь.
Подземная река, которую она выбрала для того, что пуститься в полную неизвестность, оказалась извилистой нитью, с неспешным течением, соединявшей поверхность земли и подземный мир. Источник света, что был на дне озера, остался позади, и для рыбки наступила практически полная темнота.
Но так продолжалось недолго, и кристаллы, которыми были покрыты своды туннеля, по которому двигалась рыбка¸ стали испускать слабый свет. Рыбке даже не нужно было прилагать каких-либо усилий, чтобы продвигаться вперёд, а потому она просто смотрела своими глазами по сторонам, доверившись течению. А вокруг расстилалась темнота, освещённая тысячами кристалликов. Рыбке было неоткуда узнать об этом, но в этот момент она рассматривала картину, похожую на звёздное небо ночью, видное с поверхности земли. Кристаллы сменяли друг друга, и новые цвета открывались для рыбки, которых не было в её родном озере.