Поля нескольких последующих страниц были быстро исписаны им. Он перестал читать этот рассказ, который служил до этого фоном его переписки с незнакомкой. Вместо этого в его голове стал зарождаться образ, вдохновлённый теми книгами, что он уже прочёл.
Написав несколько вопросов к ней, он сдал книгу и пошёл гулять по городу, потому что уже не мог усидеть на месте, до того интересным и волнительным опытом это было.
День за днём он возвращался в библиотеку, открывал книгу, которую теперь прятал на полках, чтобы её случайно не взял кто-то другой. Она же отвечала всегда лаконично.
«Синие глаза-озера» – так она описала свою внешность. Но, несмотря на такое несоответствие его сообщений о себе, которыми заполнялись поля, ему нравилось, что она отвечает так кратко. Ему самому было удивительно, как много он может рассказать о себе на выцветших полях этой книги. А ведь раньше он считал, что он ничем не примечательный человек.
Несколько раз он стыдливо писал на полях стихи, сочинённые им и посвящённые ей. Он столько раз их переделывал, ночами мучился, пока писал, и со страхом, смешанным с непонятной для него радостью, ждал её мнения о них.
Но к своему ужасу, на следующий день он обнаружил, что никакого ответа нет. В течение целой недели каждый день приходил в библиотеку и не получал ответа от незнакомки, которой рассказал так много всего.
Время тянулось медленно, а парень так замучил себя, что перечитал всё, что ей написал. Но ничего обидного не нашёл. Ему осталось только ждать и надеяться, что она когда-нибудь отзовётся.
На всякий случай он спросил у библиотекаря, кто брал эту книгу. Посмотрев на обложку, он полез в карточки. Искал очень долго, а в итоге сказал, что её не брали уже лет двадцать.
– Если вы прочли её, я, наверное, уберу её в хранилище, всё равно её никто не берёт.
– Нет, я ещё не дочитал её.
Вернув книгу себе и обрадованный, что библиотекарь не стал её открывать и не обнаружил надписей, он поставил её на место и пошёл домой. Он решил, что завтра сходит в библиотеку ещё раз, а если не найдёт никакого ответа, то подождёт неделю перед следующим посещением.
На следующий день его ждала краткая запись.
«Завтра».
Никогда он так сильно не волновался. Пролистав все страницы, не нашёл никакого уточнения или дополнительной записи. Он думал о том, что, скорее всего, она завтра сама придёт в библиотеку, хоть это слово можно трактовать как угодно. Но ему хотелось думать, что всё будет именно так, как он предсказывает.
Утром, только библиотека открылась, как первый и самый частый её посетитель, уже был там. С собой он ничего не взял, даже не завтракал дома, готовый просидеть весь день в душном зале с книгами.
Чтобы она наверняка его узнала, он взял книгу с их перепиской, и уселся в кресле так, чтобы видеть вход в читальный зал.
Он просидел на одном месте весь день, хоть физически и не заметил этого. Часы, на которые он постоянно посматривал, показывали, что осталось всего полчаса до закрытия библиотеки. В этот момент вся усталость ожидания предыдущей недели и этого дня навалилась на него. Она не придёт, неужели всё так и закончится?
Взглянув на библиотекаря, который спешно расставлял книги по своим местам, встал и направился к выходу. В руках он держал книгу. Но библиотекарь видел, какой у парня был замученный вид, что даже не стал ему ничего говорить. Наверняка ведь ещё придёт и вернёт, а записать её на его имя можно самому.
Дверь распахнулась, и прохлада приближающегося вечера встретила человека, который провёл весь день в читальном зале. Он шёл по улице, смотрел себе под ноги, ощущал дуновения лёгкого ветерка и не замечал, как всё сильнее сжимал книгу в синем переплёте.
До его слуха дошёл вопрос, произнесённый тихим, нежным голосом за его спиной, в котором ему послышались смешливые нотки.
– Вы не вернёте мою книгу?
Суматоха
В центре снова пробки. Движения практически нет и все раздражены.
– Что там такое случилось? – спрашивает водитель такси у своих пассажиров.
Дело в том, что по центральным улицам бродит слон.
До этого он поплескался в фонтане, запускал из хобота струи воды в прохожих, а теперь ходит по проезжей части, заглядывает в салоны машин и вообще всячески проявляет по отношению к людям своё любопытство.
А большинство людей делает вид, что не замечают его. Даже если он находится в метре от них – никакой реакции. Разве что маленькие дети оглядываются на этого гиганта, пытаются подойти к нему или, наоборот, бояться его, но родители каждый раз одёргивают своих детей и требуют от них, чтобы они не обращали внимания на слона и вели себя хорошо.
Кажется, что ему одиноко, и он ищет общения, поэтому суётся в магазины, пытается втиснуться в узкие для него дверные проёмы, но всё безуспешно. Жители окрестных домов знают этого слона, который появляется в центре города с завидной регулярностью. Поначалу все обращали на него внимание, подкармливали его с рук, дети, под присмотром родителей играли с ним. Он даже позволял людям иногда кататься на своей широкой спине.
Но в один из дней всё это закончилось.
Несколько человек обратилось с жалобами на шум, издаваемый слоном. Эти люди, которые, наверное, не любили ничего, были профессиональными жалобщиками, которым только дай повод куда-нибудь обратиться. Они добились того, чтобы каждому, кто играл со слоном или подкармливал его, сделали предупреждение, а нескольким владельцам магазинчиков под навесами выписали штрафы за то, что они отдавали немного фруктов этому крупногабаритному гостю.
Инспектор, вместе со своими помощниками, попытался прогнать животное. Но это ему не удалось. Остановить слона нельзя, сделать ему больно они не решались, а потому стали следить за ним, чтобы узнать, откуда он приходит в город и куда так загадочно исчезает каждый раз.
А слон идёт себе, не обращая внимания на то, что кто-то пожаловался на него. Но никто не подходит к нему, весело не окликает. Словно он оказался не в городе, что дарил ему столько радости, а в пустоши, где нет ни единого живого существа. Слон сворачивает на одну из узких улочек. Инспектор следует за ним.
В проулке темно, даже днём там стоит полный сумрак.
Обшарив всё, инспектор, как и его люди, не находят ничего, даже следа присутствия слона. Несколько раз они ещё увидели его, но так и не смогли установить, откуда он. Для местных жителей это не новости, это не главное. Им хочется общаться с этим милым созданием, что смотрит на них своими добрыми, немного печальными глазами.
В одно из посещений у слона был такой грустный вид, что одна маленькая девочка вырвалась от своих родителей и, несмотря на их протесты, подбежала к слону и погладила его. Он так радостно загудел, что все прохожие, в том числе и родители девочки, поняли, как сильно они соскучились по слону.
Всем стало безразлично на штрафы, предупреждения, на тех немногих, кто только и делает, что жалуется. Люди подходили и гладили его, кто-то даже пытался обнять. Несколько человек принесли фрукты, которые слон с видимым удовольствием съел.
Теперь никто не обижал слона, а он стал приходить чаще.
В его глазах больше не было той грусти, что раньше, а выражение радости и спокойствия вернулось вновь.
Выпечка
Тесто набухало всё утро и так сильно увеличилось, что вся семья поняла, что сегодняшний день будет полностью посвящён стряпне.
Начали печь оладьи, под которые достали все имеющиеся запасы варенья. Его разлили по небольшим вазочкам, а вскоре возле них стали появляться полные тарелки оладьей. Вся эта красота дымилась и распространяла манящий запах.
Каждый раз семья откладывала всё в сторону, забывала о своих обязанностях, рассаживалась на кухне и напивалась чаю из большого самовара, который всегда стоял на столе.
Затем все возвращались к работе, и, взяв очередную порцию теста, которого визуально не становилось меньше, стали делать крендели. Все самозабвенно лепили, в полной тишине, разве что кто-нибудь сильно увлекался и начинал под нос себе петь какую-нибудь незамысловатую песенку. Готовили большими поддонами, на которые плотными рядами выкладывались заготовки. После каждой партии все так же садились пить чай и отдыхать.
Время шло незаметно и вскоре перевалило за полдень. До темноты нужно было израсходовать всё тесто, а времени оставалось не так уж много.
Когда выпечки стало слишком много, тесто раскатали на большие листы, которые затем нарезались на продолговатые ленточки. Из них стали делать рогалики с вареньем.
Дети, которые помогали взрослым, лепили наравне с ними. Но им было уже скучно, после стольких часов работы, что они, естественно, начали капризничать и баловаться. Но и на этот случай у родителей было припасено решение.
Маленькие кусочки теста, которые всегда остаются после того, как от основного листа отрезаются нужные формы, слеплялись в единый ком. Его нельзя было использовать подо что-то, так как оно при раскатывании получается всегда неоднородным и некачественным. Вот это тесто было отдано детям, чтобы они могли лепить все, что им вздумается.
Это скорее не готовка, а игра. Дети начинают катать колобков, какие-то загогулины, палочки и кружки, всё это водружается на отдельный противень, выделенный специально для детской выпечки.
– Что вы лепите? – спросила мама у них.
– Бабочек и стрекоз! – последовал ответ.
Взрослому человеку было трудно представить, что всё то, что находилось на противне, действительно являлось бабочками и стрекозами. Но они по-настоящему слепили этих существ. Вскоре, после ужина, детей отпустили играть с кухни. Взрослые завершили готовку, из остатков теста сделав ватрушки.