Поверья о Свободе

– Всегда помни кто ты есть, всегда. – Она раз за разом повторяла одно и то же, пытаясь ухватиться хотя бы за тоненькую ниточку воспоминаний, что связывали её с прошлой жизнью. Лишь спустя какое-то время, пока её глаза скользили по беззаботно идущим по своим делам людям, последний тлеющий огонёк в её глазах затух. Она с болью в сердце осознала, что больше не принадлежит этому миру, перестав узнавать девушку, в теле которой живёт. Сделав шаг вперед – она воспарила навстречу своей судьбе, отблёскивая яркими хрусталиками слёз, падавшими вместе с ней.

Оторвавшись от экрана, Линда почувствовала, как её правый бок покрывает толстый слой льда. Ей холодно, руки дрожат, а сердце стучит как ненормальное. Она поняла, что устала от этого.

“Карьера, дом, статус, а после – семья и любовь. Никаких компромиссов, ведь компромисс порождает слабость, а слабость – есть крах” – эта мысль въелась в голову Линды, не давая ей нормально осознать, что реально, а что нет. Где начинаются её личность, а где Сэмы, которую она выдумала для Рона, или же Линда – и есть изначально поддельная личность? Но Линда не могла в это поверить. Ведь она – это она, сколько себя помнит. До сего момента умная и уверенная в себе Линда ни на секунду в себе б не сомневалась, но сейчас её разум словно раскалывался на тысячи мелких кусочков, собрать которые сама она более не в силах.

Словно цветные фотокарточки, мелькающие один за одним – её дни пролетали перед глазами: серые, одинаковые и безликие; лишь пару людей в её жизни озаряли свет заботы, домашнего очага что непрерывно согревал и без того потрёпанную душу, оберегая её от проклятья забвения. Кто были эти люди? Кем они приходились Линде? Ответ на этот вопрос она безостановочно искала в самых глубоких уголках своей памяти, но на смену тёплой заботы её разум окончательно заполонил Рон, источающий свежую как утренний дождь свободу, такую холодную, но желанную ею.

Собрав свои мысли воедино, она, крепко сжав замусоленный свёрток в кармане, решилась возможно на самый главный шаг в её жизни.

Глава 6

Тёплое летнее утро. Какое-то время в этом месте была абсолютная тишина; сотни людей с набитыми чемоданами тихо стояли в ожидании огромных металлических лошадей, которые развезут их по разным частям этого необъятного мира. С первыми лучами солнца, которые ознаменовал стук огромных настенных часов, холодные металлические колоны вышли из тени, и перед Линдой предстал поражающий своими размерами центральный железнодорожный вокзал, раскинувшийся на многие сотни метров.

Вся тишина, стоящая доселе на вокзале, была в миг стёрта, будто её и не было.

Поднялся гул, за которым последовал хор цокающих об мрамор туфлей. В один миг все люди, словно роботы, словившие сигнал, впопыхах куда-то направились.

“Вы будто насидеться в поезде не успеете, честное слово” – Сонно подумала про себя Линда, наблюдая за всей это суматохой.

Несмотря на довольно жаркую погоду в это время года, на ней было утепленное тёмно-синие пальто, чёрные джинсы “высокой посадки”, и элегантные, подчёркивающие её натуру перчатки; рыжие, как спелый апельсин волосы были собраны в конский хвост, и лишь изредка, когда ветер позволял себе прогулку вдоль железнодорожных путей, легонько развеивались по ветру. Причина выбора её одежды была не в сдержанном вкусе, присущем этой женщине – Линде было банально холодно. Еще с того дня, когда она всё для себя решила. С той пятницы, которая словно вернула её к жизни. Держа дрожащими руками скомканную записку от Рона, она в надежде оборачивалась по сторонам, не спеша за остальными в поезд.

Её друзья, её опора и люди, которых она в некоем смысле полюбила, должны были вот-вот прийти.

Забренчал телефон, и небрежно достав его из кармана с третьей попытки, она, не посмотрев на экран, нажала на кнопку попавшую кнопку.

– Кусь, ну, где вы там? Поезд скоро отправляется! Холодно, жуть…

– Здравствуй, родная. – Послышался хриплый прерывистый голос. – Я ведь тебе уже говорила? Нет… да… говорила… проклятье, что… на нашему роду… но я помню… всегда помнила…

– Алло, это кто? – Мигрень, беспокоящая Линду с утра, усилилась.

– В кромешной темноте… совсем… одна.

– Вы ошиблись номером. – Линду охватило неприятное ощущение, будто она должна была выслушать эту женщину, но нажав на кнопку завершения звонка, она увидела вдалеке две махающие ей фигуры.

Куся была в лёгкой летней кофте и юбке, а Норн в серой футболке с джинсами. Они были очень легко одеты для такой холодной погоды, подумала Линда.

– Прости за задержку, зай, пропустили автобус из-за кое-кого. – Она посмотрела на Норна, и только тогда Линда заметила одну интересную деталь.

– Меня что ли глаза обманывают? – Линда смотрела на руки Куси и Норна, которые были скрещены вместе.

– Не спрашивай, Лин. – С мимолетной улыбкой попросила Куся. – Так что…, – её голос вдруг стал ниже, – ты решила, да?

– Да. – Взгляд Линды был наполнен решимостью.

– Знаешь, а ведь можно попробовать вернуть билет! – В лице Куси томилась нетленная надежда. – Или… или давай просто порвём его! А потом завалимся в подкову, вот так, прямо с утра! Напьёмся до упаду!

– Кусь.

– Знаешь, ты ведь даже можешь не переживать за деньги, я тебе их отдам и всё! – Глаза Куси стали влажными, но она с хрупкой улыбкой на лице продолжала.

– Послушай…

– Это будет моим подарком, а? Плюс попойка в подкове за мой счёт! Придется посидеть недельку на дешевой вермишели, но ничего, – её голос начал дрожать, а щека приняла первую слезу, скатившуюся словно хрусталик, – ничего, ведь, скоро зарплата, и Норн, он… – В этот момент Куся, державшаяся до последнего, сорвалась с места и со всех сил обняла Линду, горько заливаясь слезами. – Прошу, родная, не надо! Без тебя, я ведь… я ведь…

– Я не оставляю тебя одну, Кусь. С тобой Норн, и мы сможем созваниваться, я буду стараться приезжать как можно чаще, а вы в ответ будете выбираться ко мне. Как тебе идея? Помни, что будь, между нами, океан или глубочайшая пропасть – я всегда найду возможность увидеть тебя.

– Всегда? – тихо, заикаясь, спросила Куся, точь маленький ребенок.

– Всегда, Кусь. – Линда погладила её по голове и посмотрела на Норна, который, всё это время молча стоял в стороне, дабы не мешать им прощаться. – Приглядишь за ней, а?

– Обязательно. – Он достал из кармана круглую брошку с колоколом посередине и вручил Линде в руку. – Всегда будь свободна, Линда, и не забывай кто ты. Слышишь? – Его взгляд был серьезным, но в нём читалась искренняя забота о ней, будто она была дочкой, которую отец выпускает из родительского гнезда.

– Обещаю. – Сказала Линда, цепляя брошку на пальто. – А ты, значит, можешь быть добрым, а, Норн? – Добавила она с улыбкой.

Уголки губ Норна слегка приподнялись:

– И не надейся увидеть такое еще раз, пьянчуга.

Поезд издал три гудка, которые сигнализировали о том, что скоро отбытие.

– Пора. – Линда понимала, что нельзя затягивать и без того тяжелые для её сердца прощания. – Знаете…– она на секунду запнулась, – хотелось бы мне иметь таких родителей, как вы. – Улыбнувшись от всего сердца в свете утреннего солнца, и напоследок обняв Кусю с Норном, она молча пошла в свой вагон.

Перед посадкой, проводница поезда, принимающая у Линды билет, спросила после недолгой паузы:

– Уверены?

– В чём? – В лёгком недоумении спросила Линда, посмотрев ей в глаза.

– Проходите и занимайте ваше место, хорошей поездки. – Сказав это, женщина в чёрной форме развернулась и ушла, не показав на лице даже толику эмоций.

Не став заострять на этом внимание, Линда прошла прямиком в своё купе, которое, не смотря на не самый дешевый билет, было обставлено крайне простенько, эдакий стиль старого провинциального поезда, который катается преимущественно по небольшим сёлам.

Пока Линда, изрядно замёрзшая, прибывала в мечтах о тёплом кусочке рая, который будет только для неё и Рона, поезд, издав пронзительный скрип, тронулся с места. Постепенно набирая скорость, железный конь исполинских размеров пролетал одну холодную колонну за другой, оставляя после себя лишь клубы дыма и фантомов, что следуют за слепой мечтой.

Эпилог

Поляна, на которой она играла в детстве, в это время года уже покрывалась изморозью, а водная гладь не показывала даже малейшего признака беспокойства, находясь в сладких дрёмах под пение утренних птиц. Она любила выходить пораньше, за час до восхода солнца, дабы каждый раз вновь и вновь испытывать то самое чувство, когда босые ноги ступают на слегка прохладную травку, закапываясь в неё по самые щиколотки. Лёгкой походкой она выходила на берег реки, что тянулась вдоль всей деревни и, покрепче закрывая глаза, впитывала запах лесной свежести в полную грудь, представляя себя в роли вольной птицы, плывущей по небу.

Воспоминания, подобно горному истоку, мощной волной хлынули к устью реки, сливаясь в необъятный голубой океан, что по капле был возведен буйствующей игрой погребенного под слоем льда сознания; мир вокруг неё переворачивался вновь и вновь, сливая будущее с прошлым, а прошлое – с настоящим. Раз за разом, под умоляющие крики людей мир делал оборот, после чего издавал разрушительный вой подбитого животного, скрипя и содрогаясь об землю.

Сидя на сухой земле, похолодевшее тело купалось в лучах закатного солнца, кидая блики на порядком запёкшуюся лужу крови. В голове до сих пор не стихал скрежет многотонной металлической колесницы, уничтожающей всё на своём пути. Правый бок – как ей казалось – был покрыт ледяной коркой, открывая для умирающего от боли мозга новый полёт фантазии.

Крик, буйство и мольбы сотен людей сплетались воедино в её сознании, делая очередной оборот, за которым неминуемо последует падение. Иллюзия, обман или неприкрытая, ужасная реальность: что было будущим, где протекало прошлое, и когда явится настоящее? Ответ был там, глубоко на дне ледяного океана, где нет ни света, ни капли тепла.

С трудом открыв веки, Линда с тяжелым хрипением в груди осмотрелась вокруг: железнодорожный состав исполинского коня сошел с рельс, разбросав вагоны по всему полю. Красные языки пламени, игравшие уже долгое время, начали стихать, приглашая на смену лишь тлеющую дымку, вальяжно покачивающуюся на ветру.