Buch lesen: «Сила прощения. Том 1. Книга 1»

Руслан Лимаренко

Schriftart:

Дизайнер обложки К. Шафрановская

Иллюстратор К. Шафрановская

Дизайнер обложки Яна Иванова

ISBN 978-5-4493-1054-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сила прощения

Том 1. Книга 1

Психологическая драма нашего времени

Идея романа основана на реальных событиях.

Персонажи романа вымышлены,

совпадения имен случайны.

Книга 1 – начало гепталогии:

Сила Прощения. Том 1 Книга 1

Продолжение в романах:

2. Билет в одну сторону. Том 2 Книга 2

3. Истина в сумраке. Знаки. Том 1 Книга 3.

4. Истина в сумраке. Отражения Зеркал.

Том 2 Книга 4

5. Ангел потерянного рая. Компас Судьбы.

Том 1 Книга 5.

6. Ангел потерянного рая.

Город замороченных людей. Том 2 Книга 6

7. Ангел потерянного рая.

Блуждающие во тьме. Том 3 Книга 7

8. Ангел потерянного рая…..Том 4 Книга 8¹

Все персонажи вымышлены, совпадения имен – случайны.
Автор

Часть первая. Беснование тьмы

Облака – это мрак, скрывающий лица; и там Туман – это ширма дождя, покрывало для ран.
Автор

Глава первая. Растоптанная любовь

Вот и закончилась служба, отслужил Димка два года. Впереди его ждала дальняя дорога из Владивостока домой – в родной город.

– Ну что, Димон? Вместе поедем на вокзал, или ты зайдешь к нашей общей девушке? – сделал ударение на «общей» его друг по армии Коля Лихачев.

– Хорош подшучивать, Колян. Так и не поумнел. Каким был в начале службы, таким и остался, – ответил ему Димка.

– А что мне меняться-то? Я как был веселым, таким и остался. Ладно, прости.

– Простил, – ответил Димка, завязывая вещмешок. – Ты, короче, Колян, адресок мой запиши и приезжай в гости, в мой родной город.

Обменялись адресами.

– Ну, братаны, – обратился «дед» к солдатам, остающимся дослуживать свой срок, – прощайте, не поминайте лихом. И простите за все, – добавил Димка.

– Да ладно, мужики, это же армия, везде так, мы не обижаемся – это закон.

– Всё, парни, покедова, – сказал Колян.

Крепко напоследок обнявшись с остальными, ребята покинули базу. Им еще долго кричали вслед и махали руками, пока их не скрыла из виду летняя дорожная пыль.

На железнодорожном вокзале, жадно поедая купленные тут же пирожки с мясом и запивая их колой, Колян говорил Димке с набитым ртом:

– Братуха, ты меня, главное, не забывай теперь, а то знаю я всех бывших дембелей. Только за ворота базы – и ни слуху ни духу.

– Не переживай, Коля, я тебя жду. И напишу тебе, хоть еще и не знаю, куда ты поедешь.

– Домой, – ответил он.

– Ну, тогда домой напишу.

– А ты, наверное, сам-то сразу к невесте рванешь? К этой, как ее там, к Светке? – с улыбкой все подшучивал Колян над Димкой, радуясь своему долгожданному дембелю.

– Нет, к маме сперва, а потом уж к ней… Если замуж еще не вышла или не живет с кемнибудь. Петербург – город большой, но в каждом доме или микрорайоне все всё обо всех знают. И я тоже о ней всё узнаю.

– Поверишь слухам?

– Слухам – нет. Но, тем не менее, они о чемто тоже свидетельствуют.

– Ну а если и живет, что это для тебя изменит? – спросил Колян.

– Все.

– Как все? Ты же сам меня учил, что свое – никому не отдавать.

– Ну, учил, но если она уже с кем-то и любит его, то как я могу к ней прийти?

– Смотри сам, а я бы пришел, хотя бы для того, чтобы услышать это от нее и проверить слухи. Слухи слухами, а правда – правдой.

– Может, и приду, – сказал Димка, задумавшись на секунду.

Диспетчер объявил о начавшейся посадке на поезд.

– Ну, пока, братуха, – сказал Димка, обнимая Николая. – Не забывай, что я жду тебя в гости… А может, сразу со мной поедешь, а?

– Да не, брат, не могу – хочу домой.

– Понятно. Удачи тебе, и давай иди – не люблю долгих прощаний, – сказал Димка, заходя в вагон.

***

С большим нетерпением проделав долгий путь к родным берегам, Димка в нерешительности остановился перед своей квартирой и позвонил в дверь. Его сердце громко стучало, голова кружилась.

– Кто там?

– Это я, мам, – взволнованно ответил Димка.

Раздалось щелканье дверных замков, и к нему кинулась его мать, Вера Игнатьевна. Она обняла его и сквозь всхлипывания произнесла:

– Миленький! Вернулся! Димочка! Живой! Слава Богу! Ой, что ж это мы все в дверях-то? Ну проходи, мой родненький! Проходи скорее! А я только борщ сварила! Как ты вовремя, сынок, сейчас кушать будем.

Вера Игнатьевна все суетилась вокруг сына и хлопотала, собирая на стол обедать. А Димка остановился в прихожей, снял сапоги и не спеша пошел в свою комнату в конце коридора. Ничего в ней не изменилось с тех пор, как его призвали в армию: те же плакаты на стенах с изображением Ван Дамма и Сталлоне, Мадонны и Брюса Ли; письменный стол по-прежнему стоял у окна, а у противоположной стены – старый скрипучий диван. На него он и бросил свой вещмешок, а сам примостился рядом, переводя дух.

– Иди обедать, Димочка, борщ тебя ждет, иди, пока горячий! Остынет! – звала мать Диму.

– Мам, я сейчас приду, посижу маленько в родной комнате.

– Хорошо, только руки помой!

***

– Такой вкусный, мам! Как давно я не ел твоего борща!

– Ешь, ешь, не отвлекайся. Как хоть добрался-то, а? Долго ли ехал?

– А что рассказывать, мам? Доехал нормально, на поезде. А как Светка Рогожникова? Не вышла замуж? – сразу перешел на давно интересующую его тему Димка.

– Да не вышла она, хоть и слыхала, есть там у нее кто-то из этих, из новых.

– Из новых русских, что ли?

– Из этих, не знаю, как их теперь и называютто. А ты почему спрашиваешь? Сдалась она тебе… Забудь! – сказала уже строго мать и продолжила: – Я тебе тут уже и невесту нашла, хорошую девочку, Настей зовут. Приходила давеча, спрашивала, когда жду тебя домой. Сходи к ней, она в третьем подъезде в нашем доме живет.

Пока Вера Игнатьевна разливалась об этой Насте, Димка продолжал думать о Светке Рогожниковой. О том, с кем она сейчас ходит, помнит ли об их первой любви, о страстных поцелуях, которые дарила ему в темном подъезде ее дома. О том, как все начиналось, когда они впервые встретились в пригородной электричке на Финляндском вокзале, где Светина подруга Власта чуть было все не испортила. И только случай, – вернее, Дима так считал, что это был именно судьбоносный случай, – снова свел их вместе. Хотя теперь все на свои места должно было расставить время – два года, пока он служил в армии.

Пообедав, он твердо решил зайти к Светке, чтобы узнать, любит ли она его еще или все между ними уже кончено.

***

Резко, как всегда, позвонив в дверь два раза, Димка попятился от двери к лестнице. В этот миг он был готов убежать, но в двери щелкнул замок, дверь приоткрылась, и на Димку уставились два темно-карих глаза. Димка чувствовал, как остановилось время, слышал, как громко стучит его сердце, едва сдерживал непреодолимое желание кинуться к ней и нежно поцеловать в губы, но… То, что рассказала ему мать, сдерживало его, и он продолжал стоять.

– Привет, – сквозь туман услышал он. – Какими судьбами, давно ли прибыл? – спросила Светка. – Проходи, что стоишь как каменный?

Димка вошел в квартиру на ватных ногах, он как-то сразу, за один миг вспомнил все то, что было у него со Светкой до армии, и голова его закружилась. Немного придя в себя, он увидел перед собой уже совсем не ту девочку, с которой он целовался в темном подъезде, а взрослую девушку, которую теперь стыдно было просто звать Светкой – только Светланой или какнибудь еще, более ласково, более нежно. Длинные каштановые волосы спускались шелком на грудь, жемчужно-белые зубы делали ее улыбку еще более мягкой и страстной… Несмотря на то, что в стране так все быстро изменилось – не только стиль жизни, но и отношение к нравственности, – Димка до армии не был с ней в близких отношениях. Он не спешил с этим, хотел по любви, по обоюдной любви. А если честно, то всех женщин, встречавшихся ему, он отвергал только потому, что уже давно безумно был влюблен в Свету. И вот сейчас он стоит перед ней радостный и огорченный, веселый и растерянный. Как отнесется она к нему теперь, любит ли она кого-нибудь? Каковы ее планы?

– Чего стоишь, язык проглотил? – посмеиваясь, спросила Света.

– Здравствуй, Света. Как ты поживаешь? – промямлил он. На что она прыснула и повисла у него на шее.

– Милый! Родной! Почему ты меня не предупредил, что вернешься? Я бы приготовила чтонибудь, – тараторила она, заводя его в комнату.

– Рассказывай, как доехал? Когда приехал? К кому уже ходил? – забрасывала его вопросами Света. – Что делать теперь будешь, куда работать пойдешь? Жениться-то не надумал на комнибудь, а? – хитро улыбаясь, зацепила она его.

– Да что ты, Света, я же так и… люблю тебя до сих пор, – тихо сказал он, вспомнив о словах матери о новом русском. – Только ты у меня одна-единственная в мыслях… постоянно.

После таких слов по щекам Светы побежали слезы, она обняла его одной рукой, другой же стала расстегивать его рубашку.

– Не надо, – тихо произнес он.

– Почему? Я так долго тебя ждала…

– И поэтому писем мне не писала… – закончил он ее фразу.

– Хоть я и не писала, но я тебя ждала и ни с кем еще не была, и не вела себя так откровенно, как сейчас с тобой. Извини, – сказала она, краснея, и отодвинулась на другой край дивана.

– Ты не обижайся, Светочка, я только тебя одну люблю – прогнав все подозрения, как будто камень с души сбросив, говорил Димка, – но хочу, чтобы это было как раньше у влюбленных и… порядочных людей. Я хочу жениться на тебе, понимаешь? Я все эти два года в армии только и мечтал о том, что когда вернусь, сделаю тебе предложение и увижу тебя в свадебной фате. Вот мои мысли, а теперь – или прости, или пойми.

Такую длинную, трогательную речь произнес Димка, а потом обнял ее нежно за плечи и поцеловал.

Света прижалась к нему. Так и сидели они, обнявшись, в тишине, не произнося ни слова. Они были счастливы, им было хорошо вдвоем, и казалось, что никто и ничто не может разрушить их маленький мир, но…

***

Резко зазвонил телефон, молодые люди вздрогнули.

– Я подойду, – сказала Света.

Она взяла трубку и, по мере продолжения разговора, счастливая и радостная улыбка с ее лица сползала.

– Что-то случилось? – спросил он ее и уже тверже добавил: – Расскажи!.

– Звонит мне тут один тип. Он со мной на дискотеке в клубе «Клео», что на метро Нарвская, познакомился, потом домой на машине подвез. Я с ним даже ни разу не целовалась, вот теперь названивает. Я его раньше уже просила не звонить мне, но он такой настырный, не отстает от меня ни на шаг.

– А кто он такой вообще?

– Да «новый русский» – ездит на мерседесе, пальцы веером, девчонки за ним бегают, дурочки. Ты только не связывайся с ним, Дим, боюсь я за тебя, а то ведь они такие крутые.

– Вся крутизна только на пальцах да в шмотках, а так все они трусливые и… подлые, – сказал Димка.

***

– Что-то ты, сынок, припозднился сегодня? Я уж и волноваться начала. Иди на кухню, я тебе поужинать разогрею.

– Не хочу я, мам, давай лучше спать, – сказал он и направился в свою комнату.

– Смотри, сынок, желудок-то не испорть, в армии-то, небось, не дюже кормили.

– Все нормально, мам, спокойной ночи!

– Спокойной ночи, сыночек! А Димка не мог заснуть, все ворочался в постели, скрипя пружинами дивана.

«Что же это это за тип и чего он от Светы хочет? – думал он. – Надо с ним поговорить, узнать, что за человек… И человек ли вообще, может, просто папенькин сынок-подонок». С этими мыслями он и заснул, и снился ему странный сон, как будто он бежит за Светой, она его зовет, зовет, а он не может ее догнать. А потом вдруг перед ним обрыв, и он летит в глубокую темноту…

Димка проснулся от собственного крика. Он был весь в поту, не то от жары, не то от страха.

– Ну и сны на гражданке! Сроду в армии таких не видел. Тьфу ты, черт! – выругался он и перевернулся на другой бок.

***

Проснулся он рано, по армейской привычке, в шесть утра, и лежал в ожидании крика дневального: «Третья рота, подъем!» Постепенно до него дошло, что служба уже закончилась: «Какая, к черту, рота! Я дома, дома!» Затем он вспомнил о «новом русском», и настроение его испортилось. Умывшись, позавтракав, проводив маму на работу – она работала билетершей в кинотеатре «Художественный» на Невском проспекте, – он рванул к Свете. Дверь открыла заспанная, с детским лицом та Светка, которую он знал до армии.

– Привет, что ты так рано?

– Какая же это рань? Уже половина десятого. Иди умывайся, сегодня мы идем подавать заявление в ЗАГС, ясно?

– Что ж ты так скоро-то, Димочка? Я еще со своими не говорила, а ты с матерью говорил?

– Нет еще.

– Ну вот видишь… Давай сначала с родителями это обсудим, а потом и в ЗАГС.

– А я уже настроился, что сегодня свершится моя мечта, – произнес Димка растерянно.

– Ничего страшного, никуда я от тебя не денусь, только давай спешить не будем, ладно?

– Почему же? А зачем время тянуть, Света? Конечно, может, ты меня не любишь… – сказал, насупившись, Димка.

– Ой, мой маленький мальчик обиделся! Ну что ты, что ты, – произнесла она ласково. – Я тебя люблю, но мне же сначала надо институт закончить, Димочка, а тебе на ноги встать. Кто же будет кормить семью, а?

– Я, – ответил он.

– Ну вот и хорошо, а потому давай торопиться с тобой не будем. Я – твоя, а ты – мой.

– Может, ты и права, но твое незамужество, что оно изменит? – ответил он обиженно.

– Ты проводишь меня в университет? – перевела Света тему разговора.

– Да, конечно… Но все-таки так хочется скорее жениться на тебе! А ты в какой институт поступила? Я же ничего о тебе и не знаю, ты мне ведь в армию не писала.

– Я поступила в Санкт-Петербургский государственный университет культуры и искусств.

– Оба-на! Круто! И на кого ты там учишься?

– На факультете менеджмента и экономики.

– И кем ты будешь работать?

– Там видно будет, Димочка. Иди лучше, включи чайник, а я пока в ванной сполоснусь,

– ответила ему Света, проигнорировав его последнюю фразу.

Они вышли из подъезда. У входа стоял шикарный белый Мерседес, маслянно-нахальная рожа выглядывала из-за руля.

– Ой, с кем это ты, Светочка, что за хахаль у тебя деревенский появился?

– Отвали, Сергей, мой парень из армии вернулся, я за него замуж выхожу!

– Что вы говорите? Он же тебе не пара, Светочка, – все кричал Сергей из машины, продолжая ехать за ними на медленном ходу. – Он же даже не смотрится с тобой!

Тут Димка решил ответить нахалу. Подойдя к двери мерседеса, он просто сказал:

– Слушай, парень, отстань от Светы. Она меня любит, а я ее, а тебе в другую сторону.

– Да ты, я смотрю, смелый! Ну хорошо, теперь ты сам себя подписал – ходи теперь и оглядывайся.

– Ах ты, «новый русский»! – сказал Димка, резко открыл дверку машины и так же резко захлопнул, уговаривая себя: «Спокойно, Дима, спокойно».

– Ишь, напугал, «герой-полицейский»! Если такой смелый, приходи сегодня в клуб, там и поговорим, о’кей?

– Говори с собой сам, студент!

Завидев подъезжавшую маршрутку, Света потащила за собой Димку. Они успели в нее вскочить. Мерседес свернул в другую сторону.

– Кто тебя за язык тянул? Что ты на неприятности нарываешься? Здесь тебе не армия, здесь такие как ты сразу попадают в истории.

– Да ладно тебе, Свет, – ответил Димка, – все нормально, успокойся. Когда у тебя лекции кончаются? Я тебя встречу?

– Приходи и жди меня вон на той лавочке, – сказала она, указав пальцем, – в 17 часов.

– Я приду.

– Ну пока. – Они поцеловались, и Светка побежала в институт.

***

Вечером Димка ждал Сергея в клубе, хоть и говорила ему Света, чтоб он не связывался с ним— ее слова он пропустил мимо ушей, тем более что была задета его мужская гордость и самолюбие, а еще больше – он просто боялся за Свету, она же была такая чистая, милая, и любимая. Ему казалось, что Сергей сегодня днем своим разговором ее как-то запачкал. А этого он допускать не хотел больше, поэтому и пошел в клуб.

Около полуночи к клубу подъехал белый мерседес, из которого вылез Сергей и еще четыре амбала. «Бить, наверное, будут», – подумал Димка, хотя не трусил, в армии и не такое бывало.

– Давно ждешь? А мы – вот они.

– Вижу, не слепой, – ответил Димка.

– Пойдем отойдем, а то здесь людей много.

Они направились за клуб. Против него было четверо реальных противников, Сергея он в расчет не брал.

– Ну чо, парень? Поговорим? – спросил его Сергей.

– Говори, – ответил Димка.

– Ты парень умный, значит поймешь быстро. Короче, чтоб я тебя больше со Светкой не видел, понял?

– Нет! – сказал твердо Димка.

– Тогда придется тебе объяснить поподробнее. Эй, Утюг! – обратился он к одному из амбалов. – Объясни человеку.

– Сейчас, – ответил амбал и, сделав обманное движение рукой типа приглаживания волос, резко нанес удар в челюсть Димки.

Почувствовав на губах вкус своей крови, Димка сквозь зубы сказал:

– Не для того я сюда из армии вернулся, чтоб такая мразь, как ты, мое лицо своими грязными лапами трогала.

Сплюнув кровь и подойдя к амбалу, он сделал сначала обманный выпад вперед в направлении лица Утюга, а потом кистью правой руки врезал тому, кто стоял сзади него. Следующий удар был ребром ладони по шее стоявшему справа. А тот, что был слева от Димки, выхватил нож.

– Брось нож, не то плохо будет! – предупредил его Димка.

– Ну иди сюда, иди, мальчик, сейчас увидим, какая у тебя кровь.

– Полегче на поворотах!

Димка выбил нож ногой и левой рукой дал нападавшему в зубы, повернувшись к Сергею.

– Ну что? Теперь ты всё понял, я думаю, без слов?

Сергей втянул голову от страха в плечи, съежился, как будто в ожидании удара, и, пятясь задом, начал отходить к своей машине.

– Мы еще встретимся, и ты пожалеешь, мальчик! Ты просто не знаешь, на кого сейчас нарвался, – сказал Сергей.

– Я ни на кого не нарвался. Света – моя девушка. Оставь нас в покое. Она тебя не любит.

– Нет, ты обо всем пожалеешь еще, пацан, – добавил тот со злостью, садясь в машину.

– Посмотрим, – ответил Димка.

Трое других бандитов суетились около задней двери автомобиля, пытаясь засунуть в него вырубленного Димкой Утюга.

***

По дороге к дому Димка встретил своего давнего приятеля, с которым они учились вместе в ПТУ, Вовку Сенчукова.

– Здорово, кореш. Что с губой?

– Да дома в темноте стукнулся.

– С разбегу и специально, наверное, метил, а?

– Кончай уже, – рассердился Димка.

– Ладно, ладно, не злись, друг… А ты давно ли вернулся? И почему не позвонил? Мы бы тебя всей толпой встретили, – закидал его вопросами Вовка. – Пойдем-ка, дружище, в кафе, посидим, выпьем чего-нибудь.

– Поздно уже, Вов, может завтра?

– Ты что? Я обижусь.

– Хорошо, уговорил, пошли.

И приятели вошли в кафе «Золотое ведро», открытое кавказцами.

– Ну, рассказывай, как служил, Димка?

– Да нормально.

– Что делать то собираешься?

– Не знаю пока, работу буду искать.

– Слушай, у нас в депо есть вакансия механика тепловозов и электровозов, ты же, кажется, по этой специализации шел?

– Да.

– Так давай завтра приходи к нам в депо, найдешь меня, и я тебя к мастеру отведу.

– Спасибо, Вовчик.

– Что желаете, молодые люди? – обратилась к ним официантка.

– Водки мне двести грамм и огурец, лучше два, – заказал Вовка, – ты что будешь?

– Мне чай, – заказал Димка.

– Минуточку, мальчики. Официантка ушла.

– Дождалась ли тебя Светка? Ты же с ней, я помню, до армии гулял.

– Да, женюсь я на ней скоро.

– Ну, поздравляю! И, мне кажется, это дело, да и твой дембель надо бы обмыть завтра на дискотеке в клубе, там сейчас все городские собираются.

– Посмотрим, у меня с финансами пока трудности.

– Э, обижаешь, друган, я угощаю, потом сочтемся.

– Ну хорошо – ты же ведь не отстанешь.

– Вот-вот, ты это правильно понял, ну тогда, значит, договорились: завтра в 12 часов ночи встречаемся в клубе.

– О’кей. Счастливо, Вовка, ты меня извини, я пойду – мама ждет, из армии вернулся, она соскучилась, а я и дома-то не сижу. Да, кстати, ты не знаешь, кто такой Сергей, он на белом Мерсе ездит?

– А, это «шестерка» у местных авторитетов, он травку продает и кислоту. А ты его, наверное, недавно и видел? – догадался Вовка.

– Да наехал он на меня сегодня, сказал, чтоб я со Светой не дружил. Ну не буду тебя грузить своими проблемами, ты лучше мне скажи, Розенштейн по старому адресу живет?

– А, Батька, что ли? Ну, конечно, где ж ему еще жить! А ты что, в гости собрался, что ли?

– Да вот думаю зайти, посоветоваться завтра с утра.

– Да с утра не надо, он сейчас квасит постоянно, лучше где-то около часа дня – как раз будет похмеляться. Я видел его в нашем ресторане «Поплавке», он с кем то там бухает сегодня.

– Ну хорошо. Спасибо, братан. Пойду я, а то поздно уже.

– Счастливо, Диман! Загляни как-нибудь в депо, пока вакансия есть, не забудь.

– Постараюсь, до встречи в клубе, – ответил Димка, выходя из кафе. «Так, чтобы хоть знать, с кем я имею дело, и быть готовым ко всему, мне непременно надо встретиться с Розенштейном, и как раз лучше около обеда, как посоветовал Вовка, чтоб потом сразу к Свете в институт зайти», – рассуждал он.

1.Настоящий роман, будет написан, примерно, в 20-ти книгах (возможно больше). Прим. авт.