Мальчишка

Надежды – это сны бодрствующих.

Платон

Городок

Не всё, что идет в сеть, – рыба.

Бразильская пословица

Наш городок совсем небольшой, некоторые проезжие называют его захолустьем, и если смотреть на него из окна самолета, то и видом и размером он будет напоминать потертую шахматную доску. С одной стороны лужа моря, с другой зубья скал, а посередине бегаем мы – маленькими точками между красными крышами.

Наши дома не бывают выше деревьев, но и люди у нас не высокомерные, все приземленные и спокойные. Мне нравятся наши тихие улицы, и ровно высаженные кусты, под которыми спят виляющие хвостами собаки. Птицы всегда весело прыгают по деревьям, и щебечут над нами, когда мы проходим мимо.

Обожаю разгоняться на велосипеде по этим тротуарам и сбивать ладонью, распускающиеся лепестки яблонь и вишен, которые заполняют мой нос негой, а дорожку позади белым снегом.

Дороги у нас ровные, потому что машин почти ни у кого нет, все либо ходят пешком, либо как я катаются на велосипеде. Да и ездить особо не куда, все нужное всегда под рукой, городок маленький, со всех сторон магазины и море.

Зимой снега выпадает по колено, но только в горах, куда мы ездим, перематывая цепями колеса велосипеда, чтобы не скользить по льду, и смотрим на свой город с самой верхней точки земли, и от туда он выглядит еще краше, будто лежит на невидимой ладони неба, с раскинутыми дорогами, как пальцами.

Сидим, болтая ногами на обрывистом утесе, разглядывая памятники над городом, облезлые крыши своих домов и голубизну сверкающего лучами синего моря, которое отсюда похоже на небо, и выглядит как его зеркальное отражение.

Кто вообще придумал жить так низко и думать так низко, надо строить города в горах, ведь оттуда виднее. Одно время мы с приятелями заключили пакт об основании нового города на пересечении трех горных троп, и обязались свозить туда каждый день по тележке найденных камней.

Не прошло и трех дней, как все разом отказались от этой затеи, так как поняли, что ходить на рыбалку и купаться оттуда гораздо дальше и дольше. Видимо древние не зря закладывали города в низинах, у них были на то свои веские причины. И основание и развитие нашего города тому подтверждение.

Наш город очень старый, и начинает свою историю с древнейших времен. Когда, вода стала сходить после всемирного потопа, к берегу пристало сухой бревно с одной единственной зеленой веткой наверху. Она трепетала крохотными листочками и просилась на землю. Через несколько недель оно пустило корни, а через несколько лет опылило весь скалистый берег и покрыло его зеленой чешуей.

Шли столетия и деревья стали высотою с горы, которые они закрыли своими верхушками. Это был дикий край плодоносных растений и животных. Однажды спасаясь от погони, сюда причалил пиратский корабль, и им так понравилось это место, что они вскоре организовали здесь свою базу, куда свозили все награбленные сокровища со всего света. Они называли это место «ущелье», потому что тут удобно было прятать свои богатства и да прятаться самим от законных хозяев этих богатств.

Вскоре об этом месте узнали римские легионеры, и чтобы не вступать в бой с пиратами, и не терять свои силы, просто подожгли остров с другой стороны ночью. Те, пираты которые не спали и пировали, успели отчалить на кораблях и убежать, а остальные в панике сгорели. Крики людей, и треск деревьев разносился на многие километры от этого места по ровной глади моря.

После того как дым рассеялся, а угли погасли, римляне тоже очаровались этим местом и основали тут сторожевой форпост. Открыли академию, построили порт и учредили рынок. Но слухи о потерянных сокровищах пиратов не давали покоя купцам и путникам. Вскоре в город стали съезжаться искатели приключений со всего света с мешками и мотыгами за спиной.

Пираты в свое время закапывали свои богатства где попало, ставя там только им понятные пометки, но пожар уничтожил все их указатели. Искатели перерыли всю землю, подкапывали дома, сносили постройки, взрывали скалы, но никто так ничего и не нашел. Ни одно сокровище, если оно было, так и не покинуло наши земли.

Помимо тех, кто копал везде и повсюду, в город пришли и разбойники, которые грабили тех, кто что-то находил. Быстро стали расти разбои и преступления, жители боялись выходить на улицу, так как искатели сокровищ, были готовы пойти на любой грабеж даже ради небольшой суммы, лишь бы не покидать это место с пустыми руками.

Город стал похож на один большой кабак, где царили трактирные законы, было душно от вранья и жажды быстрой наживы. Ночами разносился хохот и дребезги стаканов, пение воровских песен и оскорбления невинных прохожих. За небольшие деньги в городе можно было купить или сделать что угодно, легко находились те, кто за горсть монет мог совершить немыслимое.

Жители же запирались в домах, и общались друг с другом через подземные пиратские ходы, которые им удалось обнаружить совершенно случайно, а вместе с ними и все их награбленные сокровища. Однажды один разбойник погнался за молоденькой девушкой по узкой улице, и увидел как она исчезла в люке.

Он рассказал об этом остальным. Сначала ему не поверили, но позже подобные истории стали повторяться. Когда преступники узнали об этих туннелях, они все разом от жадности не успев протрезветь спустились туда. Теперь их вой, песни и оскорбления доносились ночами из под земли, казались еще зловещее.

В одно из осенних полнолуний синее море стало чернеть. Ветер выталкивал стекла из окон, и отрывал привязанные флаги с балконов. На море был шторм, он проник в один из этих ходов и затопил всех находившихся в тот момент в огромном лабиринте. Песни сменились протяжным воем.

Город был ослаблен грабежами и преступностью, поэтому совсем скоро его захватила организованная армия. Арабам этот город тоже понравился, так как он открывал новые пути продвижения шелка, и они недолго думая, напали на слабо защищенный форпост, не понеся практически никаких потерь.

Жителям снова пришлось сменить одни флаги на другие, а в остальном ничего не изменилось для них. Римская архитектура стала смешиваться с арабской, прямые домики из кирпича стали соседствовать с округлыми заборами из мрамора. Люди перемешивались друг с другом, все уже давно позабыли, кто откуда приехал. Все били себя в грудь и говорили, что они жители этого славного города.

Прошло еще столетие и город пришли освобождать крестоносцы, около месяца они осаждали форпост, и только потом им удалось его взять штурмом. Крестоносцы основали здесь одну из самых больших церквей, с огромными колоколами, но не успели они поменять вывески на улицах, как их орден был объявлен вне закона, а его последователи тут же смешали с толпой или разбрелись вдоль длинного берега.

Жители стали уже начали привыкать к неприятностям, как на их головы обрушились новые. И те неприятности показались светлым периодом. Солнце становилось тусклым и уже не грело их лица, из-за чего они исказились, и наступило темное средневековье. Началась охота на ведьм, каждый вечер вспыхивали костры в разных частях города, а как только они закончились, в город пришла чума.

Людей не лечили, а бросали на улице. Солнце стало цвета тыквы и на несколько лет скрылось за темными тучами, на второй год из-за не урожая начался голод, на третий стали появляться язвы на теле. Люди не знали, что делать и куда бежать. И один монах в отчаянии начал бить в колокола, и делал это целых шесть дней не переставая, а на седьмой – взошло наконец солнце, и согрело лица людей.

Небо впитало церковный звон и стало рассеиваться. Говорили, что колокола крестоносцы отлили из чистого золота, и потому их звук был чудодейственным. Постепенно начала всходить трава, и медленно отступать болезни. Через сто лет наступило время всеобщего благоденствия. Жители учредили совет города и постановили не пускать больше проходимцев и бродяг в их обустроенный рай.

Однажды отбившись от стаи, маленький дракон увидел блеск золотых куполов, и оно его так привлекло, что он стал кружить над городом. Жители не на шутку испугались, попрятавшись в своих башнях, на которые тот испускал огонь из своей пасти. Дракон стал переносить найденные сокровища в лапах в горы, где и поселился, наблюдая от туда за всем городом сверху.

Никто не мог прогнать дракона, все слышали его крик с гор по ночам. Жители устали прятаться, и решили все разом выйти на улицу и притвориться мертвыми. Увидев это, дракон спустился на землю, и в этот самый миг фермер Оман с разбегу воткнул длинное копию прямо в глаз дракону, пригвоздив его к колокольне. Долго тот еще трепыхался со звоном, пока не иссяк.

После из шкуры дракона сделали чучело, и повесили его при въезде в город, показывая всем приезжим, кого они победили. Героя жители тут же стали возвышать, и восхвалять, а позже вынудили его возглавить город и править ими. Позже он принял решение переплавить спасительные золотые купола на убранство своего тронного зала, и возмущенная толпа, свергла его.

С тех пор прошло много сотен лет, эти истории у нас любят рассказывать старики в парках. Когда я родился уже не было ни пиратов, ни драконов, ни сокровищ, только те же холодные горы, и тот же обожженный берег. Как удивительно, что люди приходят и уходят, создавая истории и легенды, а камни как лежали так и лежат на том же одном месте тысячи лет.

Существует множество версий об истории нашего города, кто-то опускает историю с пиратами, кто-то опускает историю с поджогом, но все они сходятся единодушно на истории с драконом. В подтверждении этому, не так давно прямо на центральной площади жители установили огромную медную статую, изображающую как Оман пронзает голову дракона копьем.

И хотя она открылась недавно, прохожие пристрастились потирать большой палец ноги героя, от чего он стал блестеть как золото привлекая птиц. Неизвестно, кто пустил слух о том, что каждый кто погладит спасителя за большой палец, переймет всю его доблесть, но все в это сразу же поверили.

Сейчас в нашем городе все рыбаки, а наша рыба известна на весь мир. По крайне мере так кричат торговцы на рынке, когда рассказывают, что за ней приезжают даже из Азии. Я несколько раз пытался найти эту страну на карте, но ничего не вышло, видимо ее еще не открыли, или торгаши ее просто придумали.

Рынок это наша достопримечательность, с ним нам никакие заводы не нужны, от него так воняет на весь город, особенно по выходным, когда там завоз, просто ужас. Одно время его хотели вынести за черту города, но потом опомнились – «это ведь наша единственная гордость, отмеченная на туристических картах, на которую приезжают посмотреть даже из самой Азии», – заявили градоначальники, на все возмущения жителей.

Таким образом, мы стали заложниками собственных сплетен и мифов. Надо будет взять это на заметку, когда буду приукрашивать свои достижения или хвастаться своими коллекциями перед другими.

В маленьком городе жить хорошо, и если кого не знаешь по имени, то точно знаешь его в лицо и сразу поймешь, чей он друг и где чаще всего бывает.

В нашем городе незнакомый человек не потеряется, ведь на него сразу обратят внимание прохожие на улице мужчины и сидящие на остановках женщины. Они тут же начнут бросать неодобрительные взгляды и перешептываться за спиной за его спиной.

Однажды заезжий курьер украл пакет яблок на почте, так его задержали уже через два квартала и десять минут. Он пытался спрятаться в единственном баре, где лица посетителей не менялись несколько лет. Услышав по телевизору о розыске неизвестного, они сразу же отвели его в полицейский участок.

В этом году у нас новое достижение, наш город стал самым безопасным городом в стране; мы так все радовались, что забыли уточнить, что это значит. Позже объявили по радио, что в нашем городе за последние 13 лет не было ни одного преступления, что наши дома даже на замок никто не закрывает, а наши полицейские получают ни за что казенные оклады.

Но даже после этого не все поняли, что это значит и что оно нам дает. Как они узнали, что никто не запирает двери, они что обходили и каждую из них и дергали. На прошлой недели соседу влетело, за то что ручка на входной двери слетела, так я теперь знаю чьих это рук дело.

Кто вообще составляет эти рейтинги и зачем, вот если бы от них зависел улов рыбы или цены на мороженное, тогда все бы к ним стремились и радовались. Меняется ли вообще что-то или скажем человек от того, что его переименовали. Если да, то я хотел бы это проверить на собственном опыте.

В нашем городе ничего не меняется, все тот же вкус персиков на рынке, все тот же запах цветущих яблонь. Не понимаю почему, мы не замечаем всех этих изменений, а они все равно происходят. И как бы официально не называли наш город, мы, местные, зовем его «Мадагаскар», в котором никогда не были, но всегда хотели жить.

Игрушки

Акула мечтает, чтобы весь мир оказался под водой

Китайская пословица

Когда я просыпался, ну как просыпался, – просто открывал глаза, ведь реально я просыпался где-то к обеду, не раньше. А до тех пор ходил с открытым ртом и не мог понять где нахожусь. Наверное я отношусь к этим птицам, которые поздно ложатся и поздно встают, забыл их название. В общем как зяблик я полдня брожу, и только к вечеру у меня созревают планы по захвату мира, да что там – всей вселенной.

Иногда я рисовал картины, где я спасаю мир от чужеземцев, но теперь ясное дело, меня потянуло на лирику, и я стал писать стихи, путаясь в этих странных рифмах. Я слишком поздно понял, какая громадная сила сокрыта в творчестве, ведь оно способно поднимать тебя на самое небо, и катать там на облаках. Ни одна игрушка из моей коллекции не дает мне таких ощущений, как создание чего-то нового.

По началу я конечно создавал разные пакости и издевательства над взрослыми, ведь я тогда еще ничего не понимал о силе добра. Возможно это был протест против строгости и серьезности, в которой я не хотел жить, и уж тем более не хотел подчиняться. И вот весь свой талант бросил на то чтобы доказать взрослым важность игры и беззаботности. Хотелось всегда чего-то нового.

Чего-то такого, чего еще никогда не было в этом необычном мире. Это было не забываемое ощущение, когда придумывая, ты кладешь свой маленький кирпичик в огромную стену человечества. И видишь там всю историю мира, видишь старания миллионов людей, живущих до тебя, но подходящих в свое время к этой стене с таким же трепетом и благоговением, как и ты. Самое большое удовольствие чувствовать, что и ты тоже, такой крошечный и маленький, способен менять этот огромный и неповоротливый мир.

Это была моя вера в безграничность собственных возможностей и в то, что мир существует в гармонии со мной. Я мог часами сидеть на берегу моря и наблюдать, как вода плескается у ног, и мне казалось, что я понимаю ее язык. Я мог разговаривать с деревьями, и они отвечали мне шелестом листьев. На том берегу океана меня ждал мой старый сон, где я становлюсь частью всех вещей в этом мире. Океан становится отражением моей души, а каждая новая волна – сердцебиением вселенной.

В этом объятии мира я понимал себя с другой стороны, что я всего лишь маленькая капля великого океана бытия, но в то же время необходимая ей, как крошечный муравей. И это осознание наполняет меня блаженством и спокойствием, которое невозможно описать словами. Я становлюсь частью всего сущего, и мое существование начинает звучать в гармонии со всей окружающей вселенной.

Мне конечно хотелось изобрести что-нибудь похожее на самолет, автомобиль, велосипед, ну или хотя бы колесо, но увы, все это уже давно было изобретено кем-то. Но, я не терял надежды на подобное фундаментальное открытие, меня всегда волновали только глобальные темы. Я часто видел в своих фантазиях, как они исходят от моих горящих рук. Я мечтал их поставить на пьедестал, и натирал бы его тряпочкой каждый день, чтобы он блестел, и всем бы рассказывал, как трудно и долго я это изобретал.

Однако надо признаться, чаще всего мои устремления, касались только каких-то разрушений, или досаждения взрослым. Не знаю почему, но меня всегда вдохновляло разочарование старших. Наверное потому, что оно казалось мне таким неуместным и глупым, когда вокруг все так ярко светилось, сияло и смеялось. Когда жизнь бурлила кипящим солнцем, а море звало на другие берега, они все время ходили с грустными лицами. И куда они только растеряли все свои улыбки, и в какую сторону зашло их солнце.

Помню, привязывал кошелек к тонкой нити, и бросал прямо на дороге, и когда обрадованный прохожий тянулся за ним, то я резко дергал за нить, и кошелек отлетал в кусты. И почти каждый раз удивленный прохожий смотрел не на кусты после этого, а почему-то наверх, как то ли спрашивая чего-либо, то ли извиняясь за то, что поднял руку на чужое. Странное дело, а все-таки и взрослые то же верят в чудеса.

Я смотрел на их грустные лица, и не мог понять, почему они не радуются новому дню, как и я, почему всегда такие серьезные, почему не хотят играть с нами вместе целый день, и всегда так быстро устают. Я был уверен, что я таким никогда не буду, ну просто потому, что я не такой. Во мне искрился весь мир. Я готов был в любое время забраться на самое высокое дерево, и с него перепрыгнуть на самую высокую гору, а затем достать рукой до луны. Мне не хватало приключений, и я открывал каждую дверь в надежде за ней увидеть то, чего никогда еще не видел. Но там, все было по-прежнему, – одно и то же.

Однажды в нашем городе появились слухи, что к нам скоро придут бродячие музыканты, об этом говорили торговцы на рынках, они же рассказывали всем, что эти артисты громко поют и играют на экзотических инструментах возле дверей и просят за это скромное вознаграждение. И каждый мальчишка стал мечтать, чтобы они зашли именно в его дом. Все хотели на них посмотреть, весь с собой на одежде они могли принести частицы далекого и увлекательного для нас мира. Все иностранцы казались нам необычными, мы даже спорили с мальчишками, а какого цвета у них окажутся глаза: желтые или красные.

Как-то в выходной день, когда дома все еще спали и не собирались вставать, я услышал, тихий стук в дверь, но не придал ему значения, потому что разубедил себя, что он вообще был, ведь стук был едва слышный. Прошло пару минут, и снова раздался стук в дверь, на этот раз громко и отчетливо – «бродячие музыканты пришли!», – моментально меня осенило. Я вскочил с кровати, сон слетел с меня как пыль, стал быстро одеваться, но долго не мог выбрать в чем именно к ним выйти, чтобы их удивить. В итоге так долго провозился, что когда отпер дверь, возле нее уже никого не было. От моей грусти даже цветы стали вять.

На следующий день весь город облетела новость, что ровно в это же время было совершенно первое ограбление в нашем городе, обчистили соседний дом. Вынесли абсолютно все, хозяев связали и убили. И тут я понял, что я мог так же открыть им свой дом, когда все спали глубоким сном, и все эти несчастья могли случиться со мной. Так моя беспечность и неорганизованность спасла всем нам жизни. Но я об этом никому не сказал, это была моя маленькая тайна. Так я казался себе невидимым героем, и мне это немного льстило. А бродячие музыканты в наш город так и не пришли, хотя кто знает, может это они и были.

Как говорится, «все, что не происходит к лучшему», или «мы сами не знаем, чего хотим». Все свободное время, сколько себя помню, я создавал различные идеи, механизмы, схемы, таблицы, конструкторы и другие сложные приспособления. При взгляде на которые, поднимался трепет внутри. Меня завлекал даже не столько конечный результат, сколько сам процесс создания чего-либо огромного и масштабного.

В самом творчестве было что-то похожее на то, как я когда-то перевел незнакомую бабушку через дорогу. И там и там, я что-то отдал свое, бескорыстно, не требуя ничего взамен, но меня это почему-то не коробило, а наоборот обогащало, делало богаче и больше. Меня восхищало то, что я мог создавать окружающий мир, пускай всего лишь маленькую частицу его, но все-таки огромного мира. А еще больше приводило меня в восторг то, что моими трудами потом мог кто-то с удовольствием пользоваться.

Каждый раз когда мне удавалось что-то придумать, и в очередной раз удивить взрослых своей смекалкой, я приходил в восторг. Улыбка не сходила с моего довольного лица, мысли обгоняли одна другую. Мне хотелось придумать этот мир заново. Но многих взрослых моя улыбка раздражала, они оборачивались на меня на улице, и крутили пальцем у виска, пытаясь унизить. От чего я смеялся еще громче, а они еще сильнее удивлялись моей радости, словно встретили необыкновенного слона или жирафа на улице. Я им вслед старался показывать язык, черный как зола, от только что съеденной горсти черного тутовника.

Одно время я даже продавал ведрами этот никому не нужный тутовник морякам, которые причаливали в нашу бухту, и называл его муравьиным виноградом, – редкой и экзотической ягодой. Они верили, и с радостью покупали, а вот от привычных ананасов отказывались. Заработанные деньги я тратил на жвачки, конфеты и различные пластиковые игрушки, и потом об этом всегда жалел, ведь они быстро кончались, а тутовник я собирал целый день под палящим в спину солнцем, и каждый раз так сильно уставал.

Я хотел найти что-то такое, что можно было бы купить за деньги, но что не исчезло бы так быстро, а осталось навсегда. Но все имело свой срок годности, который указывали на упаковке. Одно время, когда съезжали соседи, они почти все выкинули, кроме книг, и меня еще тогда это сильно удивило. Хотя сам вообще не любил читать. Проблема была в том, что мне все быстро надоедало, и меня всегда влекло что-то новое и неизведанное. Если стоял выбор между привычным и опасным, я всегда выбирал то, что еще никогда не пробовал. Таким образом, я не раз попадал в западню, и не раз выбирал снова новизну.

Я не мог долго сидеть на одном месте, мне всегда почему-то казалось, что где-то рядом происходит что-то интересное, и я просто не мог этого пропустить. Часто я бегал на берег в полнолуние, потому что именно в этот период на берег выползало огромное количество черепах, а водоросли из глубины светились завораживающим ярко голубым цветом. Мне было холодно, и страшно, но я любовался ими до утра.

Каждый вечер я провожал солнце, прячущееся за горизонтом, и мечтал о великом будущем, сидя на старом деревянном причале. Мое сердце было полно надежд и мечтаний, я был готов уплыть в любую страну на любом корабле. Но в порту вечерами всегда было слишком тихо, моряки разгрузив свои суда уже крепко спали, луна грела своим дыханием остывающее море, а волны о чем-то шептались с песком. Я был один, но не одиноким, передо мной был открыт весь огромный и необъятный мир. Он лежал у меня в руках.