Buch lesen: «Отвергнутые боги. Избранника не существует»

© Роман Андреевич Костенко, 2018

ISBN 978-5-4483-8768-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Знаете, что такое война? Держу пари, что это для вас только слово, термин, определение, что ходит на слуху, но в реальности никто ее не видел… Что ж, я один из вас. Я всегда предполагал, что война делится на три этапа. Первый этап готовил людей к бедствиям: запас припасов, увеличение производства оружия, более эффективная тренировка солдат. Второй этап подразумевал сам ход войны. Маленький перевес сил то одной стороны, то другой и так неопределенное количество времени. Третий же этап начинался тогда, когда силы одной из сторон начинали значительно преобладать. Это, скажем так идеальная схема войны, когда потери минимальны. Во многом исход войны приносит самые значимые и крупные потери, но он, как мы знаем, может быть непредсказуем. Так, предположим, заключение мира из-за бессмысленности кровопролитности несет самый гуманный характер, когда самый жесткий несет в себе полный разгром противника. Военачальников, победивших таким способом, всегда встречали на Родине с почестями и лаврами, но их так же и не любили из-за их буйного характера и именно по этой причине народ показывал свою ложную любовь, дабы не начать гражданскую войну с этими людьми, ибо они видят и знают, как такие люди выигрывают войну и какие методы при этом используют. Еще один исход войны – перемирие. Вернее, это не исход, а лишь временное спокойствие, пока кто-нибудь первее не окрепнет и не нарушит это самое перемирие. Весь этот хаос создают люди, чьи амбиции уживаются с их способностями.

«Все проходит и это пройдет…»

Надпись на кольце царя Соломона

Глава 1

– Вставайте, юная леди, – произнесла пухлая невысокая женщина, отдёргивая шторы на окне.

Эта женщина не выглядела уставшей или запуганной, хотя и являлась слугой. Нынешняя королевская династия отличается от предыдущей своим отношением к слугам. В целом низшие слои свободных людей и рабы, кои находились на одинаковых условиях жизни, всегда были призираемы любыми людьми, даже теми, у которых было на пару монет в кармане больше. Рабы в королевстве Патриа Люкс были в основном люди военнопленные или с долговой кабалой, хотя именно этих рабов ссылали либо на стройку и рудники, либо выпускали на арену, прислугой же были рабы, родившиеся уже рабами, чтобы с рождения привить им преданность. Единственное, что отличало раба от свободного бедняка, это то, что свободному разрешалось иметь собственность или какое-то свое дело, другими словами создавать свое наследство. Хотя это никогда не считалось за различие. Ну правда, откуда у бедняка средства на собственность или, тем более, на наследство?! Поэтому свободные бедняки и рабы были условно общим общественным классом.

В основном, в аристократических семьях с такими людьми обращались как с ненужной, постоянно мешающей вещью, которую жалко выкинуть, потому как за нее они отдали пару серебряков. Как говорится: «Лучше купить десять килограмм мертвой скотины, которую можно съесть, чем семьдесят килограмм живой, которая будет объедать тебя». Это лишь еще одно доказательство того, что чем богаче человек, тем он становится более жадным.

Королевская семья пыталась с этим бороться, вывести рабство на тропу свободной жизни даже за пол века нереально, а никто кроме них не хотел расставаться со своими рабами, потому что это очень сказалось бы на продуктивности их работ, другими словами это ударило бы по их кошельку. Содержать раба намного дешевле, чем платить кому-то жалование, поэтому богатые и влиятельные семьи были против лишения их бесплатных работников, а без хотя бы небольшой доли их поддержки королю не удавалось покончить с рабством или хотя бы ослабить его влияние.

В тот день, когда все начало набирать было обычное утро. Лучи солнца еле касались земли, изгоняя мрак из всех темных уголков королевства. Все лесные зверьки повылазили из своих норок и пещерок и занялись своими обычными природо-естественными делами. Жирные громадные и невыносимо тупые тролли в припрыжку бегают по красивейшим лугам Трамвийской равнины за гоблинами, чтобы позавтракать и далее продолжить свои обыденные дела: спать и плодиться. Нагие девы и мужи рассредоточены в хаотичном порядке по всему Бургунскому лесу, и это не результат хорошего пира в Королевском дворе, это лишь звери, что зверьми являются от заката до рассвета. Нибелунги вновь вышли на дороги, чтобы полакомиться свеженькими жирненькими торговцами, что спешат из города в город, для продажи своих, никому не нужных безделушек. Вампиры, перед сном желая друг другу вечной жизни, и человека с повышенным содержанием сахара в крови, ложатся в свои гробы, принимая перед этим бокал алой, дурманящей разум крови, чтобы лучше спалось. Жизнь кипит, природа живет своей привычной жизни и даже не подозревает, как и никто в то время, что кара божья совсем уже рядом.

Одёрнув шторы, служанка впустила яркие солнечные лучи в покои принцессы. Лучики сразу попали девочке на глаза, от чего она начала сильно морщиться и забиваться между подушками, отыскивая там немного темноты для своих глаз.

– Омара, солнце только встало! Зачем в такую рань меня будить?! – с еле приоткрытым одним глазом и явным недовольством спросила девочка.

– Ваш отец, Его Величество, хочет видеть вас в тронном зале, – ответила служанка и начала готовить одежду для принцессы.

Девочка любила одевать штаны и габисон, чтобы заниматься делами, совсем не соответствовавшими ее статусу принцессы. Ее любимыми занятиями были такие вещи, как: залазить куда-нибудь на высоту, ездить верхом на лошади и заниматься фехтованием на мечах. Все это ее отец, грозный король Орбис пресекал, как только узнавал об этом. «Она леди и ей не подвергать себя хоть малейшей опасности» – всегда он говорил. И Орбис всегда заставлял ее одеваться в роскошнейшие платья каждый день, чтобы хоть как-то заставить ее носить то, что ей должно.

– Это еще зачем? – с большим удивлением спросила принцесса, вставая с постели.

Девочке на вид было лет тринадцать, это тот редкий случай, когда на вид и в реальности был один и тот же возраст, ростом она была около сто сорока сантиметров, стройного телосложения, с красивыми вьющимися длинными светло-золотыми волосами. О ее красоте уже слагали легенды. Принцессу считали чародейкой, хоть магия и людская магия вымерла со смертью последней чародейки в год Кровавого пира волков, но других объяснений люди не находили, потому как чародеек запомнили, как женщин неземной красоты с рождения, ибо этот дар врожденный. Научиться такой магии, как у чародеек было невозможно, это были не просто знания заклинаний и умение концентрироваться на силах, что исходили из недра земли, это был врожденный талант, что позволял людям сливаться с этой силой. Была еще одна легенда, что принцессу заколдовала чародейка еще в детстве, даровав ей облик богини и интересы, присущие только мужам. Но это слухи всегда так и оставались только на уровне слухов, потому что никто не захочет сказать такое не то, что рядом с королем, а даже на расстоянии пушечного выстрела от столицы королевства.

– Его Величество не оказывает мне столько доверия и такого отношения, он лишь приказал вас привести, – служанка продолжала копошиться с вещами принцессы.

– Значит настроение у него плохое… В последнее время он часто бывает не в духе. Как дела на войне? – уже надевая платье, перевела быстро тему девочка.

– Юной леди не следует думать о войне. Вам следует уделять внимание более женским вещам, – помогая одеть платье ответила Омара.

– И что же это?! Как заплести косу или сшить платье?! – принцесса всегда начинала выходить из себя, когда ее заставляли заниматься чем-то «женственным».

– Нет, для этого у вас есть слуги, – как-то устало произнесла служанка. Возможно, потому что этот разговор был у них уже в тысячный раз.

– Отлично! Тогда я буду думать о войне! – девочка натянула вокруг себя пояс и направилась к выходу из комнаты, чтобы спуститься в тронный зал к отцу.

Принцесса шла по коридору медленно не спеша, перебирая возможные варианты такой срочности ее отца в голове. Он не ожидала никого встретить в это время суток в замке, кроме стражи и прислуги, которые особо не попадались ей на глаза, но подходя к лестнице, что вела в тронный зал она врезалась лбом в твердый металлический панцирь, в который дел одет мужчина, вставший у нее на пути. Мужчина был высок и мужественен, не смотря на свои пожилые годы, седина полностью покрыла его волосы на лице и голове.

– Извините, я вас не заметила, – произнесла принцесса. – И не услышала.

– Ничего, это для меня даже комплимент, – мужчина негромко рассмеялся.

– Как у вас дела? – спросила девочка.

– Хорошо, но Элис, я тебя не первый день знаю, – мужчина немного наклонился к девочке. – Опять собралась меня про войну расспрашивать?!

– А вы опять мне ничего не скажете? – Элис громко вздохнула, надеясь вызвать чувство жалости у рыцаря.

– Ты же знаешь, твой отец запрещает говорить что-либо про войну, могу лишь сказать, что мы скоро заключим мир, каким образом Орбис договорился об этом я не скажу, потому что и сам не знаю, – мужчина подмигнул принцессе, – но я тебе ничего не говорил.

– Конечно, сир Каллидус, все как обычно, – Элис поклонилась и направилась дальше на встречу с отцом.

По пути девочка, как и всегда разглядывала красивые доспехи рыцарей, что висели на внутренних стенах замка. Каждый доспех был именным. В прошлом его носил один из легендарных рыцарей, что жили когда-то в этом мире. Например, «жемчужиной» этой коллекции были доспехи некоего Драгона, темно-синие из мифриловой драконьей кожи с шипами на руках, ногах и плечах. Удивительные доспехи, подчеркивающие и выделяющие фигуру, делая из своего носителя настоящей устрашающей силой, одним своим видом они рассказывали самую красочную легенду. Возле каждого доспеха висят портреты тех самых рыцарей, что носили их. Конечно, большинство этих портретов написано со слов «как бы» очевидцев, но тем не менее в фольклоре эти описания являются опорой в написании легенд об их подвигах. Согласно одной из таких легенд, в Драгоне текла кровь драконов, по одной из теории отсюда и пошло его имя, ибо как его звали в действительности никто не знал и существовал ли он когда-нибудь в реальности тоже, другая теория утверждала, что весь его род из поколения в поколение передавал эту кровь, но пробуждалась она лишь у избранных, таких людей называли пламенными рыцарями, и поэтому его так и назвали – Драгон, будто знали, что в нем эта кровь пробудится. Он обладал магией сильнее чем у чародеев и колдунов, а глаза у него были змеиные с небесным цветом зрачка. Так он и был изображен на его портрете, что висел рядом с его доспехами. Драгон был кумиром Элис. Ведь по тем же легендам, он был потрясающим мастером фехтования двумя мечами, что называлось в стиле Демахера. У его портрета и доспехов принцесса всегда задерживалась надолго, представляя себя в этих доспехах, совершая подвиги, и убивая всех врагов на своем пути. Но ее мечта была неосуществима. Она ведь «леди», которой суждено выйти замуж, нарожать каких-нибудь принцев и принцесс и умереть забытой в истории. Именно последняя часть этой жизненной цепочки ее приводила в бешенство больше всего. Она хочет оставить свое имя в памяти предшественников и на страницах пыльных толстых учебников, чтобы ее вспоминали, как и Драгона – сородичи с восхищением, враги с трепетом.

Глава 2

Громким стуком пивной кружки по столу, мужчина двадцати пяти лет по виду, с обычной короткой прической и легкой щетиной, крепкого телосложения, одетый в железную кольчугу, обвитую простой одеждой, разбудил, пьяного спящего ремесленника за столом.

– Еще мне пива! – воскликнул пьяница и вновь опустил свою взъерошенную голову на стол, закрывая при этом глаза.

Типичный городской кабак в дальнем районе города, пропитанный запахом пота, пива и дерьма, в котором сидят в основном наемники, преступники и ремесленники, не отличающиеся особыми талантами, поэтому денег хватает у них только на подобные заведения. Вообще, кабаки, бордели и гостиницы в королевстве это одно и тоже. Еще недавно это были разные заведения, но постепенно все это срослось в одно, потому что, во-первых, так прибыльнее. Во-вторых, посетителей стало втрое больше. И в-третьих, все это настолько сплетенные структуры, словно одна единая паутина отдыха и развлечений. Дабы повесить на подобные заведения ярлык элегантности и простоты, их стали именовать просто таверны. В каждый праздник, в каждом городе, хозяины таких заведений наживаются очень даже не плохо. Таверны так же имеют клиентскую базу, постоянных посетителей, и некоторые хозяины заведений подделывают все под их вкусы и желания, что со временем превращает таверны в элитные заведения, в которые вход только по приглашениям или пройдя проверку на наличие солидной суммы денег, что не тратить зря время занятого, а самое главное делового человека.

Сегодня, как никогда в таверне под нескромным названием «Ночник» было очень шумно. Ночник пользовался особой популярностью у солдат, чьи запросы были не очень требовательны. Здесь было все, что нужно для простого отдыха: выпивка и женщины. На вид простая помойка, но хозяин был честен со своими клиентами, это и делало это место таким популярным для людей, что берегли каждую монету, заработанную потом и кровью.

В этот день вся столица ожидала иностранную делегацию из орды Ауре, чтобы заключить временный мир и если он все же состоится, то великодушный монарх обещал устроить праздник на всю неделю. Теперь столица королевства Патриа Люкс полна прихожан, и все таверны с комнатами забиты, словно рыночная площадь в выходное утро.

Праздники и пиры имели разные масштабы по своему характеру. Пиры были для определенной группы лиц, которые проводились, чтобы отпраздновать какую-либо победу, военную или политическую, или чтобы обсудить какие-либо важные дела. Пиры проходили в замках, подальше от простого люда, чтобы никто из них не влез в дела, что не были предназначены для его персоны. Праздники же в точности, да наоборот. Они были рассчитаны на весь город, который собирался на центральной площади. Этот сбор обозначал начало торжества праздника. Сам праздник был распланирован и за неделю каждый день до события оглашался глашатаями в нескольких частях города для горожан, чтобы те в свою очередь не препятствовали и не сопротивлялись что-либо сделать для подготовки к празднику, но, как показывает практика, таких ситуаций не случалось. Для горожан праздник означал, что начинается попойка, можно шататься по городу пьяным, приставать на улице к девкам и стража ничего не скажет, только если не переходить границы дозволенного.

К столу, где сидел пьяный ремесленник подошел еще один мужчина, лет тридцати на вид, тоже крепкого телосложения, с длинными, слегка вьющимися волосами, и густой, но небольшой бородой и шрамами от лезвий на лице. Без всякого сомнения этот человек знает, что такое жесткий бой и никогда не побрезгует хорошим сражением.

– Вот же все огорчатся если праздник не состоится, – с пьяной улыбкой произнес мужчина. – Слушай, а может в более дорогое и безлюдное место пойдем, а?! Мы не плохо заработали за последний месяц и пару недель мы можем отлежаться у Лено. У него не самые просторные комнаты, но точно лучше, чем здесь и, что самое главное, у него там просто шикарные барышни, – с предвкушающим удовольствием и подмигивая своему приятелю, размечтался мужчина.

Но его собеседник все молчал и пристально смотрел на пьяного, рядом сидящего ремесленника, что сидел не двигаясь, лишь пускал слюнявые пузырьки изо рта, и иногда, что-то бормотал на непонятном языке. Ремесленник был весь взъерошен, а его одежда порвана и грязна. С виду можно подумать, что это страдалец, переживший осаду замка, а не уставший простой пьяница.

– Крейвен, что-то не так? Ты чего уставился на этого идиота? – мужчина со шрамами никак не мог понять, что задумал его приятель.

– Смотри, – Крейвен указал пальцем на синюшность вокруг глаза пьяницы, – он уже пятый раз просыпается, заказывает себе пиво, которое ему, кстати, и не собираются нести, и падает на этот глаз. В итоге, у него уже образовался фингал.

Крейвен говорил это с таким интересом, с лицом престарелого мудрого профессора, что его другу показалось это чертовски странным. Обоим наемникам никогда не было дела ни до одного пьяницы или неудачника. Они презирали их презирали и никогда не замечали, чтобы лишний раз не тратить на зря свое время. Вообще Крейвен считал, что если человек ничего не добился в жизни и ничего не делает со своим положением, ничего не пытается изменить, то он просто существует, а не живет, он не полезнее камня, что лежит на дороге. Его друг был более простого мнения на этот счет. Он всегда думал, что таких людей легче всего выставить крайними. По его мнению они были рождены, чтобы принять на себя весь гнев народа, что бы другим людям лучше жилось. Этакая игрушка-кричалка, на которую поорешь, накажешь, выпустишь пар и мысли приходят в порядок, а самой игрушке все равно. Тем не менее общее мнение у них было одинаково – такие люди не заслуживают уважения.

– Парень, ты меня пугаешь… – в недоумении произнес мужчина со шрамом.

– Ну вот, Хаин, смотри, – сказал Крейвен и пролил немного пива рядом с лицом пьяницы.

Ремесленник начал внюхиваться, не открывая глаза. Потом он постепенно принимал вертикальное положение и, в конце концов, открыл глаза, хоть и с трудом. Пьяница несколько секунд сидел и дремал, он был слишком пьян и ему надо было ответить на один из трех вопросов: кто он, где он и, что ему делать. Вскоре он принял самое очевидное решение и самый логичный ответ.

– Еще мне пива, быстро! – закричал мужчина и снова упал лицом на стол, ударяясь о пустую тарелку синюшным глазом.

– Видел?! – с улыбкой воскликнул Крейвен.

– Мне кажется, что тебе на сегодня хватит алкоголя, – Хаин стоял с каменным лицом. – Давай к Лено лучше завтра заглянем.

– Да ладно, я просто развлекаюсь, как могу, а то скукотище-то какое… И к тому же я тоже собираюсь напиться сегодня и не хочу завтра утром проснуться с фингалом, образовавшимся без драки. А если это случится, мне придется ударить тебя, чтобы я не чувствовал себя таким же пьяницей, как и этот идиот.

– Не волнуйся, друг, в заведении у Лено ты будешь падать лицом только в женские сиськи, – успокоил Крейвена его друг.

– Ну что же, мой патлатый друг, значит потешимся как следует сегодня, – Крейвен встал из-за стола и направился к выходу.

– Скучный вечер? – вдруг спросил подсаживающийся мужчина. – Хотите немного разбавлю вашу серость настроения простыми предсказаниями?

– Шарлатан? – с явным отвращением на лице спросил Хаин.

– Что вы, милсдарь, – мужчина поправил свою большую широкополую шляпу и незаметно улыбнулся. – Только настоящая правда! К тому же денег за это я не беру, это мое предназначение, я предостерегаю людей от их бед.

– Ну раз бесплатно, – Хаин протянул руку. – Давай, сколько еще баб покорятся моему…

– Это работает не так, – перебил Хаина мужчина в шляпе. Он протянул свою руку к его голове и легонько коснулся лба. – О, друг мой, я вижу настоящее величие, вижу, что смерть для вас в скором времени перестанет что-либо значить, даже более того, вы будете ее желать, но вот она не желает вам подарить свои объятия. Великие и печальные события ждут вас, но именно они сделают из вас не то героя, не то самого ужасного монстра…

– Что-то ты разошелся, колдун, – Хаин отошел на пару шагов, чем вывел из транса мужчину.

– Я не колдун, – обидчиво сказал мужчина в шляпе.

– Что можешь сказать обо мне? – вставил свое слово в разговор Крейвен.

– Ну что ж, посмотрим… – мужчина прикоснулся ко лбу Крейвена рукой и снова погрузился в транс. – О да, здесь уже больше героизма. Я вижу смерть, очень много смерти, великая война в которой ты примеришь на себя важную, но не самую главную роль. Ты умрешь совсем скоро, но именно смерть сделает тебя тем, кто ты есть на самом деле.

– Что ж, – Крейвен откинул голову назад, и мужчина в шляпе вышел из транса. – Все это было… очень… странно. Не сказал бы, что я повеселел, но уже точно не скучаю. Извините, но нам все-таки уже пора идти. Приятного вечера и спасибо за… это.

Мужчина в шляпе легонько поклонился, придерживая одной рукой свою огромную шляпу и все также загадочно и даже немного мрачно улыбаясь. Наемники встали и направились к выходу.

– Что это сейчас было? – не выдержал Хаин.

– Не знаю, – Крейвен обернулся. – Куда он делся? Мы пару шагов всего сделали.

– Что? – Хаин тоже обернулся. – Слушай, хрен с ним, пошли уже нажремся.

– Что ж, наверное, ты прав, надо выпить, – ответил Крейвен, и наемники продолжили путь к выходу из таверны.

Выйдя на улицу, они увидели перед собой очень красивую улицу, несмотря на то, что это самый «темный» уголок в королевстве. Широкая дорога, вымощенная камнем, привезенным из горного королевства Маунтан. Или как говорил Хаин: «местность озлобленных гномов-переростков». Дома, выполненные в стилях романского, готического и ренессанса. Конечно, с красотой центральной улицы ей не сравниться, но и эта может заворожить своей красотой.

Наемники шли не спеша, наслаждаясь тихим ранним утром и, любуясь всеми красотами, что предоставляло это Королевство. Заведение у Лено, что носило довольно загадочное и с маленькой долькой игривости название: «Минутка слабости» находилось намного ближе к центру города, то есть к замку, поэтому и должно было соответствовать стандарту красоты своей части города.

По пути к Лено, Крейвен размышлял о своей жизни. Ему всего двадцать с лишним, а уже событий наберется на целую книгу. В общем, было над чем размышлять, пока Хаин травил свои анекдоты, которые Крейвен слышал уже в десятый раз.

– Не трогайте меня! – кричала женщина, стоявшая у лавки с различными снадобьями и травами.

Этот крик одновременно прервал и размышления Крейвана, и анекдоты Хаина, что, кстати, было большой редкостью.

Наемники направились в сторону крика, чтобы узнать, что там происходит. Подойдя к лавке, они увидели женщину, среднего роста с изящной фигурой, как будто наколдованной, с черными прямыми волосами чуть ниже лопаток и зеленными, как у кошки глазами. У нее в руке был нож для нарезки различных ингредиентов для микстур, а рядом с стояли четверо мужчин, все вооружены мечами с особой гравировкой, с плащами на спинах и со странным знаком на груди. Этот знак, а точнее символ: меч из желтой стали и черной рукояти с гномьими символами, объятый синим пламенем, все это внутри шестиугольной звезды Морса.

– Вы чекнутые фанатики, с червями вместо мозгов, оставьте меня в покое! – все не преставала кричать женщина на рыцарей.

– Ты ведьма, госпожа Амелия! И ты должна быть сожжена! – говорил один из них, единственный у кого были грудные доспехи с необычной гравировкой, остальные были в литых латах. Видимо, это был командир в их группе, к нему и начал сперва присматриваться Крейвен.

– И откуда вы это знаете? Откуда знаете, что эта женщина ведьма, чародейка, волшебница или кто она там по вашему мнению? – вмешался в разговор Крейвен.

– У ее снадобий слишком быстрый эффект. Они заживляют раны слишком быстро и еще они лечат абсолютно любую хворь, – ответил их главный.

Целительница решила теперь помолчать. Она смотрела то на Крейвена, то на рыцаря, что вел с ней диалог. Ей не верили ни одному ее слову, и она думала, что неожиданные заступники переубедят психов с мечами, желающие ее сжечь, отступиться от этой затеи, ну или просто их прогнать, ей было все равно как.

Хаин тем временем тоже молчал. Он сам прекрасно знал, что Крейвен в переговорах получше его будет, но он также знал, что его терпение не резиновое.

– Так вы наоборот радуйтесь, что у нее такие снадобья, – продолжал Крейвен – она может своей настойкой жизни миллионам спасет, а вы ее на костер сразу. Но самое главное, что вы инквизиторы, вы сжигаете любого, кто просто красивее тролля и хоть как-то выделяется из этой серой массы. На сколько я знаю, вы давно были сняты с государственного обеспечения из-за ненадобности, и более того, считаетесь преступной группировкой, потому что по сути своей вы войны, а точнее головорезы, которые убивают невинных людей.

– Пошел прочь! Еще одно слово и во имя Мендациума я лишу тебя жизни, проклятый! – закричал главный инквизитор и вытащил меч из ножен.

Другие инквизиторы последовали его примеру. Наемники сделали тоже самое. Хоть они и не хотели сражаться с отлично обученными бойцами перед походом в элитный бордель, но их мнения уже никто не собирался спрашивать.

– Ну попробуй, – Крейвен встал в стойку.

Первым напал на Крейвена ближайший к нему инквизитор. Наемник уклонился от атаки, и нанес скользящий удар по корпусу, который отразил другой рыцарь. Крейвен удивился столь командному ходу. Видимо, бой группой у них в обучении в приоритете. На Хаина напали сразу двое, но он ушел от их ударов кувырком вперед и оказался у них за спинами. Хаин попытался ударить одного из них в шею, пока представилась возможность, но быстро развернувшись, рыцарь отразил его удар, а второй сразу же напал на него рубящим ударом сверху. Крейвен только что и успевал, как отражать удары инквизиторов, но, увидев оплошность одного из рыцарей, который слишком сильно открылся в замахе удара, наемник атаковал в плечо со всего маха. Инквизитор взвыл от боли, так как лезвие проникло очень глубоко, и рука была теперь постностью нерабочая. Командир группы инквизиторов, увидев это, сразу же усилил напор на наемника. Хаин в это время лишь слегка порезал ногу одному головорезу. Он тоже с трудом успевал отбивать удары всё наступающих инквизиторов, как будто заговоренных, но вспомнив его любимое выражение, что лучшая защита, это нападение, то быстрым движением руки, достал кинжал из ножен, что были закреплены на ляжке, Хаин отбил удары сразу обоих рыцарей и, сделав шаг вперед, перерезал горла обоим инквизиторам. Тем временем Крейвен отражал атаки главного и последнего из сражающихся рыцарей. Но, увидев, что последний задержался на секунду в замахе, ударил его ногой в грудь. Инквизитор отлетел на несколько шагов назад. Но тут же двинулся обратно к наемнику. Рыцарь снова напал на Крейвена, но наемник уже сам решил наступать на противника. Крейвен уклонился от атаки и ударил кулаком по лицу, потом мечом нанес рубящий удар по голове, который рыцарь с трудом отразил и отлетел немного назад. Крейвен с разбега в три шага левой ногой наступил на чуть согнутое правое колено рыцаря, а правой коленкой со всего маха ударил по его лицу. Инквизитор упал на землю, выронив меч из руки, и на несколько секунд потеряв сознание.

– Крейвен, ты удивлен не меньше меня, что первым напал не я?! – с улыбкой спросил Хаин, на что Крейвен ответил также улыбкой.

В этом момент подбежали пятеро стражников. Они кричали и угрожали наемникам, чтобы те опустили оружие, упали на колени, сдались без боя, но она наемника понимали, что это просто шутовская игра для горожан. На самом деле они стояли рядом и просто ждали, когда закончится бой и два случайных бойца разберутся с их проблемой. Это оказалось правдой, буквально через минуту стражники уже не кричали и вели себя совершенно иначе.

– Самооборона, конечно, не преступление, но посреди города затевать драку, да еще и с убийствами, это не хорошо, – сказал один из стражников.

– Мы подошли пару снадобий купить, но один из них напал на нас, как бешенный козел, – ответил Хаин.

От такого ответа у Крейвена скривилось лицо, но все же он решил дать Хаину волю, чтобы тот уладил дело со стражниками. Пока Хаин там разбирался с блюстителями закона, он решил поговорить с «подозреваемой чародейской».

– Извините, что распугали всех покупателей, – с улыбкой произнес Крейвен.

– Ничего страшного, это я по крайней мере переживу, что не сказала бы о той встрече с инквизиторами, – отвечая улыбкой на улыбку, ответила женщина.

– У вас правда есть такие снадобья, о которых они говорили? – все-таки поинтересовался Крейвен.

– Да, есть. Я нашла чудные растения к западу от замка, на берегу. Они-то и дают такой чудесный эффект. Вот, возьмите несколько таких снадобий, за то, что спасли мою жизнь. – все так же с улыбкой, ответила Амелия. – Спасибо, что вступились за меня. Не знаю, чтобы я делала, если бы не вы. Ведь стражники бояться перечить инквизиторам. Эти бандиты вообще с головой не дружат, даже если им король приказал бы отстать от меня, то они бы и на него набросились.

– Похоже, это не первый ваш опыт общения с ними.

– Да, меня принимали за ведьму даже из-за моей прически. Я же говорю, с головой совсем не дружат, – ответила Амелия.

– И как же вы раньше спасались без нас?

– Иногда бегством, иногда обманом, а иногда везением, – целительница не отрывала глаза от Крейвена.

– Ну все, я разобрался с нашими храбрецами, которые только-только услышали звук боя, но описали его в таких подробностях, которых даже я не помню, – сказал подошедший Хаин.

– И как ты разобрался с ними? – с любопытством поинтересовался Крейвен.

– Да отдал им выжившего инквизитора и пообещал, что мы к ним зайдем рассказать об этой ситуации. Естественно мы не зайдем к ним, а инквизитор этот недоделанный в свою очередь может расскажет им что-нибудь полезное, а они рейды нормальные на них устроят, хотя я сомневаюсь, что от этого будет толк. В общем все отлично, все улажено, нам пора, – сказал Хаин, повернулся и пошел, не дожидаясь друга.

– Берегите себя и на будущее, наймите охранника, – сказал Крейвен и пошел за Хаином.

– И вы берегите себя, надеюсь еще встретимся, – ответила Амелия.