Buch lesen: «Молитва – учение и делание»

Сборник

Schriftart:

Почему наши молитвы не доходят до Бога

(Беседа с протоиереем Иоанном Мироновым)

– Почему наши молитвы не доходят до Бога?

– Каждая молитва доходит до Бога. Но как мы молимся и о чем? Мы привыкли больше просить чего-то у Господа – и богатства, и здоровья, и хорошего жилья. А вот благодарить мы не научились. Самое же основное – это благодарственная молитва, она самая приятная для Бога.

Если бы мы научились молиться так, как молятся монахи… Они не имеют ничего, а твердо веруют и за все благодарят Господа. Они видят дневной свет, звезды ночью, днем – дождик, лучи солнца. И за все, что создал Господь, они умеют благодарить. Вот научиться бы и нам с самого начала благодарить Господа. Как поется в славословии: «Хвалим Тя, благословим Тя, кланяем Ти ся, славословим Тя, благодарим Тя великия ради славы Твоея». Благодарственная молитва всегда доходит до Бога. А если что не полезно бывает для человека, то Господь и не принимает такую молитву.

Вот, например, меня обидели, я говорю: «Господи, накажи его, он столько зла сделал». И, конечно, эта молитва идет уже не на пользу, а во вред.

– Батюшка, некоторые говорят, что совсем не надо молиться, что Бог у нас в душе. Мол, Бог про нас все знает, зачем молиться, и так все записано в Книге Жизни. Как тут быть?

– Господь Сам завещал нам молиться: «Молитесь, да не внидите в напасть». Сам Господь Иисус Христос научил молитве всех апостолов, которые просили: «Господи, научи нас молиться».

Вот он и дал нам молитву Господню «Отче наш».

Здесь уже молитва не лукавая, здесь, наоборот, Господь просит в Своей молитве избавить нас от лукавого.

Мы же обращаемся к Отцу Небесному.

– Потом, молитва-то нужна не Богу, а нам самим, да?

– Бог не нуждается в нашей молитве, как говорят святые отцы, – а нуждаемся мы. Молитвенное состояние – это единственное духовное состояние. Потому что душа – по природе христианка. И если отнять у нас Господа Иисуса Христа, то мы будем как бы в гробы повалены. Поэтому мы должны постоянно молиться… Обращаясь к Господу, мы просим: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». И Господь помилует.

Эта молитва хотя и просительная, но умилостивляет Господа. Она не будет вредна. Но нужно руководство опытных духовников.

– Наверное, самому нельзя заниматься Иисусовой молитвой, как говорится, по собственному желанию?

– Нет, нет! Надо так молиться, чтобы почувствовать, что тебе полезна эта молитва. А если ты видишь, что она бесплодна, значит, опять же надо обратиться к духовнику.

– Бывает так – трудный день, много работы, голова занята, «распухла» от всех этих дел и когда начинаешь молиться, только еще хуже становится.

– Значит, здесь просто посидеть надо, отдохнуть, поразмыслить: «Господи, как быть, как лучше приступить к себе?»

Особенно Господу приятны молитвы, когда мы сами молимся, своими словами. Не именно формальные молитвы, которые оставили нам отцы, а чтобы прямо душа наша обращалась к Господу. Потому что Господь – он Сердцевед, а раз Он видит наше сердце, значит, мы отдаем наше сердце, и, значит, наше сердце должно быть заполнено не грязью, не хламом, а духовным деланием.

– Батюшка, а как постепенно приучаться молиться своими словами? С чего начинать?

– Начальный этап молитвы – это только книжный. По молитвослову, как рекомендуют отцы, потому что, если нет навыка, нет и молитвы. Где бы ты ни был – в дороге, в машине ли, в поезде, – а сердце должно быть занято молитвой.

– Можно ли сказать, что навык должен быть в любом деле, а особенно в молитве?

– Обязательно! Особенно в молитве. У нас был профессор, отец Андрей Сергеенко, он в Петербурге преподавал Богословие (в Париже, будучи в эмиграции, он окончил Богословский институт), так вот он, когда был уже профессором, рассказывал, что в Париже он поступил на завод рабочим и привык каждую деталь выпускать с молитвой. Возьмет в руки готовую деталь и к Господу обращается с молитвой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Так он каждый день проводил в молитве и приобрел в итоге такой навык, что уподобился преподобным отцам.

– Хотелось бы понять, как нужно молиться – своими словами или по молитвослову?

– Пока люди не оглашенные, т. е. не воцерковленные, начинать надо по молитвослову. Даже монахи так начинали. Келейное правило лучше не опускать, а то опустишь, потом, может, совсем бросишь молиться.

– Батюшка, можно сделать такой вывод: если не научишься молитвенному правилу, собственными словами молиться сразу не научишься?

– Нет, никак.

– А своими словами можно молиться только вместе с правилом, после правила, не опуская его, а дополнительно?

– Да, дополнительно только читать Иисусову молитву, «Богородицу», «Отче наш». Вспомните хотя бы правило преподобного Серафима – оно необходимо для того, чтобы ум наш постоянно был занят молитвой. Только тогда будет хорошо.

– А вот еще вопрос. Люди только что пришли к вере, в первый момент это для себя открыли, услышали, что им сказали: «Спасайся сам», – и они начинают молиться, ходить в Храм, причащаться, исповедоваться регулярно и думают, что будут заниматься только внутренней, духовной жизнью, надеясь, что у них все сложится само собой. Семья рушится. При этом они оставляют свои дела, иногда уходят с работы.

– Сразу ничего не дается. Необходимо потрудиться. Как говорят святые отцы: «Нужны труд и молитва». Апостол Павел говорит: «Не трудивыйся да не яст». Ведь вот и старцы трудились – корзины плели, другие полезные дела делали.

Пришла однажды трудница к матушке Феодоре, а та в это время вместо молитвы корзины плела. Трудница сказала, что сегодня день молитвы и нужно молиться. Феодора ответила, что она и молилась, и трудилась, и, что если Господу этот труд угодным будет, она эту корзину продаст, и это будет Господу приятно, и людям на пользу пойдет.

А вот еще. Помните? Пришли молитвенники к старцу. Старец дал им задание потрудиться, но они отказались, сказали, что пришли молиться.

Пришел час обеда. Тех, кто трудился, покормили, а этих не позвали. Вечереет, те и спрашивают: «Отче, а будет еда?»

– Он отвечает: «А вы же молитвенники, а молитвенники в пище не нуждаются». Это они уразумели.

Они пришли за советом, и старец им сказал: «Молитва должна быть растворена с трудом. И Господь сказал: «Многими трудами належит вам идти, и скорбями, и трудами войти в Царство Небесное; Царство Небесное нудится», то есть берется трудом».

И к молитве себя тоже надо понуждать. А некоторые думают: «Раз не приходит молитва, то и не надо».

Это не верно, надо понуждать себя.

Человек ведь склонен к лености, редко кто к добродетели.

– Господь предостерегает в Евангелии от многословия на молитве?

– Да. Чтобы избежать многословия нам дается краткая молитва: «Господи, помилуй». Есть даже такое стихотворение:

Из всех молитв, какую знаю,
Пою ль в душе, иль вслух читаю, —
Какою дышит чудной силой
Молитва «Господи, помилуй!»

Одно прошенье в ней – не много:
Прошу лишь милости у Бога,
Чтоб спас меня Своею силой —
Взываю: «Господи, помилуй!»

– Молитвенные правила длинные, возможно, некоторые искушаются, считая, что это многословие?

– Ну, если монахам так не молиться, они могут впасть в праздность. А праздность – это мать всех пороков. Поэтому святые отцы, как мы уже говорили, считают, что труд и молитва – это самое основное.

Молитву нужно сочетать с трудом. Молиться и трудиться – поочередно, Великий Антоний – старец рассказывал, как играли однажды монахи в лапту, а проходивший мимо охотник остановился, удивленный – как же так – вместо молитвы в лапту играют.

Старец сказал ему: «Натяни лук свой». Тот натянул, а старец говорит, чтобы еще сильнее натянул.

Охотник говорит: ‹«Тетива оборвется». Вот так и в духовной жизни. Когда новоначальный начинает «восходить на небо», преподобный Иоанн Лествичник советует: «Опустить его надо на землю».

– Наверное, можно сказать, что все слова об одном – о покаянии и об ожидании Божьей милости.

Поэтому не многословие получается, а по-разному об одном и том же говорится.

– Нужно чтобы постоянно у нас в душе и в сердце был Бог. Необходимо постоянное общение с Богом.

Помните о святителе Игнатии Богоносце? Когда его растерзали дикие звери, то на сердце у него были огненные (а некоторые говорят – золотые) буквы «БОГ».

– Господь говорит: «Если будете веру иметь с зерно горчичное, то, помолившись, вы можете горы переставить». А вот мы просим каких-то малостей, и не исполняется. Как быть?

– Были и подвижники такие, что и горы переставляли. Один такой подвижник, Марк Фракийский, жил в пустыне, и когда к нему пришел Павел Фивейский, они стали говорить о мире. Павел сказал: «Народ-то сейчас такой твердой веры не имеет». А Марк и говорит: «А Господь-то как нам сказал: если будете иметь веру с горчичное зерно, то скажете горе: «подвинься!» – и сразу гора станет двигаться». В это время гора задымилась, стала двигаться. «Да не тебе я говорю, остановись!» – сказал старец.

А другой подвижник VI века, епископ Григорий, поспорил с иудеем Ермином. Тот стал говорить: «Покажи мне твоего живого Христа, я тогда уверую!» Григорий помолился, и началось сильное землетрясение, гром, и на облацех вместе с ангелами Господь явился.

У этого Ермина было множество учеников, все они уверовали во Христа и крестились. Но все они, после того, как увидели Господа, ослепли. А ученики Григория не ослепли, а еще лучше стали видеть, и иудеи, когда вступили при крещении в купель, прозрели, получили полное глазное исцеление.

Вот такие подвижники были. И в шестом веке, и во втором, и в третьем. Такую вот твердую веру они имели. Конечно, у нас сейчас нет такой крепкой веры, но и в нашем веке были великие подвижники: святой праведный Иоанн Кронштадтский, старец Серафим Вырицкий. У них была живая вера.

– Но людям нельзя унывать от того, что они горы не переставляют?

– Ни в коем случае. Да и не в горах дело.

Приходят в храм и пьяницы, и наркоманы. У них бывают такие страшные лица, черные даже, как будто и не может быть их перерождения. А смотришь, через месяц-два – лицо становится чистым и душа светлеет.

Так может человек возрасти перед Господом, что и грех ему становится в тяжесть, он с ужасом смотрит на все, что творил прежде. Духовное перерождение – великое дело. А для священника это великая радость от Господа – видеть, как люди преображаются.

– Батюшка, наши молитвы, может быть, не доходят до Бога, потому что мы рассеянно молимся?

– Рассеянная молитва – это все равно, как веслом бьешь по воде. Вода пошумит, а на том же месте и останешься. Вот и рассеянная молитва пользы не приносит. Нужна молитва сосредоточенная. Почему некоторые ночью молятся? Потому что ночная молитва с ангелами совместная. Ангелы радуются, и человеки ликуют, которые молятся, Старцы поэтому и выбирали для молитвы ночь, когда весь мир погружался в сон, они молились за весь этот мир, чтобы он не погиб.

– Батюшка на домашней молитве общение с Богом у каждого свое, а общие, церковные молитвы можно ли забывать?

– Конечно, общественная молитва превыше всего.

Даже в деревне говорили, помню: «Одно «Господи, помилуй» в общей церковной молитве заменяет три часа нашей домашней молитвы».

Когда люди вместе молятся, это «едиными усты и единым сердцем». Восхвалять Господа в церкви в совместной молитве – это превыше всего.

А дома – то заботы какие-то, то хлопоты – все отвлекает. Отвлекает от Господа.

– Люди ищут для молитвы благоприятную обстановку. Может, не стоит ее ожидать, а молиться. в тех условиях, которые есть?

– Конечно, в миру, в отдельной квартире, да еще одинокому, можно создать благоприятные условия, а вот в коммунальной квартире – там уж не заставишь окружающих создать такую обстановку, нужно постараться привыкнуть пораньше встать, попозже лечь, вот тогда и будет молитва.

– Очень важный вопрос, батюшка: как научить молиться детей?

– Дети смотрят на взрослых и учатся у них. Раньше как было – вся семья становилась на молитву, от мала до велика. Семья называется – малая церковь, домашняя малая церковь. Браки были венчанные, дети шли уже за родителями, с детства привыкали. Мать несет на руках младенчика, чтоб причастить, и он уже знает, что такое церковь, что такое причастие. Вот и сейчас я смотрю – у некоторых мамочек трое-четверо детей, они всех ведут в храм. Эти дети привыкают к церкви. Что там в дальнейшем будет – будут эти дети верующими или отпадут от веры – нам не ведомо, но есть главное – детская закалка. Может быть, они когда-нибудь вспомнят, как в детстве ходили в храм, молились, и что-то тронет их сердечки, и душеньки их спасутся.

– А можно заставлять детей. молиться?

– Как говорит русская пословица: «Невольник – не богомольник». Но, конечно, немного, в меру, понуждать надо. Царствие Небесное нудится. Как взрослые – если чего-то не хотят делать, понуждают себя, так и детей нужно понуждать. А примером пусть будет

Божия Матерь, Она с трех лет молилась в Иерусалимском храме.

– Батюшка, вот приходит человек в храм, подает записку о здравии, ставит свечку и уходит. Что вы скажете по этому поводу?

– Это уже формальность, а не молитва. Желая получить какой-то результат – идет в церковь и ставит свечку. Это как у язычников. Крутят мельницу, как будто там молитва идет.

– Бывает, мы просим у Бога, чтобы Он дал здоровье больному человеку, просим, а человек не выздоравливает. Как к этому относиться?

– А это уже – воля Божья. Мы не можем вторгаться туда, куда нам запрещено. Некоторые подолгу болели – например, Матвеюшка (около Изборска) – он лежал сорок лет с лишним, его так и звали – лежащий Матвеюшка. Он был крестьянином, женился, а потом лён они таскали, застудил он почки, заболел мочекаменной болезнью, а тогда не было урологов, вылечить его не было возможности. И вот он лежал с таким непрестанным страданием и еще воспитывал православный народ. У него была смиренная душа. И Господь открывал ему великие тайны. Люди тянулись к нему, шли отовсюду. Даже великие княжны приезжали к нему из Петербурга, чтобы получить благословение от этого старичка – Матвеюшки лежащего.

А помните героиню рассказа Тургенева «Живые мощи»? Она лежала, и как благодарила, радовалась пению птиц, шуршанию пробегающей мышки, а тут вдруг зайчишка вскочил, и для нее это был праздник, и она радовалась и утешала других, и говорила: «Что ты, барин, мне очень хорошо!»

– Значит, роптать не надо. Надо учиться принимать все смиренно. Раз Господь не дает здоровья, значит, так надо.

– Да, так жили многие. Вот, помню – батюшка отец Серафим Вырицкий – он радость приносил. Он лежал на маленьком таком одрике, а когда, бывало, кто-то входил к нему, то чувствовал особенную благодать, особенную милость Божью. Такие люди еще есть, и они не только утешают нас, но дают нам силу к молитве, чтобы наши сердца и души не погасли в этой греховной жизни.

– Как помочь человеку, если он в горе? Например, если он тяжко болен и при этом страдает от боли и страха смерти?

– Утешение таким страждущим и больным Сам Господь посылает. Человеческое же утешение тоже должно быть. Например, доброе слово сказать, дух подкрепить, ободрить, помолиться вместе. И Дух Святой подвигнет такого человека подумать о своей жизни, даст покаяние. А когда человек почувствует свою вину пред Господом, то страдания его найдут облегчение. Он поймет, что многое в жизни делал неправильно – не проявлял любви к ближнему, не соблюдал того, о чем мы говорим в молитве: «Весь живот (жизнь) свой Христу Богу предадим».

Больному и страждущему всегда нужно держать в уме, а не за грехи ли он страдает. Еще полезно сравнивать свое положение со страданиями других людей, как сказано в стихотворении:

Горя-то, горя сколько кругом,
Божьего света не видно.
Право, о собственном горе своем
Думать становится стыдно…

В нашем храме часто бывает, что мы все вместе молимся за страждущего. Потом он приходит и говорит: «Батюшка, я даже себя не ощущаю, так мне хорошо стало после общей молитвы». Но редко где так молятся, редко такой приход встретишь. Получается, что мы забыли самое главное – любовь Христову. Но ведь и нас Господь может забыть за это.

– Есть сейчас в нашей современной жизни всякие разные бабки, ворожеи, заклинатели. И многие пользуются Крестом Православным, дают читать людям какие-то молитвы. Запутывают людей. А те не понимают, что происходит.

– Это очень опасно. И апостол Павел говорил: «Блюдите, как опасно ходите». И Господь учил, что придут в последнее время люди, которые будут говорить – здесь Христос, и здесь – не ходите туда. Не надо этого.

Господь Сам прославит, когда надо и кого надо.

Как к преподобному Серафиму – сколько людей тянулось, тогда еще, при жизни. И сейчас, к старцу отцу Николаю, старцу Иоанну Крестьянкину, к другим: к старцу Науму, Кириллу из Троице-Сергиевой Лавры.

– А так называемые молитвы этих бабок – это не молитвы?

– Конечно, нет! Это – заклинания. Я так скажу – если нет возможности обратиться к старцу, то прибегайте к Матери Божией. «К кому прибегну в горести моей, аще не к Тебе, Царица Небесная». Она и плач наш и воздыхание приимет, и наше горе развеет. Нужно только, чтобы была искренность, детскость. Детская вера – она чувствуется. Господь и говорит: «Не будете как дети, не войдете в Царство Небесное».

– Батюшка, когда человек не умеет молиться, когда он еще только начинает, ему, наверное, лучше молиться вслух?

– Да, конечно! Вот, как старцы некоторые, помните? За одной стенкой – старец, за другой стенкой – блудница. Старец читал Псалтырь. Блудница усльпшала, какие будут адские мучения, какие страсти, и она попросила, чтобы старец сделал ее инокиней. Она покаялась. Такова гласная молитва. А некоторые молятся, только движа устами, как Анна, помните, когда она молилась, чтобы принять Матерь Божию? И ту, и эту молитву Господь, конечно, принимает. Ведь Он знает наши помыслы.

– Батюшка, на молитве мы осеняем себя крестным знамением. Зачем?

– «Огради мя, Господи, силой честнаго и животворящего Твоего Креста и сохрани мя, от всякого зла» (батюшка осеняет себя широким крестным знамением). Крест предохраняет нас от всякого зла. Враг чего очень боится? – Креста, молитвы и поста. Господь и сказал: «Сей род изгоняется только молитвой и постом». Крестное знамение, оно с самых первых веков.

– Батюшка, некоторые помолились, а потом им по дороге черная кошка попалась – дорогу перебежала, ну и поворачивают назад. Совместима ли молитва с суеверием?

– Я так объясняю. Мы идем по своим нуждам. Так и животные: кошечка идет куда-то по своим надобностям – или мышку поймать, или в туалет. Нужно спокойно к этому относиться. А приметы всегда жили. Вот некоторые: сказали им что-то – они по стене три раза стучат или «тьфу-тьфу-тьфу». Я говорю:

«К чему вы так делаете? Вы же человек грамотный, ученый».

«Ну, батюшка, это остерёг». «Какой это остерёг! Это дурость наша! Не верьте приметам, и они не будут исполнятся».

– Есть ли у механического повторения слов молитвы какое-то действие, сила? Вот бывает, человек молится, а мысли у него в другом месте. Но он все равно молится, старается повторять слова. Есть ли от этого толк?

– Господь говорит: «Когда молитесь, не будьте как книжники и фарисеи. Они долго стоят и молятся, Но дел не исполняют». И еще говорит: что вы Мне глаголете «Господи, Господи», а дел не творите?»

Как монахи – они много молятся, долго молятся…

Господь принимает такую молитву. Но в миру вместо этой молитвы лучше делать добрые дела – помогать больным, которые нуждаются в нашей помощи, немощным, которые не в больнице, а дома, не могут пол вымыть или что-то другое сделать, – вот эти добрые дела – тоже молитва. Сейчас человек не может долго стоять с молитвой – и ум рассеивается, и заботы отвлекают, а нужно хотя бы краткие молитвы прочитать – утреннее правило или вечернее правило, (хорошо, когда кто знает на память), и делать свои дела, заниматься, потому что быстрее надо делать добрые дела – жизнь коротка. Архиепископ Иоанн Шаховской говорит: «Спешите, пока есть время, быстрей, быстрей!»

Как на стадионе спортсмены бегут, стараясь обогнать друг друга, так и мы, христиане, должны все делать с быстротой, потому что – упустил время, а потом его уже не будет. И сделал бы что-нибудь хорошее, а уже поздно будет – человеку пора уходить из этой жизни земной.

– Батюшка, мы начинали наш разговор с того, что наши молитвы не доходят до Бога. Сейчас мы уже довольно много поговорили, и нам, наверное, надо стараться понять, что все наши молитвы доходят до Бога.

– Ну, бывают молитвы такие, просят, чтобы Господь наказал кого-то, Петра или Ивана, за то, что он сделал молящемуся какое-то зло. Эта молитва сразу же возвращается шрапнелью на него самого. Пословица есть такая: «Не рой другому яму – сам в нее попадешь». Вот это самое основное – чтобы никого не осуждать, никому не досаждать, как говорил батюшка отец Амвросий Оптинский: «И всем мое почтенье, и тогда будет мир и лад, а где мир и лад, там не надо и клад», – так батюшка говорил. Вот так, все и будет хорошо.

– Батюшка, мы живем в трудное, скорбное время. Как вы оцениваете наши дни? Помогает ли в скорбных обстоятельствах молитва?

Прежде всего, немного расскажу о своем детстве. Я не помню ни одного года, чтобы жили без горестей. Вспоминаю частенько только присловье: «Горе глубже моря». Я был еще совсем маленьким, и в памяти не осталось, как началась кампания по раскулачиванию, как нас выгоняли из дома. Сестра потом мне рассказы вала, что нас везли в товарных вагонах к Синявинским болотам, на торфоразработки – строить гидроэлектростанцию. Туда отправляли многих ссыльных, которые отказались вступать в колхозы.

Привезли нас, расселили в промерзших бараках… Начался голод. Мы искали на полях сморщенную морозом редьку и собирали в лесу рябину. Так прошли 1932, 33-й, 34-й и 35-й годы. Голод унес двух моих братьев, Петра и Василия, сестру Александру. Умер на торфоразработках дядя, заработала туберкулез мама, болевшая 17 лет. Отошла ко Господу в 55… Всю жизнь мама страдала, от слез у нее даже случилось засорение слезного мешочка. Она оплакивала тяжелую жизнь, смерть детей, друзей.

Только в 1936 году мы увидели хлеб, смогли вспомнить его вкус. Булку еще долго не удавалось попробовать. Конфетка – крохотный леденец – была для нас дивом, высшей наградой за хорошее поведение. И мы благодарили Господа даже за эти, кажущиеся сейчас ничтожными, радости. Мы молились, чтобы Господь дал нам хлеба насущного, и Он каждый день посылал, но понемножку.

Однажды папа собрал копеечки, что удалось заработать, и поехал за хлебом в Ленинград. Купил несколько буханок, сложил их в большой заплечный мешок и отправился домой. На станции мешок распороли бритвой, растащили весь хлеб. Удержать в руках удалось только две буханочки. Но и за эту малую радость мы благодарили Господа.

Настал 1937 год – и опять пришло горе. Работники НКВД стали рыскать по ночам, забирали людей. Не раз я видел, как арестовывали единственного кормильца в семье, как бросались люди под колеса «воронков».

– Что же помогло выжить в этих ислытаниях?

– Господь сказал: «В терпении вашем стяжите души ваши». Терпение – это великая благодатная сила. Господь в таких тяжких, нечеловеческих условиях учил нас труду. С десятилетнего возраста мы работали наравне со взрослыми, научились ценить все, что Бог нам посылал.

Есть у русского народа поговорка: «Дальше солнца не сошлют, хуже человека не сделают, подумаешь – горе, а раздумаешь – Божия воля».

Сравните мой рассказ о временах моего детства с теми временами, которые мы переживаем сейчас… Да, нынешние времена тяжелы, но бывало гораздо хуже.

В 1941 году мы попали в оккупацию. Говорили, что немцы никогда к Ленинграду не подойдут. А 6 сентября нам было объявлено, что мы оккупированы. И здесь начались страдания, голод, дальняя дорога в Псковскую губернию, откуда наша семья была выслана. Больше месяца мы шли рядом с фронтом. Бывали такие скорбные дни, что и не чаяли дойти. Но Господь помог.

Пока длилась оккупация, я подрос. В 16 лет при отступлении меня забрали немцы в лагерь. Но я убежал, перешел линию фронта и поступил в армию. Мне тогда исполнилось 17 лет. После армии, в 1946 году, похоронил родителей и поехал в Вырицу к старцу Серафиму. Старец благословил меня поступить в СанктПетербургскую духовную семинарию, и с 1948 года я приступил к учебе.

Я спрашиваю: «Матушка, у тебя крыша над головой есть?» – «Есть». – «А кусочек хлеба есть?» – «Есть». – «Ноги еще ходят?» – «Ходят». – «А ты посмотри, что люди терпят». И так человек успокоится.

Или Евангельского юношу вспомнишь, как он сказал: «Все заповеди Божии я исполнил от юности моея». А мы так можем сказать? «Нет, батюшка, мы не исполнили их». – «Да, я сам не исполнил, поэтому и говорю вместе с вами, что «мы грешники, мы Твоих заповедей не исполнили. Помилуй нас». Причина скорби чаще всего кроется в нашей гордыне, в нашем самолюбии.

– Как быть, если нет сил молиться стоя, тяжело делать поклоны?

– Приходит, например, ко мне старушка – ноги больные, жизнь прожита в скорбях и трудах. А я ей еще и поклоны назначу? Пусть молится хотя бы сидя.

Я ведь и сам по немощи каноны читаю иногда сидя, ножки-то старенькие, болят. А молоденьким, тем и поклоны назначить можно, и добрые дела почаще делать: полы помыть немощному, навестить пожилого, постирать, приготовить еду, лекарства купить…

– С каким настроем нужно молиться?

С покаянием и смирением. Для всех «духовных возрастов» справедливо одно: если мы имеем покаяние, то мы приближаемся к Господу. А когда перестаем чувствовать свою греховность, то удаляемся от Бога. Преподобные отцы просили не чудотворений, не видений, а «зрети своя прегрешения и не осуждати брата моего». А когда мы начинаем считать себя величиной, то это первое наше падение.

Да, человек сначала лежит в колыбели, потом начинает ходить, а затем бегать и шалить, шишки себе набивать и плакать. Но если он искренне плачет, то его шишки греховные будут исправляться потихоньку.

Как потянет к привычному греху, прочитай молитву сначала. Исправляться будешь, когда увидишь свою негодность, проявишь смирение. Не исправляешься, возвращаешься к греху – значит еще не смирился. Но ни в коем случае не ропщи. Помни всегда: Господь тебя смиряет твоими греховными немощами.

А смирению надо учиться у Матери Божией. Часто женщины говорят мне: «Батюшка, у меня смирения нет». – «А ты учись у Царицы Небесной. Проси у Нее.

Она научит тебя. И потихоньку все шероховатости изгладятся». Только мы должны прибегать к помощи Божией Матери по-детски бесхитростно.

– Чем можно завершить нашу беседу о молитве?

Там, где стяжается святость, там, где пребывает любовь Христова, – там есть жизнь духовная. А там, где начинаются дрязги, свары, скандалы, разделы имущества, – оттуда благодать Христова уходит. Ведь птичка сидит на веточке и поет, пока ты стоишь, не шелохнешься, а взмахнешь рукой – и она уже улетела. Так и благодать отходит от нас при невнимании. «Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышается».