В поисках спокойствия. Женщины, которые слишком много беспокоятся. Успокойте свой встревоженный ум: Как осознанность и сострадание могут избавить вас от тревоги, страха и паники

Я хочу, чтобы каждый человек был свободен, чтобы он максимально расцвел подобно цветку, чтобы полностью раскрыл свои возможности. Вот почему я не состою ни в каких сектах – и вообще никак с ними не связан. Для того чтобы создать новый, достойный мир, необходимо иметь свободное, раскрепощенное сознание.

Вопрос еще от одного друга:

Ошо, почему ты критикуешь только Ганди, а остальных щадишь?

Потому что я не могу представить себе более значимой фигуры. А еще мне раньше казалось, что, если я буду критиковать Ганди, это заставит жителей нашей страны задуматься. Но меня постигло разочарование: никто не задумался, а я получил в свой адрес лишь клевету и оскорбления.

Я был очень удивлен, поскольку всегда считал, что сторонники Ганди используют ненасильственные методы, – но это оказалось заблуждением. Я думал, что если буду критиковать Ганди, его сторонники предложат мне встретиться. Мы бы всё обсудили, я бы объяснил свою точку зрения, рассказал о том, что считаю правильным и неправильным. Но никто этого не предложил. А те несколько сторонников Ганди, что иногда приходили и слушали меня, бесследно исчезли.

Я не ожидал, что после тридцати или сорока лет напряженной работы мышление, которое Ганди с таким трудом внедрял, исчезнет в одночасье. Но наше понимание настолько ограниченно! Умные люди знают, что моя критика Ганди на самом деле продвигала его труды. Но разве глупцам и тупицам это объяснишь!

Труды и идеи Ганди умерли вместе с ним. Точнее, они умерли даже раньше. И как только это случилось, Ганди стал желать своей смерти. Чтобы возродить его идеи, нам необходимо снова начать думать. Я надеялся, что в этом нашей стране поможет встряска. Но потом я осознал, что нет смысла трясти тех, кто уже мертв, – это бесполезно. За последние два-три месяца я получил опыт, который «открыл мне глаза». Я понял, что наша страна потеряла способность к самоанализу. Мы совсем перестали думать.

С таким человеком, как я, легко дискутировать, потому что я никогда не утверждаю, что мои слова – единственная истина. А вот поссориться со мной непросто, ведь я четко даю понять, что могу быть как прав, так и неправ. Со мной можно что-то обсуждать, прийти к каким-то выводам. Все, чего я хочу, – это чтобы у нас в стране была атмосфера, способствующая самоанализу, дискуссии, диалогу. Вот и всё, чего я желаю. Но этого не происходит.

Стоит мне что-нибудь покритиковать, как с той стороны следует шквал оскорблений. Вместо того чтобы обсудить, прав я или нет, люди ставят мое высказывание на одну сторону, а сами принимают противоположную. Это крайне печально, это губительно для будущего Индии – пока трудно даже представить, насколько губительно. Но если не сегодня, то завтра нам обязательно придется это обсудить.

Я люблю Ганди, у меня нет к нему неприязни. Мои друзья спрашивают, являюсь ли я его врагом. Я ни с кем не враждую, я вообще не способен враждовать. И поскольку я не могу быть ничьим врагом, я могу излагать свои мысли прямо и открыто.

Мы должны быть честны и откровенны по крайней мере в том, что касается нашего народа. Но почему-то мы стали настолько запуганы, что даже об этом не можем говорить искренне и открыто.

То, чего я хотел, не произошло. Кое-чего все-таки удалось достичь: о чем-то писали, о чем-то говорили – но запустить нужный мыслительный процесс не получилось. Индия потеряла способность к мышлению. Люди думали, что, возможно, я хочу свергнуть их кумира Ганди, чтобы самому занять его пьедестал.

Но я против кумиров, так зачем же мне ставить себя на пьедестал? Разве для того, чтобы занять какое-то место, необходимо кого-то свергнуть? В мире столько места – пожалуйста, иди куда хочешь и делай там из себя кумира. Зачем для этого свергать кумиров других людей? В мире столько глупцов, что, даже если один из них отправится в другое место, нехватки в почитателях не будет. Они просто найдут того, кто займет его место.

Люди поклоняются огромному количеству богов – и что, кому-то не хватает? В мире существует почти триста религий, и неизвестно, сколько богов и богинь в каждой. В одной только Индии этих богов и богинь тридцать три миллиона – чуть ли не по одному богу на каждого жителя! Разве здесь может быть трудно найти тех, кто поклонялся бы твоему кумиру?

Зачем свергать чьих-то кумиров? От этого будут одни только проблемы: если боги разгневаются, вам будет очень трудно стать кумиром самому. Практичнее было бы уважать и почитать всех богов и богинь, а затем тихонько найти для себя местечко. Тогда всё было бы просто.

Но я не желаю искать для себя место, я не хочу создавать секты и иметь последователей, почитателей. Я только хочу, чтобы наша страна проснулась и начала думать. Люди должны начать думать, дискутировать, наблюдать, а не жить вслепую. Но такое ощущение, что мы дали обет слепоты. Если кто-то пытается нас разбудить, мы злимся: «Зачем ты нарушаешь наш сон? Мы мирно спим, видим сладкие сны, а ты нас тревожишь».

Мне начинает казаться, что, когда я призываю кого-то думать, этот человек становится моим врагом. Человек начинает злиться.

Не думать – удобно, а мыслительный процесс вызывает дискомфорт, ведь как только начинаешь думать, что-то в жизни кажется фальшивым и происходит перемена. Если человек задумается о себе, он почувствует необходимость измениться.

Если он задумается о внешнем мире, необходимо будет измениться обществу. Мышление – это первый шаг к революции. Как только начинается мышление, преобразование неизбежно.

Поэтому, если хотите обезопасить себя от перемен, то первое требование – никогда не думать. Запомните эту главную истину: никогда не думать! Так гораздо комфортнее. Человек может спать сладким сном, и ему не нужно в жизни ни за что бороться; он просто продолжит жить в полумертвом состоянии, пока наконец не умрет. Такова была наша участь на протяжении тысячелетий. Таков был краеугольный камень: никогда не думать.

Вот почему, когда кто-то заставляет нас думать, мы не радуемся и не благодарим его, а только злимся. Мы злимся, что кто-то или что-то толкает нас на путь мышления, хотя на самом деле мы должны быть за это благодарны. Но мы благодарны тому, кто позволяет нам спать, кто дает нам опиум и говорит: «Спи и ни о чем не волнуйся». Мы благодарны ему за опиум: теперь мы можем спокойно спать.

Один друг задал вопрос, который я сначала хотел пропустить, – но в данном контексте это, наверное, было бы неправильно. Он спросил:

Ошо, ты когда-нибудь был связан с Ганди или контактировал с ним?

Когда он был жив, я с ним практически не контактировал. Но после его смерти я стал глубоко с ним связан. Когда жил Ганди, я был еще совсем молод. У нас однажды состоялся короткий контакт, мимолетная встреча, но подобные встречи ничего не значат. И только после его смерти я стал регулярно иметь с ним дело. Я контактирую с ним не только мысленно, существует и более глубокая связь. Я хотел уйти от этого вопроса, потому что мой ответ, возможно, будет очень трудно понять. Раз меня спросили – я отвечу, но вам не обязательно верить моим словам.

Принято считать, что можно иметь отношения лишь с теми, кто обладает физической формой. Мы также полагаем, что можно контактировать лишь с теми, кто находится рядом. Эти верования ненаучны и в корне неверны. Отношения – это нечто совсем иное. Два человека могут находиться в тысячах километрах друг от друга, и связь между ними может быть так же прочна, как между людьми, сидящими рядом. Теперь это подтверждено даже научно.

Раньше этого верования, эзотерического верования, придерживались только те люди, чья работа была связана с исследованием таинственного внутреннего мира. Они знали, что тысячи километров – это вовсе не расстояние.

Если человек владеет искусством внутренней связи с другим человеком, то он может это проделать, даже если их разделяют тысячи километров, – и люди тысячелетиями так контактировали.

Теперь наука доказала: это не просто возможно, это – факт. Причем первое подтверждение пришло из весьма неожиданных краев, из России: расстояние в несколько тысяч километров нематериально, и мысли можно передавать на такие расстояния при помощи телепатии.

Ученый Федяев провел успешный эксперимент по установлению связи на расстоянии более полутора тысяч километров. Находясь в Москве, он передал мысль человеку, сидящему в парке в Тбилиси.

В Тбилиси, в полутора тысячах километров от Москвы, человек сидел на скамейке в парке. Это был совершенно посторонний человек, он просто вышел прогуляться и присел на скамейку отдохнуть. Допустим, он сел на скамейку номер одиннадцать.

За человеком велось наблюдение. Федяев с коллегами, находясь на телефонной связи с кем-то из парка, получил информацию, что в такое-то время человек пришел и сел на скамейку. Федяева попросили передать ему телепатическое сообщение, чтобы тот немедленно уснул. Федяев передал ему свои мысли: «Засыпай… Спи…» Человек, находящийся в полутора тысячах километрах, медленно закрыл глаза и прилег на скамейку.

Возможно, он просто устал и потому заснул. Друг, находящийся в парке, сказал:

– Хорошо, он спит. Сейчас столько-то часов столько-то минут – пожалуйста, немедленно его разбуди. Тогда я смогу быть уверен, а иначе вполне возможно, что он уснул сам по себе.

Федяев с того же самого расстояния передал человеку мысль: «Проснись!» Тот открыл глаза и поднялся со скамейки. Друг Федяева спросил его:

– Вы не почувствовали ничего необычного?

– Почувствовал, – ответил тот. – Когда я засыпал, мне показалось, что кто-то словно просит меня уснуть. Но я был уставшим и подумал, что это говорит мне мое собственное сознание. Я уснул. Но, проснувшись, я тоже почувствовал, будто кто-то просит меня проснуться.

Впоследствии Федяев провел еще множество экспериментов. Их целью было научиться устанавливать телепатическую связь – то есть при помощи мыслей – с космонавтами, поскольку в космосе есть риск, что приборы выйдут из строя, и тогда контакт будет потерян. В случае прекращения работы приборов связаться с космонавтом будет невозможно. И тогда будет трудно даже узнать, не случилось ли с ним что-нибудь, не исчез ли он в открытом космосе. Если внешние средства связи перестают работать, нужно подключать внутренние. Над этим сейчас и ведется работа. Ведь полеты в космос – дело очень рискованное.

Наряду с возможностью установить связь на большом расстоянии существуют также способы установить контакт с теми, кого уже нет в живых. Нам это кажется еще более трудной задачей. Но, как ни странно, даже через пятьсот лет после смерти Махавиры находились его последователи, которые утверждали, что они по-прежнему с ним контактируют. Вот почему книги о Махавире начали писать только спустя пятьсот лет. Это произошло тогда, когда не осталось ни одного человека, способного установить внутреннюю связь с его духом. Опасаясь, что голос Махавиры будет утерян, его записали.

Тысячи лет, пока существовала возможность прямой связи с умершими людьми, о них не писали книг – в этом не было необходимости. Вы удивитесь, однако книги отражают не только прогресс человека, но также в каком-то смысле и его регресс.

Веды не писали тысячи лет. За тысячи лет не появилось ни одного важного манускрипта. То, что они появились, было вынужденной мерой. Пятьсот лет после смерти Махавиры писать о нем книги не было необходимости, ведь его можно было спросить напрямую. А когда людей с такой способностью больше не осталось, тогда и пришлось это сделать. Священные тексты буддистов были написаны через сто пятьдесят лет после смерти Будды.

Могу сказать, что сегодня среди последователей Махавиры нет ни одного, кто мог бы установить с ним связь. А вот среди буддистов по-прежнему есть несколько человек, способных контактировать с Буддой. В случае с Иисусом ситуация еще более удивительная: устанавливать с ним связь могут многие его последователи.

Религия, с источником которой возможно установить прямую связь, остается живой. Но как только связь обрывается, эти живые отношения умирают. Ганди всю жизнь упорно трудился, но его никогда не волновало, есть ли кто-то, с кем он сможет установить отношения после своей смерти.

Речь не только о Будде и Махавире – такое происходит и сейчас. У Елены Блаватской^[33] даже после смерти продолжались отношения с Анни Безант^[34]. А Безант после смерти поддерживала контакт с Джидду Кришнамурти^[35]. Но потом Кришнамурти отделился от теософов, и поскольку никто больше не умел устанавливать связь с Блаватской и Безант, теософское движение умерло.

Поддерживать связь с умершими более чем возможно; это с живыми ее поддерживать трудно, ведь всегда мешает тело. Поскольку был задан вопрос, я скажу, что не имел никаких отношений с Ганди при его жизни. Но когда его не стало, я приложил все усилия, чтобы установить с ним отношения. Также я хотел бы вам сказать, что если вы попытаетесь, то сможете поддерживать подобную связь с кем угодно. Не то чтобы Ганди где-то переродился. Ему будет очень трудно переродиться, потому что пока еще нет подходящей утробы, которая смогла бы дать новое рождение такому, как он. И ожидание может затянуться надолго.

Но это уже другой вопрос, и я не буду его обсуждать, поскольку здесь не о чем говорить; здесь не о чем размышлять, нет никаких доказательств. Так что я оставлю этот вопрос; я упомянул его лишь потому, что об этом зашла речь.

Могу сказать, что я не критиковал Ганди, предварительно не обсудив это с ним. Иначе я бы не стал этого делать, не стал бы поднимать этот вопрос. Я делал это, только убедившись в том, что критика оправданна, и только заручившись одобрением Ганди. Но теперь мне кажется, что не стоило так беспокоиться. Работать с Ганди – бессмысленно, ведь его последователи уже считают его мертвым, и говорить о мертвых кажется им неправильным. Они постоянно пишут мне, спрашивают, почему меня так тянет говорить об умершем человеке. Такие, как Ганди, не умирают. Но люди этого не понимают и считают их мертвыми. Причина заключается в том, что нет никого, кто мог бы установить с ними отношения.

Моя цель – подготовить несколько человек, чтобы они могли немного поэкспериментировать с установлением связи, отношений, о которых я говорил. Но эта подготовка является лишь далекой мечтой. Даже если люди хотят просто подойти ко мне, им на пути создают тысячи препятствий. Поэтому на глубинном уровне та эзотерическая работа, которую можно провести, та разблокировка истоков чувствительности внутри – все это остается несделанным и недостижимым.

Земля с каждым днем беднеет, поскольку перестали работать все способы связи с мудрейшими из душ, которые по-прежнему присутствуют. Мы должны восстановить эти навыки. Мы видим лишь то, что на поверхности, а не то, что внутри. Но заглянуть внутрь невозможно, ведь там у нас нет никакой жизни.

То, что я сейчас сказал, подобно разговору со слепым. Вы скажете: «Я вижу свет, у меня есть связь с солнцем». А он ответит: «Какое солнце? Какой свет? Ты, наверное, сошел с ума! Где это солнце? Где этот свет?» Слепой не осознаёт, что у него нет глаз. Ни один человек не захочет признавать, что он чего-то лишен. Он скажет, что никакого солнца нет, что вы ошибаетесь. Поэтому говорить со слепым о зрении особого смысла не имеет: он не сможет понять и окажется в затруднительном положении.

Вот в чем моя проблема: я не могу сказать вам то, что хочу, а то, что я говорю, получается неполным. К кому мне обращаться? А смысл, который извлекают из моих слов, еще страннее, еще удивительнее. Я постепенно прихожу к мысли, что, видимо, были причины у тех, кто, обретя знание, замолчал. Сколько можно биться головой о стену?

В Индии жил монах Бодхидхарма ^[36] . Он был странным, уникальным человеком: никогда не смотрел в лицо тому, с кем говорит.

Если бы вы когда-нибудь с ним встретились – конечно, это вряд ли случится, ведь он никогда не приедет в Мумбаи, а вы никуда не поедете ради встречи с ним, – вы были бы изумлены тем, что он сидит к вам спиной, уставившись в стену.

Его часто спрашивали:

– Почему ты так себя ведешь? Мы пришли к тебе с вопросами, а ты сидишь лицом к стене.

– Так удобнее, – отвечал Бодхидхарма.

– Но что это значит? – настаивали люди.

И Бодхидхарма объяснял:

– Когда я говорю, глядя на вас, у меня такое ощущение, словно я бьюсь головой о стену. А когда я говорю, глядя в стену, то, по крайней мере, могу быть уверен в одном: стена не будет меня слушать и не поймет меня превратно. Трудно говорить, глядя на человека. Это такая же твердая стена, только опаснее: ведь она всё понимает превратно.

– Когда ко мне придет человек, а не стена, – добавлял Бодхидхарма, – я непременно поговорю с ним лицом к лицу.

Девять лет он сидел, глядя в стену.

Вероятно, это был человек сильного намерения, ведь отвернуться от людей – непросто, это очень трудно. Вы начинаете их жалеть, вам хочется им помочь и что-нибудь сказать. Тут-то и возникает проблема: поговорив с ними, вы осознаёте, что они не услышали ваших слов; они услышали что-то другое, чего вы никогда не говорили.

Девять лет он сидел, глядя в стену. В Индии он девять лет ни с кем не встречался лицом к лицу, он всё так же сидел, повернувшись к стене. Из Индии он отправился в Китай. Там к нему пришел человек, который сказал:

– Или ты повернешься ко мне лицом, или я отрежу себе голову.

Бодхидхарма тут же повернулся к нему и произнес:

– Неужели ты – тот самый человек?

Кто готов отрезать себе голову, тот умеет слушать.

На самом деле, как только вы встретите истину, очень высока вероятность того, что вашу старую голову – ваше старое эго, ваши старые представления, знания, мнения, священные тексты и всё такое прочее – придется отрезать.

– Вот и пришел человек, готовый отрезать себе голову, – сказал Бодхидхарма. – С ним я буду беседовать лицом к лицу.

Такие люди исчезли. Сейчас едва ли остался кто-нибудь, кто готов слушать живых. Что уж тут говорить об отношениях с умершими?

Мир – это не только то, что вы видите и слышите. Он состоит не только из того, что можно увидеть глазами и услышать ушами. В нем еще есть очень много такого, что недоступно глазам и ушам. Повсюду вокруг вас, рядом с вами, обитают живые существа, души. Но вы их не видите и не чувствуете с ними никакой связи. Вы даже не знаете, что они есть.

Если вы будете читать о жизни Махавиры, вам встретится один очень странный случай. Историков он поражает, они считают, что это неправда, ведь в историю вписывают лишь то, что видят глаза. А эти записи, в свою очередь, видят тысячи разных людей, и каждый по-своему. Но звучит весьма правдоподобно…

Эдмунд Бёрк ^[37] работал над книгой о мировой истории. Она была наполовину закончена, он написал около полутора тысяч страниц. До Бёрка еще никто не пытался написать столь подробную историю мира. Он трудился день и ночь, сидел над этой книгой тридцать лет.

Однажды, работая дома, Бёрк услышал за окном шум. Он увидел, как мимо его дома бегут соседи, вышел на улицу и спросил:

– Что случилось?

– За вашим домом убили человека, – ответили соседи, и Бёрк побежал вместе с ними.

Тело лежало на земле, убийцу поймали, на месте преступления собралась большая толпа людей. На вопрос «что произошло?» один человек ответил одно, другой – другое, а третий – третье. Причем все они были очевидцами преступления.

– Это ведь случилось прямо на ваших глазах, – сказал Бёрк. – Почему же у вас у всех разные версии? Это произошло за моим домом, тело лежит на месте – даже кровь еще течет, – убийца пойман. Собралась целая толпа, но при этом показания ни у кого не совпадают. Все говорят разное.

Бёрк вернулся в дом и сжег книгу, на которую потратил тридцать лет.

– Я пытаюсь установить, что было две тысячи лет назад, – сказал он, – а тут очевидцы не могут сойтись в том, что только что произошло за моим домом. Это всё бессмысленно. История бесполезна.

И он сжег свою работу.

Он был мудрым человеком. Если бы другие историки были так же мудры, они бы тоже осознали бесполезность истории и сожгли бы свои книги.

Теперь тот самый случай из жизни Махавиры, который часто повторяют: Махавиру слушали тысячи человек, а еще были тысячи неземных душ, которые также его слушали. Но этих неземных душ никто не видел – как же они тогда могли слушать? Историки бы сказали: «Мы там были, людей видели, а неземных душ – нет. Как их можно увидеть?»

Однако то, что существуют более совершенные формы жизни, чем человек, – это факт. И когда говорят такие, как Махавира, их слушают не только люди, неземные души тоже слушают. Но это звучит правдоподобно лишь для тех, кто способен понять. Слепым об этом говорить нет смысла. Многое, о чем нельзя говорить, приходится оставлять недосказанным. Я хочу, чтобы настало время, когда подобные вещи можно будет обсуждать. Для этого необходимо, чтобы люди были подготовлены, тогда однажды мы сможем говорить о таких вещах.

Но сейчас мне постепенно тоже начинает казаться, что я повторяю ошибку, которую многие совершали до меня. Они потерпели неудачу, эта неудача известна еще с давних времен. И всё же мне снова и снова хочется предпринять еще одну попытку. Я знаю, что люди распяли Христа и убили Ганди. Они продолжат следовать своим старым привычкам и ради меня исключения не сделают. Но ум всё твердит: «Дай я попробую еще раз. Что страшного случится?» Если что-то всё равно однажды исчезнет, то какая разница, умрет ли оно само или его уничтожит кто-то другой? В чем разница? Поэтому я предпринимаю еще одну попытку.

Какая неприязнь может быть между мной и Ганди? Кто вообще может враждовать с такими прекрасными людьми, как он? Я занимаюсь совсем другим, и, может быть, однажды вы это поймете. Я буду и дальше пытаться, буду и дальше вколачивать в ваши головы – в надежде, что однажды к вам придет осознание того, что да, нечто подобное возможно. Вот к чему я стремлюсь.

Еще один друг спросил:

Ошо, чего ты хочешь добиться всеми этими беседами?

Цель у меня одна – пробудить внутри нас спящее сознание. Никто из тех, кто предпринимал подобные попытки, не имел другой цели. Единственной задачей было разбудить дремлющее сознание, пробудить в человеке душу. Для этого использовались тысячи разных техник. Иногда в методах обнаруживались противоречия, но конфликтов никогда не возникало.

Махавира и Будда в одно и то же время следовали через штат Бихар. Если бы вы слышали их – или хотя бы тех, кто их слышал… Возможно, их слышали многие из вас, ведь мы живем на Земле не первый раз. Мы уже неоднократно здесь были и неоднократно вернемся сюда в будущем. Махавиру и Будду слышали многие, и некоторые из них присутствуют сейчас здесь, просто они, возможно, этого не осознают.

Махавира и Будда перемещались по одному и тому же штату, критикуя друг друга. Люди были шокированы этой странностью: Будда и Махавира друг другу противоречат! Зачем им друг друга критиковать? Причем оба высказывались довольно жестко. Не думайте, что они подбирали вежливые слова, – в выражениях они не стеснялись.

Будда часто высмеивал Махавиру. Однажды он сказал: «Есть такой человек по имени Нигантха Натапута Махавира. Говорят, что он всё знает, но мне точно известно, что он ходит просить милостыню в дом, где никто не живет. И только потом, когда ему долго не открывают, он осознаёт, что дома никого нет. А его последователи верят, что он всезнающий, всеведущий, что он знает все три мира». Вот такие оскорбительные вещи они говорили.

Махавира утверждает, что душа есть единственное знание, единственная истина, единственная религия. Душа есть бесконечность, душа есть всё сущее. А что говорит Будда? Будда говорит, что душа есть невежество и тот, кто верит в душу, обязательно собьется с пути; тот, кто следует за душой, непременно заблудится. Нет большего невежества, чем верить в душу.

Как странно: один называет душу знанием, а другой – самым большим невежеством. Нам это трудно понять. Но тем, кто обрел знание, известно, что никакой проблемы в этом нет. Будда для пробуждения сознания использует один способ, одну технику, один метод. Махавира делает то же самое, но по-своему. Цель у них одна, различаются лишь способы ее достижения.

Махавира говорит, что душа есть знание, душа есть всё. И тут же спрашивает: «Но когда вы познаете душу? Вы сможете ее познать, только когда будет отброшено ваше эго. Когда эго исчезнет, тогда вы и познаете, что такое душа». Будда говорит: «Душа есть невежество, ибо душа есть эго. Вы познаете душу лишь тогда, когда она исчезнет». Но между этими высказываниями нет никакой разницы.

В Индии все просвещенные люди заявляют, что у нас бесконечное множество жизней и что с каждым рождением мы продолжаем блуждать по замкнутому кругу. «Сколько вы еще будете этим заниматься? – говорят они. – Пробудитесь прямо сейчас!» С другой стороны, Иисус и Мохаммед учат, что никаких бесконечных перерождений не бывает и что у нас только одна жизнь. «У вас есть всего один шанс, – говорят они. – Если вы проснетесь сейчас, то станете пробужденными. Если же нет, эта возможность будет упущена навсегда. Поэтому пробудитесь прямо сейчас!»

Всё это очень странно. Наши учителя говорят, что бесконечное множество жизней мы блуждаем по кругу, и спрашивают, сколько еще мы будем этим заниматься. «Разве вам не надоело? Бросьте это скучное занятие и пробудитесь прямо сейчас!» Со своей стороны, Иисус и Мохаммед утверждают, что никаких бесконечных перерождений не бывает и что у нас только одна жизнь. Если мы упустим эту возможность, то навсегда, и второго шанса не будет. «Если хотите пробудиться – делайте это прямо сейчас!» Казалось бы, эти высказывания сильно противоречат друг другу – но люди, которые обрели знание, понимают, что это не так. Они говорят, что и то и другое – попытки пробудить человека ото сна.

В словах всех учителей мира есть противоречия, и так будет всегда. Но никогда не будет противоречий в их намерении. Просто у человека такое ограниченное понимание! Люди цепляются за слова, и это сбивает их с толку. Они не могут проникнуть глубже и познать истину.

Еще один друг спросил:

Ошо, ты просишь людей не припадать к твоим стопам. Почему?

Причина проста: я прошу вас этого не делать, потому что, припадая к чьим-либо стопам, вы упускаете возможность припасть к стопам божественного, присутствующего в каждом из нас. Эти стопы и везде, и нигде. Ваши глаза должны быть направлены на них. Шаги этих стоп слышны даже среди звезд и планет. Шаги этих стоп звучат эхом в цветах и бабочках. Их можно услышать среди людей и даже камней. Почтительно складывать руки стоит лишь перед теми стопами, которые заключают в себе целую Вселенную. А преклоняться перед каким-то конкретным человеком не нужно.

Почему? Дело не в том, что преклоняться – неправильно. Наоборот, это исключительный опыт. Кто не умеет преклоняться, тот не стоит и ломаного гроша. Но если уж преклоняться, то перед стопами бытия, чтобы потом никогда уже не приходилось подниматься. Если вы припадете к моим стопам, спустя мгновение вам придется снова подняться – и на этом всё закончится. Вы наклонились, затем снова встали; вы просто зря потратили силы. В этом нет никакого смысла, никакой ценности.

Один человек пришел к Рамакришне и сказал:

– Я собираюсь окунуться в Ганг. Я слышал, что купание в нем смывает с человека все грехи.

– Да, – ответил Рамакришна, – смывает. Но только тебе придется никогда больше не выходить из воды, потому что иначе они снова на тебя набросятся. Видишь вон те высокие деревья на берегу реки? Когда будешь окунаться… Это священная река, и, когда в нее окунаешься, грехи спрыгивают с тебя на эти деревья. Знаешь ли ты, что именно поэтому они там растут? Грехи сидят на них и ждут, когда ты выйдешь на берег. В конце концов, сколько ты сможешь пробыть в воде? Рано или поздно всё равно выйдешь, думая, что грехи исчезли. А они снова на тебя запрыгнут.

– Найди реку, из которой не нужно выходить, – продолжил Рамакришна. – У бытия тоже есть свой Ганг, и, стоит тебе в него окунуться, обратно ты уже выйти не сможешь. Даже если ты захочешь это сделать, идти будет некуда, ведь та река есть всё сущее.

Я говорю вам: есть такие стопы, припав к которым уже не нужно будет снова подниматься. Только к таким стопам имеет смысл припадать. Если же вы преклоняете колени, а потом снова встаете, это бессмысленно и бесполезно.

Вот почему я говорю, что припадать к стопам нет необходимости. Однако в каком-то смысле преклоняться вам придется. Это очень тонкий, деликатный момент – не надо делать неверных выводов, будто я говорил, что вам никогда не следует преклоняться. Когда я просил вас не припадать к моим стопам, некоторые здесь, наверное, очень обрадовались, словно я сказал нечто удивительное. И не потому, что они собираются припадать к стопам бытия, а потому что им некомфортно преклоняться перед кем-либо. Они будут считать, что я сказал всё верно, что я совершенно прав. Высокомерные люди подумают: «Прекрасно сказано! Не нужно преклоняться, и точка».

Но я не говорил, что не нужно преклоняться; я только прошу вас не припадать к моим стопам. Не делайте неверных выводов, будто я прошу вас вообще не преклоняться. Я только говорил не преклоняться без необходимости, поскольку подобное преклонение совершенно бесполезно.

Какой смысл преклоняться перед другим человеком? Никакого. Его тело – это всего лишь грязь, а в преклонении перед грязью нет никакого смысла. Это всё равно что начать боготворить грязь, а потом из-за этого совершать другие извращенные ритуалы.

Когда человека, перед которым преклонялись, больше нет, из камня создают его образ и начинают боготворить его. Это пример того, как можно извратить ритуал преклонения.

Нет, мир вокруг полон истинного знания, и его волны растекаются во все стороны. Чтобы преклоняться перед бытием, не нужно молитвенно складывать руки, ставить ноги вместе и опускать голову. Преклонение перед бытием подразумевает внутреннюю гибкость, внутреннюю податливость, покорность перед тем, что внутри. Вот что такое настоящее преклонение.

И что поразительно: человеку, который преклоняется подобным образом, никогда больше преклоняться не придется, поскольку он перестает считать кого-либо выше себя. Кто припадает к стопам бытия, тот достиг самой вершины, выше которой ничего нет. Эти стопы находятся на таком уровне, на такой высоте, что преклонение перед ними не делает вас согбенным, а только возносит еще выше.

Лао-Цзы говорил: «Блаженны те, кто преклонился, ибо им никогда не придется преклоняться». Это очень странное изречение, позвольте мне его повторить. Он говорит: «Блаженны те, кто преклонился, ибо им никогда не придется преклоняться». Но как можно не преклоняться, если ты уже преклоняешься? Еще Лао-Цзы говорит: «Блаженны те, кто побежден, ибо их никто не сможет победить». Но как можно снова победить человека, который уже побежден?