Дашенька. Роман

Глава 10. Костя предупреждает

– Дашунька, ты что, именинница сегодня? Аж светишься вся. Или в лотерею выиграла?

Даша улыбнулась:

– Нет, не именинница. И не выиграла. Просто день хороший.

– Не угадал, выходит, – Костик обескураженно развёл руками. – А я уж собрался тебя поздравлять.

– Ничего, в другой раз поздравите.

– Хорошая ты девчонка, Дашуха. Ну, ладно, расти большая, да пусть найдётся тебе жених хороший! А, жених-то у тебя ведь есть уже! Тогда чего – мужика хорошего, чтоб любил и жалел.

– Ладно, я так ему и скажу!

– Кому? – насторожился Костик.

– Ну, кто мужем будет, тому и скажу, – улыбнулась Даша.

– А-а-а, – с готовностью заулыбался парень, – я думал, ты про Кирку. С ним ухо востро держать надо.

– Чего это?

– Да он… такой. Шуточки у него дурные.

– Неправда это. Кира добрый.

– Ага, нашла добренького, – недовольно буркнул Костик и машинально потёр пониже спины. – Ты вот ещё чего, Дашуха, погодь-ка… То ли говорить, то ли нет… В общем, тут ещё добренькие водятся.

– Это вы о чём? – вопросительно посмотрела на него Даша.

– Остерегаться тебе надо некоторых…

– Костя, я не понимаю, о чём вы говорите и о ком. Если, правда, чего сказать хотите, то говорите прямо.

– Прямо, так прямо. Алка Елецкая шибко злая на тебя из-за Кирки. Ну… что он с тобой ходит, а не с ней. Так ты, того, остерегайся её. Она дура и стерва, от неё любой пакости можно ждать.

Даша поморщилась:

– Костя, Алла, конечно, не подарок, но всё равно, зачем вы так? Кирилл у вас плохой, Аллочка – тоже, – она пожала плечами: – А кто хороший-то, по-вашему?

– Ты хорошая, Дарья. И я честно хотел тебя предупредить. Ладно, извиняй, коль что не так.

Но он всё стоял, строя какие-то непонятные гримасы: то поджал губы, то растянул их в виноватой улыбке, дёрнул плечами, потом сдвинул на лоб вязаную шапочку и почесал в затылке:

– А мож, это я дурак и есть, Дашуха, – неожиданно подытожил он свои ужимки, повернулся и пошёл прочь.

Когда Даша упомянула об этой встрече, Кирилл нахмурился:

– Опять этот придурок к тебе цепляется? Я же сказал, чтоб близко даже не подходил.

– Кира, да нормальный он парень, слишком уж ты к нему неравнодушен, – засмеялась Даша.

– Пустозвон и брехло, – упрямо возразил Кирилл. – Неужели ты не видишь? Едва рот откроет, жди глупости или пошлятины какой.

– Да ничего подобного. Он даже добрый совет дал, решил меня предостеречь.

– Это от кого же? Уж не от меня ли тебя опять спасать начали?

– Нет, не от тебя. От Елецкой. Сказал, что Аллочка злится на меня и может сделать какую-нибудь гадость.

– Алка?! – удивлённо переспросил Кирилл. – С чего это он взял?

– Не знаю, – пожала Даша плечами. – Да нет, это в самом деле ерунда. Ничего она не злится. Вот раньше, да, было.

– Хм-м, но с чего-то же Костик это взял. Надо мне с ним поговорить.

– Кира, – Даша поморщилась, – не обижай его, по-хорошему, ладно?

– Да не переживай ты за него, Дашунь, – засмеялся Кирилл. – Обещаю, что останется твой Костик живой и невредимый.

– Во-первых, он не мой, а во-вторых, ты к нему несправедлив. Он слабохарактерный. Найдётся хорошая девушка, которая в руки его возьмёт, он женится, и всё у него будет как у людей. Вот увидишь.

– Хорошая девушка? Да с ним вообще никто ходить не хочет, одно слово – Костик Шалый.

– Вот-вот, поставили клеймо на человека, а самого человека перестали под ним видеть. Потому он и лезет из кожи, чтоб увидели, заметили.

Кирилл про своё намерение поговорить с Костиком не забыл, и при первом удобном случае, когда рядом не было жадных до новостей и гораздых до сплетен языков, задал ему вопрос.

Случилось это в автомастерских, где Костя трудился слесарем, а Кира зашел забрать кой-какой инструмент. Дело было перед самым обедом, слесаря разошлись, кто домой, кто в столовку, в общем, кто куда. Один Костик замешкался на своё несчастье, хотя сроду не водилось за ним такого усердия, ну как вроде тому и быть – глаза поднял: вот он, Кирка, нарисовался – не сотрёшь.

– Здоро́во. Ты не знаешь, где тут Михалыч для меня ключи оставил?

– Вон, у тисков лежат.

– А, вижу. Костик, я всё спросить хотел, ты чего-то Даше насчёт Алки говорил?

Тут Костя и струхнул. Одно дело с Дашкой разговоры вести, даже приятно почувствовать в себе некое благородство защитника. И совсем другое – этот вот, дурной… сила есть – ума не надо. Как ему сказать, на что Аллочка его, Костю, подбивала? Кто его знает, Кирку, какая дурь ему в голову вдарит? А ну как с Елецкой разборки устроит? А для начала вложит горячих ему? Да на кой чёрт надо такое счастье?! Ох, язык поганый! Ведь мог бы сообразить, что Дарья передаст весь разговор Кирке, ой, придурок! Теперь хоть так, хоть так – всё одно крайним будешь. Вот и выбирай между хреном и редькой.

Всё это мигом пролетело в голове у Костика, тогда как он старательно крутил чего-то в моторе, склонившись так низко, что лица его Кириллу видно не было. Потом Костя разогнул спину, и, вытирая ветошью руки, испачканные солидолом, поглядел на Кирилла.

– Да так я… Показалось.

– Чего тебе показалось? Когда?

– Ну… когда-когда… Алка-то перед тобой хвостом мела, что, нет, скажешь? Это ты хоть кого спроси. А ты ей ноль вниманья, два презренья. Нет, скажешь? Так, думаешь, её теперь не берёт зло, что ты с Дарьей, а не с ней.

– Ты чего-нибудь слышал или видел? Почему ты заговорил об этом с Дашей?

– Да ничо я не слышал! У меня своей головы нет, что ли?

– Ох, Костик, ты Костик… Ты, конечно, голова, это хоть кто скажет. Только догадки свои, на будущее, держи при себе, идёт?

– Ну, я как лучше хотел, – пожал Костя плечами.

– А если сильно захочется рассказать чего, то давай прям мне, договорились? Про Дашу я тебе говорил уже. Помнишь?

– Помню-помню, – заторопился заверить Костик. – А я ей что? Я ничего плохого ей…

– Дак и не надо Даше от тебя ничего: ни плохого, ни хорошего. Держись от неё подальше, в следующий раз я ведь могу не быть таким смирным. Дарье спасибо скажи.

На том они и расстались. Костя не верил, что удалось так легко отделаться от Кирилла. Он радовался и злился на себя, на Кирку и даже на Дарью – ведь он ей сказал, не Кирке! Но одновременно чувствовал что-то неожиданно тёплое к ней: «Ишь как – Дарье спасибо скажи! Вот так тебе, дуролом рукастый, – думал он про Кирилла, – нашлась на тебя управа! Молодец, кнопка! Ну, а что передала разговор… Дак, а как? Тоже правильно. Но теперь всё, не дай Бог ещё какое слово вякнуть! Лучше язык откусить. Про меж Алки и Кирки оказаться – нет уж, ваши разборки мне нужны как прошлогодний снег. Да и не сделает ничего Алка, при таком-то стороже Дарья как в швейцарском сейфе».

Кирилл тоже некоторое время размышлял ещё об Костике, об Аллочке, и пришёл к выводу, что пустое всё, дурацкие Костикины фантазии. То ли он перед Дашунькой хотел выставиться («И не без успеха», – улыбнулся Кирилл), то ли… а Бог его знает, чего взбрело в пустую голову!

Алка… да, тут Костя прав, не раз парни посмеивались над Кириллом, наблюдая, как Аллочка строит ему глазки да шмыгает туда-сюда мимо, при том едва не задевает его. Кириллу её ужимки все ясны были, то забавляли, то раздражали, но, в общем-то, он мало обращал на неё внимания: «Дурочка молодая. Мнит себя Мальвиной, да и пусть играется, ему-то что».

Но то было раньше. Теперь Алка повзрослела, и это ей пошло на пользу, перестала дурью маяться.

Эх, не почуял Кирилл, как сильно он ошибается. А ведь тот разговор с Костиком Шалым мог переменить многие судьбы.

Глава 11. Моделирование процессов

Галину Георгиевну подвело чутьё психолога, которое она ценила высоко и которому привыкла доверять. Думала, что Аллочка со всеми думками и желаниями своими как на ладони ей, матери, видна, а получилось, что дочку она знает плоховато.

Хотя совет её пришёлся в точку: от Аллочкиного уныния и следа не осталось. Теперь была она весела, смешлива, глазки опять заблестели.

По вечерам, укладываясь в постель, она звала капризно:

– Мам! Ты что ли ко мне не придёшь? – ей не терпелось посекретничать с матерью и рассказать все впечатления прошедшего дня.

Она совсем с другим настроением, даже с удовольствием, рассказывала про то, что прежде её до слёз раздражало: например, как Кирилл встретил Дашку из школы, как позвал к себе в машину. Аллочке очень понравилась игра в перевертыши – перетолковать увиденное на свой лад, высмеять язвительно. Она не упускала ни малейшей возможности поиздеваться над соперницей, а поскольку на людях продолжала с успехом играть придуманную себе роль, то настоящей могла стать только при матери. Вот ей Аллочка и рассказывала, хихикая, какое старое пальто у Дашки, как она оделась на школьный вечер, какая она корова неуклюжая, потому что запнулась и чуть не растянулась посреди зала у всех на виду… Разговоров таких было не переговорить и не переслушать.

Галина Георгиевна делала из них свои собственные выводы, и хоть получалось не совсем то, на что она рассчитывала, однако печалиться повода не было. Просто Аллочкино «кино» не кончилось, она потребует продолжение сценария.

– А чего это она такая неуклюжая стала?

– А, – отмахнулась Алла, – носится, земли не чует. Думает, что крылышки отросли, порхать можно. Ну, вообще-то там гвоздь в полу торчал.

– А как ты думаешь, они живут уже?

– Э… как живут? Нет, Кирка дома живёт, а Дашка с матерью.

– Ну, Аллочка, ты у меня не от мира сего. Я имею в виду, как муж с женой.

– Фу ты! Так бы и говорила: спят или нет? – Аллочка фыркнула, мигом заставляя мать откинуть умилительную мысль: «Да ты у меня ещё ребёнок совсем! Девочка моя невинная!»: – Скажешь тоже! – снисходительно хмыкнула Алла: – Я ведь говорю тебе – Дашка, это мышка серая.

– Такие мышки на многое способны, – пожала плечами Галина Георгиевна. – А Кирилл… На Казанову, конечно, не тянет, но и не мальчик ведь. А зов природы, он, знаешь ли, мощный.

– Ты что, хочешь сказать… – Алла нахмурилась.

– Да я ничего не хочу сказать, я просто спросила.

– Ну уж нет! Да я ей глаза выцарапаю, если она в постель Кирку затащит! Ты, мамусик, из меня кого хочешь сделать? Всепрощеньицу какую-нибудь? Ага! Как раз для меня должность! Короче, финиш! Всё. Ты придумала чего-нибудь или нет? Или хочешь, чтоб я до конца жизни на них любовалась? На голубков на двоих! Имей в виду, – их воркование я буду терпеть до поры до времени. Может, мне уже завтра надоест. Так что всё – давай, придумывай что-нибудь поинтереснее!

Галина Георгиевна привыкла вмешиваться в человеческие судьбы. Как часто только от неё зависело чьё-то счастье и несчастье. Закон что? Её опыт позволял ей с лёгкостью с законом «договариваться». Со временем она даже вошла во вкус, манипулируя чужими жизнями. Так иной врач со временем вдруг получает странное, садистское удовольствие, причиняя боль пациенту. Избави Бог попасть к такому «гурману».

Увы, Галина стала похожа на такого врача. Она начала получать удовольствие от сложных случаев в своей прокурорской практике. Причём сложными они были не от того, когда, например, из-за нехватки улик мог избежать наказания явный злодей. Наоборот, когда всё было просто и ясно, но прокурорше требовалось обелить чёрное или очернить белое. Причины такой необходимости были разными: нужный человек слово замолвил, родственники заплатили… Но был и просто интерес, момент «игры».

И вот сейчас к такой игре требовательно подталкивала дочь. Пусть ситуация никак не касалась профессиональных сфер прокурорши, но, может быть, тем заманчивей. Вмешаться в чужую жизнь и выстроить по своему желанию. Тем более – жизнь Кирилла! Это не какой-нибудь Костик Шалый. Тут есть над чем поработать. Хочет Аллочка замуж за него? А что, пусть позабавится девочка. Кирилл хорош для этого. К тому же, проучить его не мешает – Аллу нельзя считать пустым местом. А девочка пусть почувствует вкус от умения манипулировать людьми, ей в будущем это пригодится.

И Галина Георгиевна взялась за дело.

Нужная ситуация, старательно и осторожно подправленная ею, сложилась в начале марта, как раз в канун Женского Дня. Ну, если совсем откровенно говорить, то этот «удобный случай» на добрую половину развивался по сценарию Галины Георгиевны. Она давно поджидала события, которое послужит паровозом, ей останется нацеплять к нему своих вагончиков, и пусть вытягивает.

Таким паровозом стала свадьба. Тимоха, друг Кирилла с малолетства, – они потом и в школе вместе учились – собрался жениться. Свадьба затевалась большая, с размахом. А с размахом – это значит, одним днём не обойдёшься, известное дело, как на селе свадьбы играют. Потому и выбрали праздничный день, а следующие за ним выходные будут как нельзя более кстати.

И вот, подготовка к свадьбе шла своим чередом, решались проблемы большие и малые. А одну из них нежданно-негаданно помог разрешить директор сельского Дома Культуры. Встретился с ним Тимка случайно. Поздоровались, остановились словом перекинуться.

– Значит, Тимоха, сдаться решил?

– Да чего – нагулялся, хватит, – с глуповатой улыбкой счастливого человека ответил парень.

– Светланка у тебя молодец. Хорошая жена будет. Гостей-то много зовёте?

– Ох, много получается, – радостно пожаловался без пяти минут супруг. – Только со стороны Светки родни да подружек сколько! Не знаю, куда и садить будем. Летом бы хорошо – на дворе столы поставил, палатки от солнца натянул и гуляй – не хочу!

– Слушай, Тимка! Дак чего ты молчишь? Давай вон в клубе свадьбу вам сыграем! Куда ещё лучше? Места вдоволь, столовая рядом – возьмём у них столы-стулья. Это без проблем, я сам договорюсь. Нет, правда, это мысль! А?

– Я и не знаю… Мы как-то не думали.

– Так подумайте! Да сам-то не видишь что ли? Гардероб есть – одежда не будет горой валяться. Гримёрка, подсобки – простор, никакой тесноты. А туалет! Это тебе не сортир в огороде на одно очко. И по времени, смотри, как хорошо получается: восьмое в четверг. Вы же на четверг свадьбу назначили, да? – завклубом вопросительно посмотрел на жениха.

– Ну да, конечно.

– Вот, как раз – в среду вечером в клубе отведём торжественное собрание и концерт. Но это всё в кинозале. А где вечера проводим, тот зал будет в это время свободен и в полном вашем распоряжении. Ставьте столы, плакаты вешайте, ну, всё, что хотите. На четверг-пятницу я вам запросто клуб отдаю. А дискотеку перенесу на выходные.

– И сколько эта радость нам стоить будет?

– Да нисколько! О чём речь? Ты же у нас вон на каком счету, тебя ценят, во всём навстречу пойдут. И Светланка тоже не со стороны, наша, сами такую невесту взро́стили! Так что – всё как надо.

– Не пойму я – тебе-то зачем такие хлопоты?

– Да мне-то какие хлопоты? – засмеялся начальник по культуре. – Я только помещение сдал-принял. А польза есть – я мероприятие в отчёт себе запишу: в Международный Женский День провели комсомольскую свадьбу. Да не пугайся, это же на бумаге только! Нормальная у тебя свадьба будет. Никакой мне корысти с того нету. Просто хочу доброе дело сделать.

Ну, насчёт «просто» он не совсем искренним был. Не его это была идея. А чья, об этом никому не надо знать. Однако, жениха это никоим образом не касалось, для него радушие завклубом и, в самом деле, было очень выгодным и разом снимало кучу проблем. Родители молодых живенько свою выгоду смекнули и ухватились за щедрое предложение. В чём Елецкая и не сомневалась.

…Кирилл посигналил, увидев впереди Тимку – тот шёл по обочине дороги.

Приятель обернулся, разулыбался, махнул рукой: «Стой!»

– Здоро́во! – Кир высунулся из окошка. – Далеко наладился? Садись, подкину.

– Да я до магазина вон, но ты мне очень нужен! – сообщил Тимка, устраиваясь рядом с Кириллом. – Я как раз сегодня хотел к тебе домой идти. У меня к тебе дело на миллион!

– У всех на миллион.

– Не, правда.

– У всех правда.

– Ну, ты зануда! – расхохотался Тимофей, живо вспомнив, как доводил его Кир в детстве этой сказкой про Белого Бычка, а ещё более – своей нерушимой, непробиваемой невозмутимостью.

– Помнишь? – засмеялся Кир.

– Ещё бы!

– Давай своё дело.

– Кир, будешь у меня свидетелем?

– Опаньки!

– Так согласен?

– Э-э-э… Тимка, ты извини, но мне как-то не особо хочется.

– Ну ни фига себе! А кого я возьму в свидетели?

– Да хоть кого из наших. Хочешь, я сам найду?

– Нет, ты погоди. Я так рассчитывал на тебя.

– Тим, ну, как я Дашуньку одну оставлю?

– Так мы её тоже приглашаем!

– Ну и что? Дру́жка на свадьбе – человек подневольный. Буду я твою невесту сторожить, а на Дашуню издаля поглядывать.

– Ох, и попался ты в капкан, Кира! – засмеялся Тимка.

– Да из такого капканчика я согласный век не вылазить.

– Я уж думал, ты вперёд меня свадьбу сыграешь.

– Нет, мы ещё маленькие. Нам ещё расти да расти до свадьбы.

– Неужели будешь ждать, пока вырастет?

– А это, Тимка, забота не твоя, – улыбнулся Кир.

– Да я что? Я только рад за тебя. Но, знаешь, удивительно, как эта кнопка такое сотворила с тобой?

Кирилл на это только молча улыбался.

Никакого труда не стоило Галине Георгиевне выяснить, что Кирилл и Даша оказались в числе приглашённых на свадьбу. Чуть позже точно такое же приглашение получила и Аллочка – ну и что, подумаешь – позже! Она гостья желанная, весёлая, на стуле, как приклеенная, сидеть не будет – танца единого не пропустит! Да чего там – Аллочка любому празднику главным украшением станет.

И всё бы хорошо, да во всевозможных приятных ожиданиях – и праздника, и свадьбы – не замедлила объявиться ложка дёгтя: школьную художественную самодеятельность пригласили в соседний район, выступить с концертом после торжественного собрания. Сам по себе факт не удивительный – самодеятельность в школе сильная, даже спектакли вон какие ставят! Им овации устраивают, как настоящим артистам. Коллектив не только в своём районе знают, их частенько зовут в гости, и с удовольствием. А как раз к этому празднику ребята программу приготовили новую, грех, если только для своего села, для одной сцены! Но плохо то, что выезжать артистам надо как раз в тот день, на который свадьба намечена. Нет, ну свадьба-то от этого не пострадает, конечно, всего несколько приглашённых не придёт, в изобильном количестве гостей ущерб как бы не так и велик. Да гость гостю рознь, так что не числом считать надо, а качеством.

К счастью, почти всё уладилось. Ребятам сообщили, что заведующий отделом культуры созвонился со своим коллегой из того района, приглашающего. Тот к возникшей проблеме отнёсся с пониманием и пообещал устроить так, что мероприятие перенесут на более раннее время: артисты своё дело сделают и пораньше домой вернутся, ещё успеют явиться на свадьбу друзей.

Таким образом, огорчение Кирилла несколько смягчилось. И хоть поначалу он категорически заявил, что без Даши никуда не пойдёт, потом всё же позволил ей уговорить себя:

– Кирюш, иди, а то совсем нехорошо получится. Обидится Тимка: сначала дружкой быть отказался, а потом и совсем не пришёл. Ты же ему друг, а не просто так, десятая вода на киселе. Я тебе обещаю, как только мы вернёмся, я тут же прибегу, честное слово!

Однако к началу торжества вернуться не получилось. Кирилл до самой последней минуты стоял на ступеньках у входа, хотя уже и жених с невестой приехали, и со всякими шутками-прибаутками шумно проводили их, усадили за стол, и родители поздравили, матери слёзы утёрли, а отцы, непривычно нарядные и торжественные, предложили гостям выпить за молодых. Дольше на дворе оставаться было неприлично, Кирилл прошёл к своему месту – стул рядом с ним остался пустым.

Поначалу, как это и бывает при любом застолье, гости были несколько скованны, хозяева потчевали, тамада призывал наполнять стопки, говорил длинные тосты, которые почти никто не слышал. Жених с невестой выглядели смущёнными, негромко переговаривались со свидетелем и свидетельницей. Когда закричали «Горько!», невеста покраснела, и посмотрела на гостей укоризненно. Но гостям нужны были не её укоризненные взгляды, и они не успокоились, пока не добились желаемого.

Кирилл тоже кричал «горько», и хлопал в ладоши, и смеялся… а на месте невесты видел не Светлану.

Прошло немного времени, смех зазвучал свободнее, шутки тамады стали куда веселее, а разговоры за столами приобрели столь оживлённый характер, что тамаде приходилось теперь долго простить тишины. Потом зазвучала музыка, стулья опустели: кто пошёл танцевать, курильщики потянулись в фойе. Кирилл опять вышел на улицу – проветриться и послушать, не донесётся ли шума мотора.

Вечерело. Рабочий день сегодня, перед праздником, был короткий, технику всю давно поставили на прикол, и потому никакие лишние звуки не омрачали сельской идиллии.

«Что могло случиться?» – думал Кирилл, поглядывая вдоль улицы, откуда должна была появиться Даша. Более всего хотелось сейчас Кириллу завести свой грузовик и поехать навстречу. Вот Даша удивилась бы и обрадовалась!

Кирилл вдавил в снег окурок, повернулся и пошёл назад, в веселье чужой свадьбы.

Он напрасно переживал, что автобус сломался и застрял где-нибудь в дороге, – артисты из бригады школьной самодеятельности пребывали в тепле и холе… вот покоя им, правда, не хватало. Выступление их даже ещё и не начиналось. Шло торжественное собрание с долгим и скучным чествованием лучших доярок, овощеводов, работников торговли и прочее и прочее.

Школьники к тому времени уже смирились с неизбежным, их растерянность, возмущение и попытки «добиться правды» были теперь в прошлом. А что оставалось делать, когда на все вопросы и претензии звучал столь же недоумённый ответ: «Ребята, вы что-то путаете! Никто от вас не звонил, ни о чём не просил! И никуда мы вас не отпустим сегодня, вы что? Уже и так стемнялось, а пока суть да дело, ночь на дворе будет. Какая дорога ночью? Мы уже и об гостинице позаботились, и об ужине. Спокойно переночуете, а утром домой – вот такой уговор и был. Вы уж там дома у себя разберитесь, а мы не при чём!»

Ну, что в такой ситуации можно сделать? Как не огорчены, не расстроены, а назад не поедешь. Коль с концертом приехали, значит, пойте да пляшите, веселите народ, а чего там на душе – это артистам наружу выпускать не положено.