Buch lesen: «Ирландская Республиканская Армия»

© Павел Спасовский, 2020

ISBN 978-5-0051-4651-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Эта книга является попыткой непредвзято и, по возможности, максимально объективно проанализировать и объяснить феномен существования и деятельности одной из самых известных в мире террористических организаций – Ирландской Республиканской Армии (ИРА) и ее современной формы «Временной» ИРА.

Для того чтобы понять суть явления, необходимо сперва изучить его истоки, глубинные причины и предпосылки возникновения. А понять причины существования и деятельности такой сложной и противоречивой организации как ИРА невозможно без знания истории ирландского народа, его взаимоотношений с английским государством и месте среди народов Британской империи на протяжении веков. Также, для объективности анализа и оценки деятельности Ирландской Республиканской Армии, потребуется внимательно рассмотреть философско-теоретические основы ирландского национально-освободительного движения в целом, включая социальные, культурные, религиозные, политические и экономические условия и обстоятельства в которых зарождалась организация в начале ХХ века. Заметьте, психологические особенности людей, ставших на путь радикализма и терроризма в частности, мы рассматривать здесь не будем, так как, известно, что при определенных крайних жизненных обстоятельствах и условиях постановки вопроса «жизни и смерти», агрессия и даже террор (в определенной степени), может быть нормальной реакцией психологически здорового человека. Проблема состоит в том, что мы часто отказываемся понять условия и обстоятельства жизни других людей, набрасывая на них свое понимание «нормальности» и «ненормальности».

Данная исследовательская работа, в особенности, включает в себя анализ трех ключевых для понимания ИРА сфер или категорий знаний: классическая социальная теория, политическая теория национализма, и политическая философия «Романтизма» в ее противоположности к философии «Просвещения». Все указанные категории напрямую касаются тех социо-политических проблем, и вопросов, которые стояли перед людьми, создававшими Ирландскую Республиканскую Армию. На сегодняшний день уже написано много хороших книг об истории ИРА, поэтому нет необходимости повторятся и снова «изобретать велосипед». Чего, на самом деле не хватает, так это серьезной попытки проанализировать ИРА с теоретической, философско-политической перспективы.

Поэтому, основная цель моей работы это теоретически осмыслить и проанализировать суть ИРА как неотъемлемой части ирландского национально-освободительного движения с философско-политической позиции, отталкиваясь от тех социо-экономических, религиозных, политических и других обстоятельств, которые привели к возникновению такой террористической организации в начале ХХ века. В широком смысле, речь идет о столкновении философских идей эпох Романтизма и Просвещения, традиционного общества и современного (модерного).

С такой точки зрения можно рассматривать ИРА как крайнюю форму проявления ирландского национализма, который противостоял модернизму и был типичным во многих странах Европы в конце ХIХ – начале ХХ веков (современные проявления исламского фундаментализма имеют схожие характеристики). Причины этого «бунта» (реакции) масс хорошо описаны в работе Роберта Нисбета «Социологическая традиция» (1996 г.), где рассматривается проблема разрушения и эрозии традиционных общественных ценностей, моральных и религиозных устоев, обычаев, семейных отношений и национальной культуры народов Европы под влиянием современности, научно-технического прогресса и глобализма. Признаки такой «реакции» традиции на быстрые изменения, происходящие в мире и обществе, начиная со второй половины ХIХ века мы можем наблюдать и в Ирландии. Особенно хорошо это противостояние заметно в отношении религии и фанатичной набожности, консервативности католического большинства ирландцев. Несмотря на все свои политические лозунги и декларации, «ирландские добровольцы» члены ИРА, взявшие в руки оружие, в первую очередь католики и защитники древней кельтской (гаэльской) культуры, языка, обычаев и традиций своих предков. Поэтому, с позиции философии и мировоззренческих ориентиров, бойцы ИРА находятся не только в состоянии войны с Британским правительством, но и в серьезном идеологическом противостоянии с веяниями Просвещения и Модернизма в целом.

С другой стороны, унионистское движение, в особенности протестантский унионизм Ольстера, является представителем идей Модернизма, не только в религиозном аспекте, но и в смысле научных, индустриальных традиций общества в Северной Ирландии. Большая часть Ирландии в те времена являлась промышленно не развитой, отсталой, сельскохозяйственной территорией, по сути, аграрным придатком, колонией Великобритании. Только в северной части острова, Ольстере, единственном индустриально-развитом регионе Ирландии было заметно влияние прогресса и урбанизации на общество. Католическое меньшинство Ольстера было неразрывно связанно с остальной Ирландией своими религиозными и старыми крестьянскими, патриархальными традициями, в отличие от протестантов, стремившихся к духовному единению с прогрессивной, модерной, промышленно-развитой протестантской Великобританией. Здесь и проходит основная разделительная линия конфликта между унионистами и ирландскими националистами. Традиционные ирландские католики с одной стороны и современные, прогрессивные ирландские протестанты с другой стороны.

Итак, идеологические, религиозные различия между ирландцами на севере острова и в остальной Ирландии, а также промышленные, экономические связи Ольстера с Лондоном, стали базовыми предпосылками будущего конфликта. Дальнейшее развитие политической доктрины ирландских националистов, стремившихся к созданию независимого ирландского государства, со временем привело к кровавому конфликту и противостоянию не только между ирландцами и британцами, но и между самими ирландцами.

Многие цивилизованные люди современности считают, что насилие и братоубийственная гражданская война из-за религиозных, идеологических и политических различий является полнейшим безумием и лишенными смысла, варварскими действиями. На самом деле, большинство проведенных антропологических исследований доказывают, что насилие и вооруженные конфликты между людьми не являются таким уж безумием, если смотреть на них «глазами» участников самого конфликта, принимая за истину взгляды и идеологические постулаты, выдвигаемые в обоснование конфликта каждой из сторон. Нация, к которой вы принадлежите и культура, доминирующая в обществе, где вы живете, будет иметь реальную, жизненно важную для вас материальную ценность. Культура является важным экономическим ресурсом и такие известные антропологи, как Т. Х. Эриксен в своих работах обозначили, что этнические культуры народов могут становиться основой для политического национализма, только тогда, когда определенные материальные ценности ассоциируются с конкретной культурой – другими словами, если эти ценности стоят того, чтобы за них сражаться. Этот подход применим и тогда, когда общество достаточно технологически развито, открыто и демократично.

Политический термин «демократия» в понимании формы и режима управления государством это одно, а социальные и культурные знания, а также навыки необходимые для представления и защиты политических интересов нации, это совсем другое. И здесь, уже не имеет значения насколько «демократично» конкретное общество и государство. Несомненно, даже самое «демократическое» в мире государство может быть репрессивным и достаточно жестким по отношению к тем гражданам, которые отказываются социализироваться в общепринятое в данном государстве культурное пространство, и, в результате, не имеют достаточно знаний и навыков необходимых для своего существования в рамках конкретного общества.

Хороший пример описанной нами выше логики мы находим в Ирландии, где католическое образование основано на схоластической философии. Такая ситуация ставит ирландских католиков воспитанных на основе религиозной философии в заведомо невыгодное положение в Ольстере и на территории Великобритании, где население воспитано на основе официальной науки и система образования отрицает церковную схоластику. Тоже можно сказать о гаэльском языке, который проигрывает английскому, имеющему статус мирового языка и важнейшего средства глобальной экономики и коммуникаций.

В качестве примера представим, что Ольстер стал частью объединенной Ирландии, тогда протестанты станут абсолютным меньшинством в обществе где доминирует католическо-гаэльская культура. Протестанты Ольстера будут вынуждены, для защиты и продвижения своих экономических интересов социализироваться в культурное пространство Ирландии посредством изучения и принятия культурных ценностей, доминирующих в ирландском государстве. Кроме того, будут нарушены установленные годами производственные и промышленные связи с Великобританией, что однозначно окажет серьезные негативные экономические и политические последствия на регион в целом и его население в частности. Протестантское меньшинство довольно продолжительное время будет чувствовать себя очень некомфортно и даже болезненно. В таких обстоятельствах, определенная часть недовольных протестантов, вполне может взять в руки оружие и требовать независимости или воссоединения с «единоверцами» и «братьями» в Объединенном Королевстве. Примерно тоже, только с другой стороны мы наблюдаем сегодня, когда католическо-гаэльское меньшинство Северной Ирландии, находясь в обществе, где доминирует протестантская, английская культура, болезненно реагирует на сложившуюся ситуацию с помощью насилия.

Действительно, ирландские католики могут чувствовать себя ущемленными культурно и ощущать определенную дискриминацию на территории Великобритании, даже если политически и юридически, они являются полноправными гражданами государства. Восприятие этого факта является важным элементом для понимания истоков противостояния католиков и протестантов в Ирландии, приведших к появлению ИРА и 100-летнему насилию на Британских островах.

Современные идеи мультикультурализма имеют тенденцию серьезно недооценивать значение культуры в обществе, в особенности, когда культура тесно связана с религией и традициями определенного народа (нации) в этническом понимании слова. Некоторые культуры, особенно если они «стоят того, чтобы за них сражаться», могут быть настолько несовместимы с доминирующей в государстве культурой, что просто не способны мирно сосуществовать друг с другом в связи с их моральными и культурными императивами. Идеологическое противостояние различных культур в такой ситуации неизбежно приводит к жесткому конфликту носителей этих культур в случае, если сложились другие дополнительные (социальные, экономические, политические и т.д.) обстоятельства, обостряющие базовые культурные разногласия народов.

Некоторые культуры и политические философские системы могут даже романтизировать и превозносить значение насилия и жертвенности во имя великой идеи, особенно если речь идет о религиозных верованиях, являющихся неотъемлемой частью культуры народа. Например, понятия мусульманская культура и ислам, являются по сути одним и тем же явлением из-за того, что религия является главной составляющей частью указанной культуры, а джихад (священная война) и жертвенность во имя Бога превозносится исламом как высшая ценность. По правде говоря (мнение автора), большинство мировых религий в основе своей имеют насилие и жертвенность как наивысшую ценность. Жертвоприношения и церемониальное насилие присутствует во многих религиозных обрядах, например в христианстве евхаристия, символизм распятия, иконография святых и мучеников, тема жертвы и смерти проходит везде красной линией.

Люди, получившие религиозное образование и воспитанные в традиционном обществе часто являются носителями идеалов жертвенности и моральной оправданности насилия ради великой цели и исполнения законов и «воли Божьей». При условии, что религиозный человек становится к тому же и убежденным последователем политической идеологии национализма, в определенных обстоятельствах, это может привести к тому, что вполне нормальный и разумный человек в обыденной жизни вдруг, может превратиться в радикального вооруженного фанатика, экстремиста и террориста в одном лице. Почему так происходит? Сложный вопрос, в каждом отдельном случае особенности трансформации личности могут быть индивидуальными, здесь вопрос к психологам. Ясно одно, фанатичная вера и национализм – очень опасное сочетание.

С этой точки зрения, насилие Ирландской Республиканской Армии не является чем-то уникальным или оригинальным, подобные явления в той или иной степени часто встречаются по всему миру. Также, деятельность ИРА можно охарактеризовать понятием, хорошо известным в наше время, но не отражающим всю глубину данного явления – терроризм.

Терроризм обычно расцветает и проявляется со всей своей ужасающей силой в относительно открытых и демократичных обществах, которые не только позволяют ему появится, но и создают отличные условия для развития этого явления, благодаря закону и юридическим процедурам, которые защищают исполнителей терактов и членов террористических организаций от справедливого наказания за совершенные злодеяния.

Северная Ирландия всегда была одним из самых проблемных регионов Великобритании, однако, несмотря на это, правительство долгое время держало ситуацию под контролем, используя при этом довольно либеральные и демократичные методы воздействия. Так продолжалось непосредственно до Пасхального восстания, появления ИРА и первых кровавых столкновений с ирландскими католиками в 1916—1919 годах.

Ирландские националисты, создавшие ИРА, называют себя «ирландскими добровольцами» (Óglaigh na hÉireann – гаэл.) и считают себя борцами за объединение Ирландии в единое государство. С юридической точки зрения во всем мире боевиков ИРА называют однозначно – террористы, и никак иначе. Считаем такое определение правильным, не только с юридической точки зрения, но и моральной. В дальнейшем, в книге мы будем использовать такие термины как «националисты» и «республиканцы», для обозначения представителей ирландского националистического движения, а также термины «лоялисты» и «юнионисты» для представителей протестантского сообщества и организаций Северной Ирландии, желающих оставаться в составе Соединенного Королевства.

1. Философия и теория ирландского республиканского движения

Партия «Шинн Фейн» (Sinn Fein), как представитель и «лобби» ИРА в политике, является очень важной для понимания идеологии и политических целей «добровольцев» из ИРА. На сайте этой политической партии в интернете мы можем найти много интересной информации, проливающей свет на базовые теоретические основы националистического движения в Ирландии, а также политические взгляды партии на историю конфликта в Ольстере и деятельность ИРА. В частности, Шинн Фейн утверждает, что на протяжении 800 лет Ирландия была колонией Британии, и все это время ирландцы безуспешно боролись за свою независимость от англичан. В 1916—1923 годах произошла «частично» успешная война за независимость от британского правления на острове, но в 1920 году Великобритания разделила Ирландию, отделив 26 южных графств в новое Ирландское свободное государство, а Северная Ирландия в составе 6 графств вошла в состав Великобритании, став юнионистским бастионом протестантского большинства Ольстера.

Шинн Фейн последовательно отстаивает идеи традиционного ирландского сепаратизма и полного отделения Ирландии от Великобритании, используя религиозные отличия как один из главных аргументов для обоснования своей позиции. Партия является главным политическим представителем сепаратистки настроенных ирландцев Ольстера, желающих, чтобы весь остров Ирландия был объединен в едином государстве. Кроме того, республиканцы из Шинн Фейн считают, что все ирландцы, независимо от их религиозных и политических убеждений, являются одной нацией, которая имеет право на самоопределение и на свое собственное независимое государство. Поэтому, можно утверждать, что идеологической основой всех республиканцев (Шинн Фейн, ИРА и других организаций) является ирландский этнический национализм. Ирландская Республиканская Армия, использующая в своей риторике и политических требованиях идеологию и философию национализма, обосновывая этим насилие, по сути, является националистической террористической группировкой. Это очень важный момент, так как в некоторых источниках и книгах об ИРА утверждается, что ИРА является «левой» социалистической организацией, что является ошибкой. В какой-то мере «левой» можно называть, разве что, идеологию республиканцев по отношению к монархической традиции Великобритании, так как монархическая форма правления естественно находится значительно «правее» республиканской согласно общей политической теории. Мы же в данной работе будем ассоциировать ирландских республиканцев и бойцов ИРА исключительно с идеологией национализма.

Республиканцы не воспринимают нынешний статус Северной Ирландии (шести графств Ольстера) отделенной от остальной Ирландии и считают, что Великобритания незаконно владеет этой территорией. Такое разделение Ирландии республиканцы считают искусственным и нелегитимным. Проявления республиканского терроризма, соответственно, своей главной целью имеют воссоединение Северной Ирландии с Республикой Ирландия, используя насилие и террор как средство в борьбе за объединение страны. В республиканской терминологии бойцы ИРА с помощью насилия стремятся «убрать Британцев» или по другому «Корону» из Ирландии.

Унитарность ирландского государства, однако, ставится под сомнение большинством населения Северной Ирландии, которое считает себя британцами и желает оставаться в союзе и единении с Объединенным Королевством. В итоге, республиканцы идеологически противостоят не только самим британцам, но и большинству северных ирландцев (юнионистам Ольстера). Республиканцы утверждают, что юнионистов нельзя считать легитимным большинством региона, так как этнически современные жители Ольстера являются не ирландцами по происхождению, а потомками британских колонистов и ирландских коллаборантов-предателей, которых, на самом деле, лишь 30% от численности населения всей Ирландии. В таком «республиканском» понимании протестанты-юнионисты Северной Ирландии не большинство, а меньшинство. Юнионисты, в восприятии ирландских республиканцев – это политически нелегитимная группа, искусственное творение Британского империализма, которые не имеют права исключать или выделять себя из ирландской нации.

Немного из истории Северной Ирландии

Северная Ирландия как государственное административно-территориальное образование, формально и юридически, возникла лишь в 1921 году, в соответствии с законодательным Актом о правительстве Ирландии от 1920 года (известный как: Четвертый акт о Гомруле), который разделил Ирландию на две части (Северную и Южную), а также в результате Англо-ирландского договора от 6 декабря 1921 года, завершившем Ирландскую войну за независимость 1919—1921 годов. До этого времени вся Ирландия была частью Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии.

До своего разделения Ирландия была интегральной частью единого мультинационального государства Великобритании, в котором, кроме ирландцев были представлены и имели равные гражданские права: англичане, шотландцы, валлийцы и другие «небританские» нации.

Перед Первой мировой войной было предпринято три попытки ввести так называемый «Гомруль» (от англ. Home Rule) – расширенное самоуправление для Ирландии при сохранении над островом британского суверенитета. Во время этого процесса Ольстерские юнионисты активно сопротивлялись движению за автономию Ирландии, опасаясь за свои экономические интересы и религиозные свободы. Протестантские юнионисты, являвшиеся большинством в индустриализированной Северной Ирландии, составляли серьезную оппозицию ирландским республиканцам внутри страны, а также были ярыми защитниками сохранения британского господства на острове.

Юнионисты определяли себя как особая отдельная общность людей с уникальной экономической и религиозной идентичностью и со своими собственными интересами, отличными от остальной Ирландии, где около 90% населения были католиками с доминирующей аграрной фермерской экономикой. Юнионисты успешно противостояли расширению автономии Ирландии вплоть до билля о гомруле 1912 г., который после серьезных беспорядков в Белфасте стал законодательным актом парламента Великобритании в 1914 году. Эта законодательная инициатива республиканцев привела к формированию юнионистами вооруженных парамилитарных формирований в количестве около 100 тысяч человек и созданию Ольстерских добровольческих сил (англ. Ulster Volunteer Force, UVF). Первым руководителем Ольстерских сил самообороны был бывший генерал британской армии, а среди офицерского состава преобладали бывшие профессиональные военные. Создание Ольстерских добровольческих сил (далее ОДС) демонстрирует насколько неистово и агрессивно юнионисты выражали свое нежелание становиться даже частью автономной Ирландии, не говоря уже о независимой. Также, существование организованного движения юнионистов и ОДС в Северной Ирландии не могло игнорироваться правительством Великобритании, что, несомненно, оказывало существенное влияние на вопрос Гомруля.

Развитие конфликта в Северной Ирландии было приостановлено из-за начавшейся в Европе Первой мировой войны в августе 1914 года. Члены ОДС массово вступили в британскую армию, сформировав 36-ю дивизию. Ирландские националисты в ответ на формирование ОДС тоже вооружились и создали свои отряды Ирландских добровольцев (англ. Irish Volunteers, гаэл. Óglaigh na hÉireann), многие из которых после начала войны также вступили в британскую армию. Позже вооруженные националисты и добровольцы стали основой ИРА.

В этот период времени было ясно, что гражданская война в Ирландии вполне может стать реальностью, хотя ирландские националисты и отрицали такую возможность, говоря, что угроза гражданского конфликта в Северной Ирландии была искусственно инспирирована британскими спецслужбами. После окончания Первой мировой войны, которая стала наиболее кровавой и тяжелой войной в Европе за всю историю, добровольцы ИРА инициировали новую волну насилия и террора по всей Ирландии, увеличивая глубокую мировоззренческую пропасть между населением севера и юга страны.

Тем временем, британское правительство стало осознавать, что дальнейшее удержание контроля над всей Ирландией становиться очень проблематичным, затратным и трудно достижимым. В итоге, в 1919—1921 гг. на территории Ирландии разгорелся вооруженный конфликт между британской армией и полицией с одной стороны и ирландскими республиканцами с другой. Результатами конфликта, известного истории как Ирландская война за независимость, стал законодательный Акт 1920 года, который юридически разделил остров на две части и создал автономные органы власти с собственными парламентами в Белфасте (Северная Ирландии) и Дублине (Южная Ирландия, позже Свободное государство и впоследствии Республика Ирландия). Политическим решением о разделении острова на две части, британцы надеялись посеять конфликт между ирландцами и таким образом сохранить свое влияние на всю Ирландию, оставаясь своеобразным арбитром. Юг стремился стать полностью независимым государством, в то время как Север желал оставаться автономной провинцией Великобритании.

Население юга Ирландии практически на 90% было католиками (почти 97% по состоянию на 1951 г.) и очень однородным культурно, социально и экономически. Совершенно отличной ситуация сложилась на севере, где около 64% жителей были протестантами и лишь порядка 36% католиками, которые в своем большинстве являлись ирландскими националистами. Такая религиозная диспропорция в регионе, а также, исторические отношения между католиками и протестантами создали атмосферу напряженности и враждебности между людьми, ходившими в разные церкви. Большинство ирландских католиков считали протестантов Ольстера предателями и относились к ним враждебно, с открытой ненавистью, из-за того, что те желали отдать часть Ирландии в руки врага и не желали поддерживать республиканцев. Наиболее радикальные националисты бойкотировали органы власти Северной Ирландии и считали полномочия Белфаста нелегитимными. Религиозная и политическая вражда между ирландцами, а также жесткие действия британских сил правопорядка, привели к массовым беспорядкам в Северной Ирландии.

Экономическая депрессия и массовая безработица в 1920—1930 гг. способствовали превращению Северной Ирландии в регион, где господствует насилие и религиозный фанатизм. Националисты продолжали усиливать свою анти-унионистскую риторику, а боевики ИРА продолжали атаковать протестантов, их бизнес, собственность и фермы в южной части острова. Кроме того, подразделения ИРА, базировавшиеся на Юге, совершали регулярные рейды в Северную Ирландию и создавали атмосферу страха и незащищенности среди унионистов. Протестанты чувствовали себя в осаде и жертвами агрессии со стороны ирландских католиков.

Даже после войн 1919—1923 гг. в Ирландии (война за независимость и гражданская война в Свободном государстве), республиканцы и ИРА продолжали оставаться враждебными и агрессивными в отношении Северной Ирландии. С того времени ИРА было проведено множество вооруженных нападений и терактов на территории Северной Ирландии. Католики Ольстера также чувствовали себя не в безопасности и старались защитить свои интересы, поддерживая политиков из Шинн Фейн и объединяясь в различные организации и католические сообщества. Соответственно радикалы из числа католиков Северной Ирландии присоединялись к ИРА, считая, что таким образом защищают себя от насилия со стороны британцев и унионистов. Ирландские республиканцы и католики Севера в своем большинстве отрицали легитимность Северной Ирландии, и желали воссоединения с Югом в едином государстве.

Со времени создания Северной Ирландии практически ничего не изменилось в базовых социальных и политических условиях, лежащих в основе данного конфликта. Католики Северной Ирландии, являющиеся меньшинством региона, до сих пор считают себя ущемленными и не способными защитить свои интересы в рамках политической системы Великобритании. Ирландские националисты чувствуют себя гражданами «второго сорта», так как не могут идентифицировать себя с государством, его символами, религиозными и культурными ценностями. Определенная дискриминация в трудоустройстве католиков Северной Ирландии действительно существует, что регулярно используется республиканскими политиками во время выборов.

На сегодняшний день сегрегация общества по религиозному признаку является нормой в Северной Ирландии. Протестанты и католики живут в разных районах, имеют собственные школы, газеты, клубы и организации, спортивные сообщества, сеть формальных и неформальных контактов для бизнеса и социальной жизни. Даже представители таких профессий, как юристы или врачи, часто имеют клиентов только из одного сообщества (католического или протестантского). Церковь является своего рода платформой и связывающим звеном для различной деятельности каждого из сообществ. Каждый житель знает религиозную принадлежность другого, что подразумевает соответственно национальную и политическую их принадлежность, независимо от того, правда это или нет. Обобщение по религиозному признаку и предвзятое отношение повсеместно в Северной Ирландии. Представители разных культурно-религиозных сообществ Ольстера стараются, как только это возможно, максимально ограничить свои контакты между собой. Присутствует осознанное признание «другого» пространства, проникать в которое нельзя. Когда каждая из сторон остается на своей «стороне» мир сохраняется. Юнионисты контролируют органы власти и общественное пространство протестантского сообщества Северной Ирландии, а националисты остаются в своем «пространстве» и культурно-религиозном сообществе.

Вопрос «разграничения» – отличия Севера от Юга, стал, таким образом, главным политическим вопросом в Северной Ирландии. Доминирование этой проблемы над другими вопросами в политике Северной Ирландии является причиной того, что унионисты всегда получают большинство в Стормонте (парламент Северной Ирландии). Хоть ирландские националисты и хотят представить Стормонт как однопартийный парламент, на самом деле другие партии существуют и свободно занимаются своей деятельностью в Северной Ирландии. Партия националистов Шинн Фейн открыто участвует в выборах и даже занимает места в парламенте и других органах власти. Также, в Северной Ирландии действует свобода слова и существует свободная независимая пресса и другие СМИ. Более того, в 1950-х и 1960-х гг., лейбористская партия Северной Ирландии (Northern Ireland Labour Party) составляла серьезную конкуренцию, как для юнионистов, так и националистов.

Структура общества в Северной Ирландии, все равно, ожидаемо предоставляет определенные преференции юнионистам в ущерб националистам католикам, что продолжает подпитывать этно-религиозную базу конфликта. Немногочисленная часть католиков в Северной Ирландии, все же воспринимает сложившуюся ситуацию вполне спокойно, продолжая работать и жить относительно успешно в рамках сложившейся системы. В дальнейшем, реальные материальные и экономические отличия между католиками и протестантами стали незначительными, особенно после Второй мировой войны и вступления в силу государственных реформ (таких, как: свободное образование, медицинское обслуживание, программа поддержки безработных, а также равные имущественные и политические права для всех). В результате многие католики в Северной Ирландии стали относиться к государству неоднозначно, и стали сомневаться в правоте националистов.

Республиканцы не могли и не хотели понимать, что условия жизни и само общество в Северной Ирландии изменились. Националисты продолжали жить в своем идеализированном гаэльско-католическом культурном сообществе, выделяя себя, используя старую националистическую риторику. Для республиканцев, само существование Северной Ирландии отделенной от остальной Ирландии, в составе государства исторических врагов, является преступлением и само по себе дискриминирующим по отношению к ним фактом, вне зависимости от реальных условий и качества жизни самих католиков на этой территории. Поэтому, и сегодня, этнический ирландский национализм, замешанный на религиозных отличиях и «старых» обидах, является основной причиной беспорядков и проявлений терроризма в Северной Ирландии.