Buch lesen: «Кокон пустоты. Сборник стихов»

© Павел Карачин, 2018

ISBN 978-5-4483-1798-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Эта книга представляет собой сборник стихов, написанных после выхода первого сборника «Не смешно!!!», то есть, за период с конца 2015 г. по конец августа 2016 г.

Сборник не особенно содержательный – за полгода много не напишешь. Но с тех пор, как я начал выступать на публике, люди очень часто спрашивают: «Где можно прочесть?» Волею судеб, самыми популярными оказались именно те произведения, которые в «НЕ смешно!!!» не попали. Вначале я не знал как поступить – то ли добавить эти стихи в старый сборник и переиздать его – но это было бы нечестно по отношению к тем, кто имеет «Не смешно!!!» в изначальном варианте, то ли копить работы для полноценного второго тома. И вот, наконец, я решил не затягивать и выпустить «Кокон Пустоты».

Также в книгу вошла статья обо мне, написанная талантливой молодой журналисткой, замечательным человеком Татьяной Грузд. Мне очень лестно, что пресса обратила на меня внимание, тем более в лице такой прекрасной девушки!

Как и «Не смешно!!!», настоящий сборник не поступит в свободную продажу, будет издаваться ограниченным тиражом и получить его можно будет только из моих рук на выступлениях. Разумеется, совершенно бесплатно. Эти книги не являются товаром.

Я очень благодарен тем, кто приходит меня послушать, кто читает и комментирует мои произведения! Друзья мои, ваше внимание – огромная честь, ибо ИСКУССТВА ДЛЯ ИСКУССТВА НЕ БЫВАЕТ!

Павел Карачин

ПРОДАННЫЙ СМЕХ. 2015 – 2016 ГГ.

Бессонница. (23. 09. 2015 Г.)

Мой район – самый лучший район,

Только «спальным» зовется зря.

Я люблю свой панельный дом —

Слышу все, что вокруг творят.

Вечер, двадцать один ноль-ноль.

В хате снизу х… рит дрель —

Там ремонт пятый год идет,

Словно в Кремль долбят тоннель.

От шоссе постоянный шум,

Прогудел вдали товарняк.

И в подъезде шурум-бурум —

Забивает «косяк» молодняк.

Только я вознамерился спать,

У подъезда залаял пес.

Эй, хозяин, тебя гулять

На ночь глядя кой хер понес?

На стоянке завыл «BMW» —

С магнитолой простился он.

Да, и спасибо мэру Москвы,

Что возвел во дворе стадион!

Мой сосед третий месяц пьет,

На работе схватил «статью»,

Бьет жену, на весь дом орет.

Его голос я узнаю:

«Проститутка, шалава, мразь!

Вся в мамашу – та тоже тварь!

Ты куда это собралась?!»

«От тебя подальше, дикарь!»

Дальше – грохот и резкий вскрик.

Стулом, что ли, в нее швырнул?

Испустил обезьяний рык

И «Централ» в сотый раз затянул.

После, слышу, его жена

Завизжала, что было сил.

А потом – чудеса! – тишина…

Может, он ее удавил?

Хорошо бы, прости Христос,

Ее в ящик, его в тюрьму

Чтоб их дьявол обоих унес!

Хоть десяток лет отдохну.

Все же сглазил – пошло опять:

«Алкоголик! Говна кусок!»

«Ты сосала у Петьки! Б…ь!»

Содержательный диалог…

Телевизор тревожно бубнит

На пятнадцатом этаже,

А за стенкой дите вопит —

Хоть его-то заткните уже!

До психоза доводит гул,

Словно в улье – ни дать, ни взять.

Я бы уши ватой заткнул,

Да будильник нельзя проспать.

И светлеет чернильная мгла…

Затрезвонил, проклятый, в пять.

Вот еще одна ночь прошла…

С добрым утром! Твою-то мать!

Проданный смех. (ноябрь 2015 г.)

Проходя по клетушкам знакомых дворов,

В дребезжащих маршрутках, в вагонах метро

Каждый день подмечаю острей и острей,

Что давно не видал я веселых людей.

Нет, кругом скалят зубы, корежа лицо,

И кудахчут, как клуши, что сносят яйцо,

Словно зубы болят и запоры у всех…

И припомнилась сказка про проданный смех.

Вот уж точно подметил Джеймс Крюс, старина!

И разгадка банальна, проста и страшна:

Разучились смеяться, чего там скрывать —

Только ржать, уссываться, визжать, гоготать.

Я намедни хотел улыбнуться. Не стал —

Ведь получится лишь вурдалачий оскал.

У тебя не такой? Хорошо, извини…

Только мимо зеркал ты не глядя ходи!

Продан смех без остатка по сходной цене,

Наших мелких душонок достойной вполне:

За уменье лизать господам сапоги,

За промытые Первым каналом мозги,

За духовные скрепы, за церковь-кабак,

За квартиры, за тачки, за выгодный брак,

За салюты, парады, разгон облаков,

Что варганят за счет доходяг-стариков,

За убогий, унылый, бескрасочный мир,

За побитый клопами и молью мундир,

За стакан самогонки, за пачку «Дымка»,

За Офелий со скалками в нежных руках,

За доступных Джульет с алкогольным амбре,

За кровавый лихой мордобой во дворе,

За законное право в подъезде нассать,

За «идите все на хуй!», за «еб твою мать».

«Неужели так худо и радости нет?»

Тихо спросит смущенный коллега-поэт.

«Есть же в мире цветы, облака и любовь —

Вот о них и пиши, а не только злословь!»

И есенинской строчкой в груди полыхнет:

«Ах, люблю я поэтов! Забавный народ!»

Друг любезный, послушай и оторопей:

Все не так, как глаголю – гораздо страшней!

Описать этот мир безо всяких прикрас

Не дает мне мой скудный словарный запас.

Чтоб осмыслить, насколько он грязен и глуп,

Возведи мои речи в квадрат или в куб.

Ты очнись от мечтаний, глазенки протри:

Что ты видишь вокруг? Неужели, цветы?!

Ну, я рад за тебя… Оптимист! А по мне —

Где куда ни ступи – по колено в дерьме.

Словно черви, в навозе и гнили живем.

Лишь наивные верят в блаженстве своем

В радость, свет и любовь, и что каждый их вздох

Бережет и хранит добрый дедушка Бог.

Но момент неизбежный, похоже, настал —

Всемогущий Творец от людей подустал,

Отвернулся, вздохнул и рукою махнул:

«Я пойду подремлю. Подмени, Вельзевул».

И, открыв у Мамоны бессрочный кредит,

Вельзевул с любопытством за нами следит.

Запуская в бумажник свою пятерню,

Чистый искренний смех он скупил на корню.

Винегрет ядовитый заменой готов

Из экранных паяцев, фигляров, шутов.

Их похабные шутки простыли давно.

Не смешно… Не смешно! Не смешно!!! НЕ СМЕШНО!!!!!

Эй, барыга рогатый, готовь кошелек —

Кроме смеха, товара навалом еще:

Разум, совесть, свободу – мешающий хлам,

Поторгуйся… Я оптом дешевле отдам!

Считалочка (23. 11. 2015 г.)

Дети во дворе играли, а за ними наблюдали

Семеро, что сеют тьму, рассуждая, кто кому.

Хвастался отличник Петя, что умнее всех на свете.

«Вот – хороший пионер!» – молвил демон Люцифер.

Вася маленькую Олю по макушке стукнул больно.

«Даже у детей война!» – усмехнулся Сатана.

Мальчик Коля, толстый очень, доедал двадцатый пончик

Кока-колой их запил – Вельзевулу угодил.

Местный хулиган Аркашка ущипнул за зад Наташку.

«Ах, люблю таких детей!» – прослезился Асмодей.

Света ныла: «Денег дайте – я коплю себе на платье».

Как Мамона хохотнет! И занес ее в блокнот.

«У Наташки кукла краше…» – с завистью сказала Маша.

Комплиментов ей фонтан отпустил Левиафан.

Не пошел во двор Ерема, позевал, остался дома,

И за ним с тех самых пор зорко смотрит Бельфегор.

За любым из вас, ребята, с детства закреплен куратор.

Думаешь, свободен? Шиш! Ты ему принадлежишь.

Оракул (декабрь 2015 г.)

Бродя по переулкам в час ночной,

Нашел я на дороге шар хрустальный.

Я шар поднял, принес его домой —

Халяву упустить весьма печально.

На кухне я поставил шар на стол.

Фигня, конечно, но, глядишь, сгодится…

Достал бутылку, рюмку, разносол,

А после пятой начал он светиться.

Я с интересом посмотрел на шар,

Что светом голубым сиял во мраке…

Вдруг осенило – аж пробило в жар:

«Ядрена мать! Ведь это же Оракул!»

Вот так удача! Ну, я развернусь!

Узнаю все секреты мирозданья!

Такое и не снилось большинству,

А мне свезло! Я – долбанный избранник!

Чего б такого у него спросить,

Покуда в силах языком ворочать?..

Ведь глупо узнавать у высших сил

О бабах, о деньгах и о работе…

В кулак сжимая пьяные мозги,

Я напрягал свое воображенье,

Но отвлекли. Неслышны и легки,

Ко мне за стол пожаловали тени.

Теням я даже рад. Смотрю на них,

Пытаясь опознать по силуэтам,

И вижу лиц, когда-то дорогих,

Размытые и смутные портреты.

Мой брат, зачем явился ночь-полночь?

Ведь ты давно лежишь в своей могиле.

Тебе ничем я не смогу помочь:

Я не кудесник, воскресить не в силах.

А, впрочем, наливай за грешных нас!

Давай с тобой, как встарь, промочим глотки,

Ведь там, где обитаешь ты сейчас,

Навряд ли подают на ужин водку.

До края наполняй себе бокал

И не стесняйся – нынче я транжирю.

Ты говоришь, я жизни не видал?

Не знаю, что почем в подлунном мире?

О, да! Я Эверест не покорял,

Шекспира не читал в оригинале,

Не видел Лувр и в космос не летал…

Так что ты прав – я многого не знаю.

Чудес на свете масса, но увы…

Как жаль, что в пониманьи граждан наших,

Тот всех полней и лучше знает жизнь,

Кто видел в ней лишь шконку да парашу,

Кто хуй последний без соли сглодал

В угрюмых недрах грязной коммуналки,

В парше, клопах и мухах прозябал.

Но то – не жизнь, а лишь ее изнанка!

Да хрен с ним! Плюнь! Гляди, я шар принес!

Вон, на столе, сияет, как комета.

Попробуй, брат, задать ему вопрос,

Который бы достоин был ответа.

Мадам, что привело Вас в мой удел?

Лицо знакомо Ваше мне, бесспорно,

Но столько лет прошло… Я постарел

И имя, уж простите, вряд ли вспомню.

Мы, кажется, одним весенним днем

Сидели с Вами в парке на скамейке.

Я все молчал и думал о своем,

Вы щебетали, словно канарейка.

Я даже не пытался слушать Вас —

Все темы Ваши мне скучны, не скрою,

Отчаянно стараясь не зевать,

Лишь вежливо качая головою.

Возможно пламень Вы, но мой мороз

Не восприимчив ни к теплу, ни к свету…

Я Вас прошу, мадам, задать вопрос,

Который бы достоин был ответа.

Мой Бог, зачем спустился ты сюда?

Сыны твои тебя давно забыли…

Заветами своими досаждать?

Поведать о своей великой силе?

Чем хочешь, Боже, удивить меня?

Каким таким необъяснимым дивом?

Кустом, что не страдает от огня?

Ты извини, но это неспортивно!

Лечить холеру наложеньем рук

Зачем? Давно придумана вакцина.

Исцелят доктора любой недуг

И снадобий любых полны витрины.

С изобретеньем лайнеров и яхт,

Моря переплывать в китах не модно,

Ведь, право, в современных кораблях

Комфортнее, приятнее, удобней.

Умеют люди в облаках парить,

Рождать в пробирках жизнь, а Ев – за скобки,

А уж Содом с Гоморрой повторит

Любой кретин, дорвавшийся до кнопки.

Скопировав сознание на диск,

Клонировав, себе по вкусу, тело,

Когда-нибудь и смерть мы победим!

Зачем нам Рай морально устарелый?

Конечно, это будет не для всех…

Ну кто захочет обессмертить стадо?

Богач пролезет в Вечность без помех —

Тобою быть не трудно, а накладно!

Научный гений сказку перерос,

Ты слаб, старик, и понимаешь это…

Не дуйся! Лучше выдумай вопрос,

Который бы достоин был ответа.

А это что еще за персонаж?

В шерсти, с хвостом… Я даже растерялся.

Любезный незнакомец, ты уважь:

Рогами мне за люстру не цепляйся.

Постой, постой! Теперь я узнаю:

Тебя я видел пару раз по пьяни,

Как видят многие, кто крепко перепьют.

И, в общем-то, тебе я благодарен.

Когда б не твой самозабвенный труд

Под жалкие проклятья лицемеров,

Не гордость, зависть, алчность, лень и блуд,

Мы до сих пор торчали бы в пещерах!

Глупцы с презреньем на тебя глядят,

Не в силах распознать простого трюка:

На редкость символично, что, войдя,

От Бога сел по правую ты руку…

Зачем же ты пришел? Что за нужда?

Простое любопытство или иная?

Погасли печи? Кончились дрова?

Или Коцит внезапно начал таять?

Не дрейфь, дружище, горе не беда,

И, если Ад вдруг показался тесным,

Переселяйся к людям навсегда,

Кому-кому, тебе найдется место.

Ты сможешь выступать перед толпой

Под визг, «Ура!!!» и гром аплодисментов.

Как перспективный лидер молодой…

Возможно даже станешь президентом.

И не тяни – минуты-то идут,

Оракул ждет в жемчужном дивном свете.

Давай, спроси его чего-нибудь

Такое, чтоб не смог он не ответить.

И четверо уставились на шар:

Мертвец и дьявол, дама и Всевышний…

Дипломатично каждый промолчал:

Вопросы есть, но мелочные слишком.

И стал я понемногу понимать

В довлеющем молчании унылом:

Уж если ЭТИМ нечего сказать,

Куда же мне с моим, простите, рылом?

Рассвет забрезжил, растворилась мгла

И сгинули мои ночные гости —

Пустых четыре стула у стола,

Четыре рюмки, а в тарелках кости.

И шар погас и больше не сиял,

И в доме как-то сразу стало пусто…

В итоге, я отнес его в подвал

Использовать, как гнет, в ведре с капустой.

Не сформулирован вопрос, увы, никем,

И в посиделках зря себя мы мучим —

Витает в воздухе, висит на языке…

Но кто осмелится его озвучить?