Образцовая загадка. Мир детектива

Благодарности:

Анастасия Паршкова

© Остин Дж. Смолл, 2023

ISBN 978-5-0055-3856-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Серия «Мир детектива»

 
Вышли
Хьюм Ф. Человек в рыжем парике
Смолл О. Дж. Образцовая загадка
Фримен Р. Остин. Тайна Анджелины Фруд
Хрущов-Сокольников Г. Джек – таинственный убийца: большой роман из англо-русской жизни
Мейсон А. Э. В. Дело в отеле «Семирамида». Бегущая вода
Александров В. Медуза
Панов С. Убийство в деревне Медведице. Полное собрание сочинений С. Панова
Мейсон А. Э. В. Страшнее тигра
Детектив на сцене. Пьесы о Шерлоке Холмсе
Бьюкен Д. Охотничья башня
Мьюр Р. Тайна старой усадьбы
Мейсон А. Э. В. Часы и дилеммы
Мари Ж. Ошибка доктора Маделора
Гейнце Н. Под гипнозом: уголовный роман из петербургской жизни, или приключения сыщика Перелётова
Лабурье Т. Черная банда
Ракшанин Н. Тайна Кузнецкого Моста
фон Перфаль А. Месть десперадо. Эпизод из жизни Хоакино Мурьеты
Бело А. Королева красоты
Хрущов-Сокольников Г. Рубцов
Макнейл Г. С. Черная банда. Второе приключение Бульдога Драммонда
Зарин А. Змея
Чесни У. Таинственный изумруд
Матулл К., Бланк М. Путешествия Шерлока Холмса
Пономарев И. Василий Кобылин. Трилогия
  Русский Лекок: агент сыскной полиции
  Преступная мать
  Под давлением судьбы
 

Образцовая загадка

Глава 1

Это случилось в день, который начался в замке Гэрли при самых счастливых предзнаменованиях. Это был день совершеннолетия Леоноры, единственной дочери лорда Гэрли, наследницы его огромного состояния.

Леонора Гэрли была прелестной девушкой: природа одарила ее красотой матери и блестящим умом отца. В трудное послевоенное время, когда один за другим разорялись семьи, родословная которых восходила ко временам Вильгельма Завоевателя, лорд Гэрли был единственным, кто сумел приумножить свое состояние.

В этот день леди Гэрли должна была надеть свои знаменитые рубины. По общему правилу, они надевались только два раза в год, на самые большие приемы при дворе, – таково было условие страховых обществ, в которых рубины леди Гэрли были застрахованы на сумму в сто пятьдесят тысяч фунтов.

Знатоки утверждали, что такая оценка была намного ниже действительной стоимости камней. Их было восемьсот одиннадцать; самый маленький был с горошину, а самый большой по размерам равнялся грецкому ореху. Они были вправлены в диадему, из них было набрано ожерелье в шесть рядов, серьги и застежки.

Лорд Гэрли, страстный любитель драгоценных камней, потратил двадцать лет жизни и целое состояние на то, чтобы собрать свою коллекцию. Камень за камнем, он подбирал их в Бирме и в Перу, в Капской области и в русской средней Азии. Коллекция была известна ювелирам всего мира. Эта слава была, по крайней мере, порукой тому, что рубины не могут быть похищены: всякий человек, которому пришла бы в голову мысль украсть их, должен был неминуемо попасться при попытке сбыть хотя бы один из драгоценных камней.

Дом был полон гостей. Царило радостное оживление: ждали объявления помолвки Леоноры.

Жених Леоноры, Томми Делейн, тоже принадлежал к знатному и богатому роду, правда, поговаривали, что в последние годы счастье отвернулось от недавно умершего старика Делейна. Впрочем, Томми любили не только за знатность, хорошее воспитание и отличные манеры. Это был один из первых спортсменов Англии; многие даже уверяли, что среди любителей он занимал первое место.

Помолвку долгое время держали в тайне. Когда же собрались о ней объявить, скончался отец Делейна; тогда же было принято решение сделать ее достоянием гласности в день совершеннолетия невесты.

Томми прибыл в замок еще накануне. Родители невесты знали его давно и относились к нему с большой симпатией, хотя лорд Гэрли и позволял себе иной раз с улыбкой отзываться о «профессиональных занятиях Томми»: где-то под городом у того маленькая химическая лаборатория, в которой он проводил за опытами немало времени. Этих занятий никто не принимал всерьез. Друзья утверждали, что Томми способен взять какой угодно приз на спортивных состязаниях, но в науке он – совершенный нуль.

Однако это было не так. Председатель правления галоранского химического общества, одного из крупнейших в Англии, с интересом рассмотрел два предложения Томми и при поездках на юг охотно с ним встречался.

Томми держал это обстоятельство в глубочайшем секрете.

В день совершеннолетия Леоноры Томми проснулся очень рано. В комнате сверкало яркое февральское солнце, через открытое окно доносилось солоноватое дыхание океанского ветра.

Одеваясь, Томми вдруг остановился и лицо его изменилось от изумления. Из кучки вещей, оставленных им накануне на ночном столике у изголовья кровати, кое-что, по-видимому, исчезло.

– Как странно! Я готов поклясться, что положил его сюда вместе с часами, кошельком и портсигаром…

Он быстро подошел к комоду, на котором также были разложены некоторые его вещи.

– Что за черт, однако, книги тоже нет!

В течение нескольких секунд он пристально смотрел на свои вещи, стараясь вспомнить, куда же он мог деть отсутствовавшие предметы. Он отлично помнил все, что делал накануне: рано лег в постель и до одиннадцати читал в постели книгу, которая его сильно интересовала (это был специальный труд по органической химии). Когда пробило одиннадцать, он отложил книгу в сторону, заметив страницу, и погасил свет. А теперь вдруг оказывается, что книга исчезла! Не было и дневника, очень ценного для него, так как в него он заносил мелькавшие у него в уме мысли.

Еще раз обыскав комнату, Томми позвонил. На звонок явился один из лакеев.

– Барсон, вы ведь разбирали вчера мои вещи?

– Да, сэр.

– Заметили ли вы среди моих вещей небольшую записную книжечку в кожаном переплете?

– Нет, сэр.

– А книгу большого формата, тоже в переплете?

– Да, сэр. Я положил ее вместе с другими книгами на ваш ночной столик. Там уже было две или три другие книги.

– Хм! А не заходили ли вы ко мне, пока я спал?

– Нет, сэр. Я готовил вашу комнату к ночи в то время, когда вы обедали. Вы что-то потеряли, сэр?

– Трудно сказать. Но я действительно не могу найти двух вещей. И притом совершенно уверен, что они обе были при мне вчера вечером. Это тем удивительнее, что остальные вещи налицо: часы, чековая книжка, портфель с двумястами фунтов. Трудно представить, чтобы кто-то украл книги и дневник. И все-таки я хотел бы знать, куда они подевались.

– Простите меня, сэр. Но вы, кажется, спали с открытым окном?

Лакей серьезно взглянул на молодого человека.

– Да, я всегда так делаю. Но какое это имеет значение?

– И я готов держать пари, что ваш дневник был в красном переплете?

– Совершенно верно. В красной коже. Но какое это может иметь значение?

– И ваша книга была в красном переплете?

– Конечно. Но ближе к делу!

– Тогда считайте их утраченными навсегда, сэр.

Барсон говорил, пристально смотря на молодого Делейна. Голос его звучал как-то странно торжественно.

– Барсон, что за глупости вы несете?

У Томми мелькнула мысль, что старый лакей внезапно лишился рассудка.

– Я говорю совершенно серьезно, сэр. Взгляните вокруг себя. Вы не найдете ни одного предмета красного цвета. И если бы хоть один предмет такого цвета здесь находился, он все равно исчез бы. Вот здесь, перед зеркалом, еще недавно стояла красная коробочка – теперь ее нет…

– Боже мой! Я в самом деле припоминаю: лакированная коробочка с японской живописью.

– Так точно, сэр. Красного цвета. И она исчезла. Если бы ваш халат был красного цвета, то вы сегодня его бы не нашли. Я думаю, что если бы обои были здесь красными, то сорвали бы и их.

– Но что все это значит? Объясните мне!

– Это длится давно. Вот уже несколько месяцев, как исчезают вещи, и притом только красные. Если бы вы оставили пачку банкнот, то, несмотря на открытые окна и двери, их никто бы не тронул. Но достаточно оставить красную вставочку или коробочку для спичек…

– Барсон! Это кухонные сплетни.

– Нисколько, сэр! Позвольте объяснить вам. На прошлой неделе одна из горничных забыла ручную сумку, в которой был красный губной карандаш и восемь фунтов золотыми монетами. Так вот, карандаш исчез, а деньги остались на месте. Один Бог знает, что тут происходит. Таинственный вор умеет проникать в запертые комнаты и никогда не оставляет следов. Накануне Рождества из гостиной исчезла большая красная ваза. Полицейские произвели тщательное расследование, но оно закончилось ничем. Отпечатков пальцев найти не удалось. А затем исчезли красные туфли мисс Леоноры, красная подставка для посуды, букет красных тюльпанов, даже банка с малиновым вареньем.

– Но должно же быть какое-нибудь объяснение! Кто виновник всех этих похищений?

– Вот этого-то мы и не знаем, сэр. Сначала леди Гэрли думала, что сошел с ума кто-либо из слуг. Потом была даже нанята специальная стража. Сначала все шло хорошо: в течение нескольких недель ничего не пропадало. Но затем вдруг из той самой комнаты, где ночевали стражники, исчез какой-то красный предмет. Стражников рассчитали, и теперь никто не знает, что и думать.

– Так вы полагаете, что есть какой-то человек…

– Не могу сказать, сэр. Нам иногда кажется, что это должно быть приведение. Но, во всяком случае, будьте уверены: вы больше никогда не увидите ни записной книжки, ни книги…

Делейн взволнованно заходил вдоль и поперек по комнате, засунув руки в карманы и пристально осматривая каждый угол в надежде увидеть где-нибудь пропавшие предметы. Барсон продолжал в почтительной позе стоять у двери.

Опомнившись, Томми сказал:

– Ну, спасибо, Барсон! Можете идти. Мы еще потолкуем с вами.

Рассказ лакея заинтересовал молодого человека. Он не совсем верил выдумкам, но чувствовал, что в доме происходит что-то странное.

Он быстро закончил одеваться в надежде застать наедине лорда Гэрли и побеседовать с ним по поводу происшествия. Должно же быть у хозяина дома какое-либо объяснение совершавшимся у него происшествиям.

Но, спустившись, он узнал, что старику пришла в голову очень милая мысль. Он нарочно встал раньше обыкновенного, выпил кофе и ушел, как сказал, на два часа, с явным намерением – дать молодым людям провести первые утренние часы в одиночестве, так как леди Гэрли, как всем было известно, вставала довольно поздно.

Таким образом, вместо серьезного разговора с лордом Гэрли о появившемся в его доме привидении Томми провел чудесные полчаса наедине с невестой. И этого времени было совершенно достаточно для того, чтобы неприятные мысли о пропаже совершенно покинули его.

Леонора была прелестна. Под солнечными лучами ее волосы отливали золотом, а античный профиль казался выточенным из мрамора. Она ласково поприветствовала жениха, когда он появился в дверях:

– Доброе утро, Томми.

– Здравствуйте, Леонора. Вы сегодня хороши как никогда. И, наверное, слегка взволнованы.

– Нисколько! Я хочу всей душой повеселиться сегодня: этот день должен на всю жизнь остаться у нас в памяти. А сколько народа! Приказано накрыть столы на двести пятьдесят человек. Такое общество соберется у нас впервые после войны. Папа приказал подавать жареных индеек на старинных золотых блюдах, а мама наденет свои знаменитые рубины.

– Как это хорошо! Я никогда еще их не видел.

– А знаете, мне кажется, что вы действительно немного взволнованы.

– Нисколько. Хотя не отрекаюсь: вечером, может быть, и буду волноваться. А где сэр Гэрли?

– Он такой милый. Поехал объезжать границы поместья!

Леонора позвонила и велела подавать завтрак.

Едва только Делейн успел прикоснуться к кофе, как в комнату вошел лакей и передал ему телеграмму. Он быстро вскрыл ее. От Леоноры не укрылось, что лицо его изменилось при чтении.

– Ну, это уже, кажется, слишком!

– Неприятности, Томми?

Делейн передал ей телеграмму, и она прочла:

 
Приезжайте немедленно. Дело очень серьезное.
 

Гильберт и Ко.

– А кто такой Гильберт? – спросила Леонора. – Фамилия напоминает мне какого-то циркового наездника.

– К сожалению, ее носит человек гораздо более скучный. Гильберт – это наш семейный стряпчий. Он вел все дела отца. Ему я поручил распутать мои дела по наследству и дать мне точные сведения о его состоянии. Я надеялся, что он закончит работу еще месяц назад, но дела оказались столь запутанными, что он не успел. И надо же, чтобы он окончил работу как раз к сегодняшнему дню!

– Но, Томми, вы же не поедете сегодня?

Делейн вздрогнул и мрачно сказал:

– Прочтите еще раз. Из текста ясно, что я не могу не ехать, особенно если принять во внимание, что я запретил вызывать себя иначе, как в самом крайнем случае. Боюсь, что меня ожидают дурные вести: Гильберт знает, ради чего я нахожусь здесь.

Леонора посмотрела на часы.

– Тогда возьмите мой автомобиль. На поезде вы не можете поспеть. Ближайший поезд пойдет только в половине двенадцатого.

Делейн кивнул головой.

– К тому времени я уже буду в городе. Я возьму свой автомобиль и постараюсь вернуться как можно скорее. Думаю, что снова буду здесь вскоре после второго завтрака.

– Так и сделайте, Томми. Желаю вам счастливого пути и быстрого возвращения. И…

– И чего еще?

– Удачи!..

Он поцеловал ее и, выбежав во двор, потребовал, чтобы ему немедленно подали его автомобиль.

Глава 2

Контора «Гильберт и Ко» помещалась в старинном доме. В ней все пахло почтенной стариной – от мебели до личности самих компаньонов.

Когда приехал Делейн, оба старичка были на месте. Они усадили его в неудобное кресло – удобных у них не было – и по их лицам Делейн сразу понял, что новости будут неутешительными.

– Я знаю, – заговорил Томми, – что в 1921 году отцу пришлось туго, но, как-никак, у него были владения по всей стране. Допускаю, что от них мало что осталось. Но стоило ли все-таки вызывать меня в такой день, чтобы сказать мне, что я отнюдь не миллионер?

– Все это имущество исчезло, мистер Делейн. Нам придется сказать вам очень неприятные вещи. Мы просим вас взять себя в руки и спокойно выслушать их.

– Боже мой, в чем дело?

– Дело в том, что ваш отец умер несостоятельным. Именно уверенность в этом и убила его.

Делейн стремительно вскочил на ноги.

– Так, значит, у меня ничего нет?

– Хуже того, – участливо произнес старший из компаньонов. – Вам не только не причитается из наследства ни одного пенса, но за вами числятся еще долги на несколько десятков тысяч фунтов.

Делейн пошатнулся: мрачные видения пронеслись перед его собственным взором.

– К сожалению, мы не могли ничего сообщить вам раньше, – продолжал старичок. – Дела в таком виде, что и сейчас еще не все распутано. Но общее положение дел совершенно ясно. Мы и решили послать за вами, чтобы предупредить вам об этом, прежде чем вы свяжете себя узами брака в замке Гэрли. Несостоятельность вне всяких сомнений. И уже надоедают кредиторы. Нам так неприятно, что приходится все это вам говорить…

Старичок говорил еще долго, то объясняя в подробностях положение дел, то стараясь утешить своего молодого собеседника. Но тот никогда в жизни не мог больше вспомнить, чем именно закончился этот разговор. Он машинально распрощался со стариками, когда стало ясно, что они все сказали, и вышел на улицу.

Судьба была против него. Должна же была, в самом деле, стрястись беда как раз в этот день!

Как во сне Делейн отправился назад, в замок Гэрли. Ехал он очень медленно, так как был не в состоянии управлять машиной на быстром ходу. И если путь в одну сторону занял у него два с половиной часа, то на обратный потребовалось почти пять.

Он спокойно проехал через широкие ворота замка и направился к гаражу. Навстречу ему вышел один из механиков. Вид Томми был так странен, что тот спросил:

– Что с вами, сэр? Не принести ли вам чего-нибудь?

Мысли Томми были так крепко прикованы к постигшему его разорению, что он с горькой усмешкой ответил:

– Да, рубины леди Гэрли, на золотом подносе.

Механик отшатнулся с ужасом, подумав, что молодой человек сошел с ума. Он хорошо запомнил напряженное лицо, бледные губы и трясущиеся руки Делейна.

Но тот пришел в себя и довольно резко произнес:

– Поставьте машину так, чтобы я мог без труда вывести ее, когда вздумаю уехать. Я, вероятно, не останусь к обеду…

С этими словами он двинулся к главному входу замка, расположенному на зеленых холмах Гемпшира, в той его части, которая склоняется к Ламаншу. Стены замка – толщиной в два фута и так высоки, что перебраться через них было невозможно. Само здание архитектурой напоминает средневековые замки, хотя построено намного позже. По обоим концам стоят высокие квадратные башни, с которых видно море.

В передней Томми не встретил никого и по широкой лестнице прошел в свою комнату. Ему не хотелось встречаться ни с кем из гостей. Неизбежный разговор с лордом Гэрли он решил отложить до того времени, когда приведет себя в порядок, и целый час употребил на мытье и бритье в примыкавшей к комнате уборной.

Как раз когда он заканчивал туалет, к нему постучался лакей.

– Лорд Гэрли велел спросить, не угодно ли Вам будет спуститься к нему в библиотеку?

– Я буду там через три минуты, – ответил Делейн, приглаживая волосы смоченной щеткой.

Томми застал лорда Гэрли в библиотеке. Поджидая молодого человека, владелец замка грелся у большого камина.

Лорд Гэрли был все еще красивым человеком, очень благородного и властного облика. Его еще очень густые, седеющие волосы были гладко зачесаны назад. На щеках играл здоровый румянец, свидетельствующий о бодрости и энергии.

– Добрый день, сэр, – произнес Делейн, закрывая дверь. – Мне очень досадно, что я так невежливо покинул ваш дом сегодня утром, ни с кем не попрощавшись. Но меня срочно вызвали в Лондон. Я как раз собирался направиться к вам, когда прибыла депеша.

Гэрли пристально посмотрел на Томми и сказал:

– Берите сигару, друг мой. Мне нужно с вами поговорить.

Несмотря на ласковость слов, в тоне лорда чувствовалась какая-то напряженность.

– Мне нужно переговорить с Вами по чисто личному вопросу… Я все надеялся, что вы сами заговорите об этом предмете. Я понимаю ваше финансовое положение.

Делейн почувствовал, как у него задрожала челюсть.

– Как раз по этому предмету я и хотел поговорить с вами, сэр… Видите ли…

– Нехорошо, что вы откладывали этот разговор до сегодняшнего вечера, – перебил его старик. – С ним должно было быть покончено уже несколько недель назад.

У Делейна похолодели ладони. Дрожащей рукой он стал нервно теребить воротник.

– Лорд Гэрли, – собравшись с мужеством, заговорил он. – Я не хочу снимать с себя ответственность за то, что произошло. Но поймите, в каком положении дело. Я – прямо из города, куда меня вызвал наш семейный стряпчий. А до тех пор я не мог с вами ни о чем говорить, так как сам не имел ни малейшего представления о положении своих дел. Стряпчий сам только что закончил их разбор.

– Но тогда вы поступили неправильно, так решительно договорившись с Леонорой. Надеюсь, вы не будете спорить, что это так? Ведь не может быть сомнений в том, что в главных чертах положение дел отца было вам известно. Вы не могли не знать, что он так или иначе был затронут всеми большими банкротствами последних пяти лет.

– Это я, конечно, знал. Но о подробностях у меня не было никакого представления. Вы ведь знаете, что я только что вернулся из Австралии, а моя помолвка с Леонорой состоялась еще до моего отъезда. Надеюсь, вы не будете сомневаться в том, что я считал себя, по своему материальному положению, вправе добиваться руки Леоноры. Если бы я думал иначе, то скорее покончил бы с собой, нежели стал бы появляться с ней на людях. И, – горько закончил он, – в данную минуту я могу только сожалеть о том, что не покончил с собой.

Гэрли бросил на него короткий вопросительный взгляд.

– Окончив беседу с вами, – продолжал Томми, – я поднимусь к Леоноре.

– С какой целью?

– Сказать ей, что наша свадьба не может состояться. Кроме того, я хочу просить вас не упоминать о ней во время сегодняшнего обеда.

Лорд Гэрли минуту помолчал, а затем спокойно спросил:

– Значит, дела настолько плохи?

– Да, – ответил Делейн, опустив голову.

– Но как поздно Вы сообщаете мне об этом!

– Я сам ничего не знал до одиннадцати часов сегодняшнего утра.

– Но неужели дело обстоит действительно так? – как-то помягче спросил хозяин.

Делейн прямо взглянул на него.

– Несомненно. Я хуже, чем нищий. У нищих, по крайней мере, не бывает долгов, а у меня, к несчастью, на несколько тысяч фунтов. Надеюсь, вы не откажете мне в разрешении в последний раз переговорить с Леонорой?

Старик вздрогнул.

– Конечно, конечно… Хотя разговор будет крайне тяжелый для вас обоих. Мне все это очень грустно, милый мальчик. С леди Гэрли я поговорю сам.

С этими словами старик протянул молодому человеку руку. Тот слабо пожал ее и неуверенным шагом вышел из комнаты.

Лорд Гэрли, который знал о положении дел Делейна больше, нежели сам Томми, воспринял сообщение молодого человека довольно невозмутимо. Так же невозмутимо и бесстрастно он передал жене разговор с Томми.

Леди Гэрли сообщение взволновало в гораздо большей мере, но она тотчас же овладела собой и постаралась казаться совершенно спокойной.

– Ричард, сегодня вечером это не должно стать достоянием гласности. Томми собирается покинуть замок до обеда, сказал ты?

– Как только он переговорит с Леонорой, дорогая моя. Нам нужно сделать вид, будто ничего не случилось.

– Ты хочешь, чтобы я надела свои рубины, Ричард?

– Это совершенно необходимо, дорогая. В конце концов, ты должна была надеть их не в честь помолвки, а в честь совершеннолетия Леоноры.

– Тогда, пожалуйста, достань их, а я распоряжусь, чтобы их почистили. Времени остается уже немного.

Гэрли позвонил и вместе с явившимся Барсоном отправился в сводчатый подвал, где в стальных ящиках под семью замками хранились рубины. Старик, отправив лакея, сам понес ящики в будуар жены.

В будуаре он собственноручно открыл ящики и выложил камни на покрытый зеленым сукном стол. При ярком дневном свете рубины засверкали зловещими огнями.

Полюбовавшись на них, Гэрли пошел переодеваться, а леди Гэрли позвонила Барсону, на котором как на старом, вполне благонадежном слуге лежала обязанность приводить рубины в порядок.

Будуар помещался на третьем этаже. Он непосредственно примыкал к широкой площадке лестницы. В нем было два окна. Глядя из них, можно было видеть на расстоянии пятидесяти футов хорошо ухоженный газон. Стена была совершенно ровная и гладкая. Вдоль нее шел электрический провод. И это было все. Нигде не было видно ни малейшей трещинки, за которую мог бы ухватиться даже маленький ребенок.

К тому же окна были заперты изнутри и не открывались годами. Для вентиляции служило круглое отверстие в верхней части стены, диаметром в десять дюймов.

Комната, как и все в доме, была хорошо обставлена: в ней стояли туалетный столик с большими боковыми зеркалами, два стула, диван и столик для рубинов. Вдоль стены почти сплошь шли зеркала, так что, стоя в середине комнаты, леди Гэрли могла во всех подробностях осматривать свой туалет.

Леди Гэрли посмотрела на часы. Лакей что-то сильно задерживался. Она вышла на площадку и через балюстраду посмотрела вниз. Лакея не было видно. Зато она увидела Томми. Он был явно смущен.

– Я хотел бы видеть Леонору, – сказал он. – Не знаете ли вы, где она? Лакей сказал мне, будто она у вас.

Леди Гэрли положила ему свою руку на плечо.

– Я сама хочу поговорить с вами, Томми, – ласково сказала она. – Бедный мальчик! Я не теряю надежды, что дела устроятся. Вы можете подождать Леонору в моем будуаре. И, пожалуйста, присмотрите за рубинами, разложенными на столике. Я тем временем спущусь вниз и вернусь с Леонорой, а заодно позову и Барсона.

Леди Гэрли улыбнулась и стала спускаться вниз по лестнице. Делейн даже не вошел в будуар. Дверь была широко открыта, и ему хорошо был виден блеск камней. Он прислонился к балюстраде, закурил папиросу и немедленно забыл о рубинах и будуаре: другие думы занимали его.

Леди Гэрли отсутствовала почти пять минут. Она вернулась, поддерживая Леонору, которая была бледна и вся дрожала.

Делейн понял, что мать уже сказала дочери о случившемся, и почувствовал большую благодарность к ней. По крайней мере, она относилась к нему с явным сочувствием.

За обеими дамами поднимался Барсон, держа в руках специальные тряпочки, щеточки и коробочку с порошком.

Леди Гэрли остановилась у дверей комнаты, находившейся этажом ниже. Леонора вошла туда и даже не взглянула на Делейна. Он тоже немедленно спустился вниз, и леди Гэрли, пропуская его, дружески похлопала его по плечу:

– Надеюсь, что все еще устроится, Томми…

Делейн вошел, и она закрыла за молодыми людьми дверь.

Тем временем Барсон успел подняться до третьего этажа и остановился в дверях как вкопанный. Вещи, которые он держал, вывалились из его рук и покатились по полу.

– Боже мой, сударыня, рубины! – простонал он. – Их нет!

Леди Гэрли взглянула на лакея с таким видом, как если бы он вдруг сошел с ума.

– Что за глупости вы говорите!

– Но, сударыня, рубины! Их здесь нет!

На лице старика выражался неподдельный ужас.

Леди Гэрли со спокойным видом, полным достоинства прошла несколько шагов, отделявших ее от будуара. Лакей почтительно посторонился и вытянул шею по направлению к столику, точно надеясь, что появление владелицы камней каким-либо чудом заставит их вновь оказаться там, где их не было.

Окинув взглядом стол, леди Гэрли пошатнулась и чуть было не упала. Столик был пуст. На нем не было ни одного камня. Не было их и под столиком. Она приподняла сукно – камней, конечно, не оказалось и под ним.

Барсон дрожа спросил:

– Что прикажете делать, сударыня?

Леди Гэрли беспомощно оглянулась.

– Делать? Но как это могло случиться?

Она пролепетала еще несколько несвязных слов и сама устыдилась их бессмысленности.

– Мистер Делейн! – вдруг вспомнила она. – Мистер Делейн обещал за ними присмотреть. Позовите его… Или нет, нет… Мистера Делейна сейчас тревожить нельзя… Спуститесь и попросите лорда Гэрли немедленно пожаловать сюда. Или нет, нет! Боже мой, что мне делать?

Леди Гэрли вопросительно посмотрела по сторонам, как будто надеясь где-либо найти подсказку, которая позволила бы объяснить исчезновение рубинов – не мог же их похитить Делейн.

Но, с другой стороны… Ее не было в будуаре около пяти минут. Все это время Делейн оставался на месте. И было совершенно ясно, что он не мог не видеть человека, который вошел через площадку в комнату: в ней не было других дверей.

– Барсон, вы не должны отходить от меня. Для вашего собственного блага, понимаете? И, пока вы не получите разрешения от самого лорда, никому ни слова!

На нижней площадке как раз появилась служанка, леди Гэрли нагнулась через перила и негромко позвала:

– Мариэтта! Спуститесь к господину и скажите, что я прошу его немедленно прийти сюда.

Она вернулась в будуар и вместе с Барсоном приступила к тщательному осмотру комнаты. Они старались найти, куда могло бы завалиться сокровище, хотя заранее знали, что такого места в комнате быть не могло.

Когда в комнату вошел лорд Гэрли, он застал жену, поднимающей подушки с дивана, и в изумлении остановился.

– Дорогая моя! Что ты делаешь?

– Барсон, закройте двери, – приказала леди Гэрли.

С побелевшими губами она подождала, покуда ее приказание было исполнено, потом спокойно и связно рассказала мужу о произошедшем, не пропустив при этом ни одной подробности.

Леди Гэрли прошептала ему на ухо:

– Возьми себя в руки, Ричард. Рубины не могут быть далеко. Может быть, Томми поможет нам объяснить происшедшее. Он все время был здесь и скажет нам, не входил ли кто в комнату.

– Но, Мира, это ужасно! Не будет ни помолвки, ни рубинов. Что подумают гости?

– С этим, дорогой мой, придется смириться. Лучше пройди к Делейну и поговори с ним.

Старик был еще как в тумане. Он подошел к окну и попробовал открыть его. Оно оказалось запертым так плотно, что у него не хватило на это сил. Тщетно попробовав открыть и второе, он вытер платком лоб и беспомощно опустился на стул.

– Отошли Барсона.

Леди Гэрли повернулась к старому лакею и отпустила его, еще раз наказав держать язык за зубами.

– Идите прямо в свою комнату и ждите там, пока за вами не пришлют.

– Мира, это очень серьезно, серьезнее, чем ты думаешь.

Леди Гэрли ничего не ответила и только вопросительно посмотрела на мужа.

– Где Делейн?

– На втором этаже, прямо под нами, с Леонорой.

Не произнеся ни слова, Гэрли спустился вниз. В дверях комнаты, где должен был находиться Томми, торчал ключ. Гэрли повернул его в замке, чтобы молодой человек не мог выйти наружу, и поднялся назад, к жене.

– Мира, дай знать по телефону полиции…

– Ричард! Не сейчас! Прежде всего, надо узнать, что скажет Делейн. Может быть, он…

Старик властно поднял руку.

– Дорогая моя, теперь не время предаваться сентиментальности! Рубины исчезли, но их еще не могли вынести из замка. Нельзя терять времени.

Через десять минут прибыла полиция, и все бывшие в замке пришли в волнение; скрыть происшествие оказалось невозможно.

На зов лорда Гэрли прикатил Ярдли, местный полицейский инспектор. Он был совершенно потрясен тем, что услышал, и сразу почувствовал, что дело ему не по плечу.

– Я хотел бы осмотреть комнату, где все это произошло, и просил бы леди Гэрли пройти вместе со мной.

Они втроем поднялись в будуар.

– Вот эта комната, – сказала хозяйка дома. – Рубины лежали на этом столике. Я спустилась, чтобы позвать лакея, а когда вернулась, обнаружила, что их нет.

– Скажите, сударыня, входил ли Барсон без вас в эту комнату?

– Нет. Он был все время у меня на глазах. Он еще с порога крикнул о том, что рубины исчезли.

– Вы в этом совершенно уверены?

– Совершенно.

– Это снимает с Барсона всякие подозрения: от порога до столика восемь футов и рубины нельзя было взять, не войдя в комнату. Кто-нибудь еще был на этом этаже?

– Насколько я знаю, только мистер Делейн.

– И он все время находился здесь?

– Да. Но не в самой комнате, а на площадке.

И леди Гэрли точно показала место, где оставила Делейна и где вновь застала его.

– Он стоял, прислонившись к перилам.

Ярдли встал на указанное место и недоверчиво покачал головой. С этого места столик был отлично виден.

– Мистер Делейн вне подозрений, милорд? – спросил он после многозначительного молчания.

– О, совершенно, – уверенно произнесла за мужа леди Гэрли.

Однако инспектор смотрел не на нее, а на лорда, и некий странный огонек в глазах владельца замка подсказывал ему, что тот уверенности жены не разделяет.

Войдя в будуар, инспектор стал исследовать окна.

– Их не открывали несколько месяцев. Это видно по пыли. И обе половины рамы еще склеены краской. Кстати, когда в последний раз перекрашивали комнату?

Лорд Гэрли подумал и сказал:

– Минувшим летом, в июне. Вы совершенно правы: эти окна никогда не открываются.