Buch lesen: «Мой влюбленный адмирал»
Глава первая
Ева Шторм
Я нажала на камень на лиаре, с надеждой ожидая ответа, но в очередной раз через пару минут гудки оборвались, и тревога тут же затопила сердце.
Тот момент, что родители не выходили на связь уже неделю, еще сутки назад меня ничем не тревожил. Оба они – геологи, влюбленные в свою работу по самое «не хочу», поэтому частенько забывают о времени, сне, еде и отдыхе. Я, собственно, к этому еще в детстве привыкла и в какой-то момент научилась заботиться и о них, и о себе. Куда мне было деваться-то?
А когда ситуация повернулась так, что я была вынуждена покинуть планету Энару, где расположена их научная станция, зная, насколько мои родители не приспособлены в быту, наняла для них домработницу. Вроде бы ничего сложного в том, чтобы запустить программы уборки и пусть не приготовить, но хотя бы заказать еду, нет, но мои родители либо просто забывали это делать, либо устраивали такой хаос, что хватайся за голову. Так что, вариант с домработницей показался мне тогда отличной идеей.
Правда, я не учла, что на станции постоянно меняются не только сотрудники, но и обслуживающий персонал, и найти подходящую домработницу будет нелегко. Первые полгода они увольнялись чисто по личным обстоятельствам с такой частотой, что я сбилась со счета, а родители вскоре просто перестали обращать внимание на новые лица. Сложностей добавлял и тот момент, что отправляться в командировки на другие планеты с моими родителями и жить в полевых условиях даже за двойную оплату, вообще, никто не хотел, а я не желала оставлять их там, забывающих порой о еде и сне, без заботы.
Лишь спустя год я нашла нару Лидию – ответственную и исполнительную женщину средних лет, которая оказалась идеальным решением проблемы, согласившись на необходимые для меня и моих отца и матери условия. И второй год она вполне успешно справлялась со своей работой.
И именно ее-то звонок меня сутки назад и заставил изрядно запаниковать. Нара Лидия два месяца назад улетела к своей приболевшей тетушке на далекую планету, оставив вместо себя помощницу, свою двоюродную сестру, которая, как недавно выяснилось, вышла замуж и покинула станцию уже как две недели, никого из нас почему-то не предупредив. И в свете ситуации, когда мои родители не отвечают на звонки, а их быт остался без присмотра, мне было из-за чего изрядно поволноваться. Взрыв, пожар, потоп, отсутствие электричества – могло произойти, что угодно, моя фантазия тут не имела границ.
Сама нара Лидия возвращалась только через десять дней, поэтому, с трудом уломав на работе своего не особо сговорчивого начальника, я полетела на Энару.
И вот, спустя сутки полета с двумя пересадками и семью гиперпрыжками, я, наконец-таки, добралась.
Пассажиров, как и обычно, было мало, и досмотр вместе с получением багажа не занял много времени.
Я вынырнула из здания космопорта, на мгновение замирая и вглядываясь в черное, с небывало красивыми россыпями звезд, небо, раскинувшееся за защитным, едва заметно мерцающим пологом. В отличие от планеты, практически целиком покрытой красновато-бурыми скалами, оно завораживало практически любого, кто его видел. И я не была исключением.
Но мысли о родителях снова напомнили о себе, и, сделав глубокий вдох, я быстрым шагом направилась к расположенной совсем неподалеку, буквально в пяти минутах ходьбы, стоянке флаеров.
По пути вновь щелкнула по одному из камней на лиаре, тонком серебряном браслете, выполняющем самые разные функции, пытаясь связаться с родителями. Мой звонок остался не отвеченным, и тревога внутри усилилась. Заработались или случилось что-то серьезное? Я по-прежнему разрывалась между этими двумя предположениями.
В транспортник я забралась за считанные секунды, запустила знакомый маршрут, закрепила ремни безопасности и несколько раз глубоко вдохнула, унимая колотящееся сердце. Двадцать минут – и буду на месте, в научной станции.
Пока летела, на всякий случай перепроверила полученный расширенный допуск, а следом и рабочую почту. Порадовалась, что хоть с моим экспериментом все идет как надо, можно не волноваться. И еще раз набрала так и не ответивших до сих пор родителей. Да что же там могло с ними произойти-то? Догадки все множились и не добавляли спокойствия.
Когда появились огромные белые купола научной станции, я придвинулась ближе к окну, рассматривая место, где провела большую часть своих лет. Это планеты одна за другой менялись, я и со счета сбилась, сколько их было. Жизнь моих родителей – сплошные экспедиции, они и на Ариате-то последний раз были, когда я родилась, даже там собственного жилья не имели за ненадобностью. И научная станция, родная и знакомая, в отличие от других мест, вызывала у меня теплые чувства. Когда-то она вполне успешно заменяла мне дом. И за последние пару лет, в отличие от моей жизни, ни капли не поменялась.
Я выбралась из флаера, краем глаз отмечая, что он тут же поднимается в воздух, приняв новый вызов, подхватила небольшую сумку с вещами и, осознав, что неизвестность с родителями гонит вперед, перешла на мгновенное перемещение.
У корпуса геологов я оказалась за считанные минуты, протянула на проходной для проверки лиар вылупившемуся на меня новенькому охраннику и старательно не заметила замерших в холле сотрудников, которые до моего появления спокойно шли по своим делам, а теперь вовсю пялились на меня и перешептывались.
Охранник слегка подрагивающими руками ввел нужный код, запуская программу, подтверждающую допуск в корпуса ученых.
– А где нар Ладин? – не удержавшись, уточнила я.
Прошлый охранник знал меня с самого детства, однажды научил парочке простых ударов самообороны и оказался одним из тех немногих, кто не дрожал от страха, когда во мне проснулась сила.
– Уволился он еще полгода назад, нара Ева, и улетел к своим родным, – ответил сотрудник, и я невольно взгрустнула, что нам не удастся повидаться.
Напряженный охранник все еще вчитывался в мои документы, по-прежнему держась от меня на самом приличном расстоянии, которое только было возможно, и старательно не бросая даже косого взгляда.
Это на Ариате, где разработаны и введены в действие уже обязательные с недавних пор адаптационные программы при работе и общении с одаренными с третьим уровнем способностей, и многие из нас, выполняя самые разные задания, то и дело мелькают в новостях, отношение существенно изменилось. Там ариаты и привыкли, и стали, наконец-таки, осознавать, сколько всего для своей планеты делают одаренные. Большинство уже не падают в обморок при встрече, не дрожат и не сползают по стеночке, хотя и относятся с опаской и по-прежнему стараются держаться подальше.
А здесь, на далекой исследовательской станции, окружающие реагируют на проявление способностей одаренных третьего уровня по-прежнему. Я уже отвыкла от такого за последние-то два года.
Все-таки, может, стоило перемещаться на гравитационной платформе, не устраивая переполох? Только разве это спасло бы меня от повышенного внимания? Особый статус одаренного высвечивается в документах сразу же при любой проверке, и о том, что я прибыла на станцию, в ближайшую четверть часа будет известно всей научной станции. Новости здесь распространяются моментально. Так что… я бы лишь время потеряла, да нервы еще больше потрепала, пытаясь вести себя, как совсем обычная девушка.
– Все в порядке, проходите, – наконец, выдал изрядно побледневший секьюрити.
Хоть бы в обморок не упал от страха!
Впрочем, еще неясно, как бы, будь ариаткой без способностей, отреагировала бы я, зная, что в трех шагах стоит с виду хрупкая, с собранными длинными русыми волосами в высокий хвост девушка, одетая в простой космический комбинезон, которая может своей силой разнести все вокруг. И пространная формулировка «изобретатель», поясняющая особенности моего дара, спокойствия тут не добавит.
– Скажите, геологи Лира и Раймус Шторм сейчас на работе? – откинув сомнения, все же поинтересовалась я, волнуясь за маму и папу.
Охранник вскинул на меня голову.
– Это мои родители, они на звонки уже больше недели не отвечают, – нашлась я.
Мужчина с минуту оторопело смотрел на меня, после все же вышел из состояния оцепенения и защелкал по сенсорному экрану.
– Последний раз отмечались двое суток назад, – сообщил он.
Все же, заработались? Они и раньше у меня по несколько дней, увлекшись, пропадали в лаборатории. Или тут что-то другое?
– Спасибо, – ответила я, решив поспешить.
Едва я шагнула в холл, как пространство вокруг меня расчистилось. Наверное, за эти два года я должна была уже принять такую вот реакцию окружающих в отдаленных местах на одаренных. Но одно дело, когда от тебя разбегаются незнакомые люди, а совсем другое – те, среди которых ты росла всю жизнь. Я даже поздороваться не успела, как никого вокруг не оказалось.
В горле возник ком горечи, и я, не удержавшись, тихо вздохнула, больше ничем не выдавая свои чувства, а после, встряхнув волосами, направилась к лаборатории родителей. Если где-то и стоило их искать или узнавать, где они, то именно там.
Коридоры, по которым я шла, оказались предсказуемо пусты. Наверное, можно было использовать мгновенное перемещение и здесь, не опасаясь в кого-то врезаться, зря я не стала.
Пару раз кто-то из сотрудников выглядывал из кабинетов, но, завидев меня, тут же исчезал за дверью. Я даже не успевала их спросить хоть что-то про родителей. Заглянула, постучав в несколько помещений, но там все жались к стенкам и о моем отце или маме ничего сообщить не могли. То ли от испуга, то ли, правда, ничего не знали, то ли дело серьезнее, чем я предполагала.
Из-за поворота вдруг появились археологи Даниэль, одетый в белый халат и обвешанный многочисленными крошечными датчиками, и Рэт, со специальным ящиком для находок, в котором что-то едва заметно позвякивало. Они увидели меня, и Даниэль на ходу споткнулся, а Рэт выронил ящик, который я моментально, привыкшая реагировать с ненормальной быстротой, свойственной одаренным, перехватила, не давая тому упасть и уничтожить лежащую внутри находку.
– Спасибо, – немного заикаясь, выдавил Рэт и попятился, не думая забирать свою ценность.
Я поставила ящик на пол, выпрямилась.
К тому моменту Рэт успел спрятаться за спиной Даниэля и теперь с опаской оттуда выглядывал. Словно перед ним не девушка, с которой вместе росли и вечно в детстве делили детальки конструктора, а мина замедленного действия!
В этот раз сердце кольнула не горечь, а легкая злость, и на кончиках пальцев теплом ощутилась сила. Уже привычно удержала ее, останавливая эмоции, как меня учили наставники на многочисленных тренировках. И по праву, и они, и я могли гордиться тем, что дар я контролировала. Сейчас эти навыки в очередной раз пригодились.
– Ева! Вот уж кого не ожидал у нас на станции увидеть! – отмирая и обретя, наконец, дар речи, выдохнул Даниэль, второй друг моего детства, но как раньше в дружеских объятьях не стиснул, так и остался стоять на месте, напряженный и немного встревоженный.
– Здравствуйте, Даниэль, Рэт, – слегка улыбаясь, отозвалась я. – Вы о моих родителях что-то знаете? Они со мной на связь не выходят уже несколько дней.
– Нет, я с ними не виделся неделю, если не больше, – ответил Даниэль.
– Не-ет, не знаю, – заикаясь, пролепетал второй археолог, и тревога снова заворошилась в сердце. – Это… нам пора, – нашелся Рэт, выныривая и подхватывая ящик, прижимая его к себе так, словно пытался сделать из него щит.
Так и хотелось сказать, что я вообще-то ни капли не кусаюсь, хоть и одаренная, и моя способность связана с наделением предметов самыми разными свойствами, что приносит пользу, а не уничтожает мир, но смысл? Страх и слухи об одаренных явно будут сильнее любых моих слов.
– Работа, сама понимаешь, – стараясь сохранить невозмутимость, согласился Даниэль.
И оба археолога, буквально вжавшись в стену, обошли меня по широкой дуге и, едва ли не бегом, скрылись из вида.
Другого, наверное, от них и ожидать не стоило. Иллюзий насчет отношений с уже бывшими друзьями у меня не осталось сразу же в тот день, когда проснулся дар, и они, зная о моем скором отбытии на Ариату, даже не пришли попрощаться. Я теперь и простого вопроса в духе «как дела» от них не ждала, но чтобы они вот так от меня сбегали… Кто бы знал, как интересно может заканчиваться крепкая, казалось бы, нерушимая дружба!
Жаль только, что про родителей они ничего рассказать не смогли и хоть как-то меня этим успокоить.
Покачав головой и откинув все невеселые мысли, я прибавила шагу, через десять минут, наконец-таки, оказываясь перед лабораторией родителей.
Не успев зайти внутрь, уже услышала голос отца, отдававшего распоряжения, а следом – и мамы, велевшей перетащить валун со сложно произносимым названием на седьмую платформу.
Живы и здоровы! И тревога, съедавшая меня уже несколько часов, моментально отпустила.
Приложив лиар к панели доступа, я зашла в лабораторию и тут же столкнулась с обоими встрепанными родителями.
– Ева! – удивленно выдохнул отец и моментально сграбастал меня в свои надежные объятия.
Папа у меня сильный и могучий, поэтому в его руках мне сразу стало трудно дышать, и я сдавленно пискнула.
– Дочка, как же ты здесь оказалась! – всполошилась мама, обнимая меня следом за отцом.
– Как-как… Сорвалась с работы, все бросила и прилетела к вам!
– Зачем? – потрясенно выдохнула мама.
Нет, ну просто восхитительно!
– Вы на звонки уже больше недели не отвечаете. Нара Лидия говорит, ваша помощница по дому полмесяца назад сбежала. Ну, вот, что я должна была подумать? Да я чуть с ума не сошла от беспокойства!
Несколько секунд родители ошарашенно смотрели на меня, а потом мама повернулась к отцу.
– Раймус, дорогой, ты что, не перезвонил Еве три дня назад, как обещал? – поинтересовалась она и немного растерянно потеребила выбившуюся из пучка волос прядку. – И наша домработница, она, что, действительно сбежала? А я-то думала, как это ей удается все это время не показываться нам на глаза.
М-да… Судя по тому, что я уже услышала, совсем запущенный случай. В жилой модуль, где мои родители живут самостоятельно полмесяца, теперь страшно и заглядывать.
– Эм… – только и смог на все это выдать мой отец, который, похоже, сейчас отчаянно пытался вспомнить, когда это он обещал маме мне перезвонить, а про исчезнувшую домработницу, вообще, похоже, был не в курсе.
Интересно, они хоть заметили, что вместо нары Лидии домом занималась другая женщина? Вот не удивлюсь уже, если нет.
– Ты что, так и не набрал Еву? – вновь вопросила мама, хотя ответ на этот вопрос, раз уж я тут, был уже известен всем.
Отец посмотрел на маму, задумчиво почесал макушку и в полной беспомощности уставился на меня, так и не сумев выдать никому из нас что-то в духе «ой, забыл». И кому ведь скажешь, что еще минуту назад я слышала, как именно мой отец командовал сотрудниками, отдавая четкие приказы, которым и генералы бы могли позавидовать, не поверят же ни за что на свете!
– Понимаешь, дочка, у нас тут новый пласт полезных ископаемых открыли дней так…
– Восемь назад, – несложно вычислила я промежуток времени.
– Ну и мы… увлеклись, закрутились… – скомкано закончила мама и виновато посмотрела на меня, ткнув в бок отца.
– Ты прости, что из-за нас сорвалась, – наконец, выдал папа. – Зато как здорово, что мы увиделись и проведем вместе хоть немного времени! А то нас скоро собираются перекидывать на другую планету, до нее почти полмесяца лететь.
– У меня даже слов нет! – не выдержала я, переводя красноречивый взгляд с одного родителя на другого и переваривая последнюю новость.
А потом, вздохнув, снова крепко их обняла, окончательно отпуская страхи и тревоги. Оба в порядке и, судя по метавшимся лаборантам, то и дело перемещающим какие-то валуны, погружены в работу. С остальным… с остальным я разберусь!
Мама немного неуклюже погладила меня по волосам, отец улыбнулся. В этот момент за их спинами послышалось странное шипение, снова забегали лаборанты, почему-то теперь с металлическими сачками в руках.
– Семнадцатая стадия проверки свойств неизвестных минералов, – догадалась я, знавшая об их работе намного больше, чем обычный человек, так как проводила здесь раньше приличное количество времени.
– Да, – закивали оба родителя и быстро переглянулись.
– Сейчас передам информацию помощникам и попробую оформить отгул, – внезапно решительно заявил отец. – Расскажешь, как там у тебя дела, какие новости, дочка. И ты, Лира, тоже давай, быстро все заканчивай и пойдем.
– Да, конечно, – всполошилась мама, и от этих ее слов повеяло невероятным теплом.
Да, родители у меня, увлеченные работой, неприспособленные к быту и чересчур рассеянные во всем, что не касается их исследований, но несмотря на это, искренне меня любящие и абсолютно замечательные. Они всегда, невзирая на обстоятельства, находили для меня время и постарались дать отличное образование.
И не беда, что мама не умела шить платья моим куклам, а папа не мог собрать простейшую модель звездолета из конструктора. Вместо этого оба предпочитали устраивать пикники с кривовато нарезанными собственноручно приготовленными бутербродами на веранде под звездным небом, рассказывали мне про минералы и планеты, учили разбираться в драгоценностях и быстро весьма точно набрасывать рисунки увиденного.
Я не чувствовала себя ни обделенной их вниманием, ни одинокой. В конце концов, когда ты ребенок, и тебе все интересно, любопытно и ново, занятие себе всегда найдешь, как и товарищей для игр, а вот провести время с родителями, причем так интересно и просто, ценится на вес золота.
Я покосилась на возникший из-под защитного колпака дым над приборами, на отца, начавшего щелкать по камням на видавшем виде лиаре и обнаружившим только сейчас бездну моих пропущенных звонков, на маму, которая свой лиар вечно где-то забывала, поэтому звонить ей было практически бесполезно, и только покачала на это головой.
– Я к вам на неделю, так что пообщаться успеем, и для этого не обязательно срываться с работы.
Про то, что не факт, что их еще и отпустят, я промолчала.
– Ты уверена, Ева? – переспросила мама.
– Вполне. Я пока что отдохну после перелета в вашем жилом модуле, а вечером вместе поужинаем.
– Отличная идея! Не будешь против, если мы пригласим в гости друзей? – уточнил отец.
– Думаешь, согласятся? – не удержалась я.
– А почему нет? – удивилась мама.
– Вы будто не помните, что у меня дар скакнул до третьего уровня, – заметила я, поражаясь их наивности.
– Но от этого ты же не перестала быть нашей любимой дочерью, а кому-то другом! – возмутилась мама, и от этих ее слов в душе стало так тепло, словно посреди зимы распустились цветы.
Несмотря на все обстоятельства, я вдруг почувствовала, что вновь оказалась среди тех, кто меня любит. Просто так. Без причин и поводов.
– Хорошо, мама, – не стала я ее расстраивать, уже заранее зная, что никто на ужин к нам не придет, пока у них буду гостить я.
– Тогда до вечера, Ева! – кивнул отец. – Лира, пойдем скорее, а то боюсь, эти экспериментаторы в порыве энтузиазма, нам весь ардоний сейчас разнесут!
– До вечера, дочка. Доступ к замку мы не меняли, он тот же! – напоследок сказала мама и направилась следом за начавшим уже командовать отцом.
Неисправимы! Я улыбнулась и отправилась в жилой модуль.
Глава вторая
Когда щелкнул замок на двери, в первое мгновение я замерла. У входа меня встречали старые контейнеры, в которых зачастую хранили обувь, а вместо исчезнувшего шкафа на трех крючках громоздилось немыслимое количество верхней одежды.
Надо же, оказывается, я уже стала забывать, как весело порой жить на научной станции, которая расположена на Энаре, планете не развитой и не пригодной для проживания, где почти все корпуса старого типа.
На жилищных условиях для ученых здесь всегда экономят, ставят, что нашли. В итоге, большинство программ работают из ряда вон плохо, а техники, которые ими занимаются, выживают, как могут.
С финансированием исследований вопрос тоже непростой. Мои родители зачастую, вообще, работают на чистом энтузиазме, за небольшую зарплату. Не удивлюсь, что и сейчас у них тот же случай. И свою работу они спешат сделать до следующей командировки, чтобы проект ни в коем случае не закрыли.
Поставив у входа сумку и приобретенный по пути на всякий случай чемоданчик с инструментами, я щелкнула по сенсорной панели, забираясь в настройки и надеясь для начала вернуть в коридор белый шкаф с удобными полками и ящиками. Вспомнить бы, в какой из шести вариантов обстановки он только был.
Щелк, щелк… и я вновь подавила вздох. Все варианты современной и удобной обстановки, которую я с трудом выбила перед отлетом у техников за приличную доплату, пришли в негодность. Нет, ну этот сотворенный ужастик я еще хоть как-то, пусть и с натяжкой могу объяснить, мои родители эти две недели выживали как могли, но почему вместо того, чтобы починить сбившуюся непонятным образом нормальную программу, они установили какую-то допотопную? И откуда только ее взяли-то!
Чую, дальше будет еще веселее. Я поглубже вздохнула и отправилась на экскурсию по жилому боксу. Впечатлилась. Одно только зеркало в санузле, подвешенное на веревке, крепившейся к вентиляционной решетке, вводило в ступор, что уж тут говорить про напрочь перегоревшие платы и работающие на последнем издыхании светодиодные панели. Словно вторя моим мыслям, последняя погасла в прихожей.
М-да… Недолго думая, я использовала свою силу, приводя в порядок проводку, и зарядила разом все световые панели.
Постояла несколько минут, анализируя все увиденное и определяясь, что с этим делать. С одной стороны, родителям, конечно, через время уезжать в очередную экспедицию, и в жилой модуль явно заселят кого-то другого, а им уже, когда вернутся, выделят свободный на тот момент, но, с другой стороны, это же не повод оставлять жилье в таком состоянии? Да и точной даты, когда мои родители отсюда съедут, пока нет. Если что-то изменится, как это часто случалось и раньше, они по-прежнему будут здесь жить. Так что… Проблему с малопригодным для проживания модулем надо решать прямо сейчас.
Я прикинула еще раз фронт работы и вызвала роботов-ремонтников. С разбитым стеклом на дверце шкафа в спальне и с починкой поломанной мебели справятся и они, а вот перегоревшими платами займусь уже я. Это на своей работе я бы доверила подобное андроидам, они у нас самой последней разработки, а здесь… даже роботы вызывали у меня недоверие.
Через три часа жилой модуль моих родителей был приведен в порядок. Запуская починенную мной программу уборки, я даже жалела, что в отличие от исследовательского бокса, который собирался и перекидывался на разные планеты, этот нельзя перенести.
Еще через два часа, когда везде сияла чистота, а я успела и разложить заказанные продукты, и принять душ, начала накрывать на стол. К этому моменту появились родители, каким-то чудом, не иначе, не задержавшись на работе.
– Ты представляешь, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, сегодня никто не может заглянуть к нам на ужин, – сказала мама, ставя сумку на комод. – Ой, а ты что, смогла починить сломанную программу? – уставившись на вернувшийся любимый шкаф, удивленно заметила она.
– Да, – ответила, не вдаваясь в подробности. – И я рада провести вечер с вами без посторонних, – добавила, переводя тему. – Мы, действительно, давно не виделись. Так что… мойте руки и проходите к столу.
Мама и отец переглянулись.
– Совсем стала взрослая, – немного устало улыбнулся папа, будто раньше этого и не замечал, и уже шепотом, чтобы явно не услышала мама: – Что, и потоп на кухне устранила?
– Все сделала в лучшем виде, – заверила я, подмигивая и улыбаясь в ответ.
О том, что ни он, ни мама ничего без специального кода доступа не смогут поменять в настройках жилого модуля, я сообщать не стала. Вот вернется нара Лидия, ей и скину всю необходимую информацию. Так остается шанс, что за десять дней, даже если мои родители и устроят беспорядок, то хотя бы ничего нового не внедрят.
– При помощи своей способности справилась? – уточнил отец, открывая дверку шкафа и отправляя туда свою куртку.
– Да, папа, – не моргнув и глазом, соврала я, старательно запихивая ногой чемоданчик с инструментами в небольшое пространство рядом с комодом, чтобы он его не разглядел.
Свой дар я, конечно, по мере сил и возможностей использовала, но и отвертки пару раз пригодились.
Надо бы только не забыть избавиться от чемоданчика перед отлетом.
А то, как бы папа не решил принять деятельное участие в изменениях в жилье и не начал что-то новое ремонтировать. У него бывает такое… изредка случается приступ энтузиазма, последствия которого потом приходится устранять несколько дней.
За стол мы сели через полчаса. Ровно столько понадобилось времени родителям, чтобы принять душ, переодеться и заглянуть во все полупустые сейчас ящички и шкафчики.
– А это что? – уточнил отец, когда вошел на кухню и обнаружил на холодильнике закрепленные магнитами листы.
– Инструкция, где что лежит и как чем пользоваться, – ставя запеченное мясо с овощами на стол и разливая по чашкам ароматный чай, ответила я.
– У нас не настолько все плохо! – возмутилась мама, выхватывая листы и прочитывая первые несколько пунктов.
Я промолчала, решив никак не комментировать ее слова. Я-то видела, сколько всего этого «не все так плохо» выкинули роботы в утилизатор.
– Ладно тебе, Лира, дочка о нас заботится, тут спасибо стоит сказать, а не возмущаться, – примирительно заметил папа, усаживаясь за стол.
Я тихонько хмыкнула. Насколько же они сейчас сосредоточены на работе, что так спокойно реагируют на все изменения в жилом модуле, особо о них не думая. Впрочем, мне это только на руку.
– Расскажи лучше, как у тебя дела, Ева. Новостями с нами мало в последнее время делишься.
– И как твой дар? – тотчас поинтересовалась мама, приступая к ужину.
– Дар еще развивается, но вполне послушен, тренировки по специальной программе этому весьма способствуют, – нашлась я, подцепляя вилкой запеченные под сыром овощи.
Какую-то другую информацию о работе над своими способностями я рассказывать не имела права практически никому, подписала документы о неразглашении, когда оформляла договор с правительством Ариаты.
– Это же замечательно! А то в тот момент, когда он проснулся, был таким мощным! – заметила мама, вздохнув и неожиданно подкладывая мне кусочек мяса с общего блюда.
Я даже немного растерялась от такой давно забытой заботы.
А дар… Дар был не просто мощным, но и страшным. С размытой реальностью, горячей, бегущий прямо по венам силой, которую я интуитивно начала преобразовывать, меняя свойства рушившегося в тот момент купола научной станции.
Но спорить с мамой не стала. Мои ощущения тогда и мой страх сильно отличались от ее.
– Зато именно дар нашей дочери спас почти тысячу жизней, когда на нашей станции случилась авария. Ева же тогда перестроила своей энергией купол, сделав его защитным и непроницаемым ни для огня, ни для дыма, ни для опасных веществ, ни для металлических и иных осколков, – добавил отец, и в его голосе, в отличие от всех, кого я слышала тогда на станции, не прозвучало ни капли страха, лишь гордость за единственного ребенка, способного на такое.
– И до сих пор не могу понять, как после такого можно было от тебя отвернуться? – возмутилась мама. – Ну да, ничего, придет тот же Даниэль ко мне за разрешением на раскопки в подведомственной мне территории, а ему…
– Мама! – воскликнула я. – Разве так можно? Это ведь личное, не стоит путать с работой. И к тому же… мне ни до него, ни до кого-то на станции уже и дела нет. У меня сейчас совсем другая жизнь!
Отец с наслаждением сделал глоток чая, потянулся за добавкой и поинтересовался:
– А что там у тебя на работе происходит? Расскажешь? Или совсем все данные секретные?
Про то, что я работаю на военных и правительство Ариаты в исследовательском корпусе, они знали. У одаренных, по сути, выбор не велик.
Если дар активный, то они отправляются в Ариатскую военную академию или кадетский корпус, зависит от возраста, тренировки там в разы жестче, как я слышала, но иначе силу не удержать.
Если же способность более созидательного характера, тогда можно учиться и в Ариатской Звездной Академии. Для одаренных там существует отделение как для менталистов, так и для стихийников.
Я относилась ко второму типу ариатов со способностями, была ученой и военного звания не имела. Полученное нужное образование, которое мне в свое время дали родители, отчасти, когда проснулся мой дар, упростило дело. Я прошла специальную программу подготовки для одаренных с третьим уровнем и после уже через восемь месяцев оказалась в исследовательском корпусе.
Работа мне по-прежнему нравилась. Изучать, узнавать новое, совершенствовать изобретения – это мое, однозначно. И это большая удача, что для меня все сложилось именно так, как сейчас!
– Ева, ты о чем задумалась? – коснулся моей ладони отец.
– О работе, – ответила я. – Там я изобретаю и экспериментирую, – улыбнулась, давая понять, что рассказывать действительно ничего не могу.
– Ну, а коллеги как? Приняли тебя? Отношения хорошие? – уже спросила мама.
– С коллегами отношения нормальные, ровные, – нашлась я.
Это действительно было так. Просто на моей работе все проходят курс адаптации, поэтому при общении с одаренными по стеночкам не сползают и в обмороки не падают, что существенно облегчает жизнь, хотя на дружбу надеяться, конечно, при таком раскладе не приходится.
– Может, есть кто интересный из мужчин-военных?
Я поперхнулась кусочком булочки, не ожидая от мамы подобного разговора. Покосилась на отца, в глазах которого плескалось едва скрываемое любопытство.
– Мам, пап, я же на работе все время пропадаю, не до отношений мне пока что, – отмахнулась я, подливая всем чай.
– Ты, главное, присматриваться не забывай, – нашлась мама. – Все-таки столько достойных горячих и сильных мужчин рядом, – мечтательно закончила она, и отец недобро покосился на нее.
– Я, между прочим, тоже на тренажерах каждый день занимаюсь, – немного обиженно заметил он, и я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.
Вот совсем не ожидала от него такого – ревновать маму к мужчинам, которых она даже не знает и в глаза не видела.
– А кто сказал, что я этого не ценю? – стрельнула глазками в его сторону мама.
Похоже, мне пора перебираться в свою комнату, оставив их вдвоем. И я уже, было, собралась подняться со стула, как сработал лиар, и не ответить на вызов своего непосредственного начальника, я не могла.
Я быстро извинилась перед родителями, вышла в гостиную и щелкнула по камню, активируя закрытую связь.
