Buch lesen: «Резиновая Зина. современная сказка»

Schriftart:

ISBN 978-5-4483-1476-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Мама, почитай мне сказку! Про Деда Мороза…

– Опять про Деда Мороза? Может, про Золушку? Или про Машу?

– Нет, про деда Мороза! – девочка смотрела на мать умоляющими глазами.

– Ну, как скажешь! – мать открыла книгу и начала читать сказку. Девочка слушала, подложив кулачок под щеку, потом вдруг сказала: – Мама, а когда я вырасту, папа меня отведет в лес?

– Это еще зачем? – удивилась мать. – Что тебе в лесу делать?

– Там меня найдет Дед Мороз и отведёт к себе в дом! А потом я получу подарки, потому что буду хорошей девочкой!

– Ах, вон оно что! – улыбнулась мать. – Ну, ладно, мы просим папу, чтобы он отвел тебя в лес. А ты не будешь бояться?

– Нет, не буду! – храбро заявила девочка. – Потому что если я буду бояться, Дедушка Мороз меня к себе не возьмет, и подарков не даст!

– Значит, договорились! – кивнула головой мать. – Только сначала вырасти. А пока спи, чтобы быстрее вырасти, нужно крепко спать.

– Я сейчас засну, а ты мне пока стишок про резиновую Зину почитай! – потребовала девочка.

Мать вздохнула:

– Да что же ты неугомонная какая! Ну, про Зину-то зачем?! Это для совсем маленьких девочек!

– Ну и что? – возразила девочка. – Я тоже пока еще маленькая! Я про Зину люблю! Потому что она резиновая! Ее можно тянуть в разные стороны, и ей не больно! А можно на пол бросить, и она подпрыгнет, а не сломается!

– Ну, хорошо, хорошо, – сдалась мать. – Сейчас прочитаю. Только потом сразу спать!

Девочка зевает, прикрывая рот ладошкой. Мать начинает читать стихотворение, девочка смыкает веки и засыпает. Мать на цыпочках выходит из комнаты и закрывает дверь…

Глава 1

Зина воткнула лопату в землю, и со всей силы надавила на нее, вцепившись в черенок. Лопата вошла в твердую почву на половину, и Зина начала давить на нее ступней, чтобы утопить штык полностью. Задача оказалась не из легких, и Зина чуть не расплакалась. Ну что за жизнь такая, спрашивается?! Прямо не жизнь, а рабское существование! Зина остановилась, оперлась на черенок, и устремила взгляд вдаль.

– Зинка! Ты где? – раздался зычный голос со стороны дома, находящегося в глубине сада.

– Да здесь я! – откликнулась Зина, вытирая со лба пот.

«Что за имя нелепое – Зина! – с раздражением думала она, убирая с раскрасневшегося лица прядь непослушных волос. – И как только додумались до такого?! Нет, я конечно понимаю, мама очень любила бабу Зину, мою прабабушку, она была доброй, справедливой и все такое… но зачем ребенку жизнь портить? Хотя чего, я собственно, завелась? Имя-то тут при чем? – Зина тяжело вздохнула. – Тут хоть как назови, лучше не станет, хоть Клеопатрой…»

В этот момент из дома вышла дебелая женщина с бутылкой пива в полной руке. Она зевнула, хмуро посмотрела на Зину, застывшую, словно изваяние среди огорода, и крикнула:

– Зинка! Что встала, бездельница?! Этак ты и до осени не управишься! Два раза копнула и уже все, лапки кверху!

Зина бросила на женщину ненавидящий взгляд, едва сдержавшись, чтобы не нагрубить. «У-у, Салтычиха! – с неприязнью подумала она. – Дай ей волю, так в гроб загонит. И за что она меня так ненавидит? Вроде родная тетя, мамина сестра… делаешь, делаешь, и все не так. Совсем на шею села. Ее-то Алька целыми днями на пляже валяется, а я пашу, как лошадь. Нашли бесплатную рабсилу. Ну, прямо как в детском стишке – резиновую Зину купили в магазине… точно резиновая Зина – поди туда, сделай то…».

Вслух же Зина ответила:

– Да сейчас! Передохну немного! Земля сухая совсем, копается плохо!

Салтычиха поморщилась, отхлебнула пива, и проворчала:

– Все у тебя не слава Богу! То земля плохая, то лопата тупая. Так и скажи, что работать не хочешь, только жрать подавай! Кто работать-то будет?! Я что ли? Так у меня давление зашкаливает, наработалась! А ты молодая, здоровая, стыдно должно быть даром хлеб есть!

– Да кто даром ест?! – возмущенная Зина не смогла сдержаться. – Я вроде еще и работаю и учусь, между прочим!

– Работает она! – Салтычиха икнула. – А кто не работает? Хочешь сказать, что ты одна работаешь, а мы все бездельничаем?! Ну, дожила! – Салтычиха в сердцах отбросила в сторону пустую бутылку из-под пива. – Да я наработалась уж, как тебе и не снилось! А если ты про Альбиночку, то ей заниматься нужно, у нее здоровье слабое! Ты что, хочешь, чтобы она загнулась на этом проклятом огороде?! Да, тебе бы мы все сдохли поскорее, и ты бы счастлива была! Светка покойница, царствие ей небесное! – тут Салтычиха истово перекрестилась. – Хоть и сестра мне, но избаловала тебя, дальше некуда! Я ей всегда говорила, что тебе спуску давать нельзя, вот и вырастила белоручку! Когда жива была, сама все делала, а теперь прости, за тебя работать никто не будет! Ой, давление подскочило! – Салтычиха картинно схватилась за голову. – Полежу пойду, может, вздремну, а ты давай, копай. Чтобы к вечеру, как проснусь, все готово было! Люди уж все перекопали, одни мы не мычим, не телимся.

– К вечеру?! – Зина чуть не задохнулась от возмущения, окинув взглядом огород, который показался ей бескрайним. – Да мне на работу в ночь!

– Ну и что?! – Салтычиха сохраняла полную невозмутимость. – Чем быстрее управишься, тем дольше будешь отдыхать. А что ты там на работе-то? Завалишься и будешь дрыхнуть! А то я не знаю, как эти склады охраняют! Рассказывай мне тут сказки! Не работа, а рай! Сама бы работала, да здоровье не позволяет! Ладно, уморила ты меня совсем своими разговорами, мне отдыхать пора. Кстати, зарплату отдать не забудь, а то мне тебя кормить нечем будет, – Салтычиха зевнула во весь рот, и скрылась в доме, оставив Зину наедине с некопаным огородом.

Зина, глотая слезы, принялась яростно орудовать лопатой.

На самом деле Салтычиху звали Эллой Семеновной, она была родной сестрой Зининой матери и, следовательно, приходилась Зине тетей. Мать Зины умерла, когда она еще училась в третьем классе, а ее отец вскоре женился на Элле. Поначалу Зина обрадовалась, что тетя Элла и Альбина будут жить с ними, наивно решив, что вместе веселее, но эта радость вскоре сменилась горьким разочарованием.

Элла невзлюбила Зину с первого взгляда, и стала держать ее, что называется в черном теле. Она навалила на девочку столько работы по дому, что Зина едва успевала делать уроки. При этом у Альбины, ее двоюродной сестры, только и забот было, что ногти пилить да глаза красить. Училась Альбина из рук вон плохо, но Элла всему находила оправдание. У девочки, дескать, здоровье слабое, да учителя плохие, ничего толком объяснить не могут.

Сколько Зина помнила, одежду она всегда донашивала за Альбиной, хотя та носила вещи на два размера больше. Отец молчал, будто ничего не замечал. После смерти матери его будто подменили. Он замкнулся, стал чужим и холодным, а на родную дочь почти не обращал внимания. Зине порой казалось, что умири она, он и не заметит. Жаловаться было бесполезно, и Зина терпела, надеясь, что отец все же однажды обратит на нее внимание. Но годы шли, а ничего не менялось. Зина отчаялась и смирилась. Она покорно выполняла все распоряжения мачехи, думая накопить немного денег и уехать из так называемого «отчего» дома, куда глаза глядят. Но и этой ее мечте вряд ли суждено было сбыться – мачеха отбирала все деньги, заработанные Зиной на складе, где она подрабатывала ночным сторожем.

Порой отчаяние Зины было настолько велико, что она хотела наложить на себя руки. Но все же молодость и желание жить брало верх. Зина, порыдав в одиночестве, снова начинала грезить о свободной жизни вдали от мачехи.

Единственно, на чем настоял отец, и за что Зина была ему очень благодарна – это чтобы Зина поступила в институт, пусть и на заочное отделение. На семейном совете Зине выбрали экономический факультет, чтобы помогала отцу, когда закончит институт. Отец Зины торговал лесом, и имел несколько точек, считаясь обеспеченным человеком.

Элла, как только вышла за него замуж, сразу же бросила работу почтальона, чтобы полностью посвятить себя воспитанию девочек, как она говорила. Отец не возражал, и Элла воцарилась в доме, установив там свои порядки.

Вскопав очередной ряд, Зина остановилась передохнуть, и тут ее окликнула баба Поля с соседнего участка.

– Здравствуй, девонька! Замаялась?

Зина пожала плечами – жаловаться посторонним людям она не любила.

– Да ничего… справлюсь… тетя Элла плохо себя чувствует… а папа на работе.

Баба Поля усмехнулась.

– Элла плохо себя чувствует?! Ой, не смеши меня! Анекдот прямо! Пива напилась, поди ж ты, и спать завалилась! Я эту Элку с детства знаю, ленивая, как не знаю что! Теперь до самого вечера дрыхнуть будет. Ты вот что, девка, давай ка ко мне, чайку попьем! С вареньем и с баранками… сама варила!

– Да что вы, баба Поля! Мне до вечера управиться надо! А тут еще конь не валялся.

– Да брось ты! – Баба Поля замахала руками. – Решим мы эту проблему, не сходя с места. Внук мой это поле твое в два счета вспашет. А ты ему математику сделаешь. Он у меня парень здоровый, силушку богатырскую девать некуда. А вот с математикой проблемы. По принципу сила есть, ума не надо. Да, Сашок? – крикнула баба Поля юноше, скромно сидящему на завалинке.

– И физику тоже… – пробасил юнец.

Зина рассмеялась и весело отчеканила:

– И физику тоже! Нет проблем!

– Вот видишь, – обрадовалась баба Поля. – Я же говорю, все можно решить, если с умом. Тут главное принцип соблюсти – каждому свое: кому копать, кому мозгами шевелить. Давай, Сашок, пошевеливайся! – баба Поля помахала внуку рукой, он встал с завалинки и медленно подошел к ней, держа руки в карманах широких тренировочных штанов. – Чего делать-то?

– Да сущий пустяк. Для тебя, я имею ввиду, – баба Поля подмигнула Зине. – Огород вскопать нужно, а уж Зиночка расстарается и математику, и физику, все сделает! Правда, Зин?

– Конечно! – Зина широко улыбнулась Сашку.

Он засмущался, слегка покраснел и буркнул:

– Это я мигом… мне копать не влом… – Сашок в мгновение ока перемахнул через забор и взял у Зины лопату.

Зина обошла участок и вошла к бабе Поле через калитку. Баба Поля обняла ее за плечи и повела в дом. В доме на столе стоял чайник, а в вазе было наложено ароматное варенье. Баба Поля усадила Зину и принялась хлопотать вокруг. Зина хотела ей помочь, но баба Поля властным жестом усадила ее на место.

– Ну что ты будешь в чужом-то доме хозяйничать? Тебе своих хлопот мало?

Зина потупилась.

– Да хватает… – и вдруг неожиданно для себя зло добавила: – Замучила меня совсем эта Салтычиха!

Баба Поля звонко рассмеялась.

– Ну, сказала! Салтычиха! Ну, девка, молодец! Это Элка Салтычиха?! Ха-ха! – потом вытерла слезы, набежавшие от смеха, и уже серьезно сказала: – Никакая она не Салтычиха, просто бессовестная, бесцеремонная баба! Ты чай пей, он с травками, успокаивает, варенье вот ешь, облепиховое, – баба Поля подвинула Зине вазочку с вареньем.

Зина отхлебнула чай и положила в рот ложечку варенья.

– Только я вот не понимаю, зачем отец женился на ней, если она такая? Ну, ничего же хорошего нет, в самом деле! Да и насчет выпить губа не дура… – Зина, неожиданно для себя нашедшая благодарного собеседника в лице бабы Поли, разговорилась.

Баба Поля, наливая в чашку кипяток из самовара, резонно заметила:

– Не женился бы, если бы твоя мать перед смертью не велела ему о сестре заботиться, и одну ее не оставлять, дескать пропадёт совсем, не приспособленная к жизни она. Любил он твою мать очень, ни в чем отказать ей не мог. Даже в этом… папа твой человек добрый, безотказный… И мама твоя добрая была, жалостливая, она Элку жалела. Элка же Свете всю жизнь только и делала, что завидовала. Когда еще Света в девках ходила, вокруг нее столько парней увивалось! – баба Поля сощурила глаза. – А у Элки никого. Все дома сидела, да рожу малевала. Намалюется, пойдет на танцы, и стоит, как тополь на плющихе… вот Света и расстраивалась, что у Элки счастья нет никакого. Ну, уж а потом замуж за твоего отца вышла, да ты родилась… все ничего было, но болезнь проклятая… никого не щадит. Эх, горе! – баба Поля смахнула слезу.

– Подождите! – Зина удивленно посмотрела на бабу Полю. – Но ведь тетя Элла тоже замужем была, у нее и дочь есть. Муж умер, говорят…

– Эх, да что там дочь! – баба Поля в сердцах махнула рукой. – Да, дочь есть, спорить не буду. Но откуда эта дочь, знаешь?

Зина отрицательно помотала головой. Баба Поля, набрав в легкие воздух, продолжила:

– Был тут у нас студентик один, со стройотрядом приезжал. Ну, стал он с Элкой шашни водить, от скуки должно. Все девки заняты были, только Элка и осталась, вот он и позарился. Ну, может, не от скуки, может и понравилась, не знаю. В общем она, когда накрасится да причешется, ничего так из себя была. Ну водили они дружбу, водили, а потом он уехал, как практика его закончилась. Уехал, и все, концы в воду. Элка вскоре тоже уехала, сказали, что к нему. Говорили, что там они и поженились, и ребенок у них родился. Ну, так, значит так! Все же видели, как они хороводились, никто и не подумал ничего такого. А через год Элка вернулась, и Альбинку привезла. Муж, сказала, умер.

– Ну и что здесь такого? – удивилась Зина.

– Да ты послушай, не перебивай, не дослушала же! – баба Поля положила в рот баранку, хрустнула ей, прожевала, а потом продолжила: – Катя, подруга моя закадычная, бабушка твоя, перед смертью призналась мне, что не было никакого мужа, а ребеночка того Элка просто нагуляла со студентиком тем. Как Катя узнала, чуть не пришибла ее. Аборт делать поздно было, поэтому решили отправить ее к бабке Зинаиде, прабабке твоей, она далеко жила. Как решили, так и сделали. Там, у Зинаиды, Элка и родила. Вот такая история. Потому мать твоя и жалела ее, несчастную. Не везет ей, говорила, прямо беда!

– А как же штамп в паспорте? – не унималась Зина. – Штамп ведь был?

– Да был штамп, был! – баба Поля покачала головой. – Экая ты неверующая! Это проще простого оказалось. Пьянчугу одного за бутылку водки уговорили расписаться с Элкой в сельсовете. Вот тебе и штамп.

– Странно… – Зина замерла с чашкой в руке. – Как же она за моего отца замуж вышла, если у нее муж есть?

– Да помер он, вот и вышла. Как Светы не стало, так и тот помер. Все к одному. А отец твой слишком близко к сердцу принял последнюю волю покойной, царствие ей Небесное! – баба Поля перекрестилась. – Женился на Элке, о тебе не подумал. Рассчитывал, что она мать тебе заменит, но куда там! Я же вижу, со свету сживает. Как Светку ненавидела, так и тебя ненавидит, ты ведь вылитая Светка! Такая же красавица!

Зина засмущалась:

– Скажете тоже! Красавица! Только никому не нравится.

– Так уж и никому?! – баба Поля хитро прищурилась. – А Ваня к вам зачем ходит?

Зина передернула плечами.

– К Альбинке, это все знают. Вот и сейчас она его на пляж утащила.

Баба Поля развела руками.

– К Альбинке ли? Что-то поверить не могу, что к ней. А что до пляжа, так это пустяки, выпендривается, чтобы ты ревновала. Ты ведь на него внимания не обращаешь, вот он и старается вовсю.

– Да что вы, баба Поля! – возмутилась Зина. – Нужен он мне сто лет! Папенькин сынок! Нашел, отчего нос задирать, думает, если папа начальник милиции, так все можно? Терпеть его не могу! Увалень бездарный! Хвастает все, хвастает! И машина у него, и квартиру ему отец в городе обещал купить. Сам ничего не может. Зачем мне такой?

– Молодой он еще, глупый… – философски заметила баба Поля. – А так парень не плохой, ты присмотрись повнимательней. В хороших руках он человеком станет, точно говорю. Он и добрый, и заботливый. Мать вон у них болела, так он из больницы не вылезал, дежурил… нет, он парень хороший.

– Ну, не знаю, может и так, но не нравится он мне, – Зина скривила губы. – У них с Алей роман, на меня он и не смотрит.

– Не буду тебя убеждать, девка, жизнь все по местам расставит, – баба Поля вздохнула: – Хочешь, карты тебе раскину?

Зина хмыкнула:

– Карты? Не знаю, не верю я в это… но раскиньте, ради интереса.

Баба Поля сходила за колодой, пошептала над ней и разложила в одном ей известном порядке. Зина рассеянно наблюдала за ее манипуляциями. Баба Поля пару минут пристально всматривалась в картинки, а потом изрекла:

– Найдешь ты свое счастье, девка, но ох, и нелегким оно будет! Много испытать тебе придется, но ты не унывай, в конце концов, все хорошо закончится.

Зина хотела что-то сказать, но тут вошел перепачканный Сашок.

– Ой, внучек! – всплеснула руками баба Поля. – Никак закончил? Умаялся? Иди, милый, умывайся, и к столу. Работничек ты мой золотой!

Зина встала со стула.

– Мне тоже пора, засиделась я у вас. А математику с физикой я на работе сделаю и завтра занесу. Спасибо тебе, Саша, огромное! – Зина положила руку на сердце. – Если бы не ты, я бы, наверное, умерла на этом огороде, – и добавила, словно извиняясь, – раньше мы мотокблоком копали, но в этом году он сломался, а на новый мачеха денег пожалела, решила, сами справимся. У отца в делах застой, с кредитом не рассчитался, а за Алькину учебу платить нужно…

Саша смутился.

– Да чего там… ерунда… размялся маленько…

Зина быстро чмокнула бабу Полю в щеку, поблагодарила еще раз за чай и убежала.

Как оказалось, весьма вовремя. Элла, сонно потягиваясь, вышла из дома, чтобы полюбоваться, как вкалывает подчерица. Она даже заранее откашлялась, чтобы поднять крик, и выдать Зине по первое число за невыполненную работу. Удивлению Эллы не было предела, когда перед ее взором предстал полностью вскопанный огород. Она поперхнулась и зашлась кашлем. Не найдя, что сказать, мачеха возмущенно колыхнулась дебелыми телесами и опять скрылась в доме.

Зина торжествовала маленькую победу. Она проскользнула в дом, стараясь не попасться на глаза разъяренной мачехе, переоделась и убежала на работу. Мачеха на кухне громко гремела посудой, поджидая мужа с работы и дочь с пляжа.

С математикой и физикой Зина справилась быстро. Эти предметы никогда не вызывали у нее затруднений. Потом она легла на убогий топчан возле стены и задумалась о том, что рассказала ей баба Поля.

Отец женился на Элле по наказу матери, это понятно. Но почему он ей во всем потакает? Это непонятно. Приворожила она его, что ли? Или тоже, как и мать считает ее несчастной и жалеет? Отец добрый человек, но слабый, из него веревки вить можно… вот Элла и вьет. Ведьма! Зина непроизвольно сжала кулаки. А что там баба Поля говорила про Ваньку? Неужели и правда, он в нее влюблен? Алька уже платье шьет, замуж собирается… предложения ждет на днях… Зина помотала головой. Нет, не может быть! Она, конечно, Альку не очень жалует, но чтобы такое… врагу не пожелаешь… позор на весь поселок.

Хотя, с другой стороны, сама виновата, чего поперед батьки в пекло лезть? Вот посватался бы официально, тогда и платье шить можно. Самоуверенная дурочка! Вот кого разбаловали без меры, это уж точно! Нет, в самом деле, если Ванька не собирается на ней жениться, вот будет удар по самолюбию! Смешно! Зина хотела порадоваться возможному несчастью двоюродной сестры, но особой радости не ощутила. «Я тоже, что ли жалостливая? – подумала она некстати. – Это что, семейное? Добровольно посадить себе на шею клопов, и радоваться, что они нашу кровь пьют. Вот счастье-то! Но Альку почему-то жалко…».

Незаметно для себя Зина уснула, и проснулась, только когда по ее лицу пробежал солнечный зайчик. Зина сощурилась, сделала попытку смахнуть его рукой, встала с топчана и потянулась. От вчерашней работы все тело ныло. Зина посмотрела на часы – пора! Она ополоснула лицо водой из бочки и отправилась домой, напевая простенькую мелодию.

Настроение у Зины улучшилось. Это было совершенно необъяснимо в свете всех Зининых проблем, но, тем не менее, это было так.

Когда Зина пришла, Элла и Альбина спали глубоким сном, отца как всегда не было. Зина принялась перемывать посуду, оставленную со вчерашнего ужина. В ванне громоздились горы нестиранного белья. «И когда успели набросать?» – подумала Зина, но даже это не повлияло на ее настроение. Она сунула белье в машинку и включила ее. Машинка весело загудела, будто подпевая Зине. Зина набрала воду в ведро и принялась мыть полы.

Покончив с домашними делами, Зина решила сходить на реку, пока мачеха спит. Стояла жара, и окунуться в прохладную воду было высшим блаженством. Зина быстро скинула с себя одежду, оставшись в стареньком выцветшем купальнике, и вошла в воду, раздвигая кувшинки. Вода остудила разгоряченное тело, Зина поплыла, делая энергичные взмахи руками, потом перевернулась на спину и стала смотреть в небо, лениво шевеля руками и ногами. «Нет, все-таки хорошо на свете! – подумала Зина. – Институт закончу, работать пойду, замуж выйду… не век же мне здесь жить! А пока пусть все остается, как есть. Да и отца жалко, уйду, кто о нем заботиться будет? Эти ведьмы заездят его совсем. Будет голодный да неухоженный ходить. Салтычиха как плитой пользоваться наверняка уже и не помнит…».

Рядом раздались всплески, и Зина перевернулась, чтобы посмотреть, кто решился нарушить ее утренний покой? Нарушителем оказался Ваня, жених Альбины.

– А ты тут какими судьбами? – удивилась Зина.

– Искупаться захотел, нельзя? – Ваня нырнул под воду с головой и опять вынырнул. – Река общая.

– Я ее не присвоила, – обиделась Зина, – только мест для купания на реке более чем достаточно.

– Я тебя не заметил, – пробурчал Ваня, сплевывая воду. – Плыву, вдруг смотрю, ты лежишь, в небо таращишься.

– Ну и плыл бы мимо, – фыркнула Зина. – Зачем мешать человеку? Видишь, отдыхает после трудового дня. В отличие от некоторых праздношатающихся.

– Это ты обо мне что ли? – Ваня плавал вокруг Зины кругами.

– И о тебе тоже, – не смущаясь, подтвердила Зина. – Не больно делами занят. Ладно, я к берегу, некогда мне разговоры с тобой водить. Мачеха проснется скоро, искать начнет.

– А чего тебя искать-то? – Ваня замер на одном месте. – Не маленькая, сама справится.

Зина от души рассмеялась.

– Это ты так думаешь, а у нее другое мнение на сей счет. Она и Алька без меня, как без рук! – Зина поплыла к берегу, Ваня за ней.

На берегу Зина насухо вытерлась полотенцем, и натянула платье. Ваня молча рассматривал ее. Зина смутилась.

– Чего смотришь? Замухрышка, думаешь? А мне все равно! Думай, что хочешь, дело твое!

– Да ничего я не думаю, – Ваня опустил глаза. – Хочешь, провожу тебя?

Зина, которая надевала туфли, от удивления чуть не упала. Промелькнула мысль – а что, если баба Поля права, и Ванька в нее влюблен? Не в Альку, а в нее, Зину? Но эту мысль Зина тут же отогнала – этого еще не хватало! Мало ей проблем на голову, и этот еще туда же.

– Нет, – твердо сказала Зина, – не надо. Сама дойду, не маленькая. – Но потом все же не удержалась и съязвила: – Алька твоя ревновать будет.

– Никакая она не моя! – Ваня поднял с травы рубашку и зашагал прочь.

Зина пожала плечами – подумаешь, обиделся! Целыми днями возле Альки вьется, голову дурит, и теперь она, видите ли, «не его»! Зина медленно пошла домой, чтобы унять волнение после встречи с Ваней. Она сорвала травинку и начала ее жевать. «А он и правда, симпатичный, – вдруг подумала Зина. Эта мысль появилась против ее воли, и Зина разозлилась на себя. – Господи! Ну, какая же она дура! Два слова сказал ей, а она уже и растаяла. Подумаешь, проводить предложил! Да он тут поди каждую вторую до дома провожает. А что ему еще делать? Сессию в институте отец оплатит, даже утруждаться не надо. Вот и ходит, как телок, за девками. Там пошутит, тут поболтает… нет, не права баба Поля, Ванька этот ни с чем пирожок…»

Дома Зину уже поджидала Элла. Она яростно гремела кастрюлями, всем своим видом демонстрируя недовольство.

– И где ты была? – Элла грозно надвинулась на Зину. – Жрать кто готовить будет? Я уже полчаса тут маюсь! На пляже, что ли валялась?! – Элла схватила Зину за мокрую косу. – Бездельница!

Зина вырвалась и ответила, стараясь не смотреть на Эллу, чтобы не показывать свою неприязнь:

– Искупалась только. Жара на улице.

Элла выкатила глаза, которые от злости из бледно-голубых стали белыми, и заорала:

– Жара?! Смотрите, какая неженка! Жарко ей! А мы с Альбиночкой тут с голоду подыхать должны по твоей милости?! Или ждать тебя до вечера, пока ты изволишь там наплескаться? На стол собирай быстро, нам в город надо, платье мерить!

Зина надела фартук и принялась собирать на стол. Из спальни вышла заспанная Альбина. Она зевнула, потянулась и села на табуретку. Элла умильно смотрела на дочь. Альбина с аппетитом принялась есть оладьи, пожаренные Зиной, обильно поливая их сметаной.

– Вкусно! – пробасила она с набитым ртом. – Ты, Зинка, молодец!

– Стараюсь, – буркнула Зина.

– Старайся! – похвалила Альбина. – Не знаю прям, как без твоей стряпни буду обходиться, как замуж выйду?!

– Да зачем обходиться, доченька? – защебетала Элла. – У нас жить можно. Тут и условия, и уход! Ну куда вы пойдете? В доме места полно, всем хватит!

Зина чуть не ударила Эллу половником по голове. Вот что значит, она задумала, ведьма! Хочет, чтобы она, Зина, весь свой век у них в прислугах просидела! Ну, хотя бы до того времени, пока Элла в ящик не сыграет. Зина так разнервничалась, что смахнула со стола тарелку, которая разбилась на кусочки. Элла подняла крик, но Зина ее почти не слышала.

Мать осадила Альбина. Она примирительно сказала:

– Ну хватит орать, мать! В ушах звенит! Ты чего все орешь-то?! Подумаешь, тарелка разбилась! Не от сервиза же! Новую купим. Чего ты из-за пустяков надрываешься?

Элла осеклась, крик замер у нее на губах. Она бросила на Зину злобный взгляд, и прошипела:

– Убери тут все! А мы поехали. Платья, надеюсь, готовы?

Зина рассеянно кивнула.

Через час Элла с дочерью вышли из дома при полном параде. Элла взгромоздилась за руль новенького джипа, с трудом перекинув ногу через порог. Альбина устроилась на переднем сиденье. Зина вздохнула с облегчением.

Поздно вечером пришел отец. Зина поразилась, каким измученным он выглядит. Она обняла отца за плечи и прижалась к нему. Отец грустно улыбнулся, и погладил дочь по голове. Зина принялась собирать ужин, отец молча, как всегда, поел, уткнувшись в тарелку. Порой Зине казалось, что ему совершенно все равно, что есть. Спроси его, что он сейчас съел, он и не скажет. После дежурного «спасибо» отец удалился к себе в кабинет, а Зина начала убирать со стола.

Элла с Альбиной явились поздно вечером. Они оживленно болтали между собой, очевидно делясь впечатлениями от поездки. Элла заливисто хохотала, сотрясаясь всем телом.

– В городе новый клуб открылся, – сочла нужным пояснить Альбина, – зашли ради интереса… ничего так, весело. Потанцевали немного… развеялись. Не все же за учебниками сидеть! Жратва там, правда, позорная! И за что деньги дерут, спрашивается? – Альбина презрительно передернула плечами. – Так что есть мы будем. Тем более, что у тебя так вкусно пахнет! – Альбина потянула носом воздух.

Зина, вздохнув, опять принялась накрывать на стол. Трапеза закончилась далеко за полночь. Перед сном мачеха велела Зине с утра посадить картошку и лук. Зина, не имея сил возражать, кивнула и отправилась спать в свою крохотную комнатушку.

Едва рассвело, Зина отправилась сажать картошку. Элла и Альбина, плотно позавтракав, нежились в гамаках, натянутых между деревьями. Одни глазом Элла наблюдала за Зиной, чтобы не вздумала сбежать куда-нибудь.

За забором раздался звук подъезжающего автомобиля, и Альбина встрепенулась. Она опрометью выскочила из гамака и голосом, срывающимся от волнения, произнесла, обращаясь к матери:

– Мама! Ванька едет! Вдруг свататься? Вот из машины папаша выходит…

Элла тоже всполошилась. Она, кряхтя, вылезла из тесных объятий парусины и засуетилась, бормоча себе под нос:

– И что же не предупредил, паразит эдакий! Кто же так делает? Ну, молодежь! Все не как у людей… что хотят, то и делают!

Альбина бросилась в дом переодеваться, а Элле пришлось встречать гостей. Завидев Ваню, выходящего из машины, она расплылась в улыбке и засеменила к калитке.

Ваня приехал с отцом, матерью и другом Олегом. Элла распахнула калитку, пропуская вперед дорогих гостей.

– Что же вы, как снег на голову? – укорила она вошедших. – Мы и подготовиться не успели…

– Да чего там готовиться? – отец Вани, Егор Данилович, прошествовал вперед, за ним шел Ваня. – Когда неожиданно, всегда лучше! Экспромт называется! Слышала такое слово, хозяйка? – Егор Данилович расхохотался, довольный шуткой.

Элла спохватилась, натянуто улыбнулась и пригласила:

– Проходите, гости дорогие, в дом! Милости просим!

Егор Данилович, а за ним все остальные прошествовали в дом, где сели на диван, стоявший возле стены. Вышла Альбина, нарядившаяся по такому случаю в свое самое лучшее платье.

Егор Данилович прогудел:

– Вроде две дочки у тебя, хозяйка! Вторая-то где? Негоже молодую девицу от нас прятать!

Элла почувствовала неловкость, и укол совести – что люди подумают? Сироту совсем зашпыняла. Она вышла на крыльцо и позвала слащавым голосом:

– Зиночка! Что же ты, не видишь, гости у нас? Ну хватит там надрываться, успеется! Отдохни, да и нам на стол собери! Гостей дорогих уважить нужно!

– Это дело! – Егор Данилович положил руки на колени. – Мы подождем немного, нам не к спеху.

Ваня ни на кого не смотрел, предпочитая рассматривать пол. Его отец был настроен благодушно.

– А дочь-то у тебя, я смотрю работящая! Солнце палит, а она работает. А вторая, что ж, больна что ли?

Элла покраснела, не зная, что сказать. Она натянуто улыбнулась, и пролепетала:

– Да, приболела Альбиночка немного, а так она тоже от работы не отлынивает. Все суетится, да суетится! И еще учиться успевает.

Пришла Зина, и Элла зыркнула на нее глазами, чтобы стол накрывала, дорогих гостей потчевать. Чтобы сгладить неловкость, отправила Альбину ей помогать:

– Идите, девочки, соберите там, что есть… знали бы, что вы нагрянете, так деликатесов бы припасли!

– Да брось ты, хозяйка! – Егор Данилович махнул рукой. – Мы не деликатесы к тебе есть пришли. Дело у нас к тебе важное.

Альбина, раскрасневшаяся, с горящими глазами, позвала гостей к столу. Когда все расселись, Егор Данилович взял в руки рюмку самогона, встал и торжественно произнес:

– Ну, хозяйка! У вас товар, у нас купец!

Альбина потупилась, украдкой бросая взоры на Ваню. Элла расплылась в довольной улыбке.

– Да, наш товар хорош! Высший сорт! И статна, и пригожа!

– Да вижу, вижу, – добродушно пробасил Егор Данилович. – Краса девка! Не зря сынок мой сохнет по ней! Сосватать мы ее хотим у тебя, Семеновна!

Элла приложила платочек к глазам.

– Ой, расставаться жалко! Но жених ваш уж больно хорош, грех такому отказывать! Ты как, Альбиночка, не против?