Вторая часть
«Известие господина директора»
Очередное тусклое утро начиналось с непредвиденной суматохи. Едва лишь открыв глаза после трёх часов короткого сна, механик сползает со скрипучей кровати. Затхлые стены общежития больно бьют по глазам пестротой расклеенных постеров и мигающих встроенных ламп, предназначенных для удобной подзарядки личных устройств. В уши ударил гогот ребят из-за стены. Впрочем, раньше бывало и хуже. Натянув на ноги носки потеплее и набросив на себя оставленную домашнюю рубашку, скинутую ранее на спинку стула, Александр отправляется в коридор, встречаясь с искристым лиловым светом моргающей лампы. Пора бы её, однако, заменить. Кое-где, рассевшись на стульях, щебечут коллеги о предстоящем выборе Четвертого Члена Комитета искусств и скорой отставке старика Авраамовича, как его принято было называть за кухонным столом, тормоша свежие солёные ранки недовольств. Уже находясь в ванной комнате, торопливо промакивая лицо полотенцем, юноша приостановил бегающую воду и прислушался к неожиданно изменившемуся тону трудящихся. Прерываясь на частые ругательства и недоуменные покряхтывания, скачущих медным шаром по металлическим плитам стен, улавливалось нарастающее возбуждение и предвкушение восторга.
Велась трансляция. Уперевшись жадными скучающими глазами мушек в настенный экран, наблюдатели готовились внимать каждому слову диктора, чинно повествовавшему о грядущих событиях скорого дня.
Выглянув после утренних процедур в затуманенную комнатку и, не тратя времени на приветствие, приступив к скорой трапезе холодными бутербродами, Саша неохотно взглянул на мерцающие полосы света, скользнувшие через окно на покрытый пятнами стол.
– Дорогие дружочки! Как вам прекрасно известно, в скором времени предстоит огласить решение членов Комитета Искусств по избранию четвёртого…
Голос заглушился шипящей работой нагревающегося чайника, выпускавшего пенящуюся жидкость из носика. Поспешно отключив установку и налив немного кипятка в чашку, юноша поймал недовольные взгляды коллег, заставивших его несколько смутиться. Неопределённо тряхнув лохматой головой, механик глянул на часы и поспешил своей дорогой, не слишком интересуясь задорной речью человека, сидевшего по ту сторону экрана.
Пробило восемь. Широкие двери, медленно похрустывая затёкшими стёклами, распахнулись перед сотрудником, выпустив тепло резвым потоком в лицо молодого человека. Под равномерный стук шуршащих стенных механизмов, успокаивавших сердце и голову, паренёк оставил в гардеробной верхнюю одежду, неуклюжими шагами взбираясь по лестнице на нужный этаж, светившийся белизной вычищенных полов. Видно, новая невидимая система работала исправно, не создавая лишних неудобств бесконечным мельтешением под ногами старых консервных банок.
– Как жизнь, дружище?
Длинная ладонь мгновенно опустилась на голову, ласково потрепав коллегу. На белом пиджаке блеснул пластиковый бейдж с аккуратными цифрами 142163.
– Да как всегда, коллега, как всегда. Смотрю, разрешили поставить систему в этом корпусе тоже? Не коротило?
–Даже излишне не пикнуло. Все тебе спасибо, гений ты наш кабинетный. Такой талант пропадает, а ты со своим старьем все возишься и возишься, как кура-наседка над инкубатором.
– А чем плохи старые модели? Разве я лоботрясничаю на своём месте? Раритеты у нас ведь жалуют, ещё немного – снова увидим любителей паровых двигателей.
– Эка ты загнул, сам ведь, небось, не покажешь каждому свои творения, ревнивый Франкенштейн. Да и пора бы тебе узнать, что сегодня в моде новенького. Я-то новости не слушаю, отключил передатчик ещё месяц тому назад.
– Как уж скажет директор, обещать ничего не собираюсь, сам я ежечасники не трогаю.
Разговор двух был прерван шуршащим гулом дистанционного передатчика, отразившегося пищащим шумом в голове: «Внимание! Номер 7449042, просьба немедленно пройти в кабинет 93! Повторяется: номер 7449042, просьба немедленно пройти в кабинет 93».
– Начальство вызывает. Где-то ты напортачил…
Смуглый мужчина сунул руку в карман, доставая оттуда небольшую коробочку с чёрными таблетками.
– На вот, для храбрости. А то ещё затрясешься, чего доброго, как плакат на столбе.
Благодарно приняв одну капсулу, засунув её в карман, Саша явился к двери с указанным номером, прикладывая к датчику вызволенную карту. Свистнул код открывшегося замка, пропуская человечка без лишних вопросов внутрь. Под ногами противно чавкнул шерстяной пёстрый ковер.
– Доброе утро. Вы… Видать я что-то напутал в расчётах?
Почёсывая затылок, инженер подошёл к монолитному столу, боязливо поглядывая на розовое лицо начальника, отчего-то задумчиво потиравшего щеку.
– Присядь, Сашенька, присядь. Новости, скажем так, не из приятных: роботы твои окончательно нашу компанию разорят. Твоя идея с зарядом от электричества провальная: никому не хочется держать этих созданий на постоянной подзарядке, станции, к тому же, переполнены. Придётся отозвать последнюю партию.
Веснушчатое лицо в момент побагровело, покрываясь бордовыми пятнами разочарования.
– Увы. Придётся тебе взяться за проект "Тадорнина", его разработкой занимался 142163.
Сосредоточенно кивая, подобно заведённому болванчику, Саша наклонился чуть ближе.
– Разве он не готов к массовому выпуску?
– Не готов. Не подходят ему портативные аккумуляторы, а перепрошивать под них дороги – чересчур затратное удовольствие. Уж лучше использовать клевронин, всяко дешевле выйдет.
– Позвольте! Но клевронин, как доказали учёные, чрезвычайно много производит при активации вредного газа…
К тому же, для его промышленного производства нам придётся задуматься о сбросе отходов в специальные хранилища, а не отдавать на переработку.
– Переработка, говоришь? Полагаю, мы могли бы поступить несколько иначе: поблизости есть неплохое озеро, как раз на территории парка. Его закроют со дня на день, а значит беспрепятственно мы сможем его использовать.
Нервозно пощипывая нижнюю губу, юноша отошел от стола в сторону, расстроено глянув на мужчину
– Но ведь… Как же! А… а утка? А как же эти… как их там…? С плакатами их каждый день вижу: то синих попугаев спасают, то всякие исчезающие цветы! Нет, они никогда не позволят парк превратить в свалку!
– Достаточно небольшой суммы
взамен на их блаженное молчание. Пусть уж громят свалки под свои весёлые песенки, поменьше шума под окнами будет.
– Не помогут они, значит, Крякве?
Саша заметно задумался и опечалено поводил пальцем по столу.
– Эти крылатые вредители никому не нужны, их ведь и так полным-полно летает. Подумайте-ка, из-за них переносить сброс в другое место.
– Вредители… а жить они тоже, может быть, хотят! Чем они хуже этих попугаев?
– Тем хуже: их стало слишком много.
– Сами-то видели хоть одну вживую? Не на фотографиях, а на самом деле?
Механик повысил голос и с непривычной строгостью глянул на начальника, сидевшего с равнодушно сложёнными руками напротив. Толстые губы тронула беззлобная понимающая улыбка, какая бывает только у важных чад костюмов и туго повязанных галстуков.
– Многого ты ещё не ведаешь, молодой ведь совсем, за вами прогресс и развитие нашего славного государства. Кхм. Я ведь тоже когда-то, как и ты, рвался вперёд с транспарантом в зубах, кричал о свободах…
– Что мне эти свободы, если утки в пруду не будет?
Оборвал слова Саша, по-учительски нервно перетаптываясь с ноги на ногу
– Не нужны мне транспаранты и прогрессы! Сами ж на шум жалуетесь, голова от него болит у Вас… Оставьте уток мне моих, Пал Юрьич, революций я не прошу.
Укоризненно прищурившись, мужчина неохотно вытянул из ящика папку приготовленных документов, раскладывая пасьянс печатных листов перед собой.
– Ему о высоком, а он все о птицах… Так осоветь совсем недолго, юный друг.
Но не мне тебя разуму учить, на плечах одной головы вполне достаточно. Не забудь исправить неточности и, в целом, можешь быть свободен.
Уходил из кабинета инженер с сердитым сопением, засунув руки в карманы. Ботинки оставляли за собой тонкий след оставшейся грязи, практически мгновенно исчезающей под тонкими лучами "Тадорнины".
– Клевронин сюда не подойдёт, не подойдёт и все тут, хоть тресни и разорись!
В голове, у самых ушей, застрекотал звонок вызова. Скрипя зубами, механик остановился подле двери мастерской и, заслышав приятный женский голос, щебетавший нечто с большим воодушевлением, ответил с непривычной грубостью и раздражённостью, обругав нерадивую девицу последними словами. Подумать только! О каких услугах и новых голосовых устройствах может идти речь, когда сознание нещадно разъедает кислота человеческой едкости, шепча Мамоне на ухо свои самые страстные желания.
«Гость с экрана»
Пальцы застучали на кнопках пыльной клавиатуры с мелким подрагиванием, выводя на тонкий сияющий экран обновлённый корпус "Тадорнины". Подхватывая карандаш, рука торопливо вывела на листе бумаги пометки кривых формул, подхватывая аккуратным движением огрызок посеревшего ластика.
Вновь вспоминая недавний разговор в душевой обители дельца, мальчишка угрюмо улыбнулся собственному мелькнувшему отражению на гладкой поверхности. Не опрометчиво ли было так неподобающе пререкаться с начальством?
Однако, долгим мыслям сейчас места не было, окончив забрезживший поток характерным звоном чужих костяшек по дверце.
– Открыто!
Не удосужившись даже подняться и поприветствовать нежданных гостей, Саша ссутулился и сосредоточенно фыркнул, умело колдуя над листом бумаги. Две тени: тонкая и толстая, вползли в уютную келью и потерялись под исписанными фолиантами работ.
– Сашенька, к тебе тут… пришли.
Директорский голос необычно высоко задребезжал, становясь по-девичьи стеклянным. Неопределённо промычав в ответ извинение за свою невнимательность, юноша обернулся. Перед ним, переминаясь с ноги на ногу, как неуклюжий слон, стоял главный заведующий, то и дело промакивая покрасневший мокрый лоб клетчатым платком. Второй же посетитель с абсолютно леденящим спокойствием стоял чуть поодаль, монотонно кривя бледное лицо брезгливостью бесталанного мастера, явившегося без приглашения в обитель искусного художника.
– А ты, как погляжу, и правда Диоген, -он ласково натянул уголок рта, перекрещивая руки на груди, -Не помешало бы тебе хоть изредка выбираться из собственной бочки.
Припомнивши недавнюю встречу в галерее, хозяин отряхнул ладони от резиновой пыли.
– И вам здрасьте. Обиделись из-за картины, видать? Вы уж не злитесь так сильно, я мало чего знаю о художниках.
Услышав эти слова, гость раздраженно цыкнул, а после неожиданно широко заулыбался, радушно протягивая ладонь
– Бездарь. Третий Член Комитета Искусств, искренно рад знакомству, новый Четвёртый.
В комнате неожиданно стало тихо. Сероватые зрачки медленно скользнули по острому подбородку молодого человека, а тело обескураженно дрогнуло, лишь из привычки позволяя сжать закоченевшей ладонью пальцы собеседника.
– Четвёртый? Сашка я, номеров не требую при обращении. И не четвёртый вовсе! Кгм, я Вам зачем сдался-то?
– Сашка… Как собака? Похвально, похвально, Ты определил ежечасник на целых тридцать минут.
– Не смотрю я ваши эти ежечасники! В них проку нет, вечерком раз глянешь – за день все и так понятно.
– Оригинал, -посетитель удовлетворенно прищурился, по-хозяйски оглядев чертежи, -Механика была популярна ещё половину года тому назад. Какое упущение, Сашка.
– А мне почем сдались ваши моды? Мне и так хорошо: работаю честно, никто особо и не жаловался.
– Свята простота мастера. Пожалуй, игрищ на эти минуты хватит. Дорогой дружок, ты прославишься со дня на день, разве это не счастье?
Вальяжно опустившись на шаткий стул у стены, комитетец вытянул ноги вперёд
– Встаньте-ка с моих чертежей, уважаемый! Я не для того над ними пыхтел, чтобы превращать их в очередную интусляцию!
Саша резким движением руки согнал с места нежданного гостя и ревниво собрал помятые бумажки
– Инсталляцию, дружок, инсталляцию. Время Комитета стоило бы ценить, потому попрошу следовать безропотно и покорно. Машина ждёт!
Не слушая возражений со стороны юноши, Бездарь ухватил его на мгновение за рукав и потащил на свет, после жестко перехватывая кисть, сжимая её в стальном капкане хватки
– Не дружок я Вам! Никуда я не хочу ехать! У… у меня работа! Какой ещё комитет?!
Пытаясь притормозить хоть ненадолго, непонимающий взгляд Сашки встретился с скользкой тенью глаз начальника, с отдышкой поспевая за молодыми людьми.