Buch lesen: «Марк Антоний и Григорий Потемкин, уроки судьбы. Цезарь, Клеопатра, исторические параллели»

© Ольга Горшенкова, 2017

ISBN 978-5-4485-0110-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Если человек думает, что в историческом движении общества имеют место случайности, то он полный идиот»

Цицерон

I Марк Антоний

Глава I Рим 15 марта 44 года до н.э.

Мартовские иды

Поначалу заговорщики ожидали, что убийство Цезаря повлечёт всеобщее ликование. Cразу же после убийства они заняли Капитолийский холм в центре Рима. Антоний знал о готовящемся заговоре, об этом трезвонил весь Рим, не раз предупреждали и самого Юлия Цезаря.

Везде и всюду писали на стенах домов, разбрасывали листовки «Смерть Цезарю!». Это было явным свидетельством накопившейся злости и ненависти по отношению к Юлию! Однако многие воспринимали это всего лишь, как пустые угрозы.

«Бессмертные боги храните нас», – не переставая, постоянно молилась супруга Цезаря, который вскоре должен был уехать в Парфию. У нее уже нет сил, вся на нервах она предчувствовала петлю, что все туже затягивалась на шее Цезаря. Постепенно превращаясь в безликую тень, она не хотела пускать своего супруга в Сенат.

С утра 15 марта Цезарю не здоровилось. Он подошел к столу и заснул. Ему снилось, как он летает под облаками, где сам громовержец Юпитер пожимает ему десницу. Само тело словно оцепенело и отказывалось идти. Недавно ему рассказали, что табуны коней, которых он при переходе через реку Рубикон посвятил богам и отпустил на волю, отказываются от еды и проливают слезы. Однако железный Цезарь не внял предупреждению, он всегда был неумолим и непреклонен.

Предупреждал Юлия и Спуринна, известный гадатель Рима. Они встретятся 15 марта. Цезарь усмехнется. Вот уже 15 марта, пришли мартовские иды. «ДА! Да, пришли, но не прошли», – уклончиво отвечал предсказатель.

А что мог сделать Цезарь – отменить ход времени, перенести очередной военный поход, заседание, свадьбу? В Риме было принято перед любым малым и большим мероприятием бросать жребий. Что касается Цезаря, то он уже устал играть в эти игры. Жребий уже давно брошен! Цезарь всегда шел наперекор судьбе! Всему свое время, настал его час, час испытаний и смерти. Его чуть ли не насильно отведут в Сенат.

15 марта в дом к Цезарю явится Децим Брут, который зарекомендовал себя прекрасным командующим флота. Он сообщает ему: «Сенат хочет видеть Цезаря, его хотят провозгласить царем». Все знали про древнюю книгу пророчеств, что царство Парфии может сокрушить только человек в звании царя.

Поначалу Цезарь отказывается идти, ему нездоровится. Жена уговаривает его не ходить в Сенат. Почти всю ночь она не могла заснуть и лишь рыдала и плакала от мрачных предчувствий, слезы сами лились из ее глаз. Сильный порывистый ветер ночью не давал тишины, покоя, громыхала не только крыша, но все небо. Помимо завывающего ветра ее мучили зловещие сны. Жена почти уговорила его остаться дома.

Но Децим Брут настойчиво уговаривает его пойти с ним. Сенаторы будут обсуждать вопрос, который касается его лично. Цезаря перед походом в Парфию хотят провозгласить царем заморских территорий. Он скажет Кальпурнии, что скоро вернется. Децим Брут возьмет его, словно маленького мальчика за руку и поведет на заседание сената.

«Республика – ничто!»

Именно так он и высказался ранее. «Республика – ничто, пустое имя без тела и облика». И всегда в последнее время он с раздражением прерывал каждого, кто начинал восхвалять республиканский строй. Республика – это ничто, пустое место, где все продается и покупается.

Только глупец и романтик не понимает этого. И сенаторы, многие из которых проворовались, бегают на досуге в гарем Антония, стучат и доносят друг на друга, прекрасно должны понимать это. Цезарь даже перестал приветствовать сенаторов стоя, согласно ритуалу, он император должен их встречать стоя. Сенаторы, конечно, возмущались попранием вековой традиции. Ему не триста, а всего лишь пятьдесят шесть, но после стольких лишений, страданий, воспоминаний и главное переживаний, которые выматывают без остатка всю душу, Цезарь устал от жизни. Он как-то сразу постарел, обмяк, перестал заниматься спортом и заботиться о здоровье.

Цезарь давно переболел великими идеями, давно перестал восхвалять Рим, свободу, демократию и республиканский строй. Всегда во все времена после безвластия гражданских войн требуется не просто власть, а самая строгая плетка диктатуры. Даже в народе уже давно чувствуется тоска по сильной руке.

Республика – это ничто и пустой звук! Каждый раз, когда он говорил это, все молча слушали, лишь ярые республиканцы, главные из которых побледневший Кассий и Марк Брут все время переглядывались и странно перемигивались.

Что касается Марка Брута, оно понятно. Его предок в свое время покончил с монархией в Риме. Вот и сейчас на стенах вечного города появились надписи: «Ты спишь, Брут!» и «Ты – не Брут!», которые не только намекали на смелость его предка, но и призывали его к решительным действиям. Цезарь был спокоен и уверен в своей правоте и тогда, когда в 44 году до н.э. весь Рим заполонили письма заговорщиков против Цезаря. «Цезарь – тиран! Смерть тирану! Цезарь – враг республики».

Да, Цезарю пока не возражают! Но интуиция не обманывает его по поводу Кассия. «Как вы думаете, что хочет чрезмерно бледный Кассий?» – спрашивал он у сопровождающих. Тот холодел изнутри, белел от злости и ярости, когда унижали его горячо и нежно возлюбленную республику.

У истоков заговора стоял Кассий, Брут присоединился на позднем этапе, поскольку заговорщики требовали, чтобы их возглавил именно Марк Юний Брут. Брут и Кассий объединились в самом начале, после чего «каждый из них стал испытывать как собственных друзей, так и друзей самого Цезаря, тех, кого они признавали наиболее смелыми». Среди заговорщиков Брут был настоящим романтиком и идеалистом, ведь убийство Цезаря только вредило ему лично.

Сторонники императора примут в сенате решение о том, чтобы Цезаря всегда и везде сопровождали испанцы-телохранители. Но он отказался от охраны из испанцев-телохранителей с мечами. «Лучше один раз умереть, чем постоянно ожидать смерти», – отвечал Юлий. Что это? Он слишком уверен в себе, устал от власти, устал от жизни, либо ему всё равно, что будет. В конце концов, будь что будет!

На полях сражений он давно привык к риску и опасности. Он уверен в себе, мог убедить беснующуюся толпу, легионеров, солдат и сенаторов. Цезарь был уверен в своей правоте, он не сомневался в том, что ему запросто удастся убедить своих оппонентов и противников в Сенате. Но человек предполагает, а судьба располагает!

Убийство Цезаря

Заговорщики решили убить Цезаря на последнем заседании сената перед его уходом в парфянский поход 15 марта 44 года до н. э.. У входа в сенат один испуганный римлянин передаст Цезарю записку с предупреждением о покушении. Но Цезарь не удосужился ее прочитать.

Цезарь обожал величественное здание Сената, которое на свои деньги построил Помпей. Там звучали пламенные сладострастные речи о демократии, свободе, республике. Именно там Цезарь в последние годы испытывал упоение властью, положением, наслаждение от стихов, каламбуров, хитроумной игры мыслей и слов. Именно в сенате на склоне лет в замысловатых словесных дуэлях он постигал высший политический оргазм. По силе ораторского искусства он был вторым после Цицерона.

Привычно улыбаясь, великодушный Цезарь снисходил, остроумно отвечая своим оппонентам и противникам. Он был великолепен! Лицо, глаза Цезаря светились великодушием. Это было великодушие властного и уверенного в себе человека, пожалуй, слишком уверенного в себе.

Юлий Цеарь

У него отсутствовало чувство страха, в минуты опасности не дрожали руки, не было тумана в голове. Напротив, он становился хладнокровным и расчетливым, это позволяло ему одерживать победы, ведь он смотрел на происходящее словно со стороны без страха, упрека и каких-либо эмоций.

При входе Цезаря в тот злополучный день 15 марта Сенат поднялся с места в знак уважения. Заговорщики же, возглавляемые Брутом, разделились на две части: одни стали позади кресла Цезаря, другие вышли ему навстречу.

Как всегда спокойный и уверенный Юлий сел в свое кресло из чистого золота. Заговорщики окружили его. Один из них схватил обеими руками тогу и начал стаскивать ее с шеи, это был знак к нападению. Далее последовал первый удар мечом в затылок, рана была неглубока. Цезарь, повернувшись, схватил и задержал меч.

Непосвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать Цезаря, ни даже кричать. Все заговорщики с обнаженными мечами окружили Цезаря. Куда бы он ни обращал взор, со всех сторон на него были направлены обнаженные кинжалы. Он, «подобно дикому зверю, окруженному ловцами, встречал удары мечей, направленные ему в лицо и в глаза, так как было условленно, что все заговорщики примут участие в убийстве и как бы вкусят жертвенной крови».

Отбиваясь от заговорщиков, Цезарь метался и кричал, но, увидев Марка Брута с обнаженным мечом, накинул на голову тогу и подставил себя под удары. Брут нанес Цезарю удар в пах.

Он был поражен 23 ударами остро заточенных кинжалов, только при первом от неожиданности он испустил стон. Юлий Цезарь накинул на голову тогу, левой рукой распустив ее складки, чтобы пристойнее упасть мертвым и укрытым с головы до ног.

«И ты, Брут?»

Среди заговорщиков был его любимец, пламенные стихи которого Цезарь обожал и всячески поддерживал. Однако он не был на стороне Цезаря, поэт, писатель и философ Марк Юний Брут был среди нападавших. Ходили слухи, что это был его внебрачный сын, грех юности, который оказался на редкость талантливым. Правда, это если и случилось, то давным-давно, когда юному Цезарю было не больше семнадцати лет.

В момент нападения Цезарь, согласно историку Светонию, успел лишь воскликнуть ему по-гречески: «И ты, дитя мое?». Ранее Цезарь разговаривал и спрашивал его о планах на будущее и власть, но Марк Брут отказался, намереваясь заниматься поэзией и философией. Цезарь всецело доверял ему. Впервые знаменитая фраза «И ты, Брут?» прозвучала в трагедии Шекспира, в «Божественной комедии» Данте одним из трех предателей является Брут.

Матерью Марка Юния Брута была честолюбивая Сервилия, представительница знатного патрицианского рода Рима, она сумела оказать большое влияние на видных политиков Рима, включая брата (с определённого момента – главу консервативной части сената), второго мужа (консула в 62 году до н. э.) и самого Цезаря, которого ранее называли её любовником. Брут Старший был казнён Помпеем, за это Брут Младший ненавидел Помпея всю свою жизнь. Сама же Сервилия по отношению к Цезарю сменила любовь на ненависть, а милость – на гнев.

При Цезаре Марку Юнию была обеспечена отличная карьера, с отцом «тираном» его связывали самые тёплые отношения. Брут клялся Цицерону, что убил бы собственного отца, если бы увидел, что тот стремится к тирании. В результате, он смог убедить не только заговорщиков, но и себя, в первую очередь, что он «собирается убить Цезаря-диктатора, а не… Цезаря-человека». Звучали предложения вместе с Цезарем убить и Антония, но благородный Марк Брут выступил против этого.

Вкусив и насытившись жертвенной крови, весь в крови Цезарь поворачивался то к одному, то к другому заговорщику, но со стороны каждого к нему были обращены лишь жала остро заточенных кинжалов. Марк Брут пытался сказать речь. Через несколько мгновений бездыханное тело Цезаря, который сумел накинуть на голову тогу, жертвенно подставляя себя под удары, лежало на полу.

Заговорщики оттолкнули тело Цезаря к цоколю, на котором стояла статуя его противника Помпея. Цоколь был в крови Цезаря, словно «сам Помпей явился для отмщенья своему противнику, распростертому у его ног, покрытому ранами и еще содрогавшемуся» (историк Плутарх). Марк Брут не смог сказать заранее заготовленную высокую речь, здание быстро опустело, сенаторов и след простыл.

Через несколько часов трое рабов, посланных Кальпурнией, положили бывшего властелина Рима на носилки и отнесли домой безутешной вдове, которая заранее предчувствовала безжалостное убийство своего Юлия. Она сделала всё, что было в ее силах, но Цезарь не внял ее мольбам и просьбе не ходить в Сенат. И теперь лишь бессмертные боги молча слушали и взирали на ее безутешные рыдания!

Антоний после убийства Цезаря

На заседании сената 15 марта 44 года до н.э. вместе с диктатором должен был присутствовать и Антоний, однако его преднамеренно задержали, чтобы могучий и мужественный Марк не помешал осуществить задуманное. В тот злополучный день Марк Антоний не смог защитить своего Цезаря. Возможно, сама судьба сберегла Антония от смерти. Ведь все предостерегали Цезаря много раз, но он лишь отмахивался от всех, как от надоедливых мух.

Неожиданно для самого себя и всех окружающих Антоний стал осторожничать. Сразу же после убийства Цезаря Антоний спрятался и укрепился в своем доме, он не знал планов заговорщиков. Марк был в глубоких раздумьях. Раньше все решения принимал Цезарь, который сформировал и скомпоновал систему власти и управления под себя. Он просто перед выборами посылал в избирательные округа короткие записки: «Предлагаю вашему вниманию такого-то (указывал имя), чтобы он вашими голосами получил такую-то должность (указывал должность)». Естественно, в Народном собрании должностными лицами выбирали тех, кого Юлий Цезарь считал достойными и преданными себе.

Раньше каждый гражданин Рима на широкой равнине за городской стеной, Марсовом поле, получал табличку, на которой он писал имена тех, за кого подавал свой голос. Каждый год выбирали двух консулов, которые обладали равной властью и по очереди председательствовали в Народном собрании. Как правило, заседание сената также вел консул. Сенат ведал казной, вел войны и переговоры с другими государствами. Подчинив страны Средиземноморья, Рим обрел не только богатства, но и плодородные земли с множеством дешевых рабов.

Но времена меняются. И не всегда в лучшую сторону! Римляне, которые желали получить выборную должность, садились на площади и покупали голоса бедноты. В день выборов бедняки являлись, чтобы бороться за тех, кто давал им деньги. Порой выборы превращались в самые настоящие сражения с оружием и драками, порой в торги, где все решали деньги. Так постепенно шаг за шагом республика все больше превращалась в продажную девку, попутно увлекая на продажный путь и свою младшую сестру – свободу, толкая следом на порочный круг и демократию. Что осталось от власти самого народа и от самой Римской республики?

Да, двухметровому Марку было проще подраться, помахать кулаками, на худой конец сбросить со скалы противника. Это он обожал, за что, впрочем, Цезарь не раз ругал и осуждал варварские замашки Антония. Теперь все изменилось. Теперь подобно Цезарю Антоний, как перед сражением должен расставлять фигуры сторонников и противников Цезаря. Марк должен научиться самостоятельно играть на шахматной доске власти, чтобы разобраться в сложной конфигурации друзей и врагов, всех «за и против» и пытаться представить дальнейшие действия.

В доме Цезаря

В это же время сторонники Цезаря разбирались в сложившейся ситуации. Командующий войсками, охранявшими город, Марк Лепид склонялся к немедленной поимке и незамедлительной казни заговорщиков. Он разыскал Антония и спросил у него совета о дальнейших действиях. Тот отговорил Лепида от немедленного возмездия и пытался привлечь на свою сторону, пообещав выхлопотать для него вакантную после гибели Цезаря должность великого понтифика, даже свою дочь Антонию обещал выдать за сына Лепида.

Той же ночью после убийства Антоний посетил дом Цезаря. Марк пришел не столько утешить вдову Цезаря, сколько хотел получить информацию из первых рук. В доме Цезаря Антоний осмотрел и взял главное вещественное доказательство – разодранную одежду Цезаря. При поддержке жены диктатора Кальпурнии Марк завладел всей перепиской Цезаря и деньгами, он взял 700 миллионов сестерциев казённых средств.

На следующий день Антоний и заговорщики начали переговоры с влиятельными римлянами, пытаясь заручиться их поддержкой. Марк связался с Децимом Брутом, одним из участников заговора.

Заседание Сената после убийства Цезаря

Не медля и не теряя драгоценное время 17 марта, великий мастер войны, стратег и тактик боевых сражений Марк Антоний созвал заседание Сената в храме Теллус, неподалёку от своего дома, подготовленного на всякий случай для отступления в случае начала беспорядков. Участники заговора в нём не участвовали. Сенаторам предстояло сделать сложный выбор – либо они осуждали убийство и начинали судебное преследование заговорщиков, либо признавали Цезаря тираном, а заговорщиков всего лишь убийцами тирана.

Сенат избрал компромиссный вариант. Неясно, кто повлиял на итоговое решение Сената в наибольшей степени. Сначала Сенат склонялся к осуждению убийц Цезаря. Решающей оказалась речь Цицерона, который напомнил об аналогичной ситуации в Афинах в конце Пелопоннеской войны: тогда убийц тиранов избавили от ответственности. Всё произошедшее, как нечто ужасное, подлежало забвению. Под влиянием Цицерона Сенат принял предложение об амнистии заговорщиков. Кому нужна новая кровь и беспорядки в Риме?

Немалую роль сыграл друг Цезаря, консул Антоний: «Если мы признаем, что Цезарь уничтожил в Риме свободу, то его тело надо оставить без погребения, а все распоряжения отменить». Диктатор планировал назначить нескольких заговорщиков или сочувствовавших им сенаторов на высокие должности, а другим – передать провинции для управления. Марк всегда резал правду-матку в глаза, не любил демагогию и высокие красивые речи о свободе и республике, а потому как настоящий полководец говорил, словно в бою – редко, но метко.

Марк Антоний напомнил присутствующим на заседании, что многие из них обязаны своими местами в Сенате благодаря законам Цезаря. «Готовы ли вы от всего добровольно отказаться? – продолжал Марк. – А вы подумали о том, как поведут себя солдаты Цезаря, если вы их лишите земельных участков, которые они уже получили или еще ожидают получить?» Сенаторы вскочили со своих мест, конечно, они не хотели отказываться от своих привилегий и имущества, в немалой степени нажитого благодаря Цезарю и его ветеранам. Конечно, они хотят оставить все по-старому.

Несмотря на республиканские настроения в Сенате, Марк призвал сенаторов не отменять законы диктатора. Незадолго до гибели Цезарь утвердил и принял указ на следующий год. Отмена этого указа повлекла бы новые выборы, а их итог был бы неблагоприятным для республиканцев, которые и сами это сознавали. По предложению Цицерона, помимо признания всех распоряжений Цезаря действительными, следовало утвердить все законы, которые намеревался принять погибший. Впрочем, и сам Антоний был в этом заинтересован, ведь вся переписка диктатора и проекты законов уже были в его руках. Действительно, впоследствии Антоний получит огромную выгоду от этого решения.

Сенат ни приветствовал, ни осудил убийство диктатора: оба предложения не были поддержаны большинством голосов. Судьба заговорщиков оставалась нерешённой: предложение о чествовании заговорщиков не удалось принять. Антоний пошёл на значительную уступку, Марк согласился на назначение своего старого противника Долабеллы консулом вместо убитого Цезаря. Поскольку нового консула никто не воспринимал всерьез как сильного политика, Антоний становился лидером в лагере сторонников Цезаря.

Марку удалось также завоевать расположение и республиканцев, он внес предложение о запрете должности диктатора навечно. После принятия этого закона Лепид, который был начальником конницы и заместителем диктатора при Цезаре с достаточно широкими полномочиями, терял свой вес во власти. Сразу же после заседания Антоний и Лепид передали заговорщикам своих детей в качестве заложников и начали переговоры с ними. Сначала стороны ограничились внешними показными проявлениями взаимного расположения – рукопожатиями и совместными обедами, Лепид отобедал с Брутом, которого ранее хотел казнить, Антоний – с Кассием.

Завещание Цезаря

Обсуждение важного вопроса о характере похорон Цезаря состоялось на заседании 18 марта. Тесть диктатора Кальпурний Пизон предложил организовать похороны с государственными почестями и публично зачитать завещание диктатора. Сенат поддержал это предложение. Заговорщики предлагали сбросить тело диктатора в реку Тибр, но среди заговорщиков наметился раскол. Ранее Сенат окончательно утвердил распределение провинций, в числе получателей были и заговорщики. Консулов же обошли, Антонию не досталась Македония, на которую он так рассчитывал.

Перед похоронами, на которых планировалось распечатать и публично огласить завещание Цезаря, по настоянию Марка его вскрыли в доме Антония. Антоний вполне заслуженно надеялся стать наследником Цезаря. Мать Антония происходила из древнего патрицианского рода Юлиев и приходилась дальней родственницей Гаю Юлию Цезарю.

Марк Антоний происходил из известного в Риме семейства. Его отцом был Марк Антоний Кретик (то есть «Критский»), матерью – Юлия. Антонии были древним родом и имели легенду о своём происхождении, возводя свой род к Антону, сыну Геракла. Представители рода Антониев занимали высокие должности в Римской республике ещё в V веке до н. э.

В 99 году до н. э. дед Марк Антоний, прозванный «Оратором», впервые в семействе добился должности консула, а двумя годами спустя – должности цензора. В 87 году до н. э. его казнили по приказу Гая Мария, но его сыну удалось избежать преследования. Отцу будущего триумвира пришлось скрываться вместе с беременной женой Юлией, потому точное место рождения Антония неизвестно.

Мать Антония происходила из древнего рода Юлиев, правда, ветвь Юлиев Цезарей, к которой относилась мать Антония, не поддерживала тесных связей с родственниками Цезаря и Октавиана – сторонниками Гая Мария. Она поддерживала противоположную сторону Суллы. Борьба между сторонниками Гая Мария и Луция Корнелия Суллы шла не на жизнь, а на смерть, сам Юлий Цезарь долгое время был вынужден скрываться.

Итак, по настоянию Марка в доме Антония вскрыли завещание Цезаря. Неожиданно для всех главным наследником Цезаря оказался Гай Октавий.

Сторонники и противники Цезаря после его убийства пытались создать видимость примирения. Сенат принял абсолютно верные и хорошо продуманные решения. Сенаторы не учли всего один фактор – отношения римлян и самого народа к убийству диктатора, которому был ранее присвоен титул «отца отечества». А это такой немаловажный фактор, который способен перепутать, зачеркнуть все правильные решения, планы и расчеты, перевернув все исторические карты.

Да, Цезарь был аристократом, а не плебеем. Но за время многолетних походов он сроднился с народом. Порой, когда ему надоедало сидеть в Сенате, он по старой памяти приезжал в один из легионов не только поесть простую пищу из общего котла, но и отдохнуть душой от вероломных хитрых сенаторов и богачей, которые больше всего на свете любили сплетни, доносы и вечно держали нож за пазухой за самую малость.