Buch lesen: «Акварель», Seite 8

Ручей

 
Бежит, не покидая ложа,
Звенит серебряною кожей
Живой, изменчивый ручей
И словно множество свечей
Несет, несет, не иссякает
И переливчато сверкает,
И, изменясь за долю мига,
Вновь перелистывает книгу,
О, окажи мне эту честь,
Остановись, позволь прочесть.
В ответ я слышу: «Жизнь – движенье,
Читай в осколках отраженья,
Читай по звездам и цветам,
Я был, я есть, я буду там».
 

«Подкралась незаметно осень…»

 
Подкралась незаметно осень
И спряталась в тени дерев,
Чуть вздрогнули верхушки сосен,
Но август, щеку подперев,
Мечтательно глядел на небо,
Не чуял близости беды
И заплетал в колосья хлеба
Полет еще одной звезды.
 

«Пытаясь удержать свои владенья…»

 
Пытаясь удержать свои владенья,
Закутавшись в линялые лохмотья,
Кружится осень, словно привидение,
Не видя ослепительные хлопья,
Не чуя, как в нее стреляет стужа
И всю ее пронизывает свет,
Не слыша, как фужер хрустальной лужи
Влетает, не разбившимся, в рассвет.
 

«Ливнем исхлестан день…»

 
Ливнем исхлестан день,
Сумерки пляшут в аллеях,
К ночи сгущается Тень,
Словно о чем-то жалея.
 
 
В зеркало полной луны
Нынче и ей не смотреться,
От шелестящей стены
Не отойти, не одеться.
 
 
Не показать красоту
Лиственных кружев и шалей,
Ливень стоит на посту
И прогоняет, и жалит.
 
 
Сжавшись в бесформенность кома,
Тень, как слепая старуха,
Словно в гостях, а не дома,
Ощупью чует – разруха…
 
 
И, растворяясь в ненастье
Долгих осенних ночей,
В сердце баюкает счастье
Тысяч зажженных свечей.
 

Осень

 
Хлопнув золотой, небесной дверью,
Прилетела, с высоты плеча
Опадали солнечные перья,
Словно бы гигантская свеча
Отсветы бросала, но не грела,
И в ее магическом огне
Содрогалось, вздрагивало, тлело
Тело, прилетевшее извне.
 

«Так камешки стучат о камни…»

 
Так камешки стучат о камни
И так распахивают ставни,
Так сыплется из рук песок,
И стебли полые осок
 
 
Шуршат, взлетают паутинки,
И так шероховатость крынки
Вплетается в изгибы трещин
И под напором вод трепещет…
 
 
И все так ненадежно, зыбко,
И так Джоконда и улыбка
Столкнулись на одном холсте
И стали уж совсем не те.
 
 
Мгновения летят, дымятся,
Сплетаются, друг другу снятся,
Схлестнулись золото и просинь,
Вросла корнями в сердце осень.
 

«Разошлись и разгулялись волны…»

 
Разошлись и разгулялись волны,
Размешали мед и киноварь,
К берегу прибило после шторма
Россыпь золотистую – янтарь.
 
 
Бусины, обкатанные морем,
Так высоко зашвырнул прибой,
Гроздья их на счастье иль на горе
На подушке неба голубой
 
 
Вспыхнули янтарным теплым светом
И упали на руки рябин,
Сколько драгоценностей, о лето,
Вынесено морем из глубин.
 

«В предутренней ноябрьской мути…»

 
В предутренней ноябрьской мути
Луна распалась, посмотри,
И стала шариками ртути,
И закатилась в фонари.
 
 
И там осталась переждать
Забывчивость и смуту дня,
Но смогут ли они разжать
Ладони, полные огня,
 
 
И отпустить в морозность ночи
Беглянку, девицу-красу,
Ее серебряные очи
И в звездах черную косу.
 

«И снова вырвалась наружу…»

 
И снова вырвалась наружу
Зазеленевшая листва,
Преодолев забвенье, стужу,
Вновь обратились дерева
К синеющим небесным строчкам,
Устав в кромешной темноте
Петь колыбельную листочкам
О долгой ледяной зиме.
 

«Мы все пассажиры апреля…»

 
Мы все пассажиры апреля,
А транспорта только условно
Закончится эта неделя
Дыханием ветра неровным.
 
 
И следом за талой водой
И дальше, вперед бегут мысли,
Туда, где за снежной грядой
Созвездия мая повисли.
 
 
И я, замерев у окна,
В ладони счастливый билетик
Держу, дышит солнцем весна,
Играют в кораблики дети.