На сухой земле. Книга стихотворений

© Олег Борисович Мраморнов, 2019

ISBN 978-5-4496-8245-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Олег Мраморнов

***

Кадильным дымом овевает

иконы, стены, потолок,

и лёгким облачком витает

благоухающий дымок.

И нам с тобой, дружок, кадили,

курился ладан в церкви той,

куда мы прежде заходили

за милосердной простотой.

Всё было просто в жизни нашей,

стелил дорогу сладкий дым,

заканчиваясь общей чашей

и небом, вечно голубым.

***

Больничный батюшка помажет

целебным маслицем тебя

и помазочком жить накажет,

не слишком о земном скорбя.

О чём жалеть? Ступай, земное,

не засти нам иных дорог.

Иная жизнь дороже стоит,

когда ты вправду занемог.

В больнице ластится иное,

и незаметней – день за днём —

наследье плотное земное,

как маслице на лбу твоём.

***

Когда над постелью больного

склоняется ангел в ночи,

пронзают всю толщу земного

незримые – сверху – лучи.

Вся вспыхнув, очнётся больная,

откинет свою маяту,

и свету себя отдавая,

прыжок совершит в высоту.

– Поправь простыню и подушку,

горючую вытри слезу,

мы завтра пойдём на опушку

и встретим козу-дерезу,

бежит через узкий мосточек,

струится в Кроминке вода,

но где же кленовый листочек,

что с ним приключилось тогда…

***

Сухие бабочки. Царит палящий день.

Он нудит землю так, что даже вспомнить лень

названия терзаемых растений,

просящих пить и ждущих послаблений.

О небе, небо, распахни бурнус.

Пролей живую влагу, Иисус,

на тощие стенающие пашни,

иначе погорят ячмень, подсолнух важный.

Оно над Перекопкою гремит

и грозовою тучею блазнит,

а не прольётся, нет – ни капли в этом небе!

Но небо подарило нам деньки,

когда мы вместе жили у реки

и горевали о сгоревшем хлебе.

***

О нашей жизни никто не знал,

мы жили далёко, но увидал

и нас внимательный чуткий Бог,

на нас оглянулся и нам помог.

Случилось это давней порой,

когда шли тучи чёрной стеной,

метели плотно взяли в кольцо,

но мы узнали его в лицо.

А было так: учуяли мы,

что близок конец холодной зимы,

что рядом с нами Бог зимовал.

Приблизилось лето, он нам сказал.

А летом, сказал милосердный Бог,

вам страшно не будет.

Вот так помог

и спас нас с тобой недоброй порой

тот, кто позвал тебя за собой.

О нём ведь тоже никто не знал,

когда в степи он заночевал,

когда он странствовал вдоль реки,

а кругом были одни пески.

Вилась за ним пыль пустынных дорог,

а оказалось, что это Бог.

 
***
Огромные глаза и озеро большое,
и девочка бежит к прозрачной глубине
в зелёном платьице, в знакомой стороне,
где степь – бескрайня, небо – голубое.
 
 
Ей счастья невозможные куски
жизнь отмеряет. Девочке близки
стрижи, синички и крыльцо родное.
 
 
Дед от лисички передаст привет,
вновь каша с тыквой будет на обед,
а бабушка расскажет про былое.
 
 
Там будут сказки, голоса времён,
перечисленье родственных имён,
волнующих сердечко молодое.
 
 
Как долго длится детство. Глубина
его неисчерпаема, полна
чудесных тайн – и отступает злое.
 
 
Придут тридцатые советские года,
счастливая победная страда,
косынка, выгоравшая на зное…
 
 
Се мать моя. И через бездну лет
она самой себе даёт обет —
не расточить наследье родовое.
 
 
Вот скрылась за холмами моя мать,
чтобы меньшого сына повидать.
Теперь меня там поджидают трое.
 

2017

***

Дева, прижигающая язвы,

в руки врачей влагающая искусство,

цель яви нам странствия земного:

что увидим в конце, чем насладимся?

Не праздное жительство проводит

в небесных селеньях Христова Матерь:

людей от недугов исцеляет,

рассказывает им о Царстве Божьем.

Не один убогий Андрей её видел,

как она покров свой простирает, —

являлась она Сергию и Серафиму,

и смиренным инокам афонским,

и не только святым, но и детям —

в Казани, в Фатиме, в Меджугорье.

А недавно её видели в Луганске,

где Северский Донец защищают братья.

Советовала она воинам: не бояться.

2015

Царь Давид и Вирсавия

Плачет Давид, уязвлённый грехом,

каяться Богу идёт босиком.

Страшно Вирсавии в хижине тесной: