Ларденгрод

Часть первая

Глава 1. Остролиственные Долы

Колеса телег медленно катились вперед, увязая в глубоком слое грязи. Огромный караван растянулся на милю вдоль тракта, пересекающего массивы диких лесов Глухомани. Колонна насчитывала сто двадцать семь груженных повозок и почти две тысячи гномов – мужчин, женщин и детей. В течение последнего месяца, не прекращаясь, шли проливные дожди. Дорога была размыта, припасы промокли, охотиться стало труднее, и настроение путников портилось все больше.

Задержка в пути привела к тому, что запасы питьевой воды закончились гораздо раньше, чем рассчитывали гномы. По каравану уже пошел ропот, когда из авангарда вернулись разведчики с вестью о том, что нашли источник. Он находился в чаще леса, к западу от тракта. Выложенная каменными плитами поляна окружала древний и большой колодец. Стены его были сложены из массивных блоков белого с черными прожилками мрамора. Подгонка их казалась идеальной, и гномы долго и шумно восхищались работой неизвестных мастеров. Сверху колодец был защищен от дождя и опадавшей листвы таким же мраморным куполом, выкрашенным изнутри в цвет летнего безоблачного неба.

Дождь закончился, и с севера, разгоняя черные тучи, подул свежий мягкий ветерок, словно посланный самим королевством Алтарес, дабы гостеприимно встретить гномов в своих владениях.

Привал длился четыре дня. Пока гномы приводили в порядок себя и пони, чинили телеги и пополняли запасы, их предводитель, тан Ульфредин, обследовал окрестности с разведчиками. Полтора дня они двигались на восток. Обогнув границу обширного соснового леса, разведчики прошли вдоль глубоких расселин в земле, гадая, что за сила могла породить такие разрушения.

Вскоре лес по обе стороны пути сомкнулся перед их небольшим отрядом, и под самой стеной величественных сосен Скорвид – так звали мастера скаутов – обнаружил небольшую насыпь с каменным дверным проемом. Стены, выполненные из того же мрамора, что и колодец, густо поросли плющом. Сквозь каменные плиты перед входом торчали пучки сухой травы и мелкие корявые деревца. Мраморная дверь искрошилась от времени, не выстояв перед столетиями ветра и дождя. Внутри было очень сыро. Вдоль стен висели ржавые держатели для факелов, а тоннель плавно уходил в самую глубь земли. В конце прохода гномам преградила путь вторая дверь, на этот раз невредимая. Сделанная из серого гранита и окованная сталью, она могла стать серьезным препятствием даже для подготовленного отряда каменщиков. На поверхности двери не было видно замка или замочной скважины. Ее пытались толкать, но, несмотря на все усилия, она осталась на месте.

Странную насыпь было решено оставить. У гномов не было времени и соответствующих инструментов, да и разведчики не хотели более задерживаться в столь мрачном и унылом месте.

По возвращению отряда из разведки, караван готов был идти дальше. Скорвид отправился вместе со скаутами вперед, обследовать дорогу. Осеннее солнце подсушило грязь и согрело путников, и вскоре над трактом вновь зазвучали старинные гномьи баллады и заливистый детский смех.

На третий день пути от колодца и сто семнадцатый с начала путешествия, караван добрался до поворота тракта на восток. Из авангарда вернулся скаут и доложил, что до границы осталось два дня пути. Земля под колесами телег окончательно просохла, а пробивающаяся сквозь нее первая весенняя трава стала отрадой для исхудавших в дороге пони.

На исходе пятого дня авангард достиг границы королевства Алтарес. Густой непроходимый лес встал перед путниками величественной желто-зеленой грядой, отделяя Глухомань от восточной части Зеленоземья. Тракт вел к огромной крепости, втиснутой в лесную стену. Гномы останавливали телеги и стояли разинув рты, глядя на эту впечатляющую картину: стены крепости вздымались вверх на пятьдесят футов, по краям возвышались массивные башни, на вершинах которых грозно ощерились острыми копьями многозарядные стрелометы. Подходы к замку перекрывал залитый водой ров, а на стенах виднелись большие черные котлы.

– Должно быть, в них люди держат масло, – произнес Скорвид.

Ульфредин не заметил, как тот подошел. Они обменялись крепким рукопожатием.

– Горящий ров, – задумчиво проговорил тан, – штурм этой крепости, должно быть, то еще зрелище

– Тактика стара как мир, но все так же безотказна, – усмехнулся старый скаут, – помнится, при обороне Врадана мы использовали похожий прием. Только в нашем случае масло лилось уже подожженным.

Ульфредин расчесал седую бороду и оглядел растянувшиеся вдоль тракта телеги.

– Жаль, что в Берегонде мы не могли поступить так же. Город не был рассчитан на атаку с поверхности. Не был готов к предательству.

Он сокрушенно опустил голову и сжал кулаки. Затем поднял взгляд и твердо сказал:

– Ладно. Мы убедились, что крепости люди строить умеют. Теперь давай посмотрим как они умеют держать свое слово.

– Будь уверен, мой друг, – сказал Скорвид, положив руку на плечо тана, – Вальдарис мудрый и, главное, честный правитель. По молодости, я два года сражался на стороне армии Алтареса, и за это время понял, что они хорошие люди. За всю свою долгую историю Алтарес никогда не вел наступательных войн, а это говорит о многом.

В это время со стороны крепости коротко и высоко пропел рог. Мост через ров начал опускаться, за ним медленно открылись врата. Из замка вышли трое солдат и направились в сторону разрастающейся стоянки гномов.

– Пойду помогу нашим с лагерем, – сказал Скорвид и, поклонившись, ушел.

Ульфредин поправил плащ, отбил засохшую на сапогах грязь и пошел навстречу делегатам.

Доспехи на солдатах оставляли желать лучшего. Кольчуги из тонких железных колец были обшиты стальными пластинами на груди. Наплечники крепились плохо, а легкие открытые шлемы не надел бы даже самый отчаянный гном.

Впереди троицы шел рослый мужчина с пышными черными усами. Приблизившись, он глубоко поклонился, что с удовольствием отметил гном.

– Почтенный Ульфредин! От имени его величества короля Вальдариса, правителя Алтареса и всего восточного Зеленоземья, я рад приветствовать тебя в наших краях. Указом короля вам позволено пройти через форт Анхель. И знайте, что с этого момента вы и ваши подданные находитесь под защитой королевства Алтарес и ордена Грифоньей Стражи.

Он протянул Ульфредину скрепленный алой печатью свиток и добавил:

– Эта грамота – свидетельство на право собственности Снежного Предела. Отныне и до скончания времен вы являетесь владельцем вверенной вам земли и ее ресурсов. Взамен его величество просит вас лишь об одном – распоряжайтесь этим даром мудро и будьте друзьями народу Алтареса.

Ульфредин взял в руки свиток. Он был потрясен. Придя в эти земли, гном ожидал чего угодно, но только не этого. Король Вальдарис мог дать им статус беженцев, обязать платить дань и вообще приставить к гномам своего наместника. Вместо этого он отдает им часть своей страны, прося, а не требуя взамен лишь дружбы. Дружбы! Стараясь скрыть свое волнение, тан гномов склонил голову и произнес:

– Прошу передать его величеству, королю Вальдарису, нашу великую благодарность. Мы не очерним оказанной нам чести и будем рады всячески поддерживать народ Алтареса, коль в этом будет нужда.

Солдат улыбнулся и снял шлем.

– Не сомневаюсь. Народ гномов славен своей гордостью и честью. Мое имя Андрес, и я рад первым приветствовать вас в моем форте.

– В твоем? – спросил Ульфредин, – ты местный тан?

– Нет нет, куда уж мне, – засмеялся Андрес, – я командир гарнизона. Служу здесь уже лет пятнадцать, и всякого повидал. Но гномов вижу впервые, хотя и был наслышан о вашем народе.

– Значит, тебе представился отличный шанс узнать нас получше, – усмехнулся тан.

– И я не упущу его, – почтительно склонив голову, ответил Андрес.

Они направились к лагерю. Ульфредин познакомил Андреса с несколькими знатными гномами, включая Скорвида. Затем они пообедали в главном шатре и гномы поведали Андресу о своих приключениях на пути сюда. На закате командир гарнизона поблагодарил гномов за гостеприимство и вернулся в крепость. К тому времени равнина перед замком заполнилась шатрами и палатками. Впервые за несколько месяцев гномы смогли позволить себе скромный пир. По всему лагерю горели костры и разносился аромат различных яств. Женщины танцевали в ярких отблесках костров под задорный ритм барабанов и лютни, мужчины устроили соревнования по кулачному бою и метанию топора. Перед шатром тана был накрыт большой стол для старейшин, и во главе него восседал Ульфредин. Все невзгоды, что довелось пережить гномам в дороге, были позади. И даже вечно серьезный тан в этот вечер не мог не радоваться.

Но было еще кое-что, что не давало Ульфредину покоя. Его мысли занимала королевская грамота. Чтобы король жаловал земли беженцам, тем более, не принадлежащим к его собственному народу, было неслыханно. Подобными дарами властители так просто не разбрасываются. Что если, во всем этом кроется подвох?

Скорвид сидел по левую руку от Ульфредина. Заметив его задумчивое и отстраненное выражение лица, пожилой лазутчик придвинулся ближе.

– Тебя что-то тревожит, старый друг? – обратился он к тану.

– Не знаю, – тихо произнес Ульфредин, – быть может, я просто не пришел в себя после того, что произошло с нашим домом, но я не доверяю этому королю.

– Но почему? – спросил его скаут.

– Ты видел грамоту. Тебе не кажется странным, что Вальдарис дарит землю нам, гномам, которых знать не знает? Что это, Скорвид? Акт великой щедрости, или поступок отчаянного человека? Сдается мне, что здесь не все так просто. Почему люди никогда не жили в Снежном Пределе? Суровый климат здесь не оправдание. Достаточно вспомнить Пепельное Плато, чтобы понять, что людей не испугать трудностями и лишениями, если на кону стоит золото.

– Но золота там нет, – ответил Скорвид, – их горняки давно обследовали горы и не нашли там ценных залежей. Ни серебра, ни платины, ни даже меди. По крайней мере, так рассказали мне. Король отдал нам эти земли лишь потому, что они ему без надобности. А нам нужен новый дом. Король Вальдарис добр, Ульфредин. Знаю, после событий в Берегонде тебе трудно это принять, но люди не сплошь злы и вероломны.

– Возможно, ты и прав, – устало произнес тан, – все эти месяцы я живу с тревогой глядя в будущее. Страшусь оглянуться в прошлое. Так не пристало вести себя тану. Я знаю тебя очень давно, дружище Скорвид, и верю тебе.

– Однажды мы вместе посмеемся над твоими страхами под сводами новых чертогов, будь уверен.

– Я буду ждать этого мига с нетерпением.

Они подняли кружки, полные крепкого янтарного пива, и осушили их в один мах.

На следующий день гномы начали готовиться к следующему этапу похода. Охотники направились в леса за дичью, женщины снова занялись готовкой. Разведчики сновали по окрестностям и приносили донесения картографу Фурдару, а тот наносил местность на карту. Андрес прислал обозы с провизией, за что гномы в благодарность взялись за починку тренировочного оружия и доспехов солдат.

Ульфредин и Скорвид отправились в крепость к Андресу, чтобы обсудить с ним свой дальнейший путь. Тот рассказал им как добраться до постоялого двора «Гнездо Грифона», места, где они смогут пополнить запасы и отдохнуть перед последним этапом путешествия к Снежному Пределу. Затем, Андрес настоял на ответном угощении в стенах крепости. Они обедали в большом зале вместе с солдатами гарнизона, и те с любопытством слушали рассказы гномов о жизни в недрах гор, металлургии, кузнечном деле и постоянных войнах с полчищами подземных чудовищ.

Во второй половине дня небо затянули тучи, грянул осенний гром и зарядил проливной дождь. Скорвид обходил лагерь, проверяя как идут приготовления к путешествию. Все телеги были готовы, пони накормлены и полны сил. Запасы продуктов пополнили с излишком. С юга и запада возвращались последние скауты, следившие за окрестными лесами.

Когда над долиной совсем стемнело, дождь закончился. Ульфредин повелел устроить прощальный ужин, на который были приглашены Андрес и те солдаты гарнизона, что не были на дежурстве. Люди явно обрадовались неожиданному празднику. И как, к своему удовольствию, заметил Ульфредин, гномы хорошо поладили с солдатами. Все участники похода ранее не вели дел с народом людей, и он беспокоился, что их знакомство может начаться с недоверия. Но этого не случилось. Гномы и люди пировали, сидя бок о бок, пели и шутили, произносили тосты и делились историями.

На рассвете караван двинулся в путь. За стенами замка тракт расходился в двух направлениях. Северная грунтовая дорога вела прямо к королевской темнице. Этот путь был под запретом и пройти туда мог только обладатель особого приказа короля. Там, над белоснежными пиками далеких гор, самые зрячие гномы разглядели несколько парящих силуэтов. Они двигались вдоль хребта, пока не скрылись за облаками.

– Это Грифонья Стража, – объяснил всем Скорвид, – большинство королевств людей находятся под их защитой. Они не участвуют в войнах между людьми, однако стоит королевству подвергнуться нападению иных народов, как на агрессора тут же обрушивается вся мощь этого ордена. Но особенно сильно они ненавидят нежить. В прошлом они нередко снаряжали целые походы против некромантов. Такие войны гремели в Пепельном Плато и Серых Песках. Сейчас это больше орден хранителей границ. Искусство укрощения грифонов подвластно только им, и они ревностно оберегают свои тайны. Нам оказали огромную честь, даровав их защиту.

Другая дорога вела на восток, во внутренние земли Алтареса. Вдоль тракта деревни перемежались с обширными полями. В пажитях вовсю кипела работа, фермеры готовились к сбору урожая, и по пути гномам постоянно встречались большие группы крестьян.

Весть о прибытии невысокого народа уже облетела близлежащие земли, и многие жители окрестных сел выходили на тракт поглядеть на караван. Детишки смотрели на гномов круглыми от удивления глазами.

– Мама, мама! Кто эти маленькие старички?

– Смотри, пап, у этого дедушки борода по земле волочится!

Родители шипели на ребятишек, журя их за неучтивость, но гномов их слова не задевали. Для них самих, во всяком случае, для большинства, все здесь было в диковинку. Подгорный народ не ведет сельского хозяйства в привычном для людей понимании, и гномы с интересом рассматривали крестьянские инструменты и сооружения – косы, широкие плуги и ветряные мельницы.

Грязевая пустошь осталась позади, за воротами форта Анхель. Здешние земли были покрыты густой зеленой травой, местами попадались дубовые и березовые рощи. Вдалеке, за полями и селами виднелись золотисто-алые кленовые леса. Вдоль тракта вилась узкая, но быстроводная речка. Местные жители называли ее Латисса, и рассказали, что названа она была так в честь героини древних преданий. По легенде, на заре основания королевства земли в округе были поражены великой засухой. Правители отдавали последнее золото чародеям и мудрецам из разных стран, чтобы те избавили народ Алтареса от голодной смерти. Но ничего из этого не вышло. И тогда верховная жрица из Каленоста по имени Латисса отправилась на восток. У основания Гранитных гор она остановилась и, став на колени, начала молиться богу-покровителю Алтареса – Анзаллу. Она молилась пять дней и шесть ночей. Люди приносили ей еду, но она оставалась нетронутой, уговаривали ее остановится, пытались убедить в тщетности надежд на высшие силы. Но она, погруженная в глубокую медитацию, оставалась ко всему безучастна. Словно игнорируя весь мир вокруг, она молилась снова и снова. На шестой день она умерла. Ее безжизненное тело обнаружили рыцари храма. И в тот момент, когда они подняли ее, чтобы унести в столицу, в горах раздался странный гул. Через несколько мгновений основание близлежащего горного отрога треснуло и разошлось. Из недр горы, вымывая камни, в иссушенное русло реки хлынул неудержимый водный поток. Как говаривали позже, в тот день по всему королевству открывались источники чистой, пресной воды, наполняя земли умирающего Алтареса новой жизнью. С тех пор Латиссу почитают как святую спутницу Анзалла и хранительницу плодородия.

Караван двигался на восток еще два дня. На севере показалась скальная крепость – ориентир, о котором говорил гномам Андрес. На этом месте тракт сворачивал на север и вел к внутренним провинциям королевства.

Во время привала к лагерю гномов подошла группа странствующих музыкантов. Они рассказали, что путешествуют по миру, зарабатывая на жизнь представлениями, а также изучают легенды и предания других народов, записывая и преображая в песни. Гномы с удовольствием послушали их выступление, а Скорвид без устали рассказывал им о своих приключениях, когда он был молод и десятилетиями странствовал по свету. Прощаясь, барды пообещали сочинить несколько баллад и исполнить их гномам в следующий раз, под сводами их нового дома.

Еще через два дня караван достиг небольшого поселения. Оно было обнесено невысокой каменной стеной, и состояло из нескольких зданий, кузницы и конюшни. Как оказалось, это и был тот самый постоялый двор, о котором говорил Андрес. “Гнездо Грифона” было самым большим и знаменитым пристанищем для путников в этой части королевства. Здесь могли одновременно принять до двух сотен постояльцев и кормить их в течение трех недель без пополнения запасов. Управлял им человек, в округе уважаемый и знатный. Когда Ульфредин и Скорвид прошли через ворота во главе каравана, он стоял посреди двора и громко раздавал указания слугам.

– Похоже, здесь все уже готово к нашему прибытию, – с ухмылкой сказал старый скаут.

– Местное гостеприимство не перестает меня удивлять,– покачал головой Ульфредин, – признаться, даже неловко, что столько людей из кожи вон лезут, чтобы нам угодить.

– Думаю, парой историй и песнями мы не отделаемся. Пора готовить монеты, – смеясь, сказал Скорвид и направил пони к хозяину постоялого двора.

Ульфредин подозвал своего сенешаля Бройна и сказал:

– Выставьте телеги у стен, захватите пару бочонков пива и двести серебреников. Как будет готово, проследи, чтобы все удобно разместились.

– Слушаюсь, мой тан! – сказал Гройн и отправился исполнять поручения.

Ульфредин спешился, а затем направился к Скорвиду и хозяину “Гнезда”. Они стояли поодаль от всеобщей суеты, охватившей двор, и оживленно о чем-то беседовали.

– Перед тобой тан Ульфредин Первый из клана Камнебородов, – объявил мужчине Скорвид.

– Рад нашей встрече! – воскликнул невысокий краснолицый мужчина с роскошными бакенбардами и гривой рыжих волос, спадавших на округлые плечи, – мое имя Огден и я являюсь хозяином этого гостеприимного дома!

– Приветствую тебя, Огден, – ответил Ульфредин, – теперь я вижу, что молва о твоем подворье не преувеличена, – гном почтительно склонил голову и протянул руки ладонями вверх, по обычаю гномов.

Огден немного растерялся, а потом схватил и крепко пожал правую руку гнома. Ульфредин бросил удивленный взгляд на Скорвида, но тот с улыбкой пожал плечами.

– О вашем прибытии меня предупредили из самого Каленоста. – сказал трактирщик, – Гонец прибыл месяц назад с посланием от Аргелиона, королевского казначея. Сказали, мол, так и так, прибудет много гномов, примерно, сотен двадцать. Нужно часть разместить, всех накормить и напоить, а платы не брать. Вот мы и готовились все эти дни, охотники без продыху в лесах бродили. Но все успели точно в срок. Поэтому, добро пожаловать в наше скромное пристанище!

– Признаюсь, ваш король удивляет меня все больше, – медленно проговорил Ульфредин бросив тяжелый многозначительный взгляд на Скорвида, – ответь мне, почтенный Огден, посланник не сказал отчего это корона так щедра к моему народу?

– Хм, даже и не знаю, – смутился Огден, – я человек простой, в расспросы не лезу. Сказали, мол, так и так, гномы – наши дорогие гости, проделали тяжелый путь, и надо бы им всячески помочь. А вообще король у нас хороший! Податями не душит, законами не давит. Не чета другим правителям.

Ульфредин молчал, задумчиво расчесывая бороду, и в разговор вступил Скорвид:

– И мы благодарны его величеству за его широкий жест. Однако же, народ гномов всегда с благодарностью платит за доброту и заверяю тебя, дорогой мой Огден, ты получишь плату, за каждую тарелку снеди и кружку вина!

– Благодарю покорно, – замялся трактирщик, – но боюсь, если в Каленосте об этом узнают… Наш король, конечно, человек добрый, но ослушаться его указа я все же не решусь. Да и не переживайте так, корона мне все возместит.

– Будь посему. – произнес Ульфредин. – Нам нужен отдых, и я не вправе отказывать своему народу в любой помощи. Мы поставим телеги у южных ворот, но лошади, боюсь, в твоих конюшнях не поместятся.

– О, не волнуйтесь, я об этом позабочусь. У северных ворот на берегу реки есть подходящее место для ваших пони. Королевские войска оставляют там своих лошадей, когда останавливаются на ночь между патрулями. Я распоряжусь, и мои помощники с них глаз не спустят.

– Хорошо, – сказал тан, – Там же поставим лагерь. Сколько гномов сможет разместиться в ваших стенах?

– Зал празднеств сможет вместить пятьсот постояльцев, – Огден указал на самое большое из трех зданий.

Первые два этажа были сложены из больших валунов, оставшиеся два из плотно подогнанных сосновых бревен. Россыпь небольших резных окон хаотично украшали стены, а из большой трубы на вершине здания шел сизый дымок, разносящий на всю округу аромат костра и жареной дичи.

– На первом этаже, – продолжил трактирщик, – накрывают длинные столы, на втором вечером будут готовы ванны, а после гости могут отдохнуть в четырех общих спальнях на третьем этаже. На четвертом живут слуги, но они вам не помешают. Вы же, господин, со своими приближенными можете занять королевские покои в остроге, – Огден указал на небольшое каменное здание, стоящее на противоположной от зала празднеств стороне двора.

Тан Ульфредин обернулся к Скорвиду:

– В “Гнезде” расположатся таны, их свита и знатные воители. Стражников я здесь не приметил, а потому нужно выставить гвардейцев в караул. Остальные разобьют лагерь у южных стен. Передай все это Гройну. Пусть проследит, чтобы моим гномам всего хватало. На обед соберемся через час.

– Сделаю, – сказал Скорвид и отправился искать сенешаля.

– Что же, благодарю тебя, Огден, за гостеприимство. И королю я передам, что указ его был исполнен в полной мере и с душой.

Лицо Огдена просияло, и он, склонив голову, неловко вытянул ладони вперед, пытаясь воспроизвести приветственный жест Ульфредина. В этот момент тан гномов не сдержался, расхохотавшись, он схватил и крепко сжал руку старого трактирщика.

Спустя час, как и распорядился тан, полторы сотни гномов, включая женщин и детишек, собрались в большом зале. Столы ломились от всевозможных блюд. Отварная говядина, оленина в соусе, жареные кабаны, картофель, ароматный хлеб и салаты. Гномы вкатили в зал бочки с пивом, а Огден заставил столы кувшинами вина. Пока все ели и общались, в углу на небольшой сцене тихо играли двое музыкантов, девушка и юноша. Мелодичный перебор лютни переплетался с прекрасным мотивом флейты, создавая ощущение уюта и спокойствия. Ближе к вечеру женщины увели детей спать, а Скорвид усадил Огдена между собой и таном. Они долго беседовали, делясь последними новостями и слухами.

Старый трактирщик поведал им о королевских турнирах, рассказал о ежегодной ярмарке Семи Шатров, а также о волнениях на восточных границах, близ города Лестран. Последнее особо заинтересовало Ульфредина и он решил расспросить об этом подробнее.

– Говорят, там видели болотников, – полушепотом произнес Огден. – Как-то совсем недавно проезжал по тракту один усталый воин. Остановился переночевать, на вино денег не жалел. И, как это обычно водится, подвыпил и разговорился. Он рассказал, что странствует по свету и зарабатывает на жизнь своим мечом – обычное дело в наших краях, – пояснил трактирщик, – так вот, остановившись в одной харчевне неподалеку от Лестрана, он услышал от завсегдатаев новости, что, мол, в этих местах стали пропадать люди. Сначала думали на дикое зверье, потом на шайку бандитов. Но однажды, темной зимней ночью, стража Лестрана заметила зарево на одной из ферм в Прилесье. Когда они туда добрались, от дома фермера осталось только пепелище. Его самого и жену с детьми нашли мертвыми неподалеку от дома. Тогда-то и подумали, что это дело рук разбойников или валкаров. В руке фермера остался плотницкий топор и его обух был покрыт кровью. Однако поутру, при свете солнца, все увидели, что кровь-то темно-зеленая! – на этом месте Огден многозначительно покачал головой и сделал добрый глоток пива.

– Темно-зеленая, говоришь? – недоверчиво сказал Скорвид, – Не знаю ни одной твари с таким цветом крови.

– А я знаю! – с жаром ответил Огден. – Болотники, будь они неладны! Когда стражи вернулись на ферму, они почти сразу нашли кровавые следы, уходившие на юг. Проследовав по ним до подлеска, они наткнулись на труп чешуйчатого монстра. Должно быть, раненый фермером, он отстал от сородичей, да и истек, поганец, кровью. Так вот, служившие уже много лет солдаты сразу признали в нем болотника, или как в сказках их зовут – мерхена. С виду они как люди, только больше на три фута. Морды у них змеиные, ходят на двух ногах, и бегают быстро. В старинных преданиях говорится, что жили они в этих землях. Но пришли первые люди-изгнанники и выгнали их отсюда. Было это сразу после бойни на Пепельном Плато. Война с этими тварями длилась здесь лет сорок, но в конце концов король Асхан Победоносный призвал на свою сторону грифонов, болотники были разбиты и отброшены в Ургюмые Топи. Уже много лет о них ничего не было слышно, и вот те раз.

– А что там, в Угрюмых Топях-то? – спросил Скорвид. – Разве нельзя послать туда отряд, да выследить тварей?

– Нет, на такое король не пойдет, – ответил Огден. – Болота те непроходимы и смертоносны. Там, где вчера была тропа, на следующий день может оказаться трясина. Сам воздух какой-то гнилой, а туман, застилающий землю, лишает разум всякой радости. Для болотников топи это дом родной, а для людей – погибель. Во времена войны туда ходили армии, да возвращались ни с чем. Асхан гневался, и многих полководцев тогда познакомили с секирой палача. Но в конце концов походы прекратились. На границе с гиблой топью возвели сторожевую башню Мерхилос. Правда, она уже лет двести как заброшена. Болотники-то не объявлялись, и гарнизон убрали. Редкие патрули останавливались там на день-другой и шли дальше. Ужасы войны забылись, и истории превратились в сказки.

– Как отреагировал король на гибель семьи фермера? – спросил трактирщика Ульфредин.

– Его величество как только узнал – сразу повелел поставить стражу у Мерхилоса, и усилил гарнизон Лестрана. Говорят, Аргелион, верховный казначей, был сильно против. Не хотел нагружать казну расходами. Но королевская воля непреклонна! Ослаблять охрану торговых путей и границ нельзя, поэтому солдат набирали из местных. Башню восстанавливают после столетий запустения, мы часто видим здесь повозки с материалами и провизией.

– Что же, – проговорил тан, – Думаю, что как только мой народ окрепнет и встанет на на ноги, мы пришлем его величеству бригаду наших каменщиков. Они помогут возвести надежные укрепления на границе с топями.

– Это пойдет на пользу всем нам, – согласился Скорвид, – судя по картам, Снежный Предел с юга отделяется от болот только угодьями Лестрана. Поэтому наш вклад в охрану границ – это вопрос безопасности нашего народа.

Огдена слова двоих почтенных гномов несказанно обрадовали, и он даже встал произнести тост. Пиво сыграло свою роль, говорил трактирщик долго, но гномы внимательно слушали его, одобрительно кивая, а когда он закончил, все встали, ударили кружками и осушили их.

После настала очередь гномов музицировать. В зал внесли барабаны, лютни и волынку. Заиграла музыка, доселе не звучавшая в этих землях. У входных дверей, на лестнице и в окнах виднелись любопытные лица работников Гнезда. Их привлекла низкая и ритмичная мелодия гномьего оркестра. В отличие от людских и эльфийских мелодий у гномов было мало красивых и печальных баллад. Подгорные песни больше походили на гимны и военные марши. Протяжно и тяжело раскатывалась музыка по залу, но все, кто ее слышал, ощущали небывалый прилив сил и воодушевление. Гномы-слушатели, стучали в такт сапогами и кружками, вскоре к ним присоединились и люди.

В полночь Огден разогнал слуг по комнатам, а гномы продолжали праздник. До глубокой ночи длилось застолье. И только ближе к утру самые стойкие из коренастого народца все же ушли спать.

Ульфредину спалось плохо. С тех пор как Берегонд пал, ему часто снился один и тот же кошмарный сон, заставляя снова и снова переживать потерю любимой родины. Во сне он стоял на стене Узалрана, первой и самой большой из семи стен Берегонда. Пред ним лежала огромная подземная долина, уходившая своими сводами в неведомую черную высь. В дальнем конце пещеры маленьким пятном дневного света виднелся выход на поверхность земли.

Вдруг раздался оглушительный вой и стена содрогнулась. Далекий белый свет сменился желтым, и в пещеру хлынул огненный поток. С жутким ревом огонь приближался к крепости, сметая на своем пути шахтерские поселки, грибные фермы и кристальные рощи. Когда поток приблизился к стене, Ульфредин увидел, что это были люди. Бесчисленные полчища людей с факелами и оружием в руках. Их лица искажала злоба, они кричали, трясли в воздухе копьями и мечами. Затем пещеру поглотила непроглядная тьма. Стена под ногами сотряслась снова. А затем еще раз и еще. Казалось будто исполинский таран бил в стену крепости, кроша камень и сотрясая своды подземелья. Каменные плиты пола разошлись под мощью последнего удара, и Ульфредин рухнул вниз.

Он оказался в полной темноте. Нащупав гладкий камень резных стен, он понял, что оказался в тоннеле шахты под городом. Впереди снова нарастал рев и замелькали отсветы факелов. В неверном свете их отблесков он различил мелькающие здесь и там тени. Это были тени гномов. Тени его народа. Света стало больше и они начали меркнуть, пока не исчезли вовсе. Своды тоннеля дрожали под топотом сотен ног. Ульфредин развернулся и побежал. Он несся по коридору, не разбирая пути. В ушах звучал все тот же рев, к нему добавились слабые крики гномов. Жар все отчетливее ощущался спиной, а Ульфредин бежал изо всех сил. Глаза наполнились слезами, ноги плохо слушались и он задыхался, но продолжал бежать. Казалось, вечность прошла, прежде чем силы наконец оставили его. Гном упал на гладкий блестящий в факельном свете пол и закричал. Враг почти настиг его, за спиной уже раздался чей-то победный возглас. Затем в тоннель ворвался яркий золотистый свет, заскрежетало железо, и кто-то схватил его за плечо. Так он проснулся.