Призрак поднялся на холм. Старик-отшельник был ещё жив, его привязали к наскоро сколоченному из пары досок буквой «Х» кресту и, вероятно, собирались скормить твари, вскрыв грудь. Нечто подобное бродяге приходилось встречать и в других местах, хотя обычно культы и секты имели некоторые отличия. Скромную хибару пустынника подожгли, она уже превратилась в охваченный пламенем остов, а тушить её было нечем. Срезав путы бедолаги, он дал ему глотнуть воды из фляги и с тоской проводил взглядом пыльную дорожку, тянущуюся за уходящим караваном. Оставаться на этом месте действительно было бы неразумно. Такой шум тут поднялся, его бы услышали дивы или гигантские орлы и за пару километров отсюда. И никто не запретит им наведаться и посмотреть, чего интересного происходит. Но только Призраку уходить было некуда, да ещё с избитым стариком на руках. Оставалось возвращаться в Приграничье, пересидеть там ночь, а с утра видно станет. Может, другая колонна пройдёт…
Взвалив стонущего старца на плечо, он поплёлся назад к селению. Ворчание и шипение каких-то нишичар сопровождало его всю дорогу, однако никто не полез за лёгкой добычей. К удивлению Призрака, спасённая девушка встретила его у пролома в стене.
– Ты чего не ушла, дура? – грубо бросил он, пыхтя от усталости.
– Надо старику помочь, – решительно ответила она.
Кивнув, бродяга потащил отшельника в указанный дом, чуть ли не единственный из всего Приграничья, который ещё стоял и имел все стены да крышу. Снаружи стемнело и лишь одинокий костерок в пустом доме освещал наступившую ночь. Призрак только затемно закончил разгребать припасы из рюкзака и сел к огню. Старик уже пришёл в чувства, пусть и не полностью.
– Ты кто хоть будешь? – спросил бродяга у девушки.
– Звать Айша, – коротко ответила она.
– И как ты одна тут уцелела, Айша?
– Не знаю, – смутилась девушка. – Повезло, наверное. Кто-то успел убежать, когда началась паника, а я спряталась в доме… Даже не знаю, что там творилось.
– Повезло? – Призрак задумался, припоминая собственную биографию. – Да, такое иногда бывает. А тебя-то как занесло в сторону от города? Это же просто приглашение для любой твари на ужин, – обратился он к старцу.
– Мне бояться нечего, – просипел тот, отхлебнув недавно заваренного Айшей чая. – Я твёрдо верю, что эти существа, которых все зовут нишичарами, пришли сюда, как кара божья. И они не тронут тех, кто не делает дурного.
– Хм, я и мой опыт, пожалуй, могли бы с тобой поспорить, старик.
– У каждого своя правда, – пожал плечами отшельник. – Меня ведь не трогали, а я всю жизнь служил Богу и никакого зла не делал.
– Что ж, интересная теория. Я бы мог посмотреть, как себя поведёт та зверюга на цепи, но не сообразил. Впрочем, у нас будет шанс её проверить завтра, когда мы пойдём искать «поезд самоубийц», где бы он ни останавливался.
– Я знаю места, – живилась Айша. – Но без машин идти слишком опасно.
– Ну, если с нами отправится такой проводник, может он и от нас чудищ отпугивать будет. А если нет… Впрочем, я тебя не тащу, да и его тоже. Карты тут должны быть в любом случае.
– Ищешь путь за Разлом? – призадумался старец. – Я раньше об этом не помышлял, но быть может, это знак. Хорошо, я пойду с тобой, глядишь и мне местечко ТАМ найдётся.
Айша непонимающе смотрела на этих двоих, ей-то доводилось слышать лишь обрывочные сплетни про некий Разлом и то, что находится за ним. Но не более.
– Как мне тебя звать хоть? – откинувшись на рюкзак, стоящий у стены и подходящий в роли спинки, спросил Призрак.
– Симеон. Я раньше служил в монастыре, а после наступления Каларатры, когда на него напали бандиты, ушёл сюда. И вот тебе пример, что людей боятся стоит больше, чем зверей, даже таких, как эти, – он кивнул в сторону двери.
– Человека можно тычком в челюсть угомонить, а дива – нет, – хмуро заметил бродяга.
– А ты? – вдруг спросила Айша, как тебя зовут? Мы все уже представились.
– Призрак, – буркнул он, укладываясь боком на рюкзак.
– Что за имя такое? – хохотнул монах. – Наверняка, тебя мама не так звала. Раз мы тут все друг другу доверяем, то не таись.
– Пусть будет Алексей, – кинул Призрак.
– Ну, пусть будет, – согласился Симеон.
Ночь прошла тихо. Была ли это заслуга монаха или нет, как-то никому в г