Малышка

Малышка

Николай Калиткин

© Николай Калиткин, 2022

ISBN 978-5-0056-0184-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Жизнь у Малышки не задалась как-то сразу, с самого рождения. Угораздило же её родиться на Крайнем севере, в тундре, на одном из отдалённых газовых промыслов. Условия – хуже не придумаешь, девять месяцев зима, морозы под пятьдесят, сугробов наметает под два-три метра высотой. Да и летом не сахар, гнус и мошка одолевают, на нервы действуют. Вот так Малышка с детства вынуждена была приспосабливаться к трудностям и тяготам сурового Заполярья.

В этом ей помогала семья. Отец, крупный серый кабель по кличке Мишка, был не злобным, обстоятельным псом, Малышку он опекал и не обижал. От него она взяла серую масть и спокойный характер. Её мамку звали соответственно Машкой. Это была чёрная, небольшого роста, шустрая сучка с умными глазами. Малышка пошла в мать телосложением и сообразительностью. Мамка обучала Малышку всему, что умела сама – добыть куропатку, зайчонка, устроить засаду на утку, выследить и правильно взять ондатру. А что было делать? Ведь собак никто регулярно не кормил, хоть они и жили на территории промысла, на продуктовом довольствии не стояли. Поэтому по большей части еду себе добывали сами. Но всё равно, они считали этот кусок тундры, огороженный высоким забором, своей землёй и защищали его со всей сторожевой ответственностью и самоотверженностью. За это и поплатились…

Как-то на промысел нагрянуло большое начальство. Прямо с вертолётной площадки человек пять прошли на территорию ГП

1

1

  ГП – газовый промысел.

, и были тут же ожесточённо облаяны. Они буквально не могли шагу ступить без нападок Мишки и Машки. Ну, а как иначе-то? Чужаки же…

Собаки никого не покусали, только громко лаяли, но закончилось это тем, что недовольное начальство приказало от собак избавиться. Сказано – сделано. Попросили местных жителей оленеводов (им разрешено иметь охотничье оружие), привести приговор в исполнение.

От первой попавшей в него пули, Мишка удивлённо и страшно взвыл. Напуганная Малышка, забилась под пожарный щит, и дрожа всем телом, с ужасом глядела на то, как её папка, оставляя за собой кровавый след рвётся со всех лап в спасительную тундру. Но вскоре вторая пуля настигла его в прыжке, и он рухнул в небольшой ручей, который хотел перепрыгнуть. За Машкой они охотились долго. Привыкшая маскироваться в тундре, она долго не выходила на прямой выстрел. Но всё-таки им удалось её зацепить. С перебитой лапой приземистая Машка, используя складки местности всё же ушла от погони и затерялась в тундре.

Малышку они не заметили. Она так и просидела до вечера, свернувшись клубком за пожарным щитом, лишь изредка вздрагивая от резких звуков и шагов. Ночью, когда на промысле всё стихло, она осторожно выбралась из убежища и отправилась искать мамку.

Она нашла её по запаху в трёх километрах от промысла. Машка лежала на цветущих весенним цветом мхах и зализывала простреленную лапу. Малышка, обрадованная тем, что мамка жива, подскочила к ней виляя хвостом, облизала мамкину морду и жалобно повизгивая закрутилась вокруг неё волчком не зная, как помочь раненой. Машка, обессиленная от большой потери крови, устало уронила голову в пахучие мхи. Малышка, недолго думая тут же припала к ране и принялась усердно слизывать сочившуюся из неё кровь.

Машка выжила только благодаря дочери. Малышка охотилась, приносила ослабленной матери еду, согревала её своим телом холодными ночами. И Машка поднялась. Сначала она робко ковыляла по мхам в поисках лечебных трав, оберегая поврежденную лапу. Но с каждым днём она становилась сильнее. Постепенно окрепнув, даже стала помогать Малышке охотиться, но хромота так и не прошла, она заметно припадала на правую заднюю лапу.

Всё лето мать и дочь провели в тундре. Благо леммингов и другой живности там было предостаточно. Осенью, с наступлением холодов, по только им одним известным причинам, собаки решили вернуться на промысел. Работники ГП встретили их равнодушно, им было не до собак, каждый был занят своим делом. Отработали вахту – уехали, им на смену приехали другие.

Все сюда приезжают зарабатывать деньги и сосредоточены в основном на этом. И только один мужичок был рад, что собаки выжили и вернулись. Он стал их подкармливать, был с ними ласков, пытался играть с Малышкой. Но собаки хоть и принимали от него еду, всё же относились к мужичку настороженно, близко к себе не подпускали. С остальными работниками ГП мать и дочь держали ещё большую дистанцию, обходя их десятой дорогой. И не то чтобы эти люди были чёрствые и бессердечные, нет. Наверное, такое отношение сложилось по причине того, что на промыслах держать собак было запрещено из-за опасений, что они могут заразиться бешенством от песцов и лисиц, которых в тех местах было очень много, и это в свою очередь, могло представлять серьёзную опасность для людей. Ну, а с Охраной труда на Севере вообще шутки плохи. Да и кому захочется портить отношения с начальством из-за каких-то, почти диких собак. Вот народ и не заморачивался.

Наступила зима. Вахта мужичка подошла к концу, и он уехал. Еду собакам стало добывать труднее. Конечно им кое-что перепадало от геповской столовой, но это было редко и выбрасывали им в основном кости. Как-то в середине зимы на промысел наведались оленеводы из соседнего стойбища. Те самые, которые убили Мишку. Мать Малышки не забыла своих обидчиков. Ещё на подъезде к промыслу, Машка с яростным лаем помчалась на встречу их снегоходам. Это была её роковая ошибка. Щёлкнул сухой выстрел и всё стихло. Машку за хвост отволокли с дороги и бросили в канаву.

Малышка в это время на другом конце ГП лакомилась чьим-то недоеденным беляшом, ловко зажав его между лапами. Услышав выстрел, встревоженно навострила уши. Оставив беляш, она в недобром предчувствии побежала на этот звук.

Малышка нашла мамку недалеко от промысла, в придорожной канаве. Поднявшаяся пурга, неумолимо быстро заметала остывающее тело Машки. Малышка долго стояла над трупом матери… щурясь, то ли от порывов ветра, то ли от накатившихся слёз.

Так Малышка осталась круглой сиротой. Её жизнь с этого дня стала тоскливой и серой. Она вспоминала, как, радуясь весеннему солн�