Buch lesen: «В объятиях огня»

Пролог

Лунный свет, словно серебристая вуаль, мягко ложился на крыши деревянных домов, отражаясь в стёклах окон, за которыми изредка мелькали тени. Воздух был пропитан сладковатым ароматом зрелых яблок и скошенной травы.

Издалека доносился размеренный крик кукушки, разрывающий ночную тишину, а где-то неподалёку безмятежно блеяли овцы, придавая этой мирной ночи особое очарование. На полях шуршали стебли пшеницы, покачиваясь под лёгким ветерком.

Деревня спала. В домах не горел свет: утром всем предстояло рано вставать, чтобы накормить скотину и выйти работать в поле. Но спали не все.

Одному маленькому мальчику не спалось. Осторожно, чтобы не разбудить родителей, он тихонько слез с печи. Его босые ноги коснулись холодного деревянного пола. Прокравшись к двери, он аккуратно открыл её и вышел из избы на улицу.

Какая красивая ночь! На небе сиял яркий полумесяц. Мальчик поднял голову, любуясь звёздами, и глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Как же хорошо! Только немного холодно. Он поёжился в своей красной клетчатой косоворотке и, переминаясь с ноги на ногу, подумал, что пора бы надеть лапти.

Он вернулся в избу, нашёл свою обувь и, натянув её, вновь вышел наружу. На этот раз мальчик решительно направился гулять по тихой ночной деревне.

В свои восемь лет он уже не раз уходил из дома по ночам. Отец ловил его пару раз и, хотя ворчал, пороть единственного сына не решался. Максимум, что он мог сделать, – это временно отобрать у мальчишки книги, которые тот так любил.

Наказание страшило мальчика. Без чтения он не мог представить свою жизнь. Ему казалось, что знания открывают путь в яркий и манящий мир, где люди носят красивую одежду, обсуждают интересные вещи и наслаждаются заморской едой. Репа давно ему надоела. Хотелось чего-нибудь вкусного, например, медового пряника. Дед обещал привезти такой гостинец из города. Скорее бы он уже поехал!

Погружённый в размышления, мальчик неожиданно оказался у богатого дома купца Ефима. Здесь Ефим жил с женой Прасковьей. Детей у них не было, но жили они зажиточно. Купец славился своей добротой: из каждого приезда в Белый город он привозил сладости для местной детворы.

Мальчику особенно запомнился случай, когда месяц назад Ефим обменял у него ведро плотвы на книгу с рисунками и описанием заморских зверей. Книга оказалась невероятно интересной и поучительной.

Зимой купец собирал детей деревни, и в самые сильные морозы отвозил их на санях в школу. «Учение – важнейшее дело, – любил повторять он. – Знания делают человека сильным».

– Ефим спит, а я нет, – вдруг произнёс мальчик вслух, сам не понимая, зачем пришёл к дому купца. – Что я здесь делаю?

Вопрос остался без ответа. Над его головой ухая пролетела большая сова.

– Пойду домой. Спокойной ночи, Ефим и Прасковья, – сказал мальчик и уже собирался развернуться, когда услышал незнакомые голоса. Это были точно не купец и не его жена.

Любопытство пересилило. Мальчик решил выяснить, кто это.

Мальчик знал, где у купца можно пролезть под забором. Он быстро, стараясь не шуметь, проник на территорию дома. Голоса доносились из амбара.

Подкравшись к постройке, мальчик замер, прислушиваясь. Сквозь прогнившую щель он начал вглядываться в темноту внутри.

– Тише, Петька, – прошептал хриплый мужской голос. – Надо действовать как можно тише. Услышат хозяева – нам худо придётся.

– Да уж, знаю… Лезу я первым, ты прикрывай сзади, – ответил сиплый голос из глубины амбара. – Надо быстро управиться и убраться отсюда с добычей.

– Хорошо, давай. Осторожнее там, не наделай лишнего шума.

– Ага, постараюсь. Эх, тут так темно, что ничего не разглядеть. Ты бы хоть свечу зажёг, что ли?

– Не дурачься! Свечу зажигать нельзя, лишнее внимание привлечём.

Глаза мальчика привыкли к темноте, и он смог различить двух мужиков. Оба были крупными, бородатыми, в овечьих телогрейках. У одного из них на поясе висел старый проржавевший топор, зловеще поблёскивающий в лунном свете, пробивающемся через щели амбара.

– Что-то мне кажется, что мы здесь ничего не найдём. Одна нищета кругом, – задумчиво произнёс сиплый голос.

– Этот дом богаче остальных. Здесь живёт купец, – возразил хриплый. – Я вчера видел, как он заходил сюда с кошельком, а вышел без него. Что-то точно припрятал в амбаре. Если не найдём, всегда можно зайти в дом. С одним мужиком и бабой-то справимся!

– И то верно. Топор есть. Пригодится, если понадобится.

– Вот-вот. Пока кто хватится, нас и след простыл.

Они тихо рассмеялись.

Тем временем мальчишка, притаившийся неподалёку, решился проникнуть в амбар. Что двигало им в тот момент – страх или отчаянная смелость – неизвестно. Бежать и будить купца? Позвать соседей? Ефим собаку не держал, никто не мог предупредить его о ворах.

Он лёг на холодный земляной пол, усыпанный соломой, и, стараясь не шуметь, прополз ближе к мужикам.

В это время злоумышленники метались из угла в угол, переворачивая всё вокруг. Они были настолько увлечены поисками, что перестали следить за шумом, который сами поднимали. Развязанные мешки с зерном высыпались на пол, зерно хрустело под их грязными сапогами. Мужики злились, громко ругались, не находя спрятанных купцом денег.

«Надо уходить, – подумал мальчишка. – Разбудить Ефима или позвать соседей».

Он начал отползать назад, как вдруг задел ногой стоящее рядом металлическое ведро. Громкий звон разорвал ночную тишину.

Теперь оставалось только бежать. Мальчик вскочил на ноги, но воры быстро поняли, откуда раздался звук. В два шага они настигли его и больно прижали к стене.

– Ты кто такой? – спросил сиплый, изо рта которого пахло гнилыми зубами и луком. – Что здесь делаешь?

Мальчишка молчал, прижавшись спиной к холодной стене.

– Будешь говорить? – сиплый пристально смотрел на него, а затем задумался. – Доставай, Вася, свечу.

Хриплый, не заставляя себя долго упрашивать, передал топор товарищу и достал из-за пазухи свечу со спичками. Щёлкнул спичкой, и вскоре слабый оранжевый огонёк осветил амбар.

Лицо хриплого выглядело пугающе: покрытое рубцами и шрамами, с грязными, чёрными от работы ногтями. Он шагнул ближе и поднёс свечу к лицу мальчишки.

– Странно, что ты не кричишь и не зовёшь на помощь, – сказал хриплый, разглядывая ребёнка. – Может, ты тоже вор? – Он усмехнулся, обнажая редкие зубы. – Знай, ты выбрал не лучшее время. Мы заставим тебя говорить, а потом и купца.

Он сделал паузу, глядя на мальчика:

– Сейчас проверим, какой у тебя звонкий голосок.

Пламя свечи медленно приближалось к лицу ребёнка. Жар становился всё сильнее, невыносимо обжигая. Красно-оранжевый язык огня был всё ближе, и казалось, что ещё мгновение – и кожа начнёт гореть.

– Надо выжечь тебе глаз. Будешь кричать долго и громко! – процедил сиплый, сплюнув на пол жёлтую, мерзкую субстанцию.

Мальчишка закрыл глаза. В ту минуту он готовился к боли, но что-то изменилось. Жар исчез.

Открыв глаза, он заметил, что пламя свечи будто замерло на месте. Когда хриплый поднёс свечу ближе, огонь начал странно колебаться, как будто сопротивляясь, а затем резко погас.

– Что за чертовщина!? – выругался хриплый. – Ладно, придётся рубить пальцы.

Мальчик не выдержал и закричал, громко и отчаянно. Он звал Ефима, надеясь, что купец услышит.

– Может, сразу руку? – ухмыльнулся сиплый, больно сжимая запястье ребёнка. Он замахнулся топором, целясь в ладонь.

И вдруг произошло нечто необъяснимое.

Мальчишку охватила непреодолимая сила. Жар, который он так боялся, неожиданно стал его частью. Он ощутил пламя свечи, будто оно слилось с его телом, с его сознанием. Он не мог объяснить, но знал – теперь они одно целое.

– Что, замолчал? – удивился хриплый.

Мальчишка вновь не ответил. Закрыв глаза, он почувствовал пламя и мысленно велел ему разгореться. Мужик не сразу заметил, как воск на свече начал стремительно плавиться от жара, а пламя стало расти, больше не завися от фитиля. Через несколько секунд телогрейка хриплого вспыхнула, будто облита маслом.

– Ай! – закричал он и быстро сорвал пылающую одежду.

Свеча упала на пол, поджигая солому. Воры забыли о мальчишке и кинулись топтать телогрейку. Но это было бесполезно – огонь с пугающей скоростью охватывал всё вокруг.

– Чертовщина! – протянул сиплый, испуганно таращась на пламя. – Надо валить отсюда!

Мальчишка застыл на месте. Небольшое пламя свечи, разгоревшееся по его воле, обернулось настоящим пожаром. Он сидел в кольце огня, не в силах пошевелиться. Закрыв глаза, мальчишка словно поверил, что пламя не тронет его.Они бросились к выходу, но было поздно: амбар уже почти полностью объяло огнём.

Внезапно крепкие руки обхватили его и подняли с земли. Жар исчез.

Он открыл глаза и увидел горящий амбар. Оттуда доносились отчаянные крики воров, но они быстро стихали – люди сгорали заживо.

– Что ты здесь делаешь, Костя? – спросил Ефим, прижимая его к себе. – Ты снова шляешься по ночам?

– Воры… пробрались, – с трудом прошептал Костя.

– Воры? – Ефим вскинул брови, прислушиваясь.

Крики из амбара почти смолкли.

– Я видел, как они прокрались в ваш амбар, – Костя задыхался, но продолжал говорить. – Хотел предупредить… не успел. Они схватили меня, а потом… я не знаю.

– Всё, хватит, успокойся, – Ефим крепче прижал мальчишку, гладя его тёмные волосы. – Ты в безопасности. Слышишь? Всё хорошо.

Ефим заглянул ему в глаза – и невольно отшатнулся. В них полыхали языки пламени, готовые вырваться наружу.

Глава 1

18 лет спустя

Клубы табачного дыма плотным слоем застилали гостиную старинного барского дома на окраине Белого города. Тихий августовский вечер проникал сюда лишь приглушённым светом через тяжёлые занавеси, не нарушая уюта. Сквозь пелену дыма проглядывала обстановка, под стать дому: вдоль стен стояли дорогие диваны и кресла, обтянутые шелком и бархатом. Мебель из красного дерева поражала тонкой резьбой и позолотой, а пышные меховые и атласные подушки дополняли её изысканность.

В центре гостиной располагался круглый стол, накрытый скатертью ручной работы. Его окружали резные стулья с мягкой обивкой. На стенах, между зеркалами в золочёных рамах, висели канделябры, чьи свечи отбрасывали блики на хрустальные подвески. Над всем этим великолепием возвышалась массивная хрустальная люстра, наполняя зал мягким, рассеянным светом.

Окна украшали тяжёлые шелковые драпировки с кистями и шнурами, скрывающие вид на сад. Между окнами находились камины с ажурными порталами, придавая обстановке ещё больше уюта.

Сегодняшний вечер был особенным для хозяина дома – графа Семёна Семёновича Шуйского. В день своего рождения он не стал устраивать пышного торжества, но пригласил полсотни самых близких друзей. Гости щедро осыпали его поздравлениями, вручали роскошные подарки и желали долгих лет жизни. Столы ломились от изысканных блюд, а вино и шампанское лились рекой.

Семён Семёнович, высокий мужчина с чёрными, словно вычурно нарисованными гусарскими усами, не был поклонником подобных праздников. Несмотря на уважение к своим друзьям, которых у него было немало, граф предпочитал сдержанное одиночество. Ему казалось, что только наедине с самим собой он обретает подлинное умиротворение.

Как бы то ни было, сегодня граф сделал исключение. На свои прожитые полвека Семён Семёнович решил собрать близких ему людей под одной крышей. Иногда, думал он, надо жить не только для себя.

– Я как вот это… я как-то вот это… – пьяным, слегка заторможенным взглядом Эдуард Ефремович Котов, сорокасемилетний управляющий Государственным банком, всматривался в лицо хозяина дома.

Семён Семёнович терпеливо ждал продолжения, но так и не понял, что его друг пытался сказать. Когда же тот пошатнулся, граф с ловкостью подставил ему мягкое кресло, плавным движением направив Эдуарда в нужную сторону.

На пол из рук управляющего выпал недоеденный бутерброд с чёрной икрой. Граф тяжело вздохнул. К середине вечера он всё чаще жалел, что решился отметить свой юбилей. Порядок был для него принципиально важен, а сейчас вокруг царил сплошной хаос.

Семён Семёнович снова взмахнул рукой, и бутерброд аккуратно поднялся с пола, обронив на паркет несколько икринок. Через мгновение он исчез, будто его никогда и не было.

Граф бросил взгляд на Эдуарда Ефремовича: управляющий Госбанком уже мирно спал в кресле.

– Отдыхайте, – негромко произнёс он, похлопывая друга по плечу. Пусть спит. Проснётся, придёт домой – там жена ему взбучку устроит.

Семён Семёнович прошёл к окну. Во дворе, залитом мягким светом фонарей, всё выглядело тихо и спокойно. Он заметил вдалеке тёмную фигуру, направлявшуюся к дому. Улыбнувшись, граф решил вернуться к гостям.

По хорошо освещённой зелёной аллее, медленной походкой, шёл молодой человек в строгом чёрном костюме. На его голове возвышался цилиндр, а испещрённые рубцами от ожогов руки скрывали плотные кожаные перчатки. Пальцы то и дело сжимались в кулаки – старые раны зудели, напоминая о себе. Управлять огнём и не обжечься хоть раз – задача из разряда невозможного.

Не доходя до дома несколько десятков метров, он внезапно остановился. Тёплый ветер обдул его гладко выбритое лицо. Подняв голову, он всматривался в тёмное небо, пока в поле зрения не мелькнул ярко-красный огонёк. Тот стремительно приближался, пока наконец не обрел очертания птицы.

Парень протянул правую руку, и на неё грациозно опустилась невиданной красоты птица. Её ярко-красно-оранжевые перья переливались мягким свечением, голубые глаза блестели в полумраке, а длинный хвост и золотой клюв завершали впечатляющий облик.

– Налетался? – улыбнувшись, спросил он.

Птица переступила золотыми когтями по его перчатке, расправила крылья, будто демонстрируя свою силу, и вновь взмыла в воздух.

– Я тебя понял! – рассмеялся молодой человек, провожая её взглядом.

Он двинулся дальше и вскоре остановился у массивной двери дома. Шаги за дверью прозвучали почти сразу. Дверь приоткрылась, и в проёме появился пожилой мужчина в чёрном фраке.

– Доброго вечера, господин Воронцов, – почтительно поприветствовал дворецкий, слегка поклонившись. – Мы вас ждали. Проходите.

Гость приподнял шляпу в знак приветствия, обнажив безупречную белоснежную улыбку, и вошёл в дом. Едва переступив порог, он ощутил аппетитный запах жареного мяса. Значит, ужин ещё не закончился. Это радовало.

– Граф Воронцов, мой друг! – раздался громкий голос хозяина дома, Семёна Семёновича. – Я уж думал, вы не придёте!

– Как я мог не прийти? – Константин Яковлевич Воронцов тепло улыбнулся и пожал руку хозяину за предплечье, не снимая перчатки. – Тем более в такой день.

– Бросьте, Константин Яковлевич! – весело рассмеялся Семён Семёнович. – День как день. Лучше пойдёмте выпьем водки!

– Не смею отказать.

Следуя за хозяином, Константин прошёл в гостиную. Семён Семёнович уже наливал в стопки анисовую водку. Мужчины подняли их и выпили, не закусывая.

– Как дела при дворе? – спросил хозяин, наполнив рюмки снова.

– Без особых изменений, – ответил Воронцов, оглядывая зал. Гости графа заметно пьянели, что играло ему на руку – разговор обещал быть более свободным. – Его величество в добром здравии, болезнь отступила.

– Значит, государь-император продолжит… – Семён Семёнович осёкся, резко осмотрелся, убеждаясь, что никто не подслушивает, и понизил голос. – Продолжит гробить страну?

– Судя по всему! – с сухой усмешкой ответил Константин, поднимая рюмку. Мужчины выпили ещё по одной и закусили бутербродом с чёрной икрой.

– После поездки государя на Восток он сильно изменился, – продолжил Воронцов, понизив голос. – Начал принимать законы, которые ударяют по простым чародеям. Им теперь запрещено прилюдно использовать магию. Любое нарушение карается штрафом или чем-то хуже.

Его тон стал громче, и на него обернулись несколько гостей. Воронцов тут же понизил голос:

– Самое странное – государь набирает в личную гвардию всё больше чернокнижников и колдунов. Мне это совсем не нравится.

Константин так резко сжал кулаки, что свечи, зажжённые по всей комнате, ярко вспыхнули.

– Умерьте пыл, любезный друг, – Семён Семёнович жестом предложил графу успокоиться. – Здесь много друзей, но они друзья лишь в мирное время. Если случится, что…

– …всех нас повесят, да ещё по отдельности, – мрачно закончил Константин.

– Пожалуй, нам стоит переместиться в мой кабинет. Там будет безопаснее, – предложил Семён Семёнович.

Константин молча кивнул. Вместе они поднялись на второй этаж. Хозяин дома зажёг свет, и перед ними открылось большое уютное помещение. На полу лежал роскошный восточный ковёр глубокого красного цвета. В центре комнаты стоял массивный дубовый письменный стол с аккуратно сложенными бумагами, чернильницей и свежими газетами. Вокруг стола располагались кресла, обитые пурпурным бархатом.

– Нам нужно было захватить водку, – усмехнулся Константин, осматривая обстановку.

– Водки нет, но есть кое-что получше, – отозвался Семён Семёнович. Он подошёл к глобусу у окна, нажал на Тармитай – столицу Великой Тартарии, и сфера раскрылась. Достав бутылку коньяка цвета карамели и два бокала на тонкой ножке, хозяин дома вернулся к столу. – Времена нынче тяжёлые.

– А когда они были лёгкими? – Константин взял бокал, задумчиво глядя на жидкость.

– И то верно, – согласился Семён Семёнович. – Выпьем!

– Выпьем.

Они подняли бокалы и сделали первые глотки. Приятное тепло разлилось по телу, смягчая обстановку. Семён Семёнович сел за стол, а Константин устроился в мягком кресле напротив.

– Не нравится мне, что происходит при дворе, – задумчиво произнёс Константин, медленно покачивая бокал.

– Думаете, стоит вмешаться? – осторожно спросил Семён Семёнович.

– Ни в коем случае, – граф отрицательно покачал головой. – По крайней мере, сейчас. Устраивать революцию – не выход. Да и Иван… он мой друг.

– Я имел в виду совсем другое, – возразил хозяин. Он откинулся в кресле, сцепив пальцы. – Скорее, я бы предложил выяснить побольше о тех, кто сейчас приближен к императору.

Константин сделал глоток коньяка и слегка прищурился.

– Уже этим занимаюсь. Как только покину вас, у меня намечена встреча. Надеюсь, она будет полезной. – Он на мгновение замолчал, затем добавил: – Более того, в ближайшее время я собираюсь отправиться на Восток. У меня есть зацепки, а также люди, которым небезразлична судьба нашей страны.

– У вас, оказывается, всё предусмотрено? – удивился Семён Семёнович. – Я-то думал, вы за помощью пришли.

– Не без этого, – Константин улыбнулся, затем осушил бокал и поставил его на стол. – Главное сейчас – уйти из поля зрения двора без лишних подозрений. Восток требует осторожности, туда я поеду один. От вас мне нужны глаза.

– Глаза? – переспросил хозяин, заинтересованно приподняв бровь.

– У вас немало друзей-офицеров в гвардии и людей при дворе. Они могут шпионить, замечать любые странности: действия государя, новых лиц. Всё, что покажется подозрительным.

Семён Семёнович кивнул, его взгляд потеплел.

– Это можно будет устроить. Вы можете рассчитывать на меня, – заверил он, наполняя бокал друга. – Выпьем за вашу удачную поездку?

– За неё родимую! – Константин поднял бокал, и они чокнулись.

Друзья выпили, после чего решили больше не возвращаться к серьёзным разговорам. Весь оставшийся вечер прошёл в обсуждении мирных тем. Они беседовали о последних событиях в дворянских кругах, рассуждали о новых модных веяниях столицы, делились свежими сплетнями из высшего света. Разговор не обошёл стороной и успехи местной театральной труппы, а также грядущие балы и рауты, на которых им вскоре предстояло побывать.

Обычная рутина, которая, впрочем, иногда была необходима.

Константин покинул дом Семёна Семёновича в приподнятом настроении. Было уже за полночь. Ясное ночное небо раскинуло над ним свой звёздный купол, наполняя воздух ощущением свежести и покоя.

– Как ты, Златокрыл? – тихо произнёс Константин, мысленно обращаясь к птице, которая незаметно села ему на плечо.

Златокрыл заморгал крупными глазами, тихо защебетал, словно отвечая на вопрос.

– У меня тоже всё хорошо, – с улыбкой отозвался граф. – Для нас с тобой ночь только начинается.

Птица вспорхнула с его плеча. Константин поднял руки, и Златокрыл мягко опустился на них, обхватив пальцы своими лапами. Закрыв глаза, граф сосредоточился, позволяя потоку магии направить его сознание. Мгновение – и он перенёсся туда, где хотел оказаться.

***

Константин через мгновение оказался на крыше высокой башни у урочища Вшивая Горка. Отпустив Златокрыла, который тут же взмыл в небо, он поправил перчатки на руках.

Небо озаряла ясная луна, под мягким светом которой холм, окружавший башню, выглядел таинственно и тревожно. Узкие, извилистые улочки вокруг утопали в густой тени вековых деревьев, чьи причудливые тени под огнями редких фонарей оживали на покосившихся фасадах старинных домов. Густые тучи часто нависали над этим районом, но сегодня ночь была необычайно ясной.

Местные жители избегали Вшивой Горки. По слухам, здесь по ночам раздавался таинственный шёпот, шаги и отголоски давно забытых ритуалов. Люди считали, что это место наполнено древними силами.

Константин, однако, в эти бредни не верил.

Стало холодать. Чародей решил не зажигать огонь, чтобы не привлекать внимания стражи: его присутствие здесь должно остаться незамеченным. Ему предстояла важная встреча, но тот, кого он ждал, задерживался.

Наконец, за его спиной раздался шелест крыльев.

– Опоздал! – жёстко бросил Константин, чувствуя, как напряжение в воздухе растёт.

– Это ты пришёл раньше, – спокойно ответил монотонный голос.

Константин обернулся и увидел, как из тени выступила фигура. Это был человек с серыми, словно пепел, волосами. Его строгий коричневый костюм сидел безупречно, а фетровая шляпа подчёркивала суровый взгляд.

– Доброй ночи, Велес, – холодно поздоровался Константин, стараясь сохранить спокойствие.

– Она сегодня действительно прекрасна, – ответило божество с лёгкой усмешкой. За его спиной медленно исчезали соколиные крылья.

– Зачем ты меня позвал? Хочешь расплатиться по долгам?

– Мой срок ещё не истёк, – коротко ответил Константин.

– Тогда что? – Велес убрал руки за спину. – Что тебе от меня нужно?

– Ты, насколько мне известно, общаешься с нечистью и тёмным сбродом!

– Допустим. Но можно и повежливее, господин чародей, – Велес прищурился. – Не забывай, с кем говоришь.

– Ты знаешь, что я тебя не боюсь, – прямо произнёс Константин, скрывая раздражение. – Поэтому давай без игр. За информацию я готов заплатить.

– Ты всё такой же… – усмехнулся Велес. – Хорошо, что именно тебя интересует?

– Мне нужна любая информация о колдунах, которые крутятся вокруг императора.

– Разве ты не один из его приближённых?

– У нас с ним некоторые разногласия, – сухо ответил Константин. – Вот почему я обратился к тебе.

– Кое-что я знаю, – Велес задумался. – Прежде при дворе были только чародеи да избранные ведьмаки. Теперь всё изменилось. Императора окружают те, кто имеет доступ к тёмной магии.

– Но я ничего не ощущаю.

– И не должен. Это чары высокого уровня. Те, кто их творят, куда сильнее меня. Если ты спросишь, кто это, – у меня нет ответа. Но уверен, что это не одиночка. Возможно, это связано с поездкой Ивана на Восток.

– Не густо, – разочарованно признался Константин.

– Что знаю, то и говорю, – пожал плечами Велес. – Можешь даже не платить. Считай это моим даром… Если, конечно, не хочешь вернуть мне птицу.

– Когда придёт время, я заплачу, – отрезал Константин. – Наша встреча окончена.

– Как скажешь, – Велес повернулся, готовясь уйти, но вдруг добавил: – Дело гиблое. Здесь замешаны серьёзные силы.

– Поподробнее?

– У стен есть глаза и уши. Помни об этом. Ещё увидимся.

Велес исчез, словно растворился в воздухе. Только белый сокол, ослепительно яркий под лунным светом, поднялся в ночное небо.

Константин остался один. Он обдумывал слова божества, но пока не смог найти им ясного объяснения. Решив, что время не ждёт, он поднял руки, сосредоточился и исчез, направляясь домой.