Buch lesen: «Мы жили в Средние века. Стихи», Seite 3

Николай Фохт

Schriftart:

Таллиннская фантазия

Весна. Пора писать, похоже

Про оттепель, но по всему

Мотивы маеты дорожной

Милее сердцу моему.

В гостиной спящего отеля

Подсядь к столу и опиши

Мне все перемещения тела

И приключения души.

Едва забыт сквозняк вокзальный -

Бальзам в кафе, а на десерт

В ладонях ратуши центральной

Органной музыки концерт.

Пиши про скандинавский ветер,

Про снег (конечно утаив

Как некто вел тебя под вечер

Смотреть тускнеющий залив).

Я здесь по-прежнему беспечен

И глуповат, и все ленюсь.

Тебя я безусловно встречу

И, несомненно, улыбнусь.

Мотивы пролетевших станций

Суть вдохновения моего.

Ты уезжала, я остался.

И все. И больше ничего.

Пьяное

Люди пьют, пьют, пьют

Отчего, не знают сами

Кошка с женскими глазами

Мой прикончила уют.

Люди пьют, пьют, пьют

И блюют на тротуары,

Переулки и бульвары

Невоспетыми гниют.

Люди ждут, ждут, ждут

Льют портвейн и бьются оземь

А зимою эту осень

Бабьим летом назовут

Люди пьют, пьют, пьют

Я и сам чуть не срываюсь

Я под арками скрываюсь

В час, когда куранты бьют.

Люди пьют, ждут, бьют

Как удачно все сложилось

Эта ветка обнажилась,

Эта птичка – тут как тут.

Люди пьют, пьют, пьют

Я завидую, сгораю

Но живу, но не играю.

Увеличиваю зуд.

Люди шьют, шьют, шьют

Баба платье, опер – дело

Видишь – тело полетело

Скоро душу позовут.

Люди пьют, пьют, пьют

Кошка радостно мяучит

Не обманет, не научит

Раз все пьют, пьют, пьют.

1985-1994

Взрослый, взрослее не бывает, не будет уже. Взрослый и сильный. Взрослый и молодой, моложе не бывает, не будет уже. И что-то замедлилось, что-то затуманилось, покрылось инеем. Трудно удержаться на ногах, трудно пройти из одного конца в другой – и не проходишь, просто обнаруживаешь себя вдруг на краю желтого поля; вдруг на лестничной клетке под чужой дверью; вдруг в заповедной стране – без копейки в кармане, без языка – не умеешь говорить ни на местном, ни на своем. Все можешь, ничего, оказывается, не можешь. Такой веселый, певучий – и немой. Огромная комната и крошечный, неловкий остальной мир. Ни остаться, ни выйти. Кричишь, поешь себе под ноги. И хорошо, что никто не слышит – нелепые, неточные, общинные, обычные, пустые слова. Не хватает сил перетерпеть, преодолеть, постараться – а думал, что сильный и терпеливый, думал, что легко выйдешь из высохшего, сгоревшего бора, сгнившей дубравы к веселому, зажиточному хутору; к новому высокому городу; к любимым людям. Нет, пока нет.